Николай и Сергий для Японии как Кирилл и Мефодий для славян, или Несколько слов в качестве предисловия



Николай и Сергий для Японии как Кирилл и Мефодий для славян, или Несколько слов в качестве предисловия

29 сентября 2020 года к редактору Вестника подошел один из участников конференции и поблагодарил за то, что удалось организовать и провести не просто конференцию, а очную конференцию. Для этого участника это была первая очная конференция в году, хотя, повторимся, на дворе был уже сентябрь. Дальше были еще конференции, круглые столы, но уже в очно-дистанционном формате. Совершенно очевидно, что переживаемая ныне пандемия навсегда «подарила» научному миру очно-дистанционный формат. Нельзя сказать, что до этого такой формы общения не было. Была. Но она была редкостью, исключением, чаще всего вынужденным, из правила. Теперь же очно-дистанционный формат — это обыденность и банальность. Нет никаких сомнений, что в мире ученых эта форма общения останется уже навсегда. Конечно, живое общение ничто не заменит, но возможность послушать докладчика не только из соседней парадной, но и, при минимальных затратах, с другого континента — порой очень важно и жизненно необходимо.

Что же касается упомянутой выше конференции, то речь идет о VI международной научно-практической конференции «Православие на Дальнем Востоке», заседания которой проходили 28 и 29 сентября 2020 года в Российской национальной библиотеке и Санкт-Петербургской духовной академии. Готовилась она летом прошлого года. Много тогда у организаторов было переживаний и нервозности по поводу того, состоится она или не состоится, будут закрыты учебные и научные учреждения или нет. Однако, несмотря на все нестроения — а их хватало, — конференция все же состоялась, благодаря в том числе неустанным и многочисленным трудам Олега Николаевича Маркина.

В данном номере Вестника предполагалось опубликовать материалы этой конференции. Более того, этот номер именно так и назван. Однако для полноты картины следует сделать несколько комментариев. Во-первых, действительно, большая часть научных статей (9 из 14) являются переработанными или доработанными вариантами докладов, которые были представлены на конференции. Во-вторых, по целому ряду (в том числе и объективных) причин некоторые участники форума не смогли / не пожелали подготовить свои тексты для публикации. В-третьих, некоторые участники выступили с докладами, тексты которых уже были опубликованы в предыдущем специальном номере Вестника (№ 2 (5) за 2020 год). В-четвертых, из числа последних один из участников конференции вместо доклада, уже опубликованного, представил текст статьи на несколько иную тему. И наконец, в-пятых, в этом номере опубликовано несколько статей ученых, которые не выступали на конференции (поскольку узнали о ней уже после ее окончания), но которые пожелали опубликовать имеющиеся у них наработки по заданной теме. Что касается темы, то она практически для всех статей данного номера одна — история Православия на Дальнем Востоке.

Любопытно и в какой-то степени даже несколько неожиданно, но данная тема в последние два года для Санкт-Петербургской духовной академии становится — нет, не первой, не центральной, но — одной из важных. Хочется верить, что проводимые мероприятия — конференции, круглые столы, издание журнала — привлекут внимание студентов как к прошлому, т. е. к истории миссии в Китае, Японии, Корее, Северной Америке (тем более, что в указанных странах трудилось много выдающихся выпускников нашей академии), так и настоящему положению миссии на Дальнем Востоке. Ведь и теперь в данном густонаселенном регионе ведется активная миссионерская деятельность, осуществляемая в том числе и выпускниками Санкт-Петербургской духовной академии. Только теперь к упомянутым странам следует добавить еще и, например, Вьетнам, Филиппины, Таиланд и некоторые другие государства Юго-Восточной Азии.

В рубрике «Православная миссия в России» в статье игумена Евфимия (Моисеева) рассматриваются труды епископа Макария (Дарского). Две других посвящены миссионерским съездам — Третьему всероссийскому в Казани в 1897 г. (А. М. Сму-лова) и Иркутскому в 1910 г. (Д. А. Карпука). Совершенно очевидно, что в истории отечественной православной миссии белых пятен пока гораздо больше, чем хорошо изученных эпизодов. Поэтому изучение трудов конкретных миссионеров, а также попыток Русской Церкви посредством совместного обсуждения рассмотреть и решить конкретные вопросы, связанные с просветительской деятельностью, останется актуальным еще на многие годы, если не десятилетия.

Одна из центральных рубрик данного номера «Православие в Китае» открывается обстоятельной статьей Н. А. Самойлова, посвященной современной историографии центрального вопроса прошедшей конференции и текущего выпуска журнала. Из статьи любой заинтересованный читатель увидит не только то, что уже сделано в области изучения истории Православия в Китае, но и то, что еще можно и нужно сделать. Статья Т. А. Пан затрагивает переводческую проблематику — с маньчжурского на русский. Безусловно, миссия без переводов немыслима и невозможна. Данная статья — о конкретных текстах, переводчиках, и, одновременно с этим, об общих проблемах в данной сфере. Две другие статьи — Т. Ю. Фекловой и А. М. Куликова — о том, без чего также немыслима и невозможна никакая миссия в современное время — о финансовой стороне вопроса Пекинской миссии. Авторы ставят конкретные вопросы и дают на них максимально детальные, основанные в том числе на архивных данных, ответы.

История Православия в Японии для Санкт-Петербургской духовной академии имеет особое значение. И святитель Николай Японский, и митрополит Сергий (Тихомиров), о которых еще будет сказано несколько слов в этом пространном предисловии, являются нашими выпускниками. Статья В. Ю. Климова, содержащая много любопытнейших и весьма важных деталей, посвящена истории христианства в Японии до эпохи святителя Николая. И. В. Кузьмина, говоря о святителе Николае Японском, знакомит читателя с тем серьезным проектом, который сейчас на наших глазах осуществляется трудами сотрудников Николо-Угрешской семинарии. Речь идет, конечно же, о 10-томном издании трудов архиепископа Николая (Касаткина). К настоящему времени уже проделана колоссальная работа, в научный оборот введена масса новых данных. Очень хочется верить, что данный проект в самое ближайшее время не только будет завершен, но и вдохновит современных студентов Российских духовных школ пойти по стопам святителя и просветителя Японии. С. О. Самохлиб в своей статье рассказывает о менее известном — в сравнении со святителем Николаем, — но также очень плодотворно потрудившемся в Японии миссионере и просветителе архимандрите Анатолии (Тихае).

Рубрика «Православие в Северной Америке» представлена статьей П. С. Резухина о практически неизвестном среди широких масс (в данном случае речь идет, конечно же, о широких православных массах) преподобном Герасиме (Шмальце) — продолжателе миссионерских и молитвенных трудов преподобного Германа Аляскинского. Вторая статья принадлежит перу нашего, уже можно сказать, постоянного автора и участника многих конференций, проводимых обществом — А. М. Азовой. Как и в предыдущих своих публикациях, она вновь и вновь обращается к путям и беспутьям — в прямом и переносном смыслах — Квихпакской миссии. Благодаря конкретным примерам и частным эпизодам автор говорит в том числе и об общих проблемах, вызовах и достижениях в области православной миссии середины XIX столетия.

О Православии в Корее в своей статье рассказывает М. В. Шкаровский. Как всегда, на основании архивных материалов, как всегда, точно и выверенно, со ссылками и сносками, об одной из перспективных наших миссий — как представляется, миссия в Корее могла бы быть столь же успешной, как и в Японии, однако, увы, по целому ряду причин этого не произошло — в один из сложнейших для нее периодов.

Чрезвычайно любопытная статья опубликована в рубрике «Русская Церковь в эмиграции». М. Н. Толстой и А. Г. Ранская, опираясь на семейные архивы и другие данные, впервые вводимые в научный оборот, рассказывают о священнослужителе Русской Церкви, который был вынужден покинуть Россию после Октябрьского переворота. Во всех странах, куда его забрасывала судьба, он занимался строительством храмов для таких, как и он, эмигрировавших россиян. Но через это строительство и совершение богослужений он и его семья знакомили в том числе и местное население с Православием. Поэтому можно сказать, что протоиерей Николай Колчев, о котором идет речь в статье, оказался по воле Божией «вынужденным миссионером».

В следующей рубрике «Документы» опубликована резолюция участников VI международной конференции «Православие на Дальнем Востоке». Планы и пожелания, которые там отмечены, вне всякого сомнения важные, нужные и своевременные. На реализацию некоторых из них могут понадобиться годы, а может быть даже и десятилетия. В этом контексте отрадно, что один из пунктов этой резолюции — под № 2 — уже выполнен! (Кому интересно, милости просим не только ознакомиться с текстом документа, но и по мере сил и возможностей принять участие, поспособствовать реализации других пунктов и предложений.)

На этом статьи, посвященные истории православных миссий, завершаются. В важном для церковно-исторической науки разделе «Русская Церковь в годы Великой Отечественной войны» опубликована статьи И. В. Петрова, в которой автор приводит и анализирует проповеди, телеграммы, поздравления православных иерархов, адресованные советскому правительству. Отдельный интерес представляет анализ различий стилистики между поздравительными телеграммами, например, православных архиереев и обновленцев. Примечательно, что анализу высказываний последних автор уделил едва ли больше половины своей статьи.

Следующий раздел «Юбилеи» «скрывает» в себе строго научную статью о деятельности профессора, доктора искусствоведения, заслуженного работника культуры России и преподавателя Факультета церковных искусств Санкт-Петербургской духовной академии Т. А. Зайцевой по изучению творческого наследия М. А. Балакирева. С одной стороны, статья В. В. Смирнова позволяет увидеть, насколько серьезная работа в течение уже многих лет проводится исследовательницей, а с другой, — поздравить юбиляра! Редакция журнала с радостью поздравляет Татьяну Андреевну с Днем рождения и желает, конечно же, дальнейших творческих успехов!

В рубрике «Научная деятельность» следуют три статьи о защитах в Санкт-Петербургской духовной академии трех кандидатских диссертаций. Защиты — это всегда пир науки, в данном случае богословской (подчеркнем, именно богословской, а не теологической). И в июне 2021 года академия пировала! Да, так уж получилось, что это был «пир во время чумы», но — с соблюдением всех противоэпидемиологических мероприятий, указаний, инструкций и т. д. и т. п. Так, например, часть членов Диссертационного совета участвовала в заседаниях дистанционно, что случилось впервые. Тайное же голосование происходило с помощью специальной программы с более чем говорящим названием — «Криптовече». Почему же академия пировала? Потому что впервые с момента образования в 2010 году аспирантуры в течение учебного года прошли — и все успешно! — целых семь кандидатских защит. Пока что это рекорд. В данном номере опубликованы три статьи о трех защитах: священника Артемия Якименко, священника Вячеслава Савинцева и игумена Михаила (Киселева).

Далее следует отчет о деятельности Исторического общества в пандемийный 2020–2021 учебный год. Из текста можно увидеть, какие мероприятия были подготовлены Обществом, какие прошли при участии членов Общества. Их было много. О чем стоит сожалеть, так это о том, что не было возможности ухаживать за могилами наших преподавателей на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. А ведь именно уборка надгробий, молитва по почившим — это то, с чего началась деятельность Исторического общества во все более отдаляющемся от нас 2016 году. Надеемся, что в 2021–2022 учебном году ситуация изменится.

Следующие две рубрики — «In memoriam» и «Некрологи» — посвящены почившим наставникам и выпускникам нашей академии. Протоиерей Константин Костромин делится довольно честными воспоминаниями об игумене Иннокентии (Павлове). В чем же заключается честность? В том, что там много любопытнейших моментов, касающихся современной истории Русской Церкви. О них и не только — в тексте статьи. Далее следуют некрологи двух выпускников академии, которые стали выдающимися петербургскими священнослужителями — протоиереев Александра Воскобойникова и Виктора Московского. Два других некролога с любопытнейшими воспоминаниями, опубликованными сначала на сайте академии, посвящены заслуженному профессору академии Леониду Александровичу Григорьеву и самой известной сотруднице наших духовных школ, которую знали и знают абсолютно все студенты и выпускники — Анне Гавриловне Тельпис или матушке Анне, как ее все звали.

В завершение данного предисловия хотелось бы сказать еще несколько обещанных слов о Православии в Японии. Дело в том, что в прошлом году исполнилось 75 лет со дня кончины, а в текущем 2021 году исполняется 150 лет со дня рождения митрополита Сергия (Тихомирова), которого знают и почитают в Японии, но очень плохо знают в России. Да, на страницах Вестника в разных номерах уже было опубликовано несколько статей1, посвященных этому архиерею. Однако совершенно очевидно, что этого недостаточно. Хочется верить, что пусть и медленно, но ситуация в этом вопросе все же будет постепенно меняться в лучшую сторону. В данном же случае хотелось бы обратить внимание буквально на несколько моментов, связанных с деятельностью архиепископа Николая (Касаткина) и его преемника.

Святителя Николая Японского в Русской Церкви знают все. О ситуации с митрополитом Сергием мы уже сказали. В связи с этим возникает искушение объяснить подобное положение дел тем, что один сделал очень много, а второй — гораздо меньше. Возможно, это и так. Но почему одному удалось сделать то, что не удалось сделать другому? Да, по характеру святитель Николай и митрополит Сергий, как кажется, сильно отличались. Но и один, и второй любили Японию и японцев, и делали все от них зависящее и возможное для дальнейшего укрепления и всяческого развития Японской Православной Церкви. Это один из ключевых моментов. Однако хотелось бы обратить внимание вот на какой вопрос: каков был контекст, какова была ситуация не только в Японии, но и в России тогда, когда приходилось трудиться каждому из этих — с радостью повторимся! — выдающихся выпускников Санкт-Петербургской духовной академии?

Святитель Николай трудился в Японии с 1861 года и вплоть до своей кончины в 1912 году. Практически все первое десятилетие он изучал японский язык, культуру, обычаи. Проповедовать православную веру в 1860-х годах было совершенно невозможно, т. к. это было запрещено законом. Однако в 1868 году начинается новый период в истории Японии — эпоха Мэйдзи. Для нас в данном случае важно то, что теперь православные миссионеры получили возможность без риска для жизни заниматься просветительской деятельностью. Другими словами, приехал бы святитель Николай лет на 40 раньше — и ничего бы у него не получилось. Но Господь его привел в нужное время. Сначала он подготовился, потом отправился на миссионерское поприще. А что в это время происходило в Российской империи? Расцвет миссионерской деятельности Русской Православной Церкви, как внутри государства, так и за его пределами. Что бы там ни говорили — а говорят разное, — но ни до, ни после такого хорошего времени для миссии и таких достойных результатов миссионерской деятельности в Русской Церкви не было. (В данном случае современность не рассматриваем. Об успехах и / или неуспехах сегодняшнего дня будем говорить уже не мы.) А тогда в России начинает действовать Православное миссионерское общество, и Московским митрополитом, сделавшим не просто много, а очень много для миссии, в 1868 году становится святитель Иннокентий (Вениаминов). Русская Церковь, видя первые шаги святителя Николая, начинает оказывать ему всяческую помощь. И эту помощь — финансовую — она оказывала вплоть до 1917 года. Без этой помощи — следует специально отметить и подчеркнуть — Японской Церкви могло бы вообще и не быть2. Другими словами, если бы святитель Николай трудился в Японии в каком-нибудь XVIII столетии, когда никому из простых обывателей в России была не интересна не только Япония, но и миссия вообще (какой интерес к ней может быть у крепостных?), то, скорее всего, он бы трудился и скончался в полной безвестности. Тогда бы об иеромонахе Николае (Касаткине) сохранилось всего несколько листов в личном деле в канцелярии Святейшего Синода и еще, может быть, несколько строк в Коллегии иностранных дел. Вот и получается, что молодой иеромонах Николай (Касаткин) начинает трудиться на миссионерском поприще в Японии именно в то время, когда для этого сложились максимально подходящие условия как в Японии, так и в России.

Теперь обратимся ко времени служения митрополита Сергия. Приехал он в Японию в 1908 году, поэтому у него было почти четыре года, чтобы потрудиться на благо миссии под непосредственным руководством святителя Николая. После кончины последнего проходит пять лет и в России происходит революция, после которой Русская Церковь сама попадает в сложнейшие условия. С 1918 г. оказывать какую-либо помощь Японской миссии было уже совершенно невозможно. Как результат, митрополиту Сергию, с одной стороны, приходится изыскивать дополнительные средства, что было сопряжено с большими трудностями, а с другой — где-то идти на вынужденное, подчеркнем, сокращение миссии. И трудиться в таких чрезвычайно сложных условиях митрополиту Сергию пришлось вплоть до его вынужденного ухода с митрополичьей кафедры в 1940 году. Что же касается японских властей, то и здесь ситуация переворачивается практически с ног на голову. Особенно это становиться очевидным в 1930-х годах, когда между СССР и Японией возрастает напряжение и усиливается противостояние. В этой обстановке японское правительство не могло сочувственно относиться к русскому митрополиту. Таким образом, политические реалии, сложившиеся в годы миссии святителя Николая и в годы миссии митрополита Сергия, были почти полностью противоположными.

Но и это еще не все. Сами православные японцы при святителе Николае к Русской Церкви относились вполне благожелательно, если не учитывать вполне понятный по напряженности период, связанный с Русско-японской войной. Однако после 1917 года ситуация меняется, и японцы к вчерашней Матери-Церкви начинают относиться с критикой и даже долей презрения. Мол, как русские могли быть православными, если они сами совершили не одну, а несколько революций, и допустили приход к власти богоборческого режима! Безусловно, митрополиту Сергию и здесь приходилось тратить силы и время на сглаживание углов. Несмотря на все это, владыка не позволил Японской Церкви распасться и уйти в небытие. Да, у него было мало или, точнее, практически совсем не было возможностей для развития миссии, однако он сумел сохранить максимум от того, что создал владыка Николай. И в этом его огромная заслуга перед Японской Церковью, о чем должны знать не только православные японцы, но и мы.