Новая энергетическая стратегия Италии как следствие антироссийских санкций ЕС

Украинский кризис как катализатор энергетического кризиса в Италии

Политика санкционного давления ЕС на Россию на фоне украинских событий спровоцировала серьезный кризис итальянской энергетической системы, в основе функционирования которой лежал импорт российских энергетических ресурсов. План REPowerEU по преодолению зависимости энергосистемы ЕС от российского топлива до 2030 г., представленный Еврокомиссией в мае 2022 г., называется экспертами «“коперниковской революцией”, поскольку в 2021 г. около 43% газа и 27% нефти мпортировалось ЕС из России» [Prontera, Lizzi 2023: 252].

Вообще энергетический кризис в Европе начал развиваться еще в 2021 г. из-за постепенного повышения цен на ископаемые виды топлива, в первую очередь газа, что было во многом связано с оживлением экономики и увеличением спроса на энергоресурсы, которому не соответствовало предложение. При этом генерация возобновляемых источников энергии (ВИЭ), получившая импульс к развитию благодаря коронавирусу и активизации климатической повестки, также не могла компенсировать рост спроса. В Италии цена на электроэнергию была одной из самых высоких в ЕС (по этому показателю ее обогнала только Испания) и составляла 225 евро/МВт•ч в январе 2022 г. – примерно в 5 раз выше, чем в марте 2021 г.1 События февраля 2022 г. только усилили эти тенденции, поскольку выросшая цена на газ неминуемо потянула за собой цену на электроэнергию, и в начале марта цена резко выросла на 60% – до 361 евро/МВт•ч2, что стало предметом серьезной обеспокоенности как для правительства, так и для простых итальянцев.

На фоне эскалации энергетического кризиса глава правительства Марио Драги акцентировал необходимость диверсификации источников поставок энергии и устранения зависимости от России. Необходимо отметить, что в контексте европейской климатической повестки наиболее предпочтительный вариант ответа на кризис – это использование ВИЭ, однако в кризисной ситуации долгосрочное планирование перехода на альтернативные источники ушло на второй план, и приоритет был отдан более быстрому решению в виде диверсификации поставщиков [Brighi, Giusti 2023: 192]. В довольно короткие сроки совместно с Eni была разработана стратегия диверсификации, в которой преимущественное внимание уделялось африканским странам.

План Маттеи

Так начался период «газовой дипломатии» Италии: весной 2022 г. министр иностранных дел Италии Луиджи ди Майо совершил тур по африканским странам, магистральной целью которого было укрепление энергетического сотрудничества, при этом в Катаре, Анголе и Конго министра ди Майо сопровождал глава Eni Клаудио Дескальци. На протяжении всего года и в начале 2023 г. правительство совместно с Eni и Snam вело переговоры с Египтом, Катаром, Республикой Конго, Алжиром, Ливией (с данными странами были заключены соглашения о поставках³), Нигерией, Мозамбиком, Индонезией. По расчетам правительства, к 2025 г. импорт газа из этих стран (природного газа и СПГ) должен в целом покрыть российский импорт⁴. Характерно, что острая необходимость наращивания поставок, альтернативных российским, резко отодвинула на второй план обеспокоенность Рима повесткой, связанной с соблюдением прав человека в этих странах, что, впрочем, происходит уже не в первый раз. На политику двойных стандартов Рима в этой области указывают и сами итальянские исследователи, отмечая, что «как и ЕС, членом которого она является, Италия преследует ряд стратегических интересов в области миграции, энергетики, безопасности и геополитики, параллельно, но иногда и открыто нарушая те нормативные обязательства в области прав человека, демократии и верховенства права, которые намеревается продвигать ЕС среди ближайших соседей» [Brighi, Musso 2017: 72].

Кроме того, было принято решение в целом сократить долю газа в энергопотреблении; сделать это можно было путем возврата к угольной генерации. В Италии действуют семь угольных электростанций, которые планировалось закрыть к 2025 г., однако после событий февраля долю вырабатываемой на таких ТЭК энергии было решено увеличить. Заявления о возврате к углю впервые прозвучали 25 февраля во время выступления Драги в нижней палате парламента1, после чего их неоднократно повторял министр экологического перехода Роберто Чинголани2, а в сентябре 2022 г. данное положение было включено в Национальный план сокращения потребления природного газа (Piano Nazionale di Contenimento dei Consumi di Gas Naturale). Также в плане была подтверждена нацеленность на диверсификацию поставщиков (в т.ч. путем увеличения поставок по Трансадриатическому газопроводу), отмечена необходимость заполнить хранилища на 90% в преддверии зимы (согласно декрету от 1 марта 2022 г.), а также повысить национальное производство газа (а именно «зеленого» газа – биометана и водорода)3. В целом, стратегической задачей в долгосрочной перспективе остается развитие ВИЭ-генерации, что позволит в долгосрочной перспективе как сократить спрос на природный газ и СПГ, так и уменьшить выбросы СО2.

Осенью 2022 г. в Италии разразился политический кризис, в результате досрочных выборов к власти пришла партия «Братья Италии» во главе с Джорджей Мелони, однако в общем курс энергетической политики нового правительства отличался преемственностью. В предвыборной программе партии была подтверждена приверженность устойчивому развитию и «зеленой» энергетике, необходимость диверсификации поставок газа, в особенности в рамках «средиземноморского коридора», устранения влияния роста цен на газ на рост цен на электроэнергию, преодоления энергетической зависимости от России (в рамках плана RepowerEU ), развития национальной энергетической инфраструктуры.

На данный момент одним из важнейших достижений правительства Мелони в деле диверсификации поставщиков газа стало подписание соглашения о строительстве газопровода Galsi , который соединит Алжир и Италию. При этом, как отмечается, это газопровод нового типа, по которому будут транспортироваться не только газ, но и водород с аммиаком⁴. В целом, постепенно Алжир становится ключевым партнером Италии в газовой сфере, возвращаясь к ситуации до 2013 г.: так, еще в марте при Марио Драги было подписано соглашение о дополнительных поставках из Алжира 9 млрд куб. м газа⁵. Интересно отметить, что, характеризуя современную энергетическую политику Италии, направленную на диверсификацию, Мелони зачастую называет ее «Планом Маттеи», хотя именно оригинальный план Энрико Маттеи (первый глава итальянской Eni ), предполагавший в середине прошлого века также развитие экономических связей со странами за пределами Европы, в т.ч. и СССР, предопределил структуру энергетического комплекса Италии, сложившуюся к началу 2022 г.

Российско-итальянское энергетическое сотрудничество в условиях кризиса

Что касается непосредственно российско-итальянского энергетического сотрудничества, то в наибольшей степени пострадала нефтяная отрасль: согласно шестому пакету ЕС, Италия была вынуждена ввести эмбарго на поставки российской нефти, и 5 декабря 2022 г. Россия выбыла из числа поставщиков Италии. Важно подчеркнуть, что антироссийские санкции не получили единогласного одобрения среди политических элит Рима. Так, например, лидер партии «Лига» Маттео Сальвини, который никогда не скрывал симпатий к Кремлю и говорил об «общих ценностях, основанных на идеологии консерватизма» [Шибкова 2017: 54], заявил, что санкции не только «не наносят ущерб России», но в целом «вредят итальянским семьям»1.

Стоит напомнить, что Лукойлу, не попавшему под секторальные санкции ЕС, принадлежал НПЗ « ISAB » на Сицилии – один из крупнейших нефтеперерабатывающих заводов в Италии, на который приходится около 20% перерабатывающих мощностей страны². До июля 2022 г. ISAB продолжал работать, однако после введения эмбарго функционирование завода оказалось под угрозой, поскольку возможности закупки нероссийской нефти были сильно ограничены вследствие санкций в финансовом секторе и опасений со стороны европейских партнеров, которые не желали попасть под санкции США из-за сотрудничества с российской компанией (Соединенные Штаты включили Лукойл в санкционный список еще в 2014 г.). Поэтому итальянское правительство попыталось получить отсрочку от эмбарго, но заявка была сделана слишком поздно и в итоге была отклонена³; помимо этого рассматривалась также возможность введения внешнего управления и даже полной национализации НПЗ, чтобы обеспечить его работу на топливе нероссийского происхождения. В результате после долгих переговоров в январе 2023 г. Лукойл продал завод G.O.I Energy , сформировавшей партнерство с трейдинговым агентством «Трафигура».

Газовое сотрудничество тоже серьезно сократилось из-за стратегии правительства на преодоление зависимости от России. Если в 2021 г. российский газ составлял около 40% (29,1 млрд куб. м) всего импорта газа в Италию, то по итогам 2022 г. объем поставок сократился на 61% – до 11,2 млрд куб. м (16% всего импорта)4, при этом выросла доля Алжира (прирост поставок – 12%) и Азербайджана (прирост – 41%)5.

Проект газопровода «Посейдон», который ранее в России считали потенциальным элементом южного коридора поставок российского газа через «Турецкий поток», теперь рассматривается как стратегически важный проект, который, наоборот, поможет диверсифицировать источники и снизить зависимость от России благодаря поставкам из Израиля по ветке трубопровода Eastmed , который, однако, пока фактически блокируется Турцией.

Пострадало и двустороннее сотрудничество Eni и Газпрома. Несмотря на от- сутствие запрета на импорт газа, связи европейских компаний с российскими, особенно с высокой долей государственного участия, могут быть сопряжены с так называемыми репутационными потерями или спровоцировать санкции со стороны США, поэтому многие компании начали выходить из совместных проектов. Eni не стала исключением: в марте 2022 г. компания заявила о намерении продать свою долю в «Голубом потоке»1. Более того, стоит вновь упомянуть, что в данный момент Eni активно участвует в реализации «Плана Маттеи», т.е. ищет новых поставщиков газа совместно с правительством, что было, в частности, отражено в Стратегическом плане компании на 2023–2026 годы2.

Кроме того, запрет на экспорт технологий поставил под угрозу многие проекты на территории России, осуществляемые совместно с итальянскими компаниями. По сути, участие Saipem в проекте «Арктик СПГ-2» было парализовано европейскими санкциями, поэтому компания сначала приостановила работы, а потом стала искать пути выхода из проекта: Saipem начала вести переговоры с Новатэком об условиях продажи своей доли в совместном предприятии. Из-за секторальных санкций против Газпром нефти итальянская компания была также вынуждена прекратить участие в модернизации НПЗ в Москве, был окончательно расторгнут ее контракт на проведение буровых работ плавучей платформы Perro Negro 83. Marie Technimont также начала перенаправлять ресурсы на проекты в других странах, поскольку скорейшее возобновление деятельности, по мнению компании, маловероятно4. Стоит напомнить, что возможности продажи своих долей в российских инвестпроектах у итальянских компаний сильно ограничены после августа 2022 г., когда был введен запрет на операции с долями иностранных инвесторов; в декабре запрет был продлен до конца 2023 г.5 Так, Enel еще в июне6 договорилась продать контрольный пакет в своем дочернем предприятии в России Лукойлу и фонду «Газпромбанк-Фрезия», однако затем были введены ограничения. В результате сделку удалось завершить только после того, как президент России специальным распоряжением одобрил ее проведение7. Что касается Роснефти, то при- влечь к участию в проекте «Восток Ойл» итальянские компании российской компании из-за санкций также не удастся.

Выводы

Таким образом, украинский кризис ознаменовал собой обострение энергетического кризиса в Италии и начало нового, далеко не лучшего периода в истории плодотворного российско-итальянского энергетического сотрудничества. Санкции Евросоюза и США привели к заморозке и даже разрыву прежних связей, которые были установлены в прежние десятилетия. Действительно, поставки газа, в отличие от нефти, пока продолжаются, благодаря в первую очередь долгосрочным контрактам Eni и Газпрома, однако их объем в целом сокращается, и, учитывая итальянскую стратегию на преодоление зависимости от российского газа, он вряд ли вернется на прежний уровень в ближайшее время. Кроме того, Италия уже давно стремится стать газовым хабом в Европе. Но если раньше достижение этой цели ассоциировалось с Россией (например, благодаря «Южному потоку» и южному коридору), то теперь потенциальное «превращение Италии в Южно-Средиземноморский транспортно-логистический хаб» [Фактор Китая…2022: 62] может стать реальностью без российского участия за счет развития сотрудничества с африканскими и ближневосточными странами. Что касается компаний, то совместные проекты пришлось приостановить, итальянские партнеры пытаются искать пути выхода из них, при этом, по оценкам экспертов, санкции будут действовать еще долгое время [Тимофеев 2022], поэтому перспективы привлечения итальянских партнеров в новые проекты весьма неоднозначны.