Новые данные о животноводческой деятельности срубных племен на севере лесостепной зоны Среднего Поволжья

Реконструкции систем жизнеобеспечения племен срубной культуры на основе изучения археозоологических материалов бытовых памятников с территории степной и лесостепной зон Среднего Поволжья посвящены работы ряда исследователей ( Цалкин , 1958; Петренко , 2007; Косинцев , 2003; Рослякова , 2017; Шишлина и др. , 2019; 2020; Антипина, Моралес , 2005; A Bronze Age Landscapes…, 2016; Shishlina et al. , 2020). Несмотря на многочисленность поселений срубной культуры на рассматриваемой территории (История Самарского Поволжья…, 2000. С. 227), большинство из них являются многослойными, что затрудняет датировку костных остатков животных и интерпретацию полученных данных. Остеологические коллекции ряда других памятников являются малочисленными, а полученные по ним результаты не могут считаться достоверными. Поэтому в обобщающих исследованиях часто рассматривают полученные данные для эпохи поздней бронзы в целом. В настоящее время мы располагаем данными по пяти однослойным поселениям срубной культуры на территории степной и лесостепной зон Поволжья (Моечное Озеро I, Кротовское I, Сачково Озеро, Успенское, Максютовское) ( Петренко , 2007; Косинцев , 2003; Рослякова , 2017), остеологические коллекции которых являются представительными – более 400 определимых до вида костей ( Косинцев и др. , 1989; Антипина , 2000) (рис. 1). Пополнение источниковой базы для изучения стратегий жизнеобеспечения населения срубной культуры отдельных регионов является трудоемким и медленным процессом. При этом новые результаты исследований позволяют существенно расширить и детализировать наши представления о животноводческой деятельности древнего населения.

В 2022 г. были проведены раскопки поселения Цемзавод I в Сенгилеевском районе Ульяновской области. Памятник находится на севере лесостепной зоны на пологом склоне правого берега речки Белый Ключ (правый приток р. Волга), прорезающей высокую Приволжскую возвышенность и в 3 км к востоку от поселения выходящей в широкую волжскую пойму (сейчас затопленную Куйбышевским водохранилищем) (рис. 1). Культурный слой поселения распространен на площади 75 × 25 м вдоль берега реки. Раскоп шириной 6 м пересекает территорию поселения с ЮЮЗ на ССВ. Площадь раскопа составила 172 кв. м. Керамический материал свидетельствует о принадлежности поселения носителям срубной культуры на ее развитом этапе. Это преимущественно посуда баночной формы и открытых пропорций, сформированная из обычных и илистых глин с добавлением шамота, песка и навоза. Орнамент представлен овальными и подтреугольными вдавлениями, зубчатым штампом, прочерченными линиями в виде заштрихованных треугольников, горизонтальной и вертикальной елочкой, косыми линиями. Орнамент группируется в верхней трети сосуда, оставшаяся поверхность сосуда заглажена зубчатым штампом, щепой или мягким предметом (рис. 2). Ближайшие аналогии керамического материала обнаруживаются в Кайбельском могильнике и в поселениях Самарского Поволжья ( Седова , 2000). Информацию о хозяйственной деятельности людей, оставивших памятник, дают кости животных, найденные на поселении.

Рис. 1. Карта памятников срубной культуры в лесостепном и степном Поволжье

Рис. 2. Керамика поселения Цемзавод I (прорисовка К. Д. Шигаевой)

Материал и методика исследования

В ходе полевого исследования поселения Цемзавод I была собрана остеологическая коллекция, общее количество костей в которой составило 1708 экз. Костный материал происходит из толщи культурного слоя памятника, который разбирался условными горизонтами мощностью 10 см и сооружения 1, представлявшего собой хозяйственную яму. Наибольшее количество костных остатков было сосредоточено на уровне второго и третьего горизонтов. Выборки костей животных из разных горизонтов описывались отдельно. Для всей коллекции фиксировались общие параметры, позволяющие понять, в результате каких процессов кости животных попали в слой. Естественная сохранность костей оценивалась по пятибалльной шкале, в которой 1 балл соответствует очень плохой сохранности внешней поверхности кости, а 5 баллов – отличной ( Антипина , 2004. С. 13). Фрагментарность материала оценивалась по индексу раздробленности (ИР) – числу фрагментов в 1 куб. дм. На костях фиксировались следы искусственного воздействия: кухонной разделки, огня, высокой температуры, погрызов хищниками и грызунами, обработки и использования. Определена таксономическая структура и видовой состав животных на памятнике, возрастные и размерные характеристики домашних копытных. Фиксировались также следы патологических процессов на костях и индивидуальные особенности отдельных особей. Возраст животных определялся по состоянию эпифизов длинных трубчатых костей с учетом информации о скорости их роста и сроках синостозов у современного домашнего скота ( Silver , 1969). Возраст забитых особей устанавливался по состоянию зубной системы и степени стертости жевательной поверхности нижнечелюстных зубов ( Grant , 1982; Levine , 1982). Промеры костей крупного и мелкого рогатого скота (КРС и МРС) выполнены по общепринятой методике ( Driesh , 1976), лошади – по схеме В. Айзенманн ( Eisenmann et al. , 1988).

Основные характеристики остеологических материалов

Кости животных с поселения Цемзавод I имеют удовлетворительную и хорошую степень сохранности поверхностного слоя (табл. 1, все табл. см. в конце статьи), на котором отчетливо видны следы искусственного воздействия, зафиксированные на 62,6 % фр. (табл. 2). Самыми многочисленными из них оказались следы кухонной разделки (дробления, разрубов, порезов острым лезвием) и следы воздействия огня (табл. 2), присутствующие на костях практически всех видов животных, наличие остатков которых зафиксировано в коллекции. Зафиксированы также следы погрызов собаками и грызунами, чаще всего встречающиеся на костных фрагментах среди кухонных отбросов. Степень раздробленности костного материала составляет от 7 до 38 фр. в 1 куб. дм. Фрагменты подобного размера, как правило, являются кухонными остатками ( Антипина , 2011. С. 226). Рассмотренные параметры позволяют отнести подавляющую часть коллекции к этой категории.

Остатки производственных комплексов представляют 8 костей со следами обработки и использования. К ним относятся: два фрагмента тупиков из нижних челюстей КРС (один из левой челюсти, сторону второй определить не удалось) и левой нижней челюсти лошади; фрагмент правой плюсневой кости лошади со следом от спила по окружности диафиза; первая фаланга лошади со следами стертости на нижнем конце и следами лощения – на верхнем; фрагмент правой лопаточной кости МРС со следами лощения; правый астрагал крупной особи МРС (вероятно, взрослого барана) со следами стачивания на латеральной и медиальной поверхностях; фрагмент кости крупного копытного со следами лощения.

Хорошая сохранность костей в коллекции и их невысокая раздробленность позволили определить до видового и таксономического уровня более половины костных остатков (55,6 %).

Таксономическая структура остеологической коллекции

Археозоологическая коллекция поселения Цемзавод I состоит из костей млекопитающих (99,7 %), птиц (0,1 %) и рыб (0,2 %), (табл. 3). Среди определимых костей 96 % принадлежат домашним копытным (табл. 3), видовой состав которых отражен в табл. 4: КРС Bos taurus (64,3 %), лошадь Equus caballus (12,3 %), МРС – овцы Ovis aries и козы Capra hircus (20,1 %), свинья Sus scrofa domesticus (3,3 %). Помимо остатков копытных в коллекции присутствуют кости собаки. Среди остатков МРС определены 11 костей овец и 7 костей коз. Несколько фрагментов костей крупных полорогих не удалось достоверно определить до вида – они могут принадлежать крупным домашним быкам или самкам тура Bos primigenius , кости которых имеют близкие размеры и морфологически не отличаются друг от друга. Среди костей свиньи только одна кость имеет довольно крупные размеры, которые не позволяют однозначно отнести ее к домашней особи. Лошадь на поселении Цемзавод I рассматривается нами как домашнее животное – ее наличие в хозяйстве племен срубной культуры подтверждено многочисленными исследованиями ( Антипина, Моралес , 2005).

Охотничьи виды представлены костями тура (5 фр.), лося Alces alces (2 фр.), косули Capreolus sp. (14 фр.), волка Canis lupus (1 фр.), хоря Mustela sp. (1 фр.) и сурка Marmota sp. (4 фр.). Все они найдены во втором и третьем условных горизонтах, наиболее насыщенных материалом. Для построения достоверного остеологического спектра охотничьей добычи данных недостаточно, однако можно отметить, что среди добытых животных преобладают кости крупных и средних копытных.

Анатомический состав костей домашних копытных

Анатомический набор костей КРС, лошади и МРС включает все, или почти все, элементы скелета (табл. 5). У свиньи, чьи костные остатки составляют 30 экз., многие кости скелета отсутствуют, однако имеющиеся маркируют все части туши: голову, туловище, проксимальные и дистальные части конечностей (табл. 5). Сравнение анатомического спектра костей домашних копытных с условными моделями скелетов одной особи КРС и лошади показало, что в коллекции существенно преобладают фрагменты нижних челюстей, пястные и плюсневые кости. Среди костей КРС также много фаланг, костей запястья и заплюсны, а среди костей лошади – фаланг и разрозненных зубов.

Перечисленные кости являются самыми прочными в скелете и хорошо сохраняются в культурном слое. Позвонки и ребра, напротив, представлены небольшим количеством. Как правило, в связи с сильной раздробленностью они плохо определяются до вида и оказываются среди неопределимых костей. Кроме этого, часть их уничтожается собаками еще до попадания в слой. Полученные данные свидетельствуют о том, что изучаемая коллекция является неполной. Тем не менее можно с уверенностью говорить о том, что домашние копытные забивались, а их туши утилизировались на поселении.

Возраст забоя, размеры и индивидуальные особенности домашних копытных

Степень стертости жевательной поверхности 5 нижнечелюстных зубов и 3 нижних челюстей КРС соответствует возрасту животных пяти возрастных групп: 1,5–2,5, 2,5–3, 4–6, 6–9 и старше 9 лет. Полученных данных по зубам недостаточно для реконструкции возрастной схемы забоя КРС. Оценка состояния эпифизов на длинных трубчатых костях показала, что подавляющая их часть (около 70–80 %) происходит от взрослых особей старше 2,5 лет, т. е. достигших своего максимального веса. Есть среди них особи и старше 4 лет. Среди костей молодых особей присутствуют остатки новорожденных телят (1–3 месяцев), особей первого года жизни и животных в возрасте 1–2 лет. Вероятно, КРС разводился на мясо и для получения прижизненных продуктов (молока) и, возможно, мускульной силы.

Размеры КРС оценивались на основании промеров 13 таранных костей. Их максимальная длина варьирует от 54,6 до 71 мм, среднее значение – 63,4 мм. Сравнение полученных результатов с данными о размерах КРС в позднем бронзовом веке на территории Среднего Поволжья ( Петренко , 2007. С. 64. Табл. 17) показало, что на поселении Цемзавод I большинство особей были среднего размера. Единичные кости принадлежат мелким животным и достаточно крупным – по всей видимости, быкам. Наличие на поселении быков зафиксировано также по крупным размерам костей других элементов скелета.

На суставных поверхностях одиннадцати первых и двух вторых фаланг зафиксированы патологические изменения костной ткани как в виде разросшихся и окостеневших мест прикрепления связок, так и деформации суставных поверхностей. Причиной такого деформирования может быть либо использование крупного рогатого скота в качестве тягловой силы, либо возрастные изменения ( Bartosiewicz et al. , 1997; Рассадников , 2018. C. 158). Первая причина представляется более вероятной, так как в большинстве случаев изменения на костях значительно выражены (рис. 3). Следы воспалительного процесса зафиксированы на костях заплюсневого сустава в виде дегенерации костной ткани.

По степени стертости нижнечелюстных зубов определен возраст лошадей для трех особей: две – около 2,5 лет и одна – около 7–8 лет. Среди длинных трубчатых костей присутствуют остатки животных моложе 10 и 10–12 месяцев, старше 12–15 месяцев и 3–3,5 лет. Свыше 60 % всех фрагментов костей лошади

Рис. 3. Фаланги крупного рогатого скота с патологическими изменениями (отмечены красными прямоугольниками)

происходит от животных, достигших размеров взрослых особей. Содержание лошадей до 7–8 лет, возможно, было связано с необходимостью использования их в качестве рабочей силы. Наибольшая длина передних фаланг лошадей поселения Цемзавод I (5 экз.) варьирует от 82,7 до 90,5 мм, что соответствует средним размерам лошадей Южного Средневолжья ( Рослякова , 2017. С. 482. Рис. 5). Единичные промеры на длинных трубчатых костях и визуальная оценка размеров их фрагментов позволяют отнести их к средним и крупным животным.

Возраст забоя МРС, установленный по 8 нижним челюстям и 10 нижнечелюстным зубам, составлял 4–12 месяцев, 1–2, 2–2,5 и 2,5–4 года. Среди костей посткраниального скелета, судя по состоянию эпифизов, также есть остатки особей первых трех-четырех месяцев жизни, первых двух лет жизни, старше 2 и 3,5–4 лет. Около 60–70 % всех трубчатых костей МРС происходит от животных, достигших размеров взрослых особей (около 2–2,5 лет). В данном случае мы можем говорить мясной форме эксплуатации МРС на поселении.

Использование же прижизненных продуктов овец и коз можно только предполагать. На всех изученных поселениях с представительными выборками нижних челюстей и нижнечелюстных зубов присутствуют особи 6–8 лет и старше, что свидетельствует о пользовании людьми их прижизненных продуктов – молока и шерсти. Из четырех измеренных овечьих астрагалов один был мелким, остальные – средними. Визуальная оценка фрагментов трубчатых костей МРС показала, что большая их часть происходит от животных, относительные размеры которых были средними. Немногочисленные крупные экземпляры, вероятно, принадлежат овцам, а мелкие – козам. Следы патологических изменений зафиксированы на двух костях МРС: сросшийся перелом на ребре и следы воспалительного процесса на нижней челюсти.

Возраст свиньи на момент забоя определен по трем нижним челюстям. Они принадлежали животным в возрасте 6–9, 15–18 и 18–20 месяцев. Все они были забиты летом и осенью. В коллекции также имеется нижняя челюсть взрослого самца (резцовая часть). Данных для оценки размеров свиньи оказалось недостаточно. Свинья не дает никаких прижизненных продуктов, ее содержали исключительно на мясо.

Потребление мяса домашних копытных

Соотношение мяса разных видов домашних копытных в мясном рационе жителей поселения Цемзавод I получено в результате пересчета остеологического спектра костей в соотношение объемов потребляемого мяса ( Антипина , 2005. С. 186). Основу мясной составляющей питания была говядина (табл. 6). Мясо остальных животных, по-видимому, употреблялось эпизодически.

Обсуждение

Основой жизнеобеспечения жителей поселения Цемзавод I являлось скотоводство. Продукты охоты и рыбной ловли не имели существенного вклада в питание. В стаде присутствовали все виды домашних копытных (табл. 4). Наиболее многочисленным видом был крупный рогатый скот. Его поголовье не только обеспечивало жителей поселения мясом и молочными продуктами, но и наряду с лошадью могло использоваться в качестве рабочей силы. Небольшие объемы выборки костей МРС позволили зафиксировать только мясную форму эксплуатации, но, вероятнее всего, как и на других поселениях срубной культуры, его использование было многосторонним ( Антипина , 1997. С. 28; Косинцев , 2003. С. 127; Рослякова , 2017. С. 481). Крупные размеры костей среди остатков всех видов домашних копытных, а также малое число патологий на костях позволяют говорить о хороших условиях содержания скота и наличии для него хорошей кормовой базы. Трубчатые кости и фрагменты челюстей крупных копытных использовались на изучаемом поселении в качестве орудий труда, а астрагалы МРС служили предметами для игр.

Остеологические спектры костей домашних копытных на поселениях срубной культуры степного и лесостепного Поволжья имеют как несомненное сходство, так и некоторые отличия, отмеченные в целом для памятников позднего бронзового века Восточной Европы (Антипина, Моралес, 2005. С. 34–38). На всех памятниках самыми многочисленными являются кости КРС, а минимальную долю составляют кости свиньи. Соотношение же костей лошади и МРС оказывается достаточно изменчивым.

На поселении Цемзавод I видовой спектр домашних копытных близок по своим значениям к памятникам границы степи и лесостепи. При этом его отличает несколько повышенное количество остатков КРС, что может быть связано с его более северным расположением (табл. 7). На поселениях Цемзавод I, Сачково Озеро и Моечное Озеро I доля костей МРС варьирует от 20,1 до 25,8 %, а доля костей лошади от 12,3 до 15,6 %, что в целом соответствует значениям на памятниках позднего бронзового века степного Волго-Уралья. А на поселениях Кротовское I, Успенское и Максютовское доля костей МРС достигает 28,5–33,5 %, а доля остатков лошади уменьшается до 4,9–6,8 %. При этом Кро-товское I поселение находится на севере степной зоны, а Успенское и Максю-товское – на юге. Помимо влияния экологических факторов небольшие отличия остеологических спектров костей животных в кухонных остатках на разных памятниках могли быть следствием разных методик сбора костного материала и неравноценным объемом остеологических коллекций, но могли отражать и особенности мясного потребления. Последнее находилось в зависимости от круглогодичного или сезонного характера функционирования поселений, практикуемых на них систем выпаса скота, объемов обменных операций между соседними племенами и конкретных условий, сложившихся на памятниках во время их существования. Интерпретация обсуждаемого параметра сложна и неоднозначна. Остальные характеристики изученной коллекции построены на крайне малых выборках, поэтому их сравнение с данными по другим памятникам не будет корректным.

Заключение

Всестороннее изучение остеологической коллекции поселения Цемзавод I позволило выявить главные направления животноводческой деятельности его жителей. Его основой было разведение крупного рогатого скота. Многостороннее использование домашних копытных обеспечивало людей мясными и молочными продуктами, шерстью, рабочей силой и сырьем для изготовления орудий труда. Несмотря на более северное расположение поселения, основные характеристики хозяйственной деятельности на нем соответствуют данным по другим бытовым памятникам срубной культуры, что подтверждает вывод исследователей о схожей системе жизнеобеспечения у срубных племен и в целом у населения восточноевропейской степи в позднем бронзовом веке. Более детальная интерпретация уже полученной археозоологической информации будет возможна после получения археобиологических и изотопных данных, установления круглогодичного или сезонного характера поселения и археологической информации о существовавших на поселении других направлений хозяйственной деятельности.