Новые данные по археопаразитологии Северного Причерноморья (по материалам некрополя Фанагории)

DOI:

Цитирование. Слепченко С. М., Ворошилов А. Н., Ворошилова О. М., Филимонова М. О., Свирки-на Н. Г. Новые данные по археопаразитологии Северного Причерноморья (по материалам некрополя Фанагории) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2022. – Т. 27, № 5. – С. 27–38. – DOI:

Введение. Фанагория с точки зрения археологии является одним из самых изученных древнегреческих городов Северного Причерноморья. Широкое междисциплинарное исследование памятника специалистами разных профилей позволило получить большой объем информации, важной для понимания древней истории в целом [3; 4].

В то же время Фанагория, как и подавляющее большинство древних городов Северного Причерноморья, остается археопа-разитологически не изученной областью. При этом данные, получаемые при археопарази-тологическом исследовании, имея универсальный характер, могут выступать и в качестве независимого источника информации, позволяющего дополнить, подтвердить, а также реконструировать некоторые аспекты образа жизни человека, связанные с культурно-хозяйственным типом, приоритетами в диете, способами приготовления пищи, санитарно-гигиеническим состоянием поселений, контактами и миграциями древних популяций и т. д. [21].

Цель данного исследования – определить паразитарный спектр у части населения, погребенного в некрополе Фанагории, интерпретировать полученные результаты в широком историко-археологическом контексте, получить новые данные о паразитарных заболеваниях, состоянии здоровья, питании и гигиене в исследуемой популяции.

Археологический контекст. Фанагорию с трех сторон окружает самый крупный античный некрополь на территории Азиатского Боспора (рис. 1). Исторически сложилось, что его принято делить относительно городища на три основных участка – Восточный, Западный и Южный. Основу предлагаемого читателю исследования составляют материалы, полученные преимущественно в ходе масштабных и систематических исследований на Восточном некрополе, который начинается от городских стен и тянется на 3 км вдоль побережья Таманского залива и древних дорог, идущих в восточном направлении от города. На всем этом протяжении находились курганы, возведенные на ровных плато и отчасти на холмообразных естественных возвышенностях. Насыпи многих из этих курганов незаметны на современной дневной поверхнос- ти. Большинство естественных плато и возвышенностей, а также межкурганное пространство древнего кладбища Фанагории заняты грунтовым некрополем. Значительная часть территории Фанагории свободна от современной застройки [1]. Очевидно, что систематичное исследование этого насыщенного погребальными комплексами и огромного по площади некрополя является обязательным условием полноценного изучения столицы Азиатского Боспора.

В последние полтора десятилетия изучение некрополя Фанагории приобрело качественно новый масштаб, исследования характеризуются системностью и применением самых современных методик работы с погребальными древностями, в том числе и антропологическими материалами. Раскопки проводятся большими площадями, что позволяет получить недоступную ранее информацию об организации пространства некрополя Фанагории, проследить эволюцию ландшафта древнего кладбища и в некоторых случаях реконструировать историю использования отдельных территорий некрополя.

Основные усилия некропольского отряда Фанагорийской экспедиции направлены на изучение территории Восточного некрополя у западной окраины пос. Сенной, где запланировано строительство здания археологического музея. Ставшие традиционными работы на этом насыщенном погребальными комплексами участке некрополя ежегодно пополняют научную базу десятками исследованных на современном научном уровне захоронений. Эти изыскания приносят массу интересных открытий и находок. Хронология найденных здесь погребений весьма широка: наиболее ранние комплексы датируются эпохой эллинизма (IV в. до н. э.), последние захоронения совершались здесь в позднеантичную эпоху (IV–V вв. н. э.).

Разнообразием отличаются не только хронологические позиции открытых гробниц, но и их конструкция. Большинство исследованных комплексов имело не самое простое устройство. Обычные могилы немногочисленны. Это компенсируется значительным числом захоронений в могилах с подбоем и перекрытием, что, вероятно, связано со спецификой использования этой территории некропо- ля. Количество грунтовых склепов также весьма велико, относятся они к разным эпохам (эллинистический, римский и позднеантичный), варьируется и их устройство. Самыми яркими, но и самыми редкими являются каменные погребальные сооружения – ящики и склепы [2, с. 11–15].

В результате научных изысканий, проводившихся на некрополе Фанагории c 1936 г., было открыто более полутора тысяч погребальных комплексов. Большую часть из них составляют погребения римского и позднего эллинистического времени [1; 2, с. 10–12].

Материалы и методы. Основой для исследования послужили пробы грунта, полученные при обработке антропологического материала (крестцов) некрополя Фанагории. Хронологические рамки исследования продиктованы материалом и укладываются в период III в. до н. э. – V в. н. э.

В условиях антропологического хранилища были отобраны 15 условно целых крестцов – имевших не менее трех сочлененных между собой крестцовых позвонков. Из скелетных останков 30 индивидов для проведения исследования были взяты фрагментированные крестцы, состоявшие из отдельных крестцовых позвонков и/или их частей. В общей сложности для исследования был использован материал 45 костяков, который упаковывался в индивидуальные пластиковые пакеты, маркировался и транспортировался для дальнейшей работы в Тюменский научный центр 2.

Две контрольные пробы были отобраны в межмогильном пространстве некрополя Фанагории при раскопках 2021 года.

Половозрастные определения индивидов, крестцы которых были использованы для ар-хеопаразитологического анализа, были взяты из ранее опубликованного каталога палеоантропологических материалов [4, с. 51–62].

Индивиды были сгруппированы по полу и возрасту. У детей, подростков и пяти взрослых пол не установлен. В зависимости от хронологического периода все пробы были разделены на три группы: эпохи эллинизма, римского времени и позднеантичного периода (табл. 1). В лабораторных условиях обработка крестцов и их фрагментов проводилась по разработанной и принятой в ТюмНЦ мето- дике с применением трисодиум фосфата 0,5%-ного и ультразвука [12].

Из каждой пробы было приготовлено не менее 20 микропрепаратов, которые просматривались при помощи микроскопов AxioSkop 40 и MicMed 2 var.2. с увеличением в 100 и 400 раз. Для измерения использовали программы AxioVision 4.6 и Scope Photo 3.0.

Распространенность (Pr, %) паразитозов в популяции, доверительные интервалы, определение и сравнение между собой данных о распространенности, проверка наличия / отсутствия статистически значимых различий между группами – все это было рассчитано с помощью программного обеспечения Quantitative Parasitology 3.0 [11; 20].

Для определения видовой принадлежности яиц паразитов человека использовали руководства Ash and Orihel [10].

Результаты. В ходе исследования образцов, полученных при обработке человеческих крестцов и их фрагментов, были выявлены яйца паразитов двух типов.

Основная масса яиц паразитов (96,2 % от общего количества обнаруженных яиц) в образцах была представлена яйцами, имевшими характерную удлиненную бочкообразную форму, сужающуюся к полюсам, с устьями и толстую с двойным контуром оболочку. Пробочки на полюсах у всех яиц отсутствовали, значительное количество яиц подверглось деградации. Исходя из морфологических и метрических характеристик, а также из контекста отбора проб, обнаруженные яйца принадлежат нематодам вида Trichuris trichiura (рис. 2, б ).

Яйца второго типа были представлены в образцах в единичных экземплярах (3,8 % от общего количества обнаруженных яиц) и имели овальную форму, светло-коричневый цвет, однослойную плотную оболочку. Крышечка отсутствовала. На противоположном от места прикрепления оперкулума полюсе у яиц этого типа имелся четко выраженный скорлуповидный штырек. Размер яиц составил 55,9– 55,1 х 43,7-42,9 цт. Комплекс морфологических признаков, контекст отбора проб указывают на их принадлежность широкому ленте-цу (рис. 2, а ).

Данные о частоте и доверительные интервалы распространенности паразитозов, вызванных нематодами рода Trichuris и лен-тецами семейства дифиллоботриид, в исследуемой популяции в целом, в разные хронологические периоды, в зависимости от пола и возраста показаны в таблицах 1 и 2.

При попарном сравнении распространенности кишечных паразитов между периодом эллинизма, с одной стороны, римским и позднеантичным периодами – с другой, статистических различий не выявлено (F = 0.437 и F = 0.437 соответственно; p ≥ 0.05). Также не обнаружено различий между римским и позднеантичным периодами (F = 0.437).

При сравнении по распространенности кишечных паразитов когорты детей – подростков со взрослыми различий не выявлено (F = 0.285904; p ≥ 0.05). Отсутствуют различия и при сравнении между собой групп мужчин и женщин (F = 0.717; p ≥ 0.05).

Обсуждение. По археопаразитологи-ческим данным, трихуриаз, наряду с аскари- дозом, вероятно, был одним из самых распространенных паразитарных инвазий в древности. Значительная частота этого гельминтоза у древнего населения и обсемененность его яйцами культурных слоев поселений и городов отмечена при исследовании археологических памятников с территории Европы, хронологически близких к исследованному могильнику [16; 18]. Пилотные исследования на территории Юга России продемонстрировали присутствие паразитов в среде античного населения: яйца власоглава обнаружены и в пробах грунта с поверхности крестцов индивидов из погребений эллинистического времени могильника Волна I, и у индивида из могильника Ковалевка I среднесарматского периода [7; 9].

Причинами широкого распространения трихуриаза в древности, на наш взгляд, являлось сочетание благоприятных природно-климатических условий на территориях, на кото-

Таблица 1. Встречаемость и доверительные интервалы паразитозов у населения города Фанагория с эпохи эллинизма по позднеантичный период

Table 1. Occurrence and confidence intervals of parasites found in the population of Phanagoria city from the Hellenistic era to the late antique period

	N	Общая		Diphyllobothriidae		Trichuris
		n	Pr,% [95% conf]	n	Pr,% [95% conf]	n	Pr,% [95% conf]
Эпоха эллинизма	19	6	31.6% [14.7 – 55.4]	1	5.3% [0.27 – 25.7]	5	26.3% [11.0 – 50.0]
Римский период	21	6	28.6% [13.3 – 50.6]	–	–	6	28.6% [13.3 – 50.6]
Позднеантичный период	5	2	40.0% [7.6 – 80.1]	–	–		40.0% [7.6 – 80.1]
Итог	45	14	31.1%	1	2.2%	13	28.9%
			[18.5 – 46.6]		[0.12 – 11.8]		[17.5 – 44.0]

Примечание. N – общее число исследованных погребений; n – число индивидов, зараженных паразитами; Pr, % – распространенность.

Note. N – total number of studied burials; n – number of individuals infected with parasites; Pr, % – prevalence.

Таблица 2. Встречаемость и доверительные интервалы паразитозов у населения города Фанагория в зависимости от пола и возраста

Table 2. Occurrence and confidence intervals of parasites found in the population of Phanagoria city depending on sex and age

	N	Общая
		n	Pr,% [95% conf]
дети	11	2	18.2% [3.3 – 50.0]
женщины	12	4	33.0% [12.3 – 63.0]
мужчины	17	7	41.2% [19.6 – 65.0]

рых располагались исследованные археологические памятники, и ряда факторов, связанных с человеком и его деятельностью. Так, практически на всей территории Римской империи и распространения греков в древности, за исключением высокогорий, пустынь и полупустынь, имелись условия для осуществления жизненного цикла геогельминтов, в частности власоглава. Это фоновое условие (влажный субтропический и тропический климат) в совокупности с человеческой деятельностью по орошению территорий, созданию акведуков, общественных мест сбора воды, а также скопление мусора на улицах и приусадебных участках, переполненные дренажные коллекторы в городах, скученность населения и другие факторы способствовали, на наш взгляд, усилению риска заражения геогельминтозами [22; 23]. Еще одним постоянным фактором риска, вероятно, являлось использование фекалий человека и животных для удобрения полей, на которых выращивались овощи и т. д. [14; 17, p. 89–90; 22].

Подобная ситуация являлась не только постоянной угрозой инвазирования людей гео-гельминтозами. Наличие яиц человеческого власоглава отражает распространенность и желудочно-кишечных инфекций, вызванных некоторыми вирусами, бактериями и простейшими. При одинаковом – фекально-оральном пути передачи высокая частота паразитозов, как правило, четко коррелирует с высокой частотой инфекций, вызванных этими возбудителями [13; 14].

Несмотря на то что в Древней Греции и Римской империи получили распространение общественные туалеты с личными гигиеническими палочками, регулярное мытье в общественных, отапливаемых банях, вывоз человеческих отходов из городов и поселков в сельскую местность, вероятно, не могли предотвратить высокую частоту геогельминто-зов и кишечных инфекций.

Благоприятные природно-климатические условия местности, на которой располагалась Фанагория, сходство культурных традиций и хозяйственного уклада с Древней Грецией и Римской империей, которые мы привели выше, могли обусловить относительно высокую заболеваемость трихуриазом населения Фанагории (пораженность мини- мум 17,5 % населения). Сходная частота три-хуриаза (11,1 %) отмечена и у населения Таманского полуострова эллинистического времени, оставившего могильник Волна I [7]. Высокая встречаемость трихуриаза отмечена и при исследовании хронологически синхронных памятников с территории Средиземноморья, что может свидетельствовать об отсутствии кардинальных различий по заболеваемости трихуриазом между «античным центром» и его периферией.

Нами не обнаружено статистически достоверных различий в распространенности трихуриаза у населения Фанагории между исследованными периодами, что, вероятно, отражает устойчивость во времени факторов риска высокой заболеваемости не только этим паразитозом, но и другими геогельминтоза-ми и некоторыми кишечными инфекциями. Отсутствие различий между взрослыми и детьми, мужчинами и женщинами по распространенности трихуриаза показывает, что причины высокой заболеваемости данным паразитозом действовали с одинаковой интенсивностью во все изученные периоды существования города и не имели половозрастных различий.

Обнаружения яиц широкого лентеца также не являются редкостью в археопаразито-логических исследованиях и фиксируются с периода неолита [19]. Находки оболочек яиц паразитов этого семейства чаще обнаруживаются при изучении материала с археологических памятников, расположенных в циркумполярной и умеренной зонах земного шара, что совпадает с природными очагами этой группы зооантропонозных биогельминтозов. Однако яйца дифиллоботриид найдены и вне природных очагов, являясь, вероятно, свидетельством перемещения населения [7].

На территории Юга России яйца широкого лентеца обнаружены у сармата из погребения № 1 кургана 16 могильника Ковалевка I, расположенного на территории Волгоградской области и датированного I–II вв. до н. э. [9]. Имеются данные об обнаружении яиц широкого лентеца у человека в древности на территории Таманского полуострова. Дифилло-ботриоз обнаружен у индивида из погребения эллинистического периода могильника Волна I [7]. Яйца Diphyllobothrium sp. были найдены в образцах из водовода, обнаруженного на «Нижнем раскопе» средневековой Фанагории, датированного VIII–IX вв. н. э. (неопубликованные данные). Несмотря на слабую изученность территорий Юга России и всего Северного Причерноморья в отношении архе-опаразитологии, можно отметить, что заболеваемость дифиллоботриозом на данной территории, вероятно, не являлась казуистикой.

Как известно, человек заражается лен-тецом при употреблении в пищу сушеной, слабосоленой рыбы и т. д. Исследования ихтиофауны с раскопок «Верхнего города» Фанагории показали, что в рационе питания жителей города, практически во все время его существования, присутствовала пресноводная рыба (судак, щука), которая могла стать источником заражения дифиллоботриозом [8].

Вызывает интерес и тот факт, что при исследовании костных останков рыб из культурных слоев столицы Азиатского Боспора, располагавшейся на берегу моря, практически не найдено морских видов рыб [8]. В то же время письменные, эпиграфические и археологические источники свидетельствуют о важной роли рыболовного промысла на Бос-поре [6].

Обнаружение яиц лентеца Diphillobothrium latum , обилие костей пресноводных проходных и полупроходных рыб при минимальном количестве морских видов, позволяет выдвинуть предположение о высокой значимости пресноводных видов рыб для рыболовства Фанагории. Местами рыбной ловли могли быть река Кубань, прибрежные воды и лиманы, которыми изобилует территория Азиатского Боспо-ра. Нельзя исключить и заражение дифилло-ботриозом на более отдаленных территориях, учитывая наличие дорог и возможности перемещаться в бассейны других рек, например Дона [7].

Об употреблении рыбы свидетельствуют и данные анализа стабильных изотопов коллагена костной ткани индивидов из погребений фанагорийского некрополя [4, с. 37, 44]. Примечательно, что высокие значения дельты азота, которые маркируют присутствие в рационе рыбы, прежде всего характерны для эллинистического времени. Отметим, что случаи обнаружения дифиллоботриоза у жителей Фанагории и населения, оставившего могиль- ник Волна I, относятся к тому же историческому периоду.

Интересную версию о причинах увеличения частоты дифиллоботриоза на территории Римской империи, по сравнению с более ранними эпохами, выдвинул Митчелл. По мнению автора, такой рост частоты инвазии широким лентецом, в основном на северных окраинах Римской империи, на которых отмечалось употребление в пищу сырой рыбы, мог быть связан с распространением в питании населения такого продукта, как рыбный соус, известный как гарум, ликвамен или мурия [15]. Как указывает автор, первоначально гарум происходил с территории Средиземноморья и изготавливался из морской рыбы, но со временем был распространен и на севере Европы, где его производили, в том числе, и из пресноводной рыбы. По мнению автора, гарум, произведенный на эндемичных по дифиллобот-риозу территориях, мог распространяться по империи и быть фактором риска заражения дифиллоботриозом [18].

На территории Северного Причерноморья также производился гарум, как правило – из морских видов рыбы [5, с. 55–56]. Одним из главных центров производства гарума являлся город Херсонес Таврический, располагавшийся на территории современного города Севастополь [5]. На территории Фанагории пока не обнаружено свидетельств приготовления гарума, но он мог доставляться в город из других полисов Северного Причерноморья и более отдаленных территорий. Однако мы не можем поддержать идею о том, что гарум мог быть серьезным фактором распространения дифиллоботриоза как в Северном Причерноморье, так и в Римской империи в целом. На наш взгляд, при использовании соли в достаточной концентрации (на 8 частей рыбы приходилась 1 часть соли), ферментировании белков под воздействием желчи и протеолитических ферментов, содержавшихся в кишках рыбы, длительном выдерживании продукта в емкостях для закваски, процеживании и транспортировке гарума вероятность сохранения инвазивности плероцеркоидов широкого лентеца представляется маловероятной.

Заключение. Археопаразитология – актуальное направление в контексте совре- менных комплексных междисциплинарных подходов к изучению древних сообществ. Проведенное исследование продемонстрировало возможность использования крестцов из палеоантропологических коллекций для извлечения образцов грунта. Однако это не отменяет необходимость пробоотбора с поверхности крестцов непосредственно во время раскопок.

Определение разнообразия паразитарных заболеваний у населения Фанагории, рассмотрение полученных данных в историко-культурном контексте позволило расширить наши представления о состоянии здоровья и гигиене жителей города, обозначив возможные причины относительно высокой частоты геогель-минтозов ( Trichuris trichiura ) в популяции. Обнаружение яиц лентеца Diphillobothrium latum указывает на наличие в питании пресноводной рыбы, что позволило выдвинуть предположение о высокой значимости данных видов рыб для рыболовства в Фанагории.

Расширение источниковой базы позволит перейти к обсуждению широкого спектра тем:

от состояния здоровья конкретного индивида до влияния природной и культурной среды на людей, населявших территорию Северного Причерноморья в разные исторические отрезки времени.