Новый клад начала раннего железного века с территории донского правобережья

DOI:

Цитирование. Берестнев Р. С. Новый клад начала раннего железного века с территории Донского правобережья // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2018. – Т. 23, № 4. – С. 15–22. – DOI:

Введение. В 2016 г. местным жителем Подгоренского района Воронежской области в дар Воронежскому областному краеведческому музею (далее – ВОКМ; шифр музея – ВОМ) был передан клад металлических предметов, случайно обнаруженный им в лесу между с. Саприно и с. Семейка в правобережье Среднего Подонья (рис. 1). Со слов дарителя, вещи были найдены под корневищем упавшего дерева; никаких артефактов более им выявлено не было. Клад насчитывает всего 11 предметов (инв. № ВОМ 13030/1-11; А825-А835). Он оказался достаточно интересным, так как содержит в себе вещи разных культур и хронологических этапов. Настоящая статья призвана не только ввести в научный оборот поступившие в фонды ВОКМ предметы, но и высказать предположения по поводу населения, их оставившего.

Методы, материалы. Итак, в состав клада входят 10 предметов из бронзы (псалии, браслеты, бляхи, кельт, колечко) и 1 – из железа (копье). По функциональному назначению предметы также можно разделить на две группы: составляющие конской упряжи и оружие. Начнем характеристику с наиболее многочисленной группы – принадлежностей узды, которые являются достаточно распространенными находками в предскифских памятниках.

Два псалия, изготовленные из бронзы (рис. 1, 1, 2), относятся к типу «классических» Новочеркасских трехпетельчатых псалиев стержневидной формы с нижним концом в виде изогнутой лопасти и верхним, оканчивающимся круглой плоской шляпкой (тип I по А.А. Иес-сену, тип Iв по В.Р. Эрлиху, тип 1.1.3.3.1.1 «Клин-Яр 1» по С.В. Махортых, тип 2.2.4.I.6 Ново- черкасск по С.Б. Вальчаку). Как один из типов деталей конского снаряжения, трехпетельчатые псалии сложились на Северном Кавказе, пройдя длительный эволюционный путь [4, с. 72; 8, с. 55–58; 10, с. 57; 12, с. 71–72; 19, с. 65; 23, с. 22; 24, с. 153]. Данный тип псалиев попал в Северное Причерноморье с территории Кавказа одновременно с киммерийцами [8, с. 57]. Так как аналоги известны и в степи, и в лесостепи, можно предположить, что такие псалии научились изготавливать непосредственно в Северном Причерноморье. Датируются стержневидные трехпетельчатые псалии по аналогиям [17, с. 9–23] в основном в пределах второй половины VIII – начала VII в. до н. э., хотя встречаются и в более ранних комплексах IX в. до н. э.

Следующие предметы из клада – прорезные бронзовые круглые бляхи с крестовидным солярным орнаментом (рис. 1, 4 – 7 ). Все они слегка выпуклые и имеют с оборотной стороны петлю для крепления на оголовье. Круг аналогий им в культурах предскифского времени весьма широк в степях Восточной Европы [18, с. 413, рис. 28, 17 ; 23, рис. 6, 9– 14 , рис. 8, 14, 22, 31, 34–36 , рис. 23, 4 ]. Время их наибольшего распространения – новочеркасская ступень.

Еще одна категория предметов из клада, как оказалось также связанная с конской сбруей – браслетоподобные кольца. Они хорошо известны в степях Восточной Европы, имеют аналогии в Преображенском, Ессентуках, Чишхо, Баксане, Герпегеже, Бутенках, Квитках [1, рис. 6; 3, табл. 5, 7, 13; 7, рис. 2, 14–15 ; 23, рис. 5, 19 , рис. 23, 23–24 ]. Упомянутые находки встречаются в ареале бытования узды Новочеркасского типа.

Рис. 1. Клад предметов позднейшего предскифского периода из Донского правобережья:

1, 2 – псалии; 3 – кельт; 4–7 – бляхи; 8, 9 – браслетоподобные кольца; 10 – колечко;

11 – наконечник копья; 1–10 – бронза; 11 – железо

Fig. 1. The treasure of items of the later pre-Scythian period from the right bank of the Don:

1, 2 – psalia; 3 – socketed axe; 4–7 – plaques; 8, 9 – bracelet-like rings; 10 – ring; 11 – spearhead; 1–10 – bronze; 11 – iron

Браслетоподобные кольца, найденные в могилах главным образом лесостепной Украины, долгое время рассматривали как браслеты второй ступени чернолесской культуры [24, с. 70]. Отметим, что подобная трактовка этих изделий являлась дополнительным аргументом в пользу определения комплекса в Бутенках в качестве инвентаря чернолесской могилы [15, с. 96]. Однако последующие находки браслетов в весьма отдаленном от чернолесской территории ареале – на Кавказе, среди предметов конской упряжи, позволили вполне справедливо считать их предметами конского снаряжения [7, с. 66].

Раскопки кургана Уашхиту в Адыгее в 1988 г. открыли погребения, где узда новочеркасского типа была обнаружена на костях четырех коней in situ. Браслетоподобные кольца располагались здесь на пристяжных лоша- дях и были связаны, очевидно, ремнями по-стромков [25, с. 59–61]. Это открытие впервые археологически зафиксировало использование киммерийцами боевых колесниц. Набором для упряжи четырех лошадей в колесницу ученые считают четыре пары удил, пару колец с подвижными муфтами и пару браслетоподобных колец.

Кроме псалиев и деталей конского головного убора, как указывалось выше, клад предметов содержал литой бронзовый двуушный кельт со втулкой на месте обуха, перпендикулярной лезвию (рис. 1, 3 ). Его поверхность гладкая. По краю обуха проходит утолщение. Кельт не идентичен, но близок типу «Дремай-ловка» и датируется по аналогиям с территории Украины [11, с. 173, рис. 23] белозерским этапом позднего бронзового века (в рамках IX в. до н. э.).

Еще одним предметом из клада, связанным с паноплией, является наконечник копья. Он облегченный, с высокой длинной втулкой. Перо лавролистной формы. По перу проходит слабо выраженное осевое утолщение (рис. 1, 11 ). В последней трети втулки имеются два круглых отверстия, находящихся напротив друг друга. Длина наконечника со втулкой – 21 см, без втулки – 9 см, диаметр втулки – 3 см.

Подобные наконечники копий, очевидно, не были характерны для паноплии носителей предскифских культур. Самая близкая аналогия анализируемому экземпляру была встречена в старшем протомеотском могильнике у с. Николаевского в Адыгее, соответствующем черногоровским памятникам в киммерийской степи [2, с. 117, табл. II]. Очевидно, подобные наконечники производились только в Прикубанье, так как аналогий среди кубанских комплексов Центрального Предкавказья выявлено не было. Еще одна черта, характерная для протомеотского производственного центра – параллельные отверстия в последней трети втулки. Они встречены и на железных, и на бронзовых наконечниках копий [24, рис. 84, 18–20, 22 ]. В целом же для степей Северного Причерноморья находки копий единичны, тогда как преобладают наконечники стрел.

Анализ. В целом данный клад по составляющему его инвентарю (псалии, топо- рик, бляхи, браслетоподобные кольца, наконечники копий) близок предскифским погребениям лесостепной Украины – у с. Бутен-ки, с. Квитки [23, с. 111, рис. 5, с. 112, рис. 6, с. 129, рис. 23]. С.А. Скорый датирует подобные комплексы в рамках VIII в. до н. э. (примерно 714–700 гг. до н. э.) [23, с. 61]. С.В. Ма-хортых в общем солидарен с С.А. Скорым, датируя появление колесниц к северу от Главного Кавказского хребта временем после переднеазиатских походов [18, с. 364]. Видимо, и анализируемый комплекс с большой долей вероятности можно соотнести со временем 714–700 гг. до н. э. Хоть основная масса предметов и может быть датирована IX в. (копье, кельт и др.), однако, тот факт, что в состав комплекса входят браслетоподобные кольца – атрибутика колесниц, говорит о VIII веке. Видимо, на территорию Среднего Подонья население, оставившее клад, проникло из степей между Днепром и Предкавказьем – места формирования киммерийской культуры в IX в., о чем свидетельствуют находки, близкие протомеотским, белозерским, новочеркасским комплексам, их разноплановость.

Необходимо заметить, что данный клад не только пополнил коллекцию музея предметами предскифского времени, а до клада их было всего три – пара псалиев (Старая Толучеева, инв. № ВОМ 4617/1, 2) и удила (Ездоцкая, инв. № ВОМ 4616) (рис. 2). Этот комплекс оказался очень важен для истории Подонья в позднейшее предскифс-кое время.

К настоящему моменту на территории Подонья известно всего 18 погребений и случайных находок, относящихся к этому периоду [20, с. 20, рис. 1]. Анализ их инвентаря позволил А.П. Медведеву поставить вопрос о наличии в лесостепном Подонье двух групп памятников переходного времени [20, с. 20, 21]. Первая группа, по мысли ученого, была оставлена отдаленными потомками местного срубного населения и уже пришлыми племенами. Вторая группа обладает новочеркасскими чертами и датируется VIII–VII вв. до н. э. Как и анализируемый клад, данная группа памятников в Подонье была оставлена уже, видимо, после переднеазиатских походов. Вопрос об оставившем подобные па-

Рис. 2. Предметы позднейшего предскифского периода из коллекции ВОКМ:

1, 2 – псалии (сл. Старая Толучеева бывшего Бобровского уезда Воронежской губернии);

3 – удила (сл. Ездоцкая Коротоякского района Воронежской области); 1–3 – бронза Fig. 2. The items of the later pre-Scythian period from the collection of the Voronezh Regional Museum of Local Lore:

1, 2 – psalia (the Staraya Tolucheeva settlement, former Bobrovsky district, Voronezh province); 3 – bits (the Ezdotskaya settlement, Korotoyaksky district, Voronezh region); 1–3 – bronze

мятники населении в последнее время является очень дискуссионным.

Закономерным итогом более чем векового изучения киммерийской проблемы стало появление нескольких подходов к ее решению. В трудах ученых 90-х гг. ХХ в. – начала XXI в. наиболее четко отразились как минимум четыре подхода к решению киммерийской проблемы:

– традиционный, представители которого отождествляют памятники новочеркасского типа с киммерийцами Геродота;

– «тереножкинский», согласно которому памятники черногоровского и новочеркасского типов генетически связаны между собой и только с геродотовыми киммерийцами;

– «иессеновский», представители которого считают, что памятники типа «новочеркасского клада» могли принадлежать как киммерийцам, так и скифам;

– современный, отрицающий какую-либо причастность памятников Юга Восточной Европы черногоровско-новочеркасского типа к реальным киммерийцам, археологические следы которых известны только в Восточной Анатолии (Норшун-Тепе, Имирлер).

Первые два подхода свойственны для большинства отечественных и украинских научных школ. Согласно им захоронения новочеркасского типа были оставлены доскифским населением, известным Геродоту под именем киммерийцев (IV, 11, 12). Целостную концепцию принадлежности памятников Северного Причерноморья IX – первой половины VII в. до н. э., в том числе и типа Черногоровки, историческим киммерийцам разработал А.И. Те-реножкин [24]. На современном этапе развития киммероведения эту гипотезу с определенными уточнениями активно развивают его ученики – В.В. Отрощенко [21], В.И. Клочко и В.Ю. Мурзин [13], С.В. Махортых [18].

Следующий подход был высказан еще в 50-е гг. ХХ в. А.А. Иессеном [10]. Согласно этому исследователю памятники типа «новочеркасского клада» могли принадлежать как киммерийцам, так и скифам. Сторонниками этой гипотезы выступали в 70-е гг. ХХ в. А.М. Лесков [16], Б.Н. Граков [5]. В новейшей литературе она нашла наибольшее выражение в книгах Д.С. Раевского и М.Н. Погребовой [22].

Наконец, четвертый подход, отрицающий какую-либо причастность памятников черногоровско-новочеркасского типа к реальным киммерийцам, в последние годы нашел выражение в работах И.В. Куклиной [14], А.И. Иванчика [9] и в коллективной монографии «Киммерийцы» [1].

Выводы. Таким образом, анализируемый клад, очевидно, принадлежал киммерийцам. Скорее всего, он относится к кладам «культовым» или «безвозвратным» (являвшихся ритуальным приношением) по типоло- гии И.В. Дубова и В.Н. Седых [6, с. 13]. К сожалению, из-за того, что мы не владеем ситуацией открытия этого комплекса, наш вывод носит гипотетический характер. Но в какой-то степени его ритуальность подтверждают аналогии среди инвентаря в погребальных комплексах лесостепной Украины.