Нужна ли науке красота? (вопрос о статусе красоты как принципе научного познания)

В одной из своих статей автор уже поднимал вопрос о красоте как критерии истины [1]. Проведенное исследование позволяло заключать, что о феномене красоты ни в коем случае нельзя говорить как о гаранте достижения истины во всех областях познания. «Принцип красоты не приводит к истине с обязательностью . Красота — вовсе не универсальный (особенно если мы выходим из области математики и теоретической физики в область обществоведческих научных дисциплин), а один из дополнительных (наряду с эвристичностью, простотой и т. д.) критериев (способов проверки истины)» (см.: [1, с. 426]).

Дальнейшее погружение в тему заставило задуматься о возможности рассматривать красоту в качестве методологического принципа научного познания. Данная статья представляет собой отчет о самом первом приближении к этой сложнейшей теме, выполненный в форме серии возражений С. В. Илларионову — признанному авторитету в философии науки, который в одной из своих монографий прямо высказывается против того, чтобы разрешить красоте претендовать на статус научного принципа [2].

Известный российский философ науки С. В. Илларионов относит принцип красоты к «сомнительным кандидатам» на статус методологических принципов наряду с принципом объяснения и принципом дополнительности [2, с. 215].

Методологические принципы научного познания определяются им при этом как «…регулятивы, общие требования, накладываемые на способ организации и содержание научного знания, и как критерии научности» [2, с. 139]. Философ настаивает на том, что «…методологические принципы обладают не только регулятивной, ограничивающей функцией, но и эвристической» и что эти функции «…очень тесно связаны между собой» [2, с. 139]. С. В. Илларионов особо отмечает, что «…методологические принципы, являясь критериями научности, не являются критериями достоверности, правильности научного знания, в особенности теорий» [2, с. 140].

Итак, принцип красоты С. В. Илларионов относит к «сомнительным кандидатам» в принципы научного познания. Автор статьи готов опровергнуть аргументы философа, который критериями отбора кандидатов в научные принципы предлагает считать их (1) «наибольшую обсуждаемость» и (2) «серьезность претензий на статус методологического принципа».

Первый аргумент не является достаточно убедительным, поскольку люди могут заблуждаться , кроме того, существует научная «мода».

Второй аргумент философа науки слаб: как измерять серьезность?

Точно так же неубедителен аргумент «достаточной жесткости» («Научный метод доста- точно жестко ведет ученого к правильному результату» [2, с. 140]), ведь такую «жесткость» просто невозможно измерить.

Ученого далее не устраивает то, что красота не поддается однозначному определению. Этот аргумент несерьезен: многозначность понятия не доказывает отсутствия феномена, им определяемого.

Философу не нравится также, что «…поня-тие красоты очень субъективно, и то, что один субъект считает красивым, другой представляет себе совершенно иначе» [2, с. 216]. Но если объективными признаками того, что в науке называют красивым, оказываются признаваемые самим Илларионовым простота, инвариантность, системность, симметрия, компактность, лаконичность, то непонятно, что запрещает нам обозначить полноту и одновременность присутствия этих признаков красотой и использовать последнюю в качестве законного принципа научного познания?

Далее С. В. Илларионов пишет: «Некоторые авторы пытались связать красоту теории и ее истинность. Но мы очень часто говорим: красивая идея, но, к сожалению, неправильная. Можно сказать, что все правильные теории мы считаем красивыми, но и многие неправильные теории тоже красивы. Так что связь красоты с истинностью является более чем проблематичной» [2, с. 216—217].

Первый ответ на это: разве неправильные теории не бывают системными, инвариантными, простыми? И второе, что важнее: автор забыва- ет о своем собственном предупреждении, что «…методологические принципы, являясь критериями научности, не являются критериями достоверности, правильности научного знания, в особенности теорий», что они лишь «направляют ученого к верному решению проблемы» [2, с. 140] (выделено мной. — П. С.). Но, по свидетельству ряда выдающихся ученых (см., например, многочисленные высказывания на этот счет Гейзенберга [3], Дирака [4]), красота может направлять деятельность ученого совершенно определенным образом, подсказывая верный путь к истинному знанию, что позволяет говорить о красоте как о важном методологическом принципе в системе методов научного познания.

Из сказанного ясно, что красота может претендовать на статус методологического принципа научного познания при условии, что мы не настаиваем на том, что применение этого принципа является единственным и достаточным условием установления научности познавательного процесса на всех его этапах.

• 1.    Синикина П. А. Логические ошибки определения роли критерия красоты в познании // Гуманитарные и социальные науки. 2012. № 1. С. 424—426. URL: http://hses-online.ru/Actual.html .

• 2.    Илларионов С. В. Теория познания и философия науки. М. : РОСПЭН, 2007.

• 3.    Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М. : Наука, 1987.

• 4.    Поль Дирак — человек, открывший Антимир. URL:     http://oko-planet.su/science/scienceclassic/

  67407-pol-dirak-chelovek-otkryvshiy-antimir.html.