О категории "гражданский правопорядок"

Наука гражданского права, как и любая иная, имеет свои категории. Путь формирования ци-вилистического понятийно-категориального аппарата долог и труден, и, пожалуй, не удастся установить точное время рождения всех его понятий и терминов. Однако очевидно, что в категориальном строе гражданского правоведения наряду с новыми, недавно образованными, имеются исконные категории, несущие наиболее существенную нагрузку и служащие основой формирования дисциплинарных знаний. К таким относится и категория «гражданский правопорядок», широко применяемая в цивилистических трудах начиная с самого зарождения гражданско-правовой науки.

Так, И.А. Покровский, описывая praetorperegrinus в римском праве, употреблял словосочетание «основа особого гражданского правопорядка» [1, с. 133]; рассматривая вопрос о владении в русском проекте гражданского уложения, указывал: «...Отказ в правовой защите во всех подобных случаях противоречил бы вполне выяснившимся интересам культурного гражданского правопорядка» [2, с. 40]; рассуждая о судейском усмотрении, отождествлял понятия «гражданский правопорядок» и «вся гражданская жизнь» [3, с. 275]. С.А. Муромцев, признававший гражданский правопорядок предметом гражданского правоведения [4], использовал категорию многократно. Например, устанавливая в «Очерках общей теории гражданского права» предмет исследования, он писал: «Труднейшая, вторая часть теории правообразования должна определить происхождение самого содержания гражданского правопорядка» [5, с. 314]; определяя в курсе лекций «Гражданское право Древнего Рима» гражданский оборот, отмечал, что последний представляет собой «совокупность всех юридических действий, которые совершаются субъектами в данном гражданском обществе и в пределах гражданско-правового порядка» [6, с. 47]. Особенно активно С.А. Муромцев упоминал гражданский правопорядок в труде «Определение и основное разделе- ние права»: описывая задачи цивилиста при анализе состояния «гражданского быта» («Исследование мотивов и целей привело к тому, что гражданско-правовой порядок стал изучаться не изолированно от других областей общественной жизни, но в связи с ними» [7, с. 335]); высказываясь относительно поиска основания для классификации явлений «из мира гражданского права» («...гражданско-правовой порядок есть ступень последовательного развития социального порядка вообще» [8, с. 354]); рассуждая по поводу возможности применять в качестве основания для разделения частного и публичного права критерий цели правового регулирования («Но и весь гражданско-правовой порядок существует только как форма совместного существования частных интересов. Это - порядок, рекомендуемый общественным сознанием предпочтительно перед другими порядками с точки зрения общего блага» [9, с. 463]); определяя значение гражданского правопорядка для общественной жизни («Непосредственное значение гражданско-правового порядка заключается в том, что, соблюдая вполне интересы общежития, он устраивает мир индивидуальной самодеятельности и индивидуального интереса» [10, с. 469]); констатируя, что разделение права на гражданское и публичное есть в то же время и разделение правопорядка на гражданский и публичный [11, с. 474].

В.И. Синайский, признававший гражданским правопорядком позитивное право, писал: «Как бы ни понимать и ни конструировать положительное право, несомненно одно, что оно действительно как явление, сосуществующее гражданскому порядку, признанное нормировать общественную жизнь» [12, с. 53]. При этом ученый подчеркивал, что «гражданский правопорядок не исчерпывается действием созданных законодателем и судьей норм, хотя бы даже углубленных и расширенных наукой права. В нем самом непосредственно лежит также правотворческая сила» [13, с. 71]. Эти и другие высказывания отечественных цивилистов дают основания для вывода о том, что в дореволюционной гражданско-правовой науке категория «гражданский правопорядок» имела концептуальную фиксацию и употреблялась в самом широком смысле, обозначая сферу действия гражданского права.

Современные цивилисты также используют категорию в широком смысле, понимая под гражданским правопорядком систему частного права. Наиболее распространенным является употребление данного термина в словосочетаниях «действующий гражданский правопорядок», «отечественный гражданский правопорядок», «западный гражданский правопорядок», «прежний гражданский правопорядок», «современный гражданский правопорядок», «развитый гражданский правопорядок».

Весьма часто рассматриваемый термин встречается в трудах Е.А. Суханова. Так, освещая вопрос о развитии частного права в России, цивилист отмечает: «На базе гражданско-правовых норм о юридических лицах в развитых зарубежных правопорядках обычно выделяются правила о статусе коммерческих организаций, объединяемые понятиями "права компаний" или корпоративного права. В отечественной правовой системе на этой основе ранее пытались выделять колхозное, а затем кооперативное право» [14, с. 10]. Исследуя конструкцию «расщепленной собственности», Е.А. Суханов указывает: «Эти сложные построения, основанные на многовековых традициях прецедентного права и уходящие корнями в феодальный правопорядок, совершенно чужды континентальной правовой системе» [15, с. 491]. Цитирование можно было бы продолжить, однако полагаем, что приведенных фрагментов достаточно для утверждения: Е.А. Суханов под правопорядком имеет в виду правовую систему государства, а под гражданским правопорядком - систему частного права.

Константой правосознания дореволюционных правоведов была идея разделения права на частное и публичное. Стала она таковой и для многих современных российских правоведов. Эта идея дает основания для аналогичного разделения всех иных правовых субстанций: методов и принципов правового регулирования, конструкций, понятий и т. д. Аналогично этому можно разделять и правопорядок как общую сферу на частный (гражданский) и публичный. Для цивилистов, признающих разделение права на частное и публичное, это положение является очевидным, и, пожалуй, можно было бы не тратить времени на его обоснование, если бы эта очевидность не была поставлена под сомнение в ряде общетеоретических работ, в которых их авторы придают рассматриваемой категории поистине «новаторский» смысл.

Однако, прежде чем мы изложим эту позицию, отметим, что в общетеоретической литературе присутствует и традиционный подход к данному понятию и высказывается мнение, что наряду с категорией «правопорядок», включающей наиболее общие черты явления и способной отразить правопорядок какой-либо страны как целостность, должны быть выделены две самостоятельные конструкции - «публичный правопорядок» и «гражданский правопорядок». Так, В.А. Четвернин, определяющий правопорядок как «общественный порядок, существующий в сфере правового регулирования», выделяет «порядок публично-правовых отношений» и «поря- док частноправовых отношений». Первый характеризуется императивными правилами и принципом «все, что не разрешено правом, запрещено», второй – самостоятельной активностью свободных субъектов и принципом «все, что не запрещено правом, разрешено» [16, с. 816–817]. В.М. Сырых указывает, что «в правопорядке надлежит выделять… правопорядок в сфере частного права» [17, с. 307]. А.С. Тагиев высказывает мнение о том, что в настоящее время «общетеоретическая концепция правопорядка нуждается в специальных исследованиях, дифференцированных по отраслям права» [18, с. 18]. Такое же положение обосновывают и специалисты иных отраслей права. Например, Н.А. Духно, отмечающий, что «в пределах отраслевой сферы юридического регулирования… складывается и функционирует свой, присущий этой отрасли правовой порядок» [19, с. 16], подчеркивает, что отраслевые виды правопорядка не равнозначны, в связи с чем «помимо общетеоретических знаний (о понятии сущности и содержания правопорядка как общетеоретической категории), крайне важен и необходим анализ отраслевых видов правопорядка» [20].

В то же время наряду с таким подходом в ряде работ общетеоретического характера постепенно и на первый взгляд незаметно складывается тенденция иной трактовки категории «гражданский правопорядок», согласно которой последняя приобретает антицивилистический смысл.

Так, в доктрине высказаны мнения: 1) в правопорядке следует выделять государственный (официальный) и гражданский (неофициальный) правопорядок [21, с. 90]; 2) а) «правопорядок представляет собой органичное единство различных форм», б) «гражданский правопорядок по своим свойствам и целевым установкам качественно отличен от государственного, юридически оформленного правопорядка», в) «правопорядок, спонтанно складывающийся в криминальной среде, является составной частью общественного правопорядка» [22]; 3) свойством гражданского правопорядка служит неофициальность [23, с. 113]; 4) «гражданский правопорядок не является самостоятельной формой правопорядка, а представляет собой сложное сочетание всех форм и видов самоорганизующегося правопорядка», в качестве одной из форм которого выступает «криминальный правопорядок» [24, с. 11, 24–26, 27–29]. Представляет интерес и такое высказывание: «В российском обществе гражданский правопорядок, если он вообще существует, является второстепенным в сравнении с государственным правопорядком… Неестественность, искусственность гражданского правопорядка для России, в том числе для ее современного состояния, пока делает его нежизненным» [25]. Таким образом, в наукооборот введена концепция, в которой гражданский правопорядок трактуется как неофициальный, негосударственный, второстепенный, искусственный и т. д.

Изучение работ сторонников этой концепции показывает, что они озабочены современным положением дел с «правовым качеством общественных отношений» в России, состоянием правовой культуры, высоким уровнем коррупции и т. д., в связи с чем предпринимают попытку социологического анализа «эмпирически устанавливаемого правового состояния общества в целом» и предлагают меры по «качественному идейному обеспечению» правовой политики государства [26]. Представляется, что само по себе стремление исследовать «правовое качество» общественной жизни является своевременным и его можно только приветствовать. Однако нельзя не заметить, что авторы, во-первых, вводят понятие «криминальный правопорядок», что нельзя расценить иначе как оксюморон, желание совместить несовместимое; во-вторых, используют исконную цивилистическую категорию «гражданский правопорядок» в совершенно ином смысле, нежели тот, которым она наделена в породившей ее науке.

Подводя итоги, подчеркнем следующие моменты. Во-первых, сегодня мы имеем ситуацию, в которой сугубо цивилистической категории «гражданский правопорядок» придан чуждый ей смысл, поскольку «неорганизованное» есть антипод порядка, а порядок частноправовых отношений, объективно складывающийся в результате самостоятельной активности свободных, автономных субъектов, конституирован правом и потому не может квалифицироваться как «неофициальный». Во-вторых, данная категория наделяется антиправовым смыслом, поскольку гражданский правопорядок, включающий в себя «криминальный правопорядок», есть не что иное, как утверждение, несущее антиправовую нагрузку.

Полагаем, что «концепции», сводящие гражданский правопорядок к «стихийному», «неофициальному» правопорядку, «одной из форм которого является криминальный правопорядок», неприемлемы, поскольку приводят к «размыванию» смысла исконной цивилистической категории.

Ссылки и примечания:

• 1.    Покровский И.А. История римского права. СПб.,1998. 560 с.

• 2.    Покровский И.А. Владение в русском проекте гражданского уложения // Журнал Министерства юстиции. 1902. № 10. С. 27–55.

• 3.    Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. 353 с.

• 4.    «Предмет гражданского правоведения составляют гражданско-правовые отношения и совокупность их, гражданско-правовые порядки, которые существовали и существуют в исторической действительности» (Муромцев С.А. Определение и основное разделение права // Муромцев С.А. Избранные труды. М., 2010. С. 357).

• 5.   Муромцев С.А. Очерки общей теории гражданского права // Муромцев С.А. Избранные труды. С. 314.

• 6.   Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима: лекции. М., 1883. 697 c.

• 7.    Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. С. 335.

• 8.   Там же. С.354.

• 9.   Там же. С.463.

• 10. Там же. С.469.

• 11. Там же. С.474.

• 12.    Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002. 638 с.

• 13.    Там же. С. 71.

• 14.    Гражданское право : в 2 т. Т. I : учебник / отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. 816 с.

• 15.    Там же. С. 491.

• 16.    Юридическая энциклопедия / под ред. Б.Н. Топорнина. М., 2001. 1272 с.

• 17. Сырых В.М. Теория государства и права: учебник. М., 1998. 512 с.

• 18. Тагиев А.С. Законность в сфере экономических отношений: теоретико-правовое исследование : дис. … д-ра юрид.

• 19.    Духно Н.А. Теоретические проблемы обеспечения экологического правопорядка : дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. 367 с.

• 20.    Там же. С. 16.

• 21.    Казаков В.Н. Правовой порядок в юридической теории и практике : дис. … д-ра юрид. наук. М., 2003. 372 с.

• 22.    Малахов В.П. Правовая политика и правопорядок [Электронный ресурс]. URL: http://www.centrlaw.ru/publikacii/Mala- khov1/index.html (дата обращения: 20.11.2016).

• 23.  Клевцов С.В. Идея правопорядка в юридической теории : дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. 164 с.

• 24. Юдин А.В. Формы правопорядка в современном обществе : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. 30 с.

• 25.    Малахов В.П. Указ. соч.

• 26.    «Представляется наиболее эффективным только один способ кардинально поменять ситуацию: сделать организованную преступность бессмысленной, лишенной рациональной основы, ‒ пишет В.П. Малахов. ‒ В каждом отдельном случае эту бессмысленность можно "вызвать к жизни" с помощью определенных средств. Нужно и можно сделать бессмысленной неуплату налогов, незаконный вывоз капиталов; нужно и можно сделать власть не кормушкой, а средством гражданского самоутверждения; нужно и можно сделать служение обществу, отправление социальногражданских обязанностей выгодным делом; нужно и можно обратить корысть, холодный эгоистический расчет на пользу обществу» (Малахов В.П. Указ. соч.).

наук. М., 2001. 332 с.