О нескольких «эрмитажных» экфрасисах Виктора Кривулина

В практике советского литературного андеграунда важное значение имело восстановление связей с традицией, скрытой или отредактированной в соответствии с идеологическими моделями. Диалог с традицией осознавался как условие обретения творческой независимости и культурной идентичности. Закономерным образом многие тексты, создававшиеся вне официальной советской литературы, обладают широким слоем интертекстуальных и интермедиальных отсылок, нередко указывающих на не соотносимые друг с другом пласты культуры и семантические области. Характерный пример такой аллюзивной многослойности и полиреферентности - поэтические экфрасисы. Одной из самых важных литературных фигур советского самиздата был поэт Виктор Кривулин. В его самиздатских книгах многие тексты имеют очевидные маркеры экфрастических описаний, соотносимых с изобразительным искусством, музыкой и кино; частой приметой его практики оказывается «сложный экфрасис», в котором соединяются отсылки к разным произведениям. В данной статье рассматриваются несколько его стихотворений, связанных с собранием живописи в Эрмитаже, в частности, анализируются тексты, посвященные картинам Мурильо и Тициана. Установлено, что рецепция изобразительного искусства у В. Кривулина опосредуется опытом чтения: интерпретация живописи соотносится с другими примерами культурной рецепции того же художника. Экфрасис тем самым представляет собой не только описание того или иного произведения, но и опыт рефлексии над историей восприятия художника в культуре, а также опыт самосоотнесения с другими экфрасисами. Форма экфрастического текста, таким образом, оказывается для поэта средством историософской и культурологической рефлексии.