О политических рисках гражданского общества в современной России

Вопросы современной рискологии актуальны для исследователей различных направлений -от гуманитарной до технической сферы. Наше исследование посвящено политическим рискам в сфере гражданского общества.

Типологизировать риски можно по многочисленным критериям (например, в зависимости от факторов, влияющих на политический процесс), в статье они выстроены по принципу - внешнеполитические и внутриполитические риски. Сам термин «риск» трактуется как признак потенциальной опасности. В свою очередь, «политический риск» обозначает вероятность нежелательных политических событий [1, с. 258].

Выделим самые значимые риски во внешнеполитической сфере РФ. Во-первых, это санкции и угрозы в отношении России со стороны США, Канады и Евросоюза. 28 апреля 2014 г. был обнародован еще один список из 15 российских граждан, которым запрещен въезд в Европейский союз, таким образом, общее число участников черного списка составило 48 человек. 5 мая 2014 г. Канада ввела санкции в отношении шестнадцати российских банков. На наш взгляд, санкции подобного рода, даже еще более жесткие, не будут иметь ожидаемого от них со стороны США и других стран эффекта в краткосрочной и среднесрочной перспективах. Россия обладает достаточными ресурсами (нефть, газ, значительные золотовалютные резервы и т. д.), она может оставаться самодостаточной в течение ряда лет или продавать свои энергоресурсы, например Китаю. Сама же Европа и США могут сильно пострадать от введенных санкций, так как последствий глобализационных процессов никто не отменял.

Встал вопрос о политизации «энергозависимости» еврозоны от Российской Федерации, причем вектор его посыла идет от США [2]. Это затрудняет формирование единого энергетического комплекса России и Европейского союза, который сложился еще в эпоху «холодной войны». Обещанные энергопоставки США для Украины - это «мыльный пузырь» для поддержки, на которую надеются нелегитимные власти страны. Единственный выход из сложившейся ситуации -это диалог между всеми заинтересованными сторонами конфликта.

Во-вторых, это риски глобальному гражданскому обществу, которое можно объяснить общими интересами человечества в защиту от глобальных угроз и вызовов. Россию в феврале 2014 г. просто

«выгнали» из ряда крупнейших международных организаций, таких как «Большая восьмерка», ПАСЕ и т. д. Политические мотивы (присоединение Крыма и Севастополя к России по итогам проведенного там референдума) возобладали над разумными объяснениями происходящего.

В-третьих, стремление США к мировой гегемонии. Это мешает функционированию многополярного мира, способствующего снятию напряженности в отношениях между глобальными акторами мировой политической системы.

В-четвертых, риски со стороны Украины, которая граничит с Россией не только территориально, но и связана духовными и братскими узами [3, с. 44–45], риски вынужденной миграции со стороны сопредельного государства, риски нормального дееспособного функционирования гражданского общества. Особенно опасны риски распространения неофашистских настроений на Украине (действия «Правого сектора» и т. п.). Здесь необходимы коллективные ответные меры со стороны правительств государств мирового сообщества, а также международных организаций.

В-пятых, это риски со стороны международного экстремизма и терроризма [4], которые стали глобальными. Данный вид рисков можно охарактеризовать и со стороны внутриполитической активности террористических и экстремистских групп, которые проводят свои атаки на граждан не только на международном уровне, но и в различных регионах России (Москва, Волгоград, Северный Кавказ в целом и т. д.). Актуальность этих рисков четко проявляется в свете Концепции национальной безопасности РФ [5] в первом и четвертом разделах соответственно. Отметим, что, обладая многоплановостью и мультифакторностью, терроризм и экстремизм постоянно изменяются, при этом возрастают масштабы людских потерь, поднимается уровень материального и материального ущерба гражданскому обществу. Прямые или косвенные негативные последствия террористической деятельности затрагивают все сферы общественной жизни – экономическую, политическую, социальную, духовную [6, с. 175].

Внутриполитические риски, безусловно, связаны с внешенеполитическими в силу их взаи-модетерминированности.

Среди внутриполитических рисков выделим еще пять основных доминант. Это риски, связанные с взаимодействием гражданского общества и государственной власти, их неразрывным существованием друг с другом [7, c. 21]. Государство, с одной стороны, оказывает давление на институты гражданского общества, с другой стороны, в условиях рисков и угроз функционирования современного социума пользуется поддержкой негосударственных структур, способных протянуть руку помощи в кризисных ситуациях (жертвам наводнений на Дальнем Востоке, помощь в устранении последствий террористических актов и в целом пострадавшим, инвалидам, малоимущим и т. д.).

Далее, это риски дальнейшего продвижения по пути демократических преобразований в стране. В настоящее время выработано более десятка различных индексов демократии, которые охватывают различные аспекты демократического устройства и развития политических систем. На первый план оценок демократии стали выходить права человека, это так называемое субстанциальное измерение демократии (например, индекс свободы Freedom House, индекс прав человека Хьюмана, Шкала политического террора и т. д.) [8, c. 243–245]. Отметим, что в современной России усиление контроля государства над некоммерческими организациями – субъектами гражданского общества – влечет потерю свободы их деятельности, в то же время государственная власть оправдывает свои действия национальными интересами страны.

Следующая группа рисков связана с политическими партиями и партийной системой страны. Современные российские парламентские партии («Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ, ЛДПР) зависят от государственной поддержки, проводят правительственную линию (при большинстве мест в парламенте «Единой России»), во многом неспособны к переменам. Партийная система современной России дрейфует от умеренной к крайней многопартийности. После упрощения порядка регистрации новых политических партий количество официально зарегистрированных партий приближается к 50 наименованиям и, возможно, перешагнет этот барьер. Это негативно сказывается на политической стабильности в стране, происходит «неразбериха» в умах избирателей и их предпочтениях, особенно у тех, кто не хочет голосовать за уже устоявшиеся партии и их идеологические предпочтения, а стремится к обновлению.

Электоральные риски гражданского общества также нельзя недооценивать. Так, в ходе электоральной «гонки» за избирателями происходит зачастую использование административного ресурса, откровенный подкуп их и т. д. В настоящее время растет процент абсентеистских настроений в политической культуре россиян, что вызвано недоверием к политическим институтам, ценностям, неверием в возможность влиять на процесс выработки и принятия политических решений и т. д. В связи с этим остро встают вопросы сохранения и передачи молодому поколению политического опыта, обеспечения преемственности политических институтов, норм, ценностей в российском обществе.

Наконец, риски местного самоуправления чреваты для граждан материальными потерями и частичной потерей свободы в принятии политических решений на местном уровне. Риски дальнейшего развития местного самоуправления связаны с несовершенством законодательной базы и в первую очередь несбалансированностью доходной базы и расходных полномочий местных бюджетов, а также изолированностью органов местного самоуправления от местных сообществ и низкой самоорганизованностью населения [9, c. 530–531].

Считаем, что в современных условиях значительно возрастает роль гражданского общества в обеспечении безопасности и снижении социально-политических рисков. Одной из главных целей развития является, с одной стороны, укрепление государственности и обеспечение безопасности, а с другой – построение гражданского общества, которое бы отстаивало интересы и права граждан [10, c. 40]. Здесь согласимся с мнением европейского исследователя М. Гэриупа, что риски в контексте национальной безопасности трактуются как уязвимость и являются результатом человеческой деятельности [11, c. 31].

В заключение отметим, что российское гражданское общество испытывает на себе риски как внешнеполитические, так и внутриполитические, тяжести их воздействия на граждан обоюдовесо-мые. Российское гражданское общество в современных условиях находится под большим давлением со стороны государственной власти, это сказывается и на деятельности некоммерческих организаций (их число резко уменьшилось в настоящее время после принятия «Закона Димы Яковлева», подписанного президентом РФ В.В. Путиным 28 декабря 2012 г. [12], а также закона об «иностранных агентах» [13]), и на функционировании общественных объединений и движений в целом.

Ссылки:

• 1.   Политология : словарь-справочник / М.А. Василик, М.С. Вершинин и др. М., 2001.

• 2.   Романович А. Запад снова политизирует энергопоставки из России // Новая политика : интернет-журнал [Электрон

  ный ресурс]. URL: www. novopol.ru (дата обращения: 24.04.2014).

• 3.    Герман Р.Э. История как средство создания нации: анализ этноконструктивистских теорий // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 7–1. С. 43–50.

• 4.    Галкина Е.В. Гражданское общество в сфере глобальной тенденции противодействия терроризму и экстремизму // Аспирантский вестник Поволжья. 2009. № 5–6. С. 171–172.

• 5.    Концепция национальной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента Российской Федерации 17 декабря 1997 г. № 1300), в ред. Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24 // Независимая газета. 2000. 14 янв.

• 6.    Шульга М.М. Угрозы терроризма на Северном Кавказе: динамика общественного мнения // Новые вызовы региональной безопасности : материалы Международной научной конференции «Новые вызовы региональной безопасности» (г. Пятигорск, 6–8 июня 2013 г.). Пятигорск, 2013. С. 169–183.

• 7.    Галкина Е.В. Гражданское общество в политическом пространстве современной России : автореф. дис. … д-ра полит. наук. Краснодар, 2010.

• 8.    Сморгунов Л.В. Сравнительная политология : учебник для вузов. Стандарт третьего поколения. СПб., 2012.

• 9.    Галкина Е.В. Политические практики местного самоуправления // Европейский журнал социальных наук (European Social Science Journal). 2013. № 5. С. 517–532.

• 10.    Галкина Е.В. Гражданское общество в политическом пространстве современной России.

• 11.    Gariup M. European Security Culture: Language, Theory, Policy. 2009. P. 19–32.

• 12. Федеральный закон РФ от 28 декабря 2012 г. № 272-ФЗ.

• 13. Федеральный закон РФ от 20 июля 2012 г. № 121-ФЗ.