О практике уклонения от уплаты налогов в нэповский период
Автор: Селеев Сергей Сергеевич
Журнал: Симбирский научный Вестник @snv-ulsu
Рубрика: История и историография
Статья в выпуске: 3 (25), 2016 года.
Бесплатный доступ
В статье рассматриваются основные причины и способы уклонения от налогообложения в период новой экономической политики. Анализ проведен на материалах губернской и центральной периодической печати, обследований губернских финансовых отделов и судебной практики нэповского периода.
Клонение от уплаты налогов, недоимки, промысловый налог, сельскохозяйственный налог, уравнительный сбор, патенты
Короткий адрес: https://sciup.org/14114366
IDR: 14114366
Текст научной статьи О практике уклонения от уплаты налогов в нэповский период
Переход к новой экономической политике в марте 1921 года потребовал коренной перестройки всей налоговой системы. Обесценивание денег и произошедший вследствие этого переход к натуральному обмену, наряду с дезорганизацией налоговых органов в период «военного коммунизма», привели к тому, что налоговый учет и непосредственный сбор налогов стали представлять значительные трудности. В сочетании с рядом неурожайных лет это привело к накоплению значительной задолженности по налоговым платежам. К середине 1920-х гг. борьба с недоимками и уклонением от уплаты налогов стала одним из важнейших аспектов общегосударственной налоговой политики. Невыполнение плана губернскими налоговыми органами (в ряде случаев систематическое) приводило к ужесточению их практик, а возможность устанавливать местные надбавки — к переобло-жению и еще большему укрывательству объектов налогообложения со стороны населения.
Именно усиление давления на налогоплательщиков являлось одним из факторов образования значительной задолженности (недоимок) по налоговым и налогообразным платежам (акцизам, сборам), а также уклонения от уплаты налогов. В советской историографии нарушителями считались исключительно нэпманы, частники и кулацкие элементы деревни. Однако, по мнению современных исследователей, наруше- ния встречались среди всех слоев населения — «среди неплательщиков были и бедняцкие крестьянские хозяйства, и середняцкие» [1]. Поскольку эти случаи были весьма типичными, то нами в данной статье предпринята попытка их систематизации.
Одним из наиболее распространенных способов ухода от уплаты налогов в нэповский период являлось прямое сокрытие налогооблагаемой базы. Этот способ, в частности, применялся крестьянами по всей стране для уменьшения платежа по сельскохозяйственному налогу. По отдельным волостям процент сокрытых от налогообложения посевов составлял более 50 %. На страницах газет описывались многочисленные случаи выявления подобных налоговых преступлений: «В с. Михайловском, Ставрополье, было укрыто 2000 десятин. В Оренбургском уезде, по данным губстатбюро [губернского статистического бюро. — С. С.], посевная площадь в 1926 г. составляет 314 767 десятин, что выше против прошлого года на 15,9 процентов. Между тем сведения об учете объектов говорят об увеличении посевной площади всего на 10,9 процентов, что дает приблизительно укрытой земли около 13 585 десятин. Проведенный по Усть-Медведиц-кому округу фактический обмер площадей посева некоторых селений дал следующие результаты: по селению Грачи по обмеру площадь посева равна 1411 десятин, а в поселенном списке зна- чится всего 677 десятин, т. е. меньше на половину, по Шуруповскому обществу посев равен 850 десятин, а в поселенном списке значится 492 десятин, и т. д. В Коельском районе Челябинского округа в прошлом году было недоучтено 11 000 десятин пашни, а в текущую кампанию и того больше. В станице Темнолесской на Северном Кавказе укрыто 1500 десятин. В деревне Именцы Кониплотнического сельсовета Пермской губернии обнаружен целый запасный скрытый фонд, 6 десятин которого были засеяны» [2].
Кроме того, весьма распространенной была практика сокрытия части крестьянских доходов, которые были получены от торговли и неучтенной промысловой деятельности. Например, в результате обследования, проведенного финансовыми работниками, в Шелаболихинском районе Сибирского края в 1927 году «были зафиксированы случаи сокрытия доходов от сдачи в наем оборудованных помещений под торговлю либо промышленное предприятие» [3].
По сообщениям прессы того периода, основными преступниками по этому виду считались кулаки и зажиточные крестьяне. Это иллюстрировалось результатами судебных процессов: «И. Г. Чурбанов (станица Суворовская, Северный Кавказ), по профессии виноторговец, хлебороб, бондарь и пчеловод, имеет 3 дома, 125 ульев пчел, скрывал 75 ульев. Нарсуд приговорил его за злостное укрывательство к 6 месяцам заключения. …В станице Николаевской… перед судом прошло несколько укрывателей. Мартынов М. А., имеющий 18 десятин посева, 2 лошади, 6 волов, скрыл 5,1 десятин посева. Осужден к 2-месячному заключению. Бурнашов Иван, имеющий 16,8 десятин посева, 4 волов, скрывал 16 десятин сенокоса. Осужден к 2-месячному заключению. То же самое Ченцов Дмитрий, укрывший 13,5 десятин посева, осужден на 5 месяцев» [4]. Сельские корреспонденты сообщали, что «бедняки и батраки знают, кто из зажиточных и сколько укрыл, но боятся подать на это жалобу, ибо они находятся от них в материальной зависимости» [5]. В этой связи предлагалось создать возможность подачи анонимной жалобы.
Следующим видом уклонения от уплаты налогов было занижение реальных доходов. Причем в силу специфики налогового законодательства в этот период часть доходов населения попросту не учитывалась. Эти случаи также находили отражение в прессе: «В Батмановской волости (Кинешемского уезда) крестьяне занимаются выработкой изделий из шерсти: варега, сукно, войлок, валенки. Бедняки-кустари организованы в артели. Зажиточные же работают само- стоятельно. При учете неземледельческих заработков по сельхозналогу заработок бедняков в артелях был учтен точно, согласно расчетных книжек из артели. У кустарей же, работающих самостоятельно, заработок учтен неполностью. Таковой неравномерные учет заработков может разложить примерно работающие артели» [6].
Занижение реальных объемов экономической деятельности было связано еще и с ведением бухгалтерии и взиманием уравнительного сбора. Поскольку взимание уравнительного сбора осуществлялось два раза в год на основании подаваемых владельцами предприятий данных, то это открывало большой простор для махинаций. Причины здесь были объективного и субъективного характера: в одних случаях не хватало грамотных работников, способных вести торговые книги, а в ряде других на это шли сознательно, с целью сокрытия объемов торговли. По словам работника НКФ В. Добротворского, «что касается ведения книг торговыми предприятиями, то выполнение этого требования для владельцев III и IV разрядов предприятий, по единодушному свидетельству фининспекторов, невыполнимо ввиду безграмотности и малограмотности состава торгующих. Если для предприятий IV разряда в отдельных случаях и возможна кое-какая бухгалтерия, то для массы владельцев предприятий III разряда… счетоводство немыслимо» [7]. Причем это касалось не только мелких уездных лавок, но и довольно крупных магазинов в губернских городах.
Нередки были случаи, когда фактическая деятельность не соответствовала разряду приобретенного патента. Например, «в Бийске гражданин М. В. Польшин, занимавшийся торговой деятельностью, соответствующей II торговому разряду, объясняя причину неуплаты налога, говорил о том, что он не занимался торговлей, а производил обмен собственного сырья и молока на разную провизию, ссылаясь на то, что в положении о промысловом налоге ничего не разъясняется относительно товарообмена. Решением губернской налоговой комиссии от 28 февраля 1922 г. Польшин обязывался приобрести патент II разряда на торговое предприятие и заплатить штраф в размере 50 руб. за беспатентную торговлю» [8]. Подобные практики были распространены и в Поволжье. В частности, в селе Промзино Алатырского уезда Симбирской губернии «процветала безлицензионная торговля, многие патенты были просрочены, наблюдалось огромное завышение цен» [9]. В Ардатове в середине 1925 года «частные лица брали патенты на промышленное производство, однако зани- мались торговлей. Пришлось принимать серьёзные меры с привлечением милиции для пресечения этих фактов» [10]. Время от времени возникали ситуации, когда, выбрав патент на кустарный промысел, человек получал от государства материалы и сырье для занятия промыслом, однако эти материалы подобный «промысловик» попросту начинал продавать. Обороты такой торговли достигали порой полумиллиона [11].
Ситуация с учетом косвенных налогов приводила к неразберихе и ситуациям, когда людей, оформивших патенты, насильно заставляли эти патенты регистрировать: «Жалуется крестьянка. У нее маленькое хозяйство и 65-летний старик муж. К обычному сельскому труду он уже не способен и занимается на дому вязанием веревок. Это кое-что прибавляет к хозяйству. Делом занят сам, наемной рабочей силы нет, не употребляет и механической силы. Выбирает промысловое свидетельство. Казалось бы, все в порядке и больше требовать ничего нельзя. Ан нет, не тут-то было. Его заставляют в волости платить и уравнительный сбор как торговцу, и делает это он с 1922 года. В поисках истины жалобщица добралась в губернский центр, не найдя отклика на свои жалобы у местных работников» [12].
Следующим способом уклонения от уплаты налогов являлось закрытие предприятия с последующим возобновлением деятельности или его фиктивная перепродажа к концу налогового периода . Поскольку подоходный налог и налог на сверхприбыль начислялись и взимались по истечении пяти месяцев деятельности предприятия, то ко времени платежа оно временно закрывалось, переоформлялось на подставное лицо или фиктивно продавалось. Например, в ходе одного из обследований налоговой комиссии на Алтае «были установлены случаи, когда одно и то же предприятие, фактически принадлежащее одному лицу, на протяжении года три раза переходило к фиктивным владельцам, причем бывший хозяин магазина превращался в продавца, а продавец — в хозяина» [13].
Создание фирм-однодневок — еще одна распространенная форма не только ухода от уплаты налогов, но и от обследований контролирующих организаций. В печати приводились многочисленные случаи подобных нарушений. «Предприятия столь же быстро и легко кончают существование, как быстро и легко возникают. Все сводится к случайной покупке и по возможности быстрой реализации товаров», — писала одна из советских газет в 1920-е годы [14].
Подкуп сотрудников налоговых органов с целью ухода от уплаты налогов был также весьма характерным для исследуемого периода явлением. Несмотря на то, что сотрудникам налоговых органов было запрещено консультировать торговцев, владельцев предприятий, директоров заводов и т. п., случаи консультирования все равно встречались. Порой налоговые инспекторы за взятки закрывали глаза на явные преступления, переписывали акты проверок, выдавали фиктивные справки. Исследователь А. Ю. Епихин указывает, что «получили распространение внеслужебные отношения работников налоговых органов с представителями хозяйствующих субъектов, которые порой переходили в консультации по уходу от налогов, выражение просьб к коллегам по работе о содействии той или иной коммерческой структуре» [15]. В период с 1921 по 1923 год в Симбирской губернии за различные преступления (взяточничество, сговор, незаконное консультирование и уменьшение налоговых сумм) к уголовной ответственности привлекли «322 человека, из них 9 работников финансовых органов». Подобные практики были распространены и в Самарской губернии: «большое количество нечистых на руку налоговых и финансовых работников были разоблачены и в 1925—1927 гг.» [16].
Весьма распространенной практикой было незаконное получение налоговых льгот, которые государство предоставляло кооперативным организациям, единоличным кустарям и инвалидам. Это выражалось в виде организации различных видов кооперативов (кустарных, промысловых, инвалидных) под контролем крупного частника, являвшегося посредником-оптовиком либо состоявшего членом кооператива с наибольшим паевым капиталом. Подобные случаи выявлялись в ходе обследований губернскими финансовыми отделами низовой кооперации: «В Вятской губернии в Ключевской волости Котельнического уезда организовалось потребительское общество с количеством членов до 50 человек. Общество организовывалось по инициативе кулаков. В состав правления вошли бывшие торговцы, которые заключили договор с частным торговцем, внесшим половину капитала в оборот ЕПО и получающим 50 % прибыли. Братья этого торговца состоят приказчиками общества и, пользуясь давлением правления, проводят коммерческие операции в своих личных целях. А в Псковской губернии «в Усвятском ЕПО Велижского уезда в правлении засели одни торговцы, которые торгуют собственным товаром под видом кооперативно- го» [17]. Отмечались подобные случаи и на Алтае: «Только на территории Барнаульского уезда в 1925 г. было выявлено 15 кооперативов, не состоявших в союзах и не предоставивших доказательства своего действительного кооперативного устройства» [18]. После проверки таких лжекооперативов им пересчитывали налоги и снимали все льготы: «В директивном порядке были «переобложены» налогами артели «Красный работник», «Ирк» и многие другие, которые были признаны «лжеартелями», у ряда артелей, как например «Красный швейник», были убраны налоговые льготы» [19].
Оформление налоговых льгот было невозможно без участия в этих махинациях работников налоговых органов. Периодически разоблачались и наказывались сотрудники, «которые за крупные взятки зачисляли состоятельных нэпманов на должности заведующих отделов своей конторы, что давало последним освобождение от многих налогов, отсрочки по возврату государственных кредитов и другие льготы» [20].
Наконец, заключительным видом уклонения от уплаты налогов и сборов в период нэпа, следует признать отправку посылок на свое имя, на имя знакомого или родственника в другой город . Подобные операции позволяли уклониться от уплаты таможенных и транспортных сборов. Таким образом пересылалось до 20 % легального оборота отдельных фирм [21].
Все указанные способы уклонения от уплаты налогов практиковались до конца 1920-х. Дальнейшее законодательное регулирование этой сферы пошло по линии ужесточения наказания за подобные практики, вплоть до лишения свободы с конфискацией имущества, что вкупе с усилением фискального контроля привело к снижению подобных преступлений в дальнейшем.
-
1. Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг. // Экономическая история Сибири XX — начала XXI века : сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26—27 июня 2015 г. Барнаул : МЦ ЭОР, 2015. С. 55.
-
2. Правда. 1927. 4 сент. № 247. С. 4.
-
3. Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг. // Экономическая история Сибири XX — начала XXI века : сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26—27 июня 2015 г. Барнаул : МЦ ЭОР, 2015. С. 56.
-
4. Правда. 1927. 4 сент. № 247. С. 4.
-
5. Там же. С. 4.
-
6. Там же. С. 5.
-
7. Феклистов А. Г . Финансовая политика органов местной власти Среднего Поволжья в период проведения денежной реформы 1922—1924 годов : автореф. дис. … канд. ист. наук. Пенза, 2002. С. 27.
-
8. Демчик Е. В., Кочетова К. В . К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг. // Экономическая история Сибири XX — начала XXI века : сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26—27 июня 2015 г. Барнаул : МЦ ЭОР, 2015. С. 53.
-
9. Чуканов И. А . Финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (1917— 1929 гг.) : дис. … д-ра ист. наук. Казань, 2001. С. 226.
-
10. Там же. С. 257.
-
11. Демчик Е. В., Кочетова К. В . К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг. // Экономическая история Сибири XX — начала XXI века : сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26—27 июня 2015 г. Барнаул : МЦ ЭОР, 2015. С. 53—54.
-
12. Административный вестник. 1925. № 7. С. 243— 244.
-
13. Демчик Е. В., Кочетова К. В . К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг. // Экономическая история Сибири XX — начала XXI века : сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26—27 июня 2015 г. Барнаул : МЦ ЭОР, 2015. С. 53—54.
-
14. Епихин А. Ю., Мозохин О. Б . ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921—1928) : моногр. М. : Кучково поле ; Гиперборея, 2007. С. 197.
-
15. Там же. С. 207.
-
16. Чуканов И. А. Финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (1917— 1929 гг.) : дис. … д-ра ист. наук. Казань, 2001. С. 273.
-
17. Тошева М. С . Налоговые преступления в Советской России в 1917—1929 гг.: формы проявления и особенности государственного противодействия // Вестн. Челябинского гос. ун-та. 2008. № 14. С. 85—86.
-
18. Демчик Е. В., Кочетова К. В . К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг. // Экономическая история Сибири XX — начала XXI века : сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26—27 июня 2015 г. Барнаул : МЦ ЭОР, 2015. С. 53—54.
-
19. Чуканов И. А . Финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (1917— 1929 гг.) : дис. … д-ра ист. наук. Казань, 2001. С. 110.
-
20. Епихин А. Ю., Мозохин О. Б . ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921—1928) : моногр. М. : Кучково поле ; Гиперборея, 2007. С. 197.
-
21. Кочетова К. В . Налоговое регулирование кооперативной деятельности на Алтае в 1920-е гг. // Вестн. Алтайской акад. экономики и права. 2014. № 4(36). С. 86.
Список литературы О практике уклонения от уплаты налогов в нэповский период
- Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг.//Экономическая история Сибири XX -начала XXI века: сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26-27 июня 2015 г. Барнаул: МЦ ЭОР, 2015. С. 55.
- Правда. 1927. 4 сент. № 247. С. 4.
- Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг.//Экономическая история Сибири XX -начала XXI века: сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26-27 июня 2015 г. Барнаул: МЦ ЭОР, 2015. С. 56.
- Правда. 1927. 4 сент. № 247. С. 4.
- Фекпистов А. Г. Финансовая политика органов местной власти Среднего Поволжья в период проведения денежной реформы 1922-1924 годов: автореф. дис.. канд. ист. наук. Пенза, 2002. С. 27.
- Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг.//Экономическая история Сибири XX -начала XXI века: сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26-27 июня 2015 г. Барнаул: МЦ ЭОР, 2015. С. 53.
- Чуканов И. А. Финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (1917-1929 гг.): дис.. д-ра ист. наук. Казань, 2001. С. 226.
- Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг.//Экономическая история Сибири XX -начала XXI века: сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26-27 июня 2015 г. Барнаул: МЦ ЭОР, 2015. С. 53-54.
- Административный вестник. 1925. № 7. С. 243-244.
- Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг.//Экономическая история Сибири XX -начала XXI века: сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26-27 июня 2015 г. Барнаул: МЦ ЭОР, 2015. С. 53-54.
- Епихин А. Ю., Мозохин О. Б. ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928): моногр. М.: Кучково поле; Гиперборея, 2007. С. 197.
- Чуканов И. А. Финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (1917-1929 гг.): дис.. д-ра ист. наук. Казань, 2001. С. 273.
- Тошева М. С. Налоговые преступления в Советской России в 1917-1929 гг.: формы проявления и особенности государственного противодействия//Вестн. Челябинского гос. ун-та. 2008. № 14. С. 85-86.
- Демчик Е. В., Кочетова К. В. К вопросу о способах уклонения от уплаты налогов на Алтае в 1920-е гг.//Экономическая история Сибири XX -начала XXI века: сб. ст. по материалам IV Всероссийской науч. конф. Барнаул, 26-27 июня 2015 г. Барнаул: МЦ ЭОР, 2015. С. 53-54.
- Чуканов И. А. Финансовая политика местных органов власти Среднего Поволжья (1917-1929 гг.): дис.. д-ра ист. наук. Казань, 2001. С. 110.
- Епихин А. Ю., Мозохин О. Б. ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928): моногр. М.: Кучково поле; Гиперборея, 2007. С. 197.
- Кочетова К. В. Налоговое регулирование кооперативной деятельности на Алтае в 1920-е гг.//Вестн. Алтайской акад. экономики и права. 2014. № 4(36). С. 86.