О пребывании лейб-медика Петра I Р. К. Арескина в Карелии

Личность врача Петра I Роберта Карловича Арескина (Эрскина) уже давно привлекает к себе внимание специалистов [4], [5: 137–141], [7], [8], [10], [11]. Будучи человеком весьма многогранным, медик получил известность и в качестве одного из главных инициаторов распространения в России бальнеотерапии – лечения минеральными водами. Именно он убедил Петра I с начала 1710-х годов начать активное употребление минеральных вод для лечения его многочисленных недугов на европейских курортах. В свою очередь у самого Арескина увлечение бальнеотерапией произошло под влиянием его современника, известного немецкого врача Фридриха Гофмана (1660–1742), считавшего минеральные воды «универсальным лекарством, подходящим для лечения всех болезней», почти идеальной формой панацеи от большинства недугов. В сохранившейся библиотеке Арескина находятся как минимум двадцать две книги по бальнеологии, включая и сочинения Гофмана [12: 152–154]. Методика водолечения, которую практиковал Роберт Кар лович, оказала большое влияние на царя и навела его на мысль о необходимости поиска источников минеральной воды на территории России [1]. С этой целью в 1717 году в Поволжье была направлена экспедиция под руководством доктора Г. Шобера [6]. Распоряжением организовать эту экспедицию Петр I не ограничился. Через несколько месяцев, в октябре 1717 года, по его приказу другой медик – Л. Л. Блюментрост отправился в Карелию, на Олонец1, для изучения целебных свойств местных минеральных вод. Сохранились сведения о том, что научную поездку в этот район в 1717 году планировал и сам Аре-скин. По крайней мере, в письме к И. Ф. Брейне 13 октября 1717 года Роберт Карлович упомянул о своих планах поехать из Москвы в Карелию, «чтобы исследовать минеральные воды и сделать их пробы; я поделюсь с Вами результатами своих изысканий»2. Однако командировка Арескина на Олонец тогда по каким-то причинам не состоялась, и вместо него в Карелию отправился Л. Л. Блюментрост. После этого благодаря стараниям Арескина и Блюментроста на Олонце был организован первый российский курорт, получивший название «Марциальные воды».

***

Поездка самого Роберта Карловича на курорт состоялась позже, в конце 1718 года, и это было последнее путешествие Арескина. Факт пребывания царского врача на Олонце, окончившего здесь свои дни, был известен исследователям, которые приводили и некоторые подробности лечения самого Роберта Карловича в декабре 1718 года3. Детали этого пользования водами, как и в целом пребывания Арескина на курорте, явствуют из писем коменданта Олонца и управляющего местными заводами В. И. Геннина, адресованных Ф. М. Апраксину. Эти документальные материалы и по сей день являются главным источником информации о последних днях жизни Роберта Карловича. Между тем ряд других деталей, имеющихся в посланиях Геннина к Петру I и кабинет-секретарю царя А. В. Макарову, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов, позволяют более подробно реконструировать пребывание Арескина на курорте.

Летом 1718 года Роберт Карлович сопровождал царя во всех его перемещениях по Балтике, продолжая при этом активно работать. 27 августа врач, например, осматривал полковника Юрлова, «которой как мочно видеть головою подлинно болен и жалуетца он что в голове непрестанно бывает шум а в ненасные дни и лом бывает великой». Больного Арескин рекомендовал перевести для лечения в Петербург, так как «надлежит ему лечитца силными лекарствы»4. В начале сентября медик вернулся в Петербург, будучи уже, видимо, больным и сильно уставшим. 4 сентября 1718 года в письме Б. И. Куракину он жаловался:

«У меня почти не было свободного времени: то я на борту корабля, то на галерах, то в палатке, но всегда всё было плохо, и я был подвержен суровым условиям местности, от чего я до сих пор страдаю, и я благодарю Господа за наше возвращение, которое состоялось вчера вечером…»5

Несмотря на плохое самочувствие, судя по сохранившимся письмам Арескина к А. Д. Меншикову, Роберт Карлович продолжал работать вплоть до начала октября 1718 года6.

На решение Арескина совершить поездку на курорт оказало влияние не только его ухудшавшееся самочувствие (вопрос о том, каким недугом страдал царский врач, остается открытым), но и тот факт, что летом 1718 года вояж в Карелию предприняли многие лица из окружения Петра I. Это были генерал-поручик Р. В. Брюс, полковник О. И. Щербатов, князь-игуменья Д. Г. Ржевская, княгиня И. М. Прозоровская, А. П. Голицына, любимец Петра I поп И. Х. Битка, некая «мамка» из дома А. Д. Меншикова. На каждого из этих визитеров бальнеотерапия действовала по-разному. У страдавшего почечно-каменной болезнью Р. В. Брюса «вышло камней болших и малых слишком 40, из которых один камень против турецкого бобу длинноват, витой». Лечившаяся от этой же хвори И. М. Прозоровская тоже после курорта почувствовала себя лучше – «вышло от воды ж каменье и песок и ныне лехче». У Д. Г. Ржевской «вышло глистов в разные времена длиною всех 30 сажень, бутто кишки, и ныне получила здравие и одышки нет и ходит пространно». О. И. Щербатов также «от воды здесь выздоровел». Поп И. Х. Битка, как сообщал Геннин, прибыл на курорт 5 августа

«зело труден з дороги и жалился мне, что он зело болен и нога де правая вся заколела, и я на другое утро посадил ево в баню сулфоратно в третую воду и он неколи-кое время в ней сидел и стало ему очень тошно, и вывели ево из бани и учало ево рвать желтостью и мокротою, и потом свели ево на постель потеть, и я боялся, чтоб ево не зашибло паралипсис (паралич. – А. М. ) ежели ево отпустить водою до Марциальных вод 35 верст и не смею ево туда отпустить».

В этой связи было принято решение пригласить к больному лекаря А. Равинеля, и «ныне оной лекарь сюда к попу прибыл». «Мамка» из дома А. Д. Меншикова, по словам того же Ген-нина, «от оной воды ползы мало получает понеже ее болезнь походит на тисис (возможно, имеется в виду cystitis – цистит, воспаление мочевого пузыря. – А. М. )»⁷. Несмотря на разные результаты пользования минеральным источником царедворцев, Арескин решает поехать на курорт, чтобы лично проверить целебные свойства местной минеральной воды и поправить собственное здоровье, ухудшавшееся с каждым днем.

25 ноября 1718 года Роберт Карлович добрался до Петрозаводска, находясь уже в тяжелом состоянии («от болезни зело труден»), и остановился в доме Геннина. В письме к А. В. Макарову тот сообщал, что Арескина «от вчерашнего дня чрез ночь жива на утрее застать не чаяли». Несмотря на свое тяжелое состояние, больной решил предпринять лечение и утром 26 ноября «зело желал… марциальной воды пить». Поскольку «для такой великой ево болезни к водам вести ево невозможно… чтоб на дороге не умер», управляющий заводами распорядился доставить Арескину четыре бутылки минеральной воды из источника. Но Роберт Карлович смог выпить лишь две небольшие рюмки, которые уже ему не помогли,

«и минув с четверть часа после того вышло у него ртом флегмо (мокрота, слизь. – А. М. ) ис же-лутка такое тугое и черно как уголь… что удивительно было. Зело у него около глазов желто, а пищи ничего, токмо малое число пития принимает»⁸.

К сожалению, отсутствие данных о характере заболевания (имеющаяся в распоряжении исследователей информация не позволяет говорить о том, каким недугом страдал Арескин) не дает возможности сделать и предположения о том, могла ли помочь больному бальнеотерапия. У окружающих не было сомнений в том, что царский врач умирает, в связи с чем Геннин просил указаний о своих действиях после этого: «…что ево здесь при люторской кирке погрест[ь] ли и внутреннее ево осмотрит ли или отправить ево в Санкт Питербурх». Кроме того, в этом же письме Макарову Геннин сообщил, что

«по писании сего писма призывал меня господин дохтор Арескин и велел об оной своей болезни писать к самому Его Царскому Пресветлому Величеству и о той ево болезни я до Его Царскаго Величества пространно писал».

В послании Петру I, составленном в день приезда Арескина на курорт, 25 ноября, сообщалось, что Роберт Карлович «чюдь жив приехал на Олонецкие Петровские заводы и обморок был жес-токий»9.

Свой первый день пребывания на Олонце, 26 ноября, Арескин, по словам Геннина, «трудно кончал», а вечером

«желал он пастора нашего для богомолия и ради пения стихов и также и тело Христово принять и я пастора призывал и стихи пели мы, а перед бытием пастора говорил он мне дабы писать тестамент понеже он в Санкт Питербурхе еще не учинил и я ево спрашивал желания после смерти против чего он мне словесно сказал чтоб мне учинить после смерти ево о пожитках и о книгах и с раритетми, и когда пастор стихи и молитвы отправил и он о писании тестамента мне болше для трудности не споминал».

Как явствует из писем Геннина, при больном находились аптекарь Бер, местный лекарь Антон Равинель и оказавшийся на Олонце другой царский врач – доктор Георгий Поликала. Вполне возможно, что Поликала сопровождал Арески-на в поездке изначально и должен был оказывать больному медицинские услуги (о Г. Поли-кала см.: [2]).

Последующее состояние больного комендант Олонца характеризовал так:

Состояние больного комендант Олонца описал Петру I более витиевато:

«Господин Арескин с великим трудом жив, токмо мне кажется миндалное дерево у него почти выцвело, жернов ево молоть болше не может, также спиритии анималис зготовилось и выттить ис хаты своей и хочет простится с корпусом своим покамест всевышний сотво-ритель их по прежнему к тем местам приведет весною вечною»10.

29 ноября Геннин сообщал Макарову, что Аре-скин

«здесь по сие число еще милостию Божиею жив токмо велми болен и при конце живота и желает он к себе сюда из Санкт Питебурха племянника своего (Р. Стирлинга. – А. М. ) и я ему что до вашей милости о том писать буду обещал».

Тогда же Роберт Карлович вновь решил письменно оформить свое завещание, которое не смог подписать из-за слабости:

«…не токмо рукою, но и ногою тронутца за малоси-лием не мог и для свидетелства при писме в горницу никого посторонних пускать не велел, токмо при том были аптекарь Бер и камардинер ево, Иван Кренинг».

Озвучить Геннину все свои предсмертные распоряжения Роберт Карлович, видимо, не успел. Это явствует из того, что позднее аптекарь Бер и камердинер И. Кренинг сообщили коменданту Олонца, что Арескин

«при животе своем будучи в Санкт Питербурхе говорил когда де он судом Божиим жизнь свою прекратит и потом желал дабы мертвого ево телу быть погребену на Аптекарском острову при Санктпитербурхе».

В ночь с 29 на 30 ноября 1718 года, «в вечеру в 9-м часу», Роберт Карлович скончался. Сообщая об этом Петру I, Геннин отметил: «Кончина ево зело тиха была и все он был в полном разуме, токмо был пред смертию 3 часа без языка»11. Решив исполнить волю скончавшегося, комендант Олонца сразу после смерти Арескина, дабы «не потеряя времени», отправил его тело для похорон в Петербурге, не произведя аутопсии («не смотря что внутреннее»). Однако вскоре в Олонец пришло распоряжение Петра I произвести вскрытие тела скончавшегося для выяснения причин его смерти – «какою он болезнию был болен и не дано ль ему какой отравы». Государь явно допускал возможность отравления Арескина, имевшего в правящих кругах России немало врагов и репутацию «усердного якобита» [7], [9]. В связи с активными контактами Роберта

Карловича со сторонниками Стюартов в Шотландии не скрывали своего враждебного отношения к царскому врачу и дипломаты Великобритании и Ганновера. Резидент Ф.-Х. Вебер, например, в том же 1718 году предлагал вице-канцлеру П. П. Шафирову 30 тысяч дукатов «за уничтожение» Арескина [3: 392]. Интересно отметить, что этому дипломату в общих чертах оказались известны и подробности пребывания Арескина на Олонце. 19 декабря 1718 года Вебер приводил их в частном письме к лорду Полварту: «Доктор Арескин, выпив в Олонце три стакана минеральной воды, свалился в конвульсиях, которые отправили его на тот свет…»12.

Получив царский приказ о проведении вскрытия тела Арескина, Геннин «с дороги паки возвратил» в Олонец уже отправленную в Петербург процессию. Процедуру аутопсии провели доктор Г. Поликала и лекарь А. Равинель. Реляция «за рукою» Поликала, «в которой объявлено от которой болезни вышереченной Аре-скин жизнь свою прекратил», была отправлена царю13, но, к сожалению, не сохранилась. В итоге результаты проведенного вскрытия неизвестны и вопрос о причинах смерти Роберта Карловича остается открытым. 12 декабря 1718 года тело Арескина было вновь отправлено в Петербург, где врача торжественно похоронили в Александро-Невском монастыре.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, пребывание тяжелобольного царского врача Р. К. Арескина на Олонце продолжалось в течение четырех дней. За все это время, как явствует из посланий В. И. Геннина, он лишь раз употреблял для лечения минеральную воду, которая, увы, уже не могла помочь умирающему. Смерть врача не поколебала убеждений Петра I в эффективности бальнеотерапии, что он и продемонстрировал, несколько раз лично побывав на курорте уже после ухода из жизни Арескина. Вопрос же о возможности отравления врача его политическими противниками по-прежнему остается открытым.