О природе и механизмах формирования этоса

Кардинальные преобразования в СССР и в России в конце 80-х – первой половине 90-х годов прошлого столетия не остались без внимания историков, политологов, экономистов, социологов как в России, так и за рубежом. При этом основной акцент в исследованиях делался и делается на изучении структурных макропроцессов в социальноэкономической, политической, культурной областях общества как крупной социетальной системы.

В указанный период произошли сбои в механизмах воспроизводства социума. Вместе с разрушением тотальной социетальной Системы под названием СССР произошло разрушение ее базовых элементов: социальных институтов, норм, ценностей. Распад любого общества (не только СССР) обусловлен сдвигами в основных функциональных подсистемах социетального целого (системы) и в социальных структурах и практиках, которые, безусловно, связаны с системой, но не являются ее базовыми элементами. Любое общество не есть лишь социетальная система (в духе Т. Парсонса). Оно включает в себя внесистемные образования, объединенные общим названием «жизненный мир».

Тема жизненного мира достаточно тщательно разработана усилиями А. Шюца [9], П. Бергера, Т. Лукмана [1].

Жизненный мир есть своего рода первичный социальный порядок, который выполняет двойственную функцию. С одной стороны, он есть среда укоренения индивидов в социуме, некий смысловой универсум, определяющий границы реальности человеческого бытия. С другой стороны, жизненный мир участвует в конституировании и воспроизводстве общества в качестве первичного социального порядка.

На наш взгляд, «жизненный мир» обладает не только смысловыми (когнитивными), но также этическими характеристиками. Очевидно, речь идет о «реальной» практической морали, морали переживания, «эмпирической этики чувства» [5; 311]. Иными словами, жизненный мир конституируется как этос.

В переводе с греческого этос (ethos) – обычай, правила поведения. Н. Н. Козлова определяет этос как «неписаный кодекс общепризнанных правил поведения сословия, позволяющий человеку вести себя таким образом, что другие люди признают его поведение достойным» [4; 76].

Понятие этоса не имеет четкого категориального статуса. Чаще всего данное понятие обозначает структуру витальных потребностей (М. Ше-лер), исторически сложившиеся социальные нравы (Н. Элиас), стиль жизни (М. Оссовская), практические нормы (М. Пригожин), институциональные императивы, обусловленные природой знания (Р. Мертон). Этос – это естественная совместность бытия-с-другими на основе принимаемых «по умолчанию» правил общежития. Это символическое место, в котором обитает человек [8; 215].

Возможно, определяющий вклад в концептуализацию этоса как социального феномена внес М. Вебер. Немецкий социолог рассматривает этос как определенную ценностную направленность человеческой деятельности. Эта ценностная направленность детерминирована религиозной принадлежностью индивидов, сообществ [2; 44–345].

Главным элементом этоса являются естественные общности, объединяющие людей не столько формальными целями, сколько потребностью находиться вместе. Эта потребность укоренена в сознании людей, вплетена в их жизнедеятельность как неотъемлемая составляющая. Мы рассматриваем этику людей как онтологическую практику, в которой этические ценности выступают непосредственной силой, побуждающей человека действовать определенным образом.

Как справедливо замечает Б. В. Марков, ценности этического человека выступают «не как продукт его желаний, а как предмет стремления, т. е. нечто онтологическое, существующее до и независимо от человека и специфики его ощущений» [5; 311].

Таким образом, этосы – это то, что естественным образом объединяет людей без всяких при- нуждений и убеждений. Специфика понятия «этос» прежде всего в том, что это конкретноисторическое образование, а не аналитически вычленяемая познавательная модель, «идеальный тип» вроде «социального класса», «сословия», «касты». Органика этосов обусловлена тем, что они не учреждаются кем-то, а формируются самими участниками этической солидарности.

Этосы синкретичны, то есть все структурные элементы этоса не просто тесно взаимосвязаны между собой. Их связь такова, что каждый элемент всегда присутствует в других, укоренен в них. В этосах и их социальной организации нет ничего лишнего. Любой ритуал, любой обычай имеет свой смысл только в координации и соизмерении с другими ритуалами и обычаями (рутинными практиками).

В этосе нет посредничества. Сама личность есть своего рода «институт».

Можно согласиться с М. Маффесоли, который считает стремление людей «держаться вместе» «своего рода способом приспособиться, одомашнить окружающий мир, который в противном случае представлял бы собой угрозу» [6; 278]. Французский философ замечает, что «просто причинность и утилитаризм не могут объяснить склонность людей ко всякого рода объединениям. Несмотря на проявление эгоизма и частных интересов, существует нечто, что их цементирует, обеспечивает их устойчивую преемственность. Возможно, источник этой устойчивости следует искать в общности чувств» [6; 277].

Любой социальный порядок может существовать при наличии определенных ресурсов. Речь идет не только о материальном и властном (институционально-нормативном), но также об онтологическом ресурсе. Мы полагаем, что онтологический ресурс есть ресурс воли и желания большей части членов общества жить в данном обществе, поддерживать, защищать его порядок, поскольку он воспринимается как «их порядок».

«Люди этоса» не просто социальные агенты, проводники чьей-то воли. Они – социальные акторы, творцы собственной жизни. Акторы конституируют способы совместного обитания. Этосы – это естественные образования, имеющие собственную историю, собственные алгоритмы воспроизводства и развития. Важнейшая отличительная особенность этоса как понятия – его антропологическая сущность. Этосы живут постольку, поскольку в индивидах поддерживается некоторая жизненная программа, реализация которой дает возможность аккумулировать и направлять их энергетические, коммуникативные ресурсы.

Этос – сложный гомеостатический комплекс социальных действий, включающий взаимосвязанные структурные элементы.

• 1.    Социальные акторы. Это реальные люди, поддерживающие друг в друге дух солидарности. Их объединяет потребность жить вместе в одном смысловом пространстве, ко-

• торое и есть этос. Их побуждает действовать схожим образом не столько внешняя целесообразность и тем более не принудительная сила власти, сколько социокод (идентифицирующая матрица), благодаря которому они включаются в социальные отношения.

• 2.    Этические образцы. Социальные группы, образующие этос, действуют на основе явных или неявных образцов поведения и правил их «прочтения» (социокодов). Например, для этоса буржуа характерны такие образцы дей-ствования, как «призвание» и «профессия».

• 3.    Поведенческие комплексы. Этосы представляют собой наборы поведенческих практик, их распределение и упорядочение внутри жизненного пространства. Соответственно, за каждой практикой «закрепляется» свой жизненный локус, а также свое время. Поведенческие комплексы – это процесс первичной институционализации и социализации индивидов, включающий ряд процедур.

• 4.    Посвящение. Посвящение есть процедура вхождения индивида в этическое сообщество, осуществляемая с помощью особых обрядов и ритуалов посвящения – инициаций. Посвящение является частью механизма включенности индивидов в социум. Включенность в этическое (этосное) сообщество означает укорененность в нем, как в своем собственном доме. Индивид становится социальным фактором, для которого все, что происходит в сообществе, является его личным делом.

Презентация и самопрезентация. Индивиды, включенные в сети отношений этоса, стремятся поддерживать друг в друге позитивный образ друг друга и своего «общего дома», корпоративный дух этоса и его членов. Атрибутами презентации и самопрезентации являются мифы, ми-фообразы, особый стиль поведения в рамках данного сообщества, осуществляемый на основе присущего только данному сообществу этического кодекса.

Координация. В сообществе существует разделяемое всеми его членами знание о том, что может делать каждый. Это знание часто не совпадает с формальными представлениями (например, представителей администрации) о личностных и деловых качествах членов коллектива. Например, назначенные формальные лидеры могут не обладать достаточной силой доверия у группы. И наоборот, неформальные лидеры могут пользоваться полным доверием и поддержкой.

Мобилизация (стимулирование). У мобилизации также два вектора: внутренний (направленный на коллектив) и внешний (направленный на других). Внутренняя мобилизация – создание условий, стимулов для сплоченности этоса. Внешняя мобилизация – сплочение перед вызовами других этосов или социальных институтов.

Формы реагирования этосов на такие вызовы могут быть разными. Это, например, самоизоляция (религиозные секты), бунты, конфронтация

(социальные движения и группы, находящиеся в оппозиции к власти), нетрадиционные формы, стили поведения (неформальные группы, субкультуры), диалог, сотрудничество (национальные диаспоры, сотрудничающие с властями стран, в которых они проживают).

В современном обществе этосы сталкиваются с проблемой «колонизации» их формальнобюрократическими институтами («системой»).

Юрген Хабермас, как известно, концептуализировал проблему «колонизации» бюрократической системой так называемого «жизненного мира» [7]. Жизненный мир – это «внутреннее» сообщество, имеющее свой взгляд на то, что происходит в социальной организации, которой оно принадлежит. По сути, жизненный мир в такой трактовке и есть этос: естественный миропорядок, воссоздаваемый самими его участниками.

«Колонизация» жизненного мира (этоса) происходит тогда, когда система отделяется, эмансипируется от него. Ее (системы) структуры становятся все более самодостаточными, утрачивая непосредственные живые связи с этическим сообществом. Однако проблема взаимоотношений системы и этоса этим не исчерпывается. Дело в том, что этос также может подменить систему, выполняя несвойственные ему функции. Например, этос в современной российской армии создает внутри себя мощный репрессивный комплекс, так называемую дедовщину. Официальная система оказывается неспособной эффективно противодействовать этой мощи.

Существуют два способа взаимодействия этоса и системы. Первый – когда системные связи возникают как результат естественной сложности (дифференцированности) этоса. Например, ранние христианские общины в процессе длительной эволюции трансформировались в иерархическую церковную организацию. С другой стороны, системные принципы навязываются извне. В таком случае чаще всего происходит внешняя системная «колонизация» – придание этосу формально-институционального статуса. Пример тому – детские и юношеские организации (пионерская, комсомольская), которые формировались как придаток коммунистической партии в эпоху СССР.

Этосы рождаются, живут и умирают, как люди. Сроки их жизни обусловлены различными причинами. Одни этосы растворяются в «колонизируемой» бюрократической Системе. Другие гибнут по причине того, что исчерпался человеческий и ценностный «мобилизационный» ресурс : нет людей, которые поддерживали бы «огонь жизни» в этосах, нет идеалов, которые цементировали бы этическую жизнь сообщества.

В динамике этосов в современном российском обществе можно выделить некоторые тенденции.

• 1.    Разрушение традиционных этосов. Сегодня традиционные ландшафты разрушаются. Одна из причин – процессы глобализации и урбанизации, сопровождаемые разрушением традиционных укладов, включая деревенские, оттоком из деревни молодежи, старением населения, упадком традиционных ценностей, народной культуры.

• 2.    Образование виртуальных этосов. Виртуальные этосы – прямое следствие внедрения Интернета в повседневную жизнь людей. Интернет образует множество виртуальных миров. Режим «on line» становится стилем жизни многих миллионов людей, прежде всего молодежи.

• 3.    Динамика этосов в последние годы явно приобретает субкультурный профиль. Различные слои общества «замыкаются» в субкультурные объединения (группировки, диаспоры, секты). Благодаря субкультурам индивиды (прежде всего молодежь) стремятся восполнить, компенсировать дефицит социальной идентификации. Часто это происходит в брутальных деструктивных формах (скинхеды, религиозные секты).

1056 с.