О происхождении гранатов на вещах инкрустационного стиля из базилики Сен-Дени во Франции

Werner J., 1991. Donnees nouvelles sur la sepulture royale de Childeric // Brulet R. (dir.). Les fouilles du quartier Saint-Brice a Torunai. Louvain-la-Neuve. 2: L’environnement funeraire de la sepulture de Childeric.

П. Перен

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ГРАНАТОВ НА ВЕЩАХ ИНКРУСТАЦИОННОГО СТИЛЯ ИЗ БАЗИЛИКИ СЕН-ДЕНИ ВО ФРАНЦИИ

В 1999 г. Ж.-П. Моэн, директор Исследовательско-реставрационного центра при Дирекции национальных музеев Франции, предложил начать серию трехгодичных исследовательских программ по лабораторному изучению музейных коллекций. В рамках этой инициативы Музей национальных древностей начал работу по исследованию меровингских украшений стиля перегородчатой инкрустации, происходящих из раскопок некрополя в базилике Сен-Дени под Парижем (работы Э. Салена и впоследствии М. Флери, в 1950-е-1970-е годы: Salin, 1958; Fleury, France-Lanord, 1998), слу жив шей

КСИА РОССИЙСКО-ФРАНЦУЗСКИЙ КРУГЛЫЙ СТОЛ ВЫП. 218.2005 г. местом захоронения меровингских королей и их придворного окружения. Сейчас коллекция вещей из раскопок в Сен-Дени поступила на хранение в Музей национальных древностей (за исключением погребального инвентаря королевы Арегонды, в настоящее время находящегося в Лувре). В данной статье будут представлены предварительные результаты этого исследования.

Как известно, украшения в стиле перегородчатой инкрустации являются одним из наиболее ярких культурных проявлений эпохи Великого переселения народов и раннемеровингского времени. Первая сводная работа о стиле перегородчатой инкрустации и его возникновении появилась еще в XIX в. (De Linas, 1877-1887). В наше время исследования по типологии и происхождению украшений стиля перегородчатой инкрустации базируются в первую очередь на работах И.П. Засецкой, Б. Аррениус, Д. Адамс, М.Б. Щукина и его учеников (Засецкая, 1982; Arrhenius, 1985; Scukin, Bazan, 1995; Adams, 2000; см. обзор о состоянии исследований: Kazanski, Perin, Calligaro, 2000). В целом наиболее распространенной среди западноевропейских исследователей является гипотеза о ближне- или средневосточном происхождении стиля перегородчатой инкрустации и его распространении в Европе через средиземноморский бассейн. При этом особо подчеркивается роль Византии, и в первую очередь Константинополя в успешной диффузии престижной моды на такие украшения (Arrhenius, 1985; Roth, 1980). В последние годы мы обратили внимание на важную роль и других ателье, находившихся в западной половине средиземноморского бассейна (Kazanski, Perin, 1996; Kazanski, Mastykova, Perin, 2002). В меровингской Галлии существование местных ателье-сателлитов, работавших в средиземноморской традиции, предполагается уже для V в. (Arrhenius, 1985. Р. 118, 126). Можно полагать, что подобные ателье существовали и в других “варварских” королевствах римско-германского Запада, например у остроготов (это предполагал еще в 1958 г. И. Вернер: Werner, 1958), визиготов, вандалов¹. Такие ателье существуют и позднее, из них в континентальной Европе особенно известна мастерская епископа Элигия (628-639), тесно связанного со двором франкского короля Дагоберта I (сохранились вещи, например часть креста из базилики Сен-Дени, лично изготовленные Св. Элигием) (Arrhenius, 1985. Р. 96, 97).

Исследования, проводимые в настоящее время Музеем национальных древностей совместно с Исследовательско-реставрационным центром, в частности, посвящены происхождению драгоценных камней, использовавшихся для инкрустации. Это в основной массе гранаты, легко отличающиеся при обычном оптическом наблюдении от красных стеклянных пластинок, также использовавшихся в инкрустациях. Однако лишь лабораторный анализ позволяет с большей или меньшей точностью определить точное происхождение гранатов. Для этого редкие элементы в составе гранатовых вставок сравниваются с образцами, происходящими из древних месторождений Европы и Азии, известных благодаря свидетельствам письменных источников (например, Плиний Старший в I в. н.э.: Roth, 1980. Abb. 3).

В последние 20 лет уже несколько раз предпринимались попытки лабораторного изучения меровингских гранатов. Особо следует упомянуть работу Б. Аррениус (Arrhenius, 1985) с привлечением результатов анализа гранатов с помощью преломления лучей X. На его основании исследовательница пришла к выводу, что на меровингских украшениях, в отличие, например, от эллинистических, отсутствуют индийские гранаты, а доминируют богемские. По ее мнению, это могло быть связано с тем, что индийские гранаты сложнее разрезать на пластины (об этой технике см.: Bimson, 1985). Для конца меровингского времени и для эпохи викингов Б. Аррениус предположила использование “северных” гранатов. Немецкая исследовательница С. Грейф, изучившая меровингские гранаты из Германии с помощью флюоресценции лучей X, также пришла к выводу об их богемском происхождении (Greiff, 1998).

Однако в то же время Ф. Фарж с помощью ускорителя частиц AGLAE (Accelerateur Grand Louvre d’Analyse Elementaire) в Исследовательско-реставрационном центре установил, что на раннемеровингских украшениях из богатых могил некрополя Лувр-ан-Паризи (под Парижем, см. об этом памятнике: II у а 1500 ans ...) наряду с богатыми хромом пиропами, скорее всего богемского происхождения, имеются и родолиты (смесь пиропа и альмандина), наиболее всего близкие образцам с Цейлона и Южной Индии (Farges, 1998). Практически одновременно бельгийские исследователи С. Ван Рой и Л. Ванхейке, изучив с помощью микроскопа минералогические включения меровингских гранатов из коллекции Королевских Музеев искусства и истории в Брюсселе, также выявили убедительные аналоги и с геммами, происходящими из Индии и Цейлона (Van Roy, Vanhaeke, 1997). Наконец, недавно Д. Кваст и У. Шлюссер, изучив с помощью лабораторных методов многочисленные гранаты из Вюртембергского регионального музея в Штутгарте, также пришли к выводу, что камни V-VI вв. более всего близки индийским и цейлонским образцам. Зато, по их мнению, для более поздних меровингских украшений второй половины VII в. использовались исключительно богемские гранаты. Мелкие богемские гранаты сложно резать на пластины, поэтому они не составляют декора, покрывающего всю поверхность украшения, а размещаются в отдельных гнездах (Quast, Schliissler, 2000).

Изделия из королевской базилики Сен-Дени были изучены с помощью ускорителя частиц AGLAE в Исследовательско-реставрационном центре методом PIXE (Particle Induced X-ray Emission) (об этом методе см.: Calligaro et al., 2002). Непосредственную лабораторную работу осуществлял Т. Кал-лигаро. Метод имеет свои преимущества: быстрота получения результатов и гарантия сохранности вещей. А самое главное, этот метод позволяет полу- чить точную информацию об очень большом числе химических элементов. Были взяты украшения, заведомо относящиеся к разным хронологическим периодам, от V по VII в. Действительно, относительно подробные и достаточно обоснованные типология и хронология меровингских металлических изделий, позволяют их довольно точно датировать (Рёгіп, 1980). Среди привлекавшейся к анализу первой партии предметов (12 экз.) были раннемеро-вингские трехпалые фибулы, пряжка с сотовым декором средиземноморской традиции, птицеобразные фибулы VI в., броши VI в. из могилы королевы Арегонды, поздняя четырехлепестковая брошь VII в. и другие предметы. На каждом изделии были изучены если не все, то значительное количество гранатовых вставок.

В наши задачи не входит описание лабораторных методов изучения гранатов, применяемых в Исследовательско-реставрационном центре (см. подробно: Calligaro et al., 2002), остановимся на основном результате. Исследование показало, что практически все гранаты, украшавшие изделия V-VI вв. являются альмандинами и происходят, видимо, из двух различных индийских месторождений. Одно из них находилось в Раджастане (альмандины с высоким содержанием кальция), второе (альмандины с высоким содержанием железа, которые численно преобладают в Сен-Дени) точно не локализовано. Одна пальчатая фибула VI в. оказалась украшенной цейлонскими родолитами и лишь сравнительно поздняя четырехлепестковая брошь VII в. была инкрустирована чешскими пиропами двух типов. Таким образом, наши исследования подтверждают заключения немецких коллег о замещении на меровингских украшениях в течение первой половины VII в. индийских и цейлонских альмандинов и родолитов на чешские пиропы.

Видимо, вслед за Ю. фон Фриден (Von Freeden, 2000), объяснение следует искать в военно-политической истории Ближнего и Среднего Востока. Как показал X. Рот, основываясь, в частности, на информации “Христианской топографии” александрийского купца Козьмы Индикоплова (VI в.), основной путь доставки индийских и цейлонских гранатов в Европу проходил по Индийскому океану и Красному морю (рис. 1). Из портов Маралло и Ка-бер, на юго-восточном побережье Индии, альмандины наряду с другими товарами на индийских и эфиопских судах перевозились вдоль индийского и аравийского берега в Красное море. Затем они поступали в Александрию, которая была одним из основных распределительных центров торговли драгоценными камнями (Roth, 1980. Р. 318-320. Abb. 4). Византийско-сасанид-ские войны V-VI вв. не препятствовали торговле гранатами, поскольку регион Красного моря не был втянут в военные действия. Однако в 570-е годы Иран захватывает йеменское побережье и таким образом перекрывает канал поступления драгоценных камней на Запад. Ю. фон Фриден показала, как эти события немедленно сказываются на меровингском ювелирном ремесле. В могилы начинают попадать вещи, сделанные в привычной технике перегородчатой инкрустации, но без камней. Более того, исследование этих вещей показало, что гнезда на этих изделиях, образованнные напаянными перегородками, никогда не содержали камней. Возможно, ювелиры изго-

Рис. 1. Карта поступления гранатов в меровингское королевство товляли эти украшения, в надежде, что впоследствии удастся найти для них гранаты, чего так и не произшло.

Выход был, видимо, найден в течение первой половины VH в. за счет поступления на меровингский рынок чешских пиропов. К этому времени, в 620-е годы, славяне, занимавшие территорию современной Чехии, избавляются от аварского господства и, видимо, устанавливают торговые контакты с меровингским королевством. Всем известные похождения франкского купца Само у славян, описанные Фредегаром, являются тому прекрасной иллюстрацией (см. русское издание этого фрагмента хроники Фредегара: Свод древнейших письменных известий о славянах. С. 367). В силу того, что чешские пиропы мельче индо-цейлонских гранатов, стиль перегородчатой инкрустации в VII в. претерпевает изменения. Вместо сплошного покрытия поверхности предмета гранатовыми пластинками получает все большее и большее распространение техника крепления камней в изолированных гнездах.