О развлечении в искусстве, демократии и культуре
Автор: Илле Михаил
Журнал: Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований @teleskop
Рубрика: Размышления
Статья в выпуске: 3, 2013 года.
Бесплатный доступ
В статье анализируется проблема взаимосвязи развития демократии и упадка культуры. Делается предположение, что эта взаимосвязь обусловлена различными базовыми предпосылками: в основании теории и практики демократии лежит представление о равенстве людей, в культуре идея равенства принципиально отвергается.
Развлечение, искусство, культура, массовая культура, демократия, равенство, иерархия в культуре
Короткий адрес: https://sciup.org/142182024
IDR: 142182024
Текст научной статьи О развлечении в искусстве, демократии и культуре
Редактор журнала "Телескоп"
Этот текст первоначально задумывался как выступление на конференции "Развлечение и искусство", которая уже в пятый раз проводилась в Институте искусствознания в ноябре 2012 года. По разным причинам принять участие в конференции мне не довелось, но работа над текстом продолжалась, и он довольно неожиданно стал выходить далеко за рамки предполагаемого замысла. В результате получилась сумбурная, но важная для меня статья, которая, я надеюсь, вызовет множество полемических откликов.
Развлечение и искусство
Когда мы говорим или пишем "развлечение и искусство" то это словосочетание сразу приобретает негативный смысл. Настоящее искусство, глубокомысленно заявляем мы, должно возвышать и очищать душу, воспитывать, давать эстетическое наслаждение и т.д. Развлечение в искусстве это удел коммерческого искусства, ориентированного на невзыскательный вкус массового потребителя, использующего шаблонные приемы и упрощенный художественный язык.
Однако, не все так просто. Давайте посмотрим на значение слова развлечение. Толковый словарь Ожегова поясняет, что это занятие, времяпрепровождение, доставляющее удовольствие, развлекающее. Но кто из нас станет читать книгу, если она не приносит нам удовольствия. Слушать музыку, не получая удовольствия и т.д.? Однокоренное слово со словом развлечение слово увлечь. Разве сюжеты романов Достоевского или Толстого не увлекают читателя, разве он не хочет читать дальше и дальше, чтобы узнать, чем же закончится история, рассказанная автором? Если мы возьмем практически любое классическое литературное произведение, то, за редкими исключениями, мы увидим, что автор озабочен разработкой такой сюжетной линии, в которой будет интрига, неожиданные повороты, непредсказуемые события. Вот что пишет У. Эко в "Заметках на полях к имени розы": " Я хотел, чтоб читатель развлекался. Как минимум столько же, сколько развлекался я. Это очень важный момент, хотя, на первый взгляд, противоречащий нашим глубокомысленным представлениям о романе. …Поня-тие развлекательности исторично. Способы развлекать себя и других менялись в зависимости от возраста жанра. Современный роман попробовал отказаться от сюжетной развлекательности в пользу развлекательности других типов. Я же, свято веруя в аристотелевскую поэтику, всю жизнь считал, что в любом случае роман должен развлекать и своим сюжетом. Или даже в первую очередь сюжетом "1.
Автор думает о читателе, стремиться заинтересовать, ув- лечь его. Великие композиторы писали оперную и балетную музыку, как правило, на сюжеты, способные захватить, увлечь публику. Короче говоря, уже почти 300 лет назад Вольтер написал свою знаменитую фразу "Все жанры хороши, кроме скучного", и никто и никогда не подверг сомнению правильность этого крылатого выражения.
Таким образом, способность увлечь и даже развлечь, не побоюсь этого слова, зрителя (слушателя, читателя), доставить ему удовольствие это важное качество произведения искусства, главное, чтобы это не было единственной целью произведения. Чтобы увлекательный сюжет был только формой, в которой заложено содержание, которое не только увлекает, но и помогает "видеть сны о чем-то большем".
И все же, все же. Глядя на современные формы бытования искусства, мы убеждаемся, что функция развлечения это не просто форма, а само содержание и сущностная цель огромного пласта искусства в современном обществе. И здесь мы неизбежно вынуждены перейти к теме давней, набившей оскомину, но не теряющей своей актуальности.
Потребительское общество, в котором господствует массовая культура и в котором мы, без сомнения, живем, очевидным образом ставит развлечение на первое место в сфере искусства. Вернее сказать в потреблении произведений искусства. Это факт, с которым невозможно спорить.
Итак, массовое искусство и развлечение. Каковы критерии отнесения чего-либо к массовому искусству? Во-первых, конечно, размер аудитории, иначе, почему массовое? В этом случае главный носитель массового искусства это телевидение, с его огромной аудиторией. " Телевизор — гораздо более важный инструмент управления страной, чем ФСБ, армия, Министерство внутренних дел и т.д., потому что он выстраивает коридоры в головах 143 миллионов человек — кроме новорож-денных "2.
Но размер аудитории не может быть единственным критерием различения массового и элитарного искусства. Очевидны особенности используемого художественного языка. Ориентация на восприятие произведения широким кругом реципиентов делает невозможным использование приемов авангардного движения в искусстве, " которые осуществляют революцию в искусстве лишь в начале 20 века и отличаются тем, что разрушают традиционно принятые эстетические категории — завершенность формы в литературе, предметность в живописи и мелодичность в музыке "3.
Но главным отличительным свойством массового искусства в условиях рыночной экономики — способ его производст- ва, который, по сути, не отличается от товарного производства. "Разницу я вижу только между текстами, ориентированными на формирование нового идеального читателя, и текстами, ориентированными на удовлетворение вкуса публики такой, какая она есть. Во втором случае мы имеем дело с продуктом, изготовленным по стандарту серийного производства. Автор начинает со своеобразного исследования рынка, а потом подстраивается под его законы"4.
Производитель любого продукта, прежде чем выйти на рынок, изучает запросы потенциального потребителя, исследует мотивы, которыми руководствуется его целевая группа при принятии решения о приобретении того или иного товара в рамках одной товарной категории, анализирует состояние конкурентной среды. Далее проводится рекламная кампания, при подготовке которой тщательно отрабатываются рекламные материалы, способные вызвать интерес к товару у потенциального покупателя. Примерно так же должен действовать и автор, рассчитывающий на успех широкой аудитории. Вот, например, что пишет по этому поводу Нина Ромодановская, главный редактор сайта "Профисинема": " Очень важной и ответственной частью киномаркетинга является анализ данных социологических опросов. Этот вид исследования позволяющий разработать стратегические направления развития киноиндустрии в целом и определить их конкретные темы и жанры, востребованные аудиторией, учесть ее ожидания при написании сценариев. Совместная работа с социологами и психологами позволяет маркетологам определять темы, жанры, киногероев, сюжетно-зрелищные свойства фильмов, актуальные для современного зрителя.
Маркетинговые исследования в области создания аудиовизуальных произведений позволяют:
-
— определить реальную и потенциальную ёмкость рынка (количество зрителей);
-
— проанализировать и спрогнозировать поведение потребителей (динамика спроса, распределение количества зрителей по времени года, региону, возрасту, полу, социальному положению, доходу и т.д.);
-
— провести анализ конкурентов на рынке аудиовизуальной продукции (существующие предложения, фильмы сходных жанров и (или) тем, находящиеся одновременно в производстве, кассовые сборы по фильмам, уже вышедших в прокат);
-
— определить свою долю на рынке (оценить потенциальный уровень кассовых сборов фильма на фоне выхода аналогичных фильмов, и, как следствие, оценить рентабельность кинопроекта);
-
— определить стратегию и тактику продвижения фильма (рекламная кампания, прокат, промоушен-акции) "5.
Продюсер объяснит сценаристу и режиссеру как правильно выстроить сюжетную линию, какую долю времени в картине надо отвести на сцены насилия или эротики, а вот современный политический сюжет не надо — понравиться ли это зрителю или нет неясно, а вот власти может и не понравится.
Конечно, далеко не все режиссеры будут снимать фильм в строгом соответствии с подобными рекомендациями, но те из них, которые хотят успеха у массовой аудитории, слышали заветы Фрейда — Эрос и Танатос — вот главные движители человеческого поведения, а значит и зрительского интереса. Вот мы и смотрим либо незамысловатые истории про любовь (от целомудренной мелодрамы со счастливым концом, до фильмов с современной маркировкой 18+), либо бесконечные боевики с горой трупов и морем крови. А что, народ смотрит, рейтинги у подобной продукции будут повыше, чем у любой программы канала "Культура". А еще юмористические программы, с юмором ниже пояса, ток-шоу с пристальным разглядыванием человеческого падения в присутствии многомиллионной аудитории. Вот что пишет в этой связи В. Ядов: "Программа "Пусть говорят" с Андреем Малаховым остается для меня в некотором смысле загадкой. Ведущий не загадка, он прагматик, нащупавший золотую жилу. В Италии такого рода журналистов именуют шакалами. Загадка — участники программы, готовые стирать грязное белье на широкой публике. За большие деньги? Аудитория — персонажи сатирических рассказов Зощенко. Но еще более возмущает политика хозяев канала, сознательно воспитывающих тех, кого Владимир Путин презрительно назвал "бандерлогами"6.
А еще наши теленовости. " Сюжеты о каннибалах, маньяках регулярно открывают выпуски новостей, наполняют документальные и другие форматы. Советская лакировка сменилась куда более доходным описанием человеческих низостей. У нас очень креативное телевидение "7.
Я далек от однозначного приписывания всему массовому искусству клейма низкопробного, малохудожественного и прочих часто звучащих характеристик такого типа. Также я не думаю, что так называемое элитарное искусство, только в силу немногочисленности своей аудитории, априорно можно считать явлением высокохудожественным. Не собираясь детально анализировать смыслы, стоящие за этими терминами, замечу только одно обстоятельство — элитарное искусство уже невозможно идентифицировать как лучшее, обладающее более высоким художественным качеством и т.д. Первоначально элитарное искусство было в значительной мере синонимом аристократического искусства с его квалифицированной аудиторией и произведениями, рассчитанными на эту аудиторию (эстетические теории Шопенгауэра, Ницше). Попадая в связку с термином массовое искусство, элитарное искусство становится определением тех явлений художественной культуры, которые по разным причинам не могут заинтересовать широкую аудиторию, но это может не иметь никакого отношения к качеству произведения. Вполне очевидно, что есть немало образцов "высокого" искусства, созданных в разных видах и жанрах, пользующихся признанием широкого круга зрителей, слушателей, читателей и тем самым ставших элементом массовой культуры. Не менее очевидно, что в авангардном искусстве, особенно в его новейшей форме "актуального" искусства, ориентированного на узкий круг своих поклонников, а, следовательно, искусства "элитарного", немало создано таких "произведений", которые не подлежат в принципе эстетической оценке, лишены каких-либо художественных достоинств и, на мой взгляд, вообще являются не искусством, а своеобразной формой политического и социального активизма.
Всегда было искусство массовое и искусство, рассчитанное на людей с более развитым художественным вкусом. Иногда авторам удавалось соединять эти две ветви в одном творческом акте, и тогда рождались гениальные произведения.
Проблема гораздо серьезнее и глубже. " Хитрый разум истории оказался еще хитрее, чем это мог предположить Гегель. В чем мы легко убеждаемся на исходе XX столетия, даже ретроспективно представляющего для нас набор головоломок, который мы вынуждены будем передать в наследство следующему веку. С уверенностью можно сказать, что никогда прежде человеческий разум не встречался с вызовом, ставящим его в столь трудное положение.
Одна из самых больших "хитростей" состоит в том, что углубление и расширение демократического процесса совпало с упадком культуры. И не просто совпало, но каким-то образом оказалось с ним увязано".
Демократия и культура
Взаимосвязь демократизации и упадка культуры обусловлена принципиальными различиями в их базовых основаниях. Исходной предпосылкой теории и практики демократии является представление о равенстве всех людей. Каждый человек, независимо от его происхождения, социального положения, воспитания и образования имеет равные права в политической, экономической, культурной и прочих сферах общественной жизни. Столь радикальная и прогрессивная теория в условиях упадка феодализма и становление буржуазного общества, была основанием Великой французской революции и всех прочих революций Нового времени. Конечно, всегда было ясно, что действительное равенство всех людей есть утопия, поскольку люди различаются физически, обладают разными природными способностями и т.д., и т.п.
Кроме того, всегда были и принципиальные противники теории равенства. Например, наш великий соотечественник А.С. Пушкин.
"Во все времена, — говорит Пушкин в беседе со Смирновой , — были избранные, предводители; это восходит до Ноя и Ав-раама…Разумная воля единиц или меньшинства управляла человечеством. В массе воли разъединены, и тот, кто овладеет ею, сольет их воедино. Роковым образом, при всех видах правления, люди подчинялись меньшинству или единицам, так что слово "демократия", в известном смысле, представляется мне бессодержательным и лишенным почвы. У греков люди мысли были равны, они были истинными властелинами. В сущности, неравенство есть закон природы. Ввиду разнообразия талантов, даже физических способностей, в человеческой массе нет единообразия; следовательно, нет и равенства. Все перемены к добру или худу затевало меньшинство; толпа шла по стопам его, как панургово стадо…Единицы совершали все великие дела в истории…Все это является прямой противоположностью демократической системе, не допускающей единиц — этой естественной аристократии. Не думаю, чтоб мир мог увидеть конец того, что исходит из глубины человеческой природы, что, кроме того, существует и в природе, — неравенства"9.
Уже достаточно давно П.А. Сорокиным дано и социологическое объяснение невозможности равенства людей. " Любая организованная социальная группа всегда социально стратифицирована. Не существовало и не существует ни одной постоянной социальной группы, которая была бы "плоской" и в которой все ее члены были бы равными. Общества без расслоения, с реальным равенством их членов — миф, так и никогда не ставший реальностью за всю историю человечест-ва»10 .
Все верно, отвечали сторонники демократизации, но нужно создать равные для всех людей условия жизни, обеспечить равенство возможностей, равенство доступности всем всех достижений цивилизации. Получилось ли реализовать эти благородные замыслы? Отчасти, пожалуй, да, но только в одном аспекте.
"Революция благосостояния" является наследницей, исполнительницей завещания Буржуазной Революции или просто всякой революции, которая возводит в принцип равенство людей, не умея (или не желая) в сущности реализовать его. Демократический принцип применяется тогда не на уровне реального равенства, равенства способностей, ответствен- ности, социальных возможностей, счастья (в самом широком смысле слова), а на уровне равенства перед Предметом и другими очевидными знаками социального успеха и счастья. Это — демократия уровня жизни, демократия телевизора, автомобиля и стереосистемы, демократия по видимости конкретная, но также полностью формальная, которая соответствует — по ту сторону социальных противоречий и неравенств — формальной демократии, записанной в Конституции. Обе они, оправдывая одна другую, соединяются в глобальную демократическую идеологию, которая скрывает отсутствие демократии и неуловимость равенства"11.
Таким образом, принцип равенства удалось реализовать в полной мере в сфере потребления, здесь все равны и только разное количество денег в кошельках индивидов не позволяет достичь поголовного и абсолютного счастья всех членов общества потребления. Так деньги становятся главной ценностью в жизни современного человека, а как они заработаны, большого значения не имеет. Если главная ценность современного мира это деньги, то, естественно, что деятели культуры, которые тоже хотят хорошо жить, быть популярными, стать "звездами" вынуждены учитывать вкусы и запросы массового потребителя, добиваться роста своего рейтинга, который стал главным мерилом успеха. Рейтинг — вот еще один фетиш современного общества. Рейтинг обменивается на деньги — чем выше твой рейтинг, тем больше твои гонорары. И наоборот, если вложить много денег в раскрутку кого-либо или чего-либо, то получишь хороший рейтинг, на небосклоне массовой культуры взойдет очередная "звезда".
Предмет потребления это не только товары, услуги, развлечения и т.д., но и сам человек, отсюда повышенное внимание к телу, здоровью, внешнему виду. В прайм-тайм на центральных каналах российского телевидения вы вряд ли услышите о том, что открылся фестиваль "Белые ночи" или музыкальный фестиваль в Зальцбурге, но вам обязательно сообщат об открывшейся неделе моды в Милане, Лондоне или Москве. На смену литераторам, художникам, композиторам, ученым, как главным представителям культурной элиты, задающим образцы поведения, формирующим смыслы и ценности, пришли портные и парикмахеры, то есть, простите, кутюрье, визажисты и прочие новые люди, отвечающие за то, чтобы тело, лицо, весь внешний вид человека демонстрировал его успешность, привлекательность, а, значит, повышал его потребительскую стоимость.
А что же культура? В культуре нет места равенству. В ней можно выделить две основные функции — охранительную, отвечающую за стабильность и способность нормального функционирования любого сообщества и творческую, обеспечивающую возможность развития общества. Первой функции соответствует фундаментальная потребность человека, которую условно можно назвать быть как все . Вторая функция осуществляется в результате реализации другой базовой потребности — быть личностью .
Человек рождается как природное существо, чтобы стать собственно человеком ему необходимо включиться в систему социальных связей и отношений, в противостоящий ему мир культуры, стать "как все". Охранительная функция культуры предполагает измерение по вертикали — высокое и низкое, благородное и постыдное, порядочность и низость. Или проще, если спуститься на уровень бытовой повседневной жизни — можно и нельзя, хорошо и плохо, красиво-некрасиво (поступать таким образом) и т.д. Рождаясь, человеческое существо сразу попадает под власть различных авторитетов: сначала семьи и ближайшего окружения, потом уличные компании со своими лидерами. Во взрослом мире для него есть референтные группы, на которые он ориентируется. На каждом этапе социализации человек осваивает специфическую систему норм и правил поведения, запретов и ценностей, сложившихся в определенном сообществе людей, в результате чего он становится членом этого сообщества. Это базовый уровень культуры, в основании которого лежат обычаи, традиции, религиозные и моральные принципы. Здесь невозможно сказать "разрешено все, что не запрещено законом", поскольку разрешено только то, что не противоречит правилам общежития, принятом в том или ином сообществе, представлениям людей о должном, правильном, общепринятом. На страже этих правил стоит общественное мнение, и человек, пренебрегающий этими правилами, не может, как утверждал еще Джон Локк, рассчитывать на безнаказанность.
" О наказаниях, ожидающих людей за нарушение божественного закона, некоторые, а быть может и большинство людей, редко помышляют серьезно; да и среди помышляющих многие, нарушая закон, утешаются мыслью о будущем примирении и раскаянии в этих нарушениях. Что же касается кар, налагаемых законами государства, то люди часто льстят себя надеждой на безнаказанность. Но от наказания в виде всеобщего порицания и неприязни не ускользает ни один человек, нарушающий обычаи и идущий против взглядов общества, в котором он вращается и где хочет заслужить хорошую репутацию "12. (Говорят, что сейчас понятия репутации больше нет, были бы деньги, а остальное приложится. Но это, конечно, не так, репутация важна всегда, просто она в различных структурах общества заслуживается разными способами: где умом, честностью и порядочностью, где-то силой и бесшабашностью, а где-то количеством денег.)
Трудно оспорить тот факт, что именно стремление человека быть как все является необходимой предпосылкой и тем фундаментом, на котором возможно существование любого человеческого сообщества. Это свойство человеческой сущности обеспечивает обществу стабильность, сохранение традиций и возможность нормального функционирования. Но это же свойство препятствует развитию общества, поскольку развитие всегда подразумевает отход от норм и принятых образцов, возникновение новых ценностей и смыслов как результат осуществления другой базовой человеческой потребности — быть личностью. Формирование стремления быть как все носит принудительный характер, не зависит от воли и желаний индивида. Но существует и субъективный уровень, который можно назвать стремлением быть личностью, или стремлением к личностному самоопределению. Процесс социализации это не только овладение системой норм, ценностей, стереотипов поведения, но и становление собственного Я как единичной, отдельной и особой сущности. Человек стремится выработать свое личное отношение к людям, событиям, осуществиться как уникальная целостность, занять свое место в мире как обособленный и самостоятельный субъект бытия. Эту потребность в самореализации и можно назвать стремлением быть личностью. Диалектика этих двух противоположных фундаментальных потребностей определяет поведение конкретных индивидов, у кого-то доминирует стремление не выделяться из общей массы, а кто-то не вписывается в систему общежития, становится или изгоем, или героем. Большинство людей, конечно, находит определенный баланс между необходимостью и свободой, между соблюдением общепринятых норм и правил и возможностью самореализации. Противоборство этих двух начал пронизывает и всю историю человечества, на разных этапах и в разных культурах доминирует одна или другая по-требность13. Радикальное понимание личности, с присущей ей проблематикой индивидуальной свободы, необходимости личного выбора и ответственности за свои деяния, есть достояние европейской культуры уже Нового времени, но стремление к личной самоопределенности, к поиску своего места в мире присуще человеку и традиционного общества, хотя оно и порождает в нем конфликт между предопределенностью и свободой.
Но и творческое личностное начало не означает безграничной свободы, которая ведет к анархии, свободный человек только тогда действительно свободен, когда он " … предполагает границы и различения, предполагает охранение от бушующего безликого хаоса. Свою окончательную свободу личность обретает не в произвольном снятии всех границ и различений; не в допущении в себя темного, всеразрушающего хаоса, а в космическом и историческом строе и ладе. Человеческая личность и человеческая свобода неразрывно связаны с иерархизмом. …Неравенство есть основа всякого космического строя и лада, есть оправдание самого существования человеческой личности и источник всякого творческого движения в мире. Всякое рождение света во тьме есть возникновение неравенства. Всякое творческое движение есть возникновение неравенства, возвышение, выделение качеств из бескаче-ственной массы".
"Свобода и равенство несовместимы. Свобода есть прежде всего право на неравенство. Равенство есть прежде всего посягательство на свободу, ограничение свободы "14.
Любое творческое усилие не рождается из ничего, оно всегда есть отталкивание от чего-то, сравнение с чем-то, стремление к чему-то. Невозможно творчество в пустоте, нужен образец, от которого хотят уйти в творческом акте, и нужен идеальный образ того, к чему стремиться автор. Если нет тьмы, как узнать, что такое свет? Если нет старого, откуда взяться новому? Охранительная и творческая функции культуры две взаимосвязанные стороны жизни общества и обе они немыслимы без неравенства, без иерархии, без существования представлений о низком и высоком, о дольнем и горнем мире.
Если торжествует принцип равенства, то Пушкин и Донцова равны, оба литераторы и если кто-то восхищается Пушкиным, а большинство предпочитает читать Донцову, то Донцова нужнее обществу, именно ее литература сейчас важнее. Не нужны духовные и культурные авторитеты, классическая литература, музыка, живопись все это не нужно массам, они хотят развлекаться, им нужно что-нибудь попроще, поприкольнее, Малахов, с "грязным бельем", Петросян с пошлыми шуточками. Такова логика демократии большинства, такая культура устраивает и нашу демократическую власть, которая, как говорится, плоть от плоти народа.
" От демократизации культура повсюду понижается в своем качестве и в своей ценности. Она делается более дешевой, более доступной, более широко разлитой, более полезной и комфортабельной, но и более плоской, пониженной в своем качестве, некрасивой, лишенной стиля "15.
Так мы снова вернулись к культуре в привычном и общепринятом значении этого слова, к художественной культуре. Этот уровень культуры теснейшим образом связан базовым значением понятия культуры, поскольку искусство, с одной стороны, черпает свои образы и вдохновение в повседневной жизни общества, а, с другой стороны, оказывает мощное воздействие, задает новые ценности, новые модели поведения, снимает запреты с того, что веками находилось в зоне тайного, запретного, интимного. Господство низкопробного уровня массовой культуры не может не влиять на базовый уровень культуры, отравляя его пошлостью, насилием, вседозволенностью.
Предвижу возражения — причем здесь демократия? Это все рынок, он привел к власти царство денег, взрастил массовую культуру, создал общество потребления. Но позвольте, рынок — институт, существующий с древнейших времен, и в том же 19 веке, периоде расцвета русской культуры, люди тоже жили в условиях рынка. Однако деньги не были основополагающей ценностью у людей искусства и культуры, да и не только у них, вспомним о многих меценатах в это же время. Без идеи демократии потребительское общество возникнуть не могло, и подобное развитие общества было предвидено и хорошо описано многими мыслителями еще в начале прошлого века, как следствие демократизации европейских обществ и выхода на авансцену "среднего" человека. " У равноправия был один смысл — вырвать человеческие души из внутреннего рабства, внедрить в них собственное достоинство и независимость. Разве не к этому стремились, чтобы средний человек почувствовал себя господином, хозяином жизни? И вот это исполнилось. Почему же сейчас жалуются все те, кто тридцать лет назад был либералом, демократом, прогрессистом? Разве, подобно детям, они хотели чего-то, не считаясь с последствиями? Если вы хотите, чтобы средний, заурядный человек превратился в господина, нечего удивляться, что он распоясался, что он требует развлечений, что он решительно заявляет свою волю, что он отказывается кому-либо помогать или служить, никого не хочет слушаться, что он полон забот о себе самом, своих развлечениях, своей одежде — ведь все это присуще психологии господина. Теперь мы видим все это в заурядном человеке, в массе "16. Написано более 80 лет назад, а звучит весьма актуально.
Еще одно возражение — демократию не нужно демонизировать, это всего лишь организационный принцип, с помощью которого население выбирает различные уровни власти через определенные промежутки времени и на этом ее функции заканчиваются. И никакого лучшего способа ротации власти все равно не придумано. Наверное, с этим можно согласиться. Правда, есть еще идея ценза. "Всякий человек, если он взят не как отвлеченная математическая точка, имеет свой ценз, свои качественные достижения. Принцип ценза — истинный принцип, более человеческий принцип, чем полное его отрицание. Принцип ценза — качественный, а не количественный, и в этом его правда. Принцип ценза может искажаться и вырождаться, может пониматься исключительно материалистически, как ценз материальный. Но это нисколько не говорит против его основной правды, ибо вырождаться может всё на свете и всем на свете можно злоупотреблять. Но одно несомненно и для религиозного сознания, и для философской мысли: человека нужно брать в его качественности, т. е. делать подбор лучших и способнейших. Нет никаких внешних общественных способов брать человека во всем его неповторимом индивидуальном своеобразии. Но есть групповые качества людей, признаки которых могут быть уловлены и установлены. Таковы качества образования, качества общественного опыта, качества исторической преемственности, качества более высокого культурного опыта"17. Но возможна ли в нашем обществе цензовая демократия? Об- разование девальвировано, многие статусы куплены за деньги или административный ресурс и никак не соотносятся с реальными достижениями людей, а более высокий или низкий культурный опыт как измерить? Где тот прибор, который в отсутствии духовных лидеров и авторитетов засвидетельствует у кого какой культурный уровень? Миф о демократии господствует в современном мире, с этим невозможно не считаться и поэтому демократия, понятая вполне конкретно и прагматически, как всего лишь организационный принцип, не претендующий ни на что большее, это наилучшее понимание демократии. Может быть, когда-нибудь звезды расположатся таким счастливым образом, что мы действительно изберем во власть самых лучших, самых достойных представителей народа? Почему бы не помечтать. Но давайте скажем, что все люди равны только у избирательных урн, и на этом идея равенства заканчивается. (Конечно, это не означает, что я противник социального государства и выступаю против создания всем гражданам равных условий в получении образования, здравоохранения, доступа к культурным ценностям и прочим сферам социальной жизни). Давайте прекратим рассуждения о том, что в обществе существует множество субкультур и нельзя сказать, что какая-то из них лучше или хуже. Если любители Баха, Моцарта, Чайковского и Рахманинова ничем не лучше любителей Нюши, Ксюши, Даши и прочих "звезд" нашей эстрады, каждый слушает и получает удовольствие от того, что ему по душе, то тогда мы снимаем с повестки дня вопрос о культурном и интеллектуальном уровне народа. А вопрос о художественном вкусе и его развитии просто становится анахронизмом и свидетельством отсталости мышления консервативной части общества. Но если нигде и ни в чем нет авторитетов, если все равнозначно, если не к чему стремиться, некуда развиваться, то тогда торжествует серость, тогда и появляется тот грядущий Хам, о котором предупреждал Мережковский. Идея безграничного равенства рождает хаос, где никто никому не указ, где торжествует убогая мысль, что если что-то не запрещено законом, то позволено. Но такое общество может и удобно для манипулирования со стороны власть имущих, но господство серости плохой источник развития и инноваций, о чем так любят поговорить руководители всех уровней.
А это значит, что культура и искусство не могут быть во власти большинства и программная политика государственных телеканалов не может руководствоваться рейтингом, должны быть другие критерии: нравственные, эстетические, мировоззренческие. Это не значит, что передачу Малахова "Пусть говорят" и "Кривое зеркало" Петросяна надо запретить, если есть аудитория, которой это надо, то пусть смотрят, но давайте поменяем время выхода в эфир. Малахов с Петросяном после полуночи для истинных ценителей, а в прайм-тайм что-то, по крайней мере, не столь похабное. Может быть, тогда и рейтинги у разных программ изменятся, ведь, как известно, предложение рождает спрос, а не наоборот.
В условиях рыночной экономики ориентация массового зрителя на развлечение при общении с произведениями искусства ставит перед деятелями культуры непростую задачу выживания некоммерческого "высокого" искусства. И здесь намечены два пути решения этой задачи. "Насчет конфликта культур. Если вы помните, в первой половине 90-х гг. были, достаточно вялые, но все-таки были печатные и телевизионные споры насчет того, что массовая коммерческая культура наступает, мы должны отстоять, противостоять и т.д. Толстые журналы, главные режиссеры опорных театров, академических или близких к академическим, говорили о том, что действительно надо выстроить стену, забор, чтобы, очевидно, не пускать (то ли внутрь, то ли наружу), а нам, де- скать, высоко держать планку. Прошло несколько лет, и выяснилось, что то ли забор строить не из чего, то ли строителей нет, но конфликт сам собой рассосался. Все театры зазывают зрителей, как могут"18. Это первый путь — пойти по линии наименьшего сопротивления, привлекать публику, угождая ей, разбавляя искусство различными элементами шоу. "Ночь в музее", "Ночь музыки", "Библионочь", это, наверное, не окончательный перечень развлекательных придумок, на которые идут деятели культуры, рассчитывая, что подобные акции помогут привлечь в музеи, библиотеки, филармонические залы новых зрителей, слушателей, читателей. Но эта дорога вряд ли приведет к храму, скорее наоборот — храмы будут разрушены, и на месте высокого искусства всюду будет царить балаган. Второй путь — надо действительно высоко держать планку, не потакать публике, а завоевывать ее восстановлением в общественном сознании понимания того, что без знания основных текстов русской классической литературы, шедевров музыки, изобразительного искусства невозможно считать себя образованным, культурным человеком. Создание такой обществен- ной атмосферы требует возвращения иерархии в искусстве, формирования такого общественного мнения, при котором студентам гуманитарных факультетов было бы мучительно стыдно не знать, кто написал оперу "Пиковая дама" и не узнавать хрестоматийных строк из пушкинского "Медного всадника". Сейчас этого не знает подавляющее большинство петербургских студентов, и это не вызывает у них и тени смущения. Вряд ли стоит винить в этом только самих студентов, таков результат реформы нашего школьного образования, в котором все больше формализма, все меньше часов, отведенных на изучение литературы, истории, не говоря уже о музыке. Восстановление в общественном сознании приоритетов и духовных ориентиров в культуре и искусстве не под силу только деятелям культуры, эту задачу невозможно решить без понимания властью ее актуальности. Президент своим указом объявил 2014 год годом культуры. Год культуры, звучит как-то странно и даже смешно, может лучше хотя бы пятилетку культуры? А может и доживем до того светлого дня когда и для общества, и для государства культура станет приоритетом навсегда?