О серебряном веке права

К середине XIX в. в рамках европейской цивилизации право как система деятельности в целом было сформировано и включало в себя правовую науку, юридическое образование, законотворческую, законодательную, правоприменительную и правоохранительную деятельность. Законодательные и нормативные акты, будучи продуктами системы деятельности права, хотя и имели определенные различия от страны к стране, тем не менее основывались на общих принципах, особенно в части гражданского законодательства. (Стр. 5)

Серебряный век – это не хронологический период. По крайней мере, не только период. И это не сумма различных течений в искусстве. Скорее название «Серебряный век» уместно применять к образу мышления, который, будучи характерным для художников, при жизни порой даже враждовавших между собой, в конечном счете объединил их в сознании потомков в некую неразделимую плеяду, формировавшую ту специфическую атмосферу Серебряного века. (Стр. 26)

Попытки вернуться к поиску религиозных, иррациональных оснований права были вызваны, с одной стороны, неспособностью сугубо научных, реалистических учений отделить право от произвола, а с другой – большой популярностью в российском обществе радикалистских настроений, объявлявших право исключительно инструментом насилия властей над народом и требовавших «взять и отменить» и государство, и право. Видными представителями этого радикалистского направления были народники Михаил Александрович Бакунин (1814–1876), Петр Лаврович Лавров (1823–1900) и великий русский писатель Лев Николаевич Толстой (1828–1910), который считал право безусловным злом и явлением безнравственным, так как оно прибегает к принуждению, т.е. к насилию над человеком. В противовес этим настроениям В.С. Соловьевым и его последователями была выдвинута синтетическая теория права, объединяющая как рациональный, так и иррациональный подход. (Стр. 28).

Серебряный век не стоит отождествлять только с отказом от рационализма и обращением исключительно к эмоциональному, иррациональному познанию мира – мистике, идеализму, богоискательству и декадансу. Главной приметой этого явления в русской культурной жизни стало раскрепощение мышления, постоянный поиск новых подходов к старым проблемам и формулировка новых.

Весомый вклад в сокровищницу Серебряного века внесли ученые, инженеры, философы рационалистического, в том числе и материалистического, направления.

В правовой науке также были достигнуты немалые успехи на пути развития рационалистических подходов к поиску аксиом права. Следует отметить, что мыслителями, работавшими в этом направлении, двигали не только сугубо научные мотивы. Ощущение грядущих глобальных перемен буквально висело в воздухе. Одних эти перемены пугали, и они пытались предотвратить их осуществление. Другие, наоборот, старались приблизить эти перемены. Если среди мыслителей иррационального подхода доминировала «охранительная» тенденция, то мыслители-рационалисты понимали необходимость коренных изменений. (Стр. 57).

Так называемые легальные русские марксисты во главе с Г.В. Плехановым (1857–1918) в отличие от революционеров выступали за эволюционной способ перемен путем введения правовых гарантий, развития демократии. Они предлагали развивать в России ростки европейской культуры, выступали против насильственного переворота. Однако большевистское крыло русских марксистов во главе с В.И. Лениным (1870–1924), хотя и выступало против террора индивидуального, было за террор массовый с опорой на рабочий класс. Марксисты в России были нацелены на пролетарскую революцию и смену власти меньшинства властью провозглашенного большинства. (Стр. 58).

Конкурентом марксизма в России было другое рационалистическое учение того времени – позитивизм, доминировавший в Европе. Марксисты обличали позитивизм как апологетику капитализма, однако на самом деле часть позитивистов верили, что капитализм – зло, но что он сам постепенно перерастет в лучшее общество.

Проникновение этого учения в Россию происходило через слой образованных людей, многие из которых были юристами. И это не случайно. В массе своей российские юристы были ориентированы на немецкие юридические школы и проходили там длительные стажировки, откуда привозили не только юридические знания, но и позитивистское мировоззрение, и соответствующий стиль мышления. (Стр. 66).

Гораздо меньше в смысле благосклонности властей повезло другому течению юридического позитивизма – социологическому. Базовой аксиомой этого течения правовой мысли было признание факта, что право – явление социальное. Общество имеет сложную структуру, состоящую из групп людей, имеющих свои собственные интересы и отстаи- вающих эти интересы в ходе различных социальных процессов. Отдельные социальные группы могут иметь свою собственную психологию, мораль, мировоззрение и требовать их учета как органами государственного власти, так и действующим законодательством. (Стр. 75).

Таким образом, Серебряный век права подарил нам интересную и весьма напряженную дискуссию между адептами иррационального и рационального подходов к правовой аксиоматике.

Представители первого подхода генетически были связаны с «русской идеей» славянофилов и выводили право из духовной культуры. Правда, само слово «культура» они употребляли весьма редко и в основном делали упор на сверъестественные силы.

Рационалисты, тесно связанные с германо-австрийской философской и социологической школами, видели источником права процессы, происходящие в обществе.

В историческом плане проиграли оба подхода, поскольку пришедшие к власти большевики, так сказать, разогнали и тех, и других и провозгласили смерть права как явления в обозримом будущем.

Если представители иррационалистических подходов к поиску аксиом права ушли из жизни практически одновременно с окончанием Серебряного века, то молодая поросль правоведов, начинавших свой творческий путь в качестве адептов позитивистской школы, сумели сохранить дух этого замечательного времени практически до наших дней. Они смогли значительно развить социологический и психологический подходы, существенно расширив взгляд на изучаемый предмет, активно включая в рассмотрение такие понятия, как ценности, мораль, справедливость, добро, до этого интересовавшие преимущественно представителей идеалистических направлений. (Стр. 103).

Если принять в качестве аксиомы, что право представляет собой ветвь культуры или, иными словами, одну из систем деятельности, входящую составной частью в гиперсистему культуры, наряду с такими системами деятельности, как управление, наука, искусство, военное дело и т.д. и т.п., то вся перечисленная выше аксиоматика становится уже следствием такого подхода, в том числе:

установление тесной связи права с социальными процессами, структурой общества и интересами разных групп (Муромцев, Шершеневич, Коркунов, Ковалевский);

понимание права как явления, определяемого доминирующими ценностями и моралью (Соловьев, Трубецкой, Новгородцев, Ященко, Тима-шев, Сорокин, Гурвич);

понимание реализации права как перманентного процесса отношений между людьми (Петражицкий, Гурвич);

наконец, описание самого Серебряного века как исторической точки смены ценностной ориентации части общества (Сорокин), а также механизма изменения такой ориентации (Выготский). (Стр. 132).