О теоретической композиции системы кассационных оснований отмены приговора и иного судебного решения

закону и справедливости судебных актов. Особенно остро стоит вопрос качества приговоров, разрешающих жизненно важные вопросы людей, привлеченных к уголовной ответственности.

Как известно, в системе современного отечественного уголовного судопроизводства сложена многоуровневая система контрольно-проверочных производств, деятельность которых сопряжена как раз с «фильтрованием» приговоров и иных судебных решений перед обретением ими законной силы. Весомую роль в этом процессе играют суды кассационных инстанций, обладающие достаточно широкими полномочиями по отмене и изменению незаконных решений, постановленных судами нижестоящих судебных инстанций. В результате недавно проведенной реформы кассационного судоустройства и судопроизводства значительно увеличился потенциал возможностей кассационной проверки качества решений, постановляемых судами нижестоящих судебных инстанций. Как верно отмечено в научной литературе, современная модернизация кассационного производства «должна благоприятно сказаться на повышении стандартов качества правосудия» (Шаталов, 2024: 274).

Основания отмены или изменения судебного акта – базовые элементы в нормативном регулировании любого вида судебно-проверочного производства, в том числе и кассационного. После реформы судебно-проверочного производства, стартовавшей с принятием Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации»1, предмет кассационного производства стал определяться в парадигме «классической» («чистой») кассации, означающей, что проверке подлежит законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу (ст. 401.1 УПК РФ).

Соответственно, кассационные основания должны быть связаны с предметом кассационной проверки и отражать те или иные ситуации отступления от требований закона в той степени, в какой можно оценить их действительное влияние на исход дела и признать, что обжалованные судебные акты не могут быть признаны законными.

В науке уголовно-процессуального права кассационным основаниям уделялось и уделяется немало внимания. Так, например, в своем исследовании, посвященном кассационному производству, Т.Г. Бородинова предлагает под кассационными основаниями понимать «допущенные нижестоящими судебными инстанциями нарушения закона, которые дают суду кассационной инстанции право признать такие решения ошибочными и отменить либо изменить их» (Бородинова, 2021: 71).

Вместе с тем следует констатировать, что понятие «система кассационных оснований» все еще остается на периферии научных исследований. Нельзя сказать, что вопросы, связанные с характеристикой современной системы кассационных оснований, вовсе не затрагивались исследователями. Так, ученые, критически оценивая действующую нормативную регламентацию кассационных оснований, предлагали свое видение системы кассационных оснований в аспекте того, какие конкретно кассационные основания она должна включать2 (Евстигнеева, 2022: 26).

К примеру, Е.А. Перова, рассмотрев признаки, относимые в целом к категории «система», считает, что «система кассационных оснований должна охватывать существенные нарушения уголовно-процессуального права и неправильное применение норм уголовного права и норм иной отрасли материального права, искажающие суть приговора как акта правосудия, окончательно разрешившего уголовное дело по существу»3.

Вообще вопросы о систематизации и классификации тех или иных правовых явлений, а также их соотношения относятся к числу методологически сложных (Игнатьев, 2023: 166). В полной мере это относится и к системе кассационных оснований. Поэтому представляется целесообразным начать рассмотрение данного вопроса с понятия «система», которая как объект, «с одной стороны, рассматривается как единое целое, а с другой – как множество связанных между собой или взаимодействующих составных частей» (Леонов, 2022: 301).

В теории систем существует градация на «простые» и «сложные» системы. При этом первые не обладают наличием разветвлённой структуры, объединяющей определённое количество элементов и небольшое число взаимосвязей, тогда как вторые характеризуются множеством элементов и внутренних взаимосвязей. «Сложные – характеризуются большим числом элементов и внутренних связей, их неоднородностью и разнокачественностью…»4.

Элементы в сложных системах, будучи неоднородными, выстраиваются в иерархический порядок, формируя подсистемы. «Иерархическое представление основано на понятии подсистемы, получаемом при разложении (декомпозиции) системы, обладающей системными свойствами, которые следует отличать от ее элемента – неделимого на более мелкие части (с точки зрения решаемой задачи). Система может быть представлена в виде совокупностей подсистем различных уровней, составляющую системную иерархию, которая замыкается снизу только элементами»1.

В целях решения вопроса о том, имеем ли мы при нынешнем законодательном определении видов кассационных оснований (ст. 401.6 и 401.15 УПК РФ) дело с системой кассационных оснований, целесообразно исходить из приведенного выше базового понятия «система» и видов систем (сложных и простых).

Однако прежде всего следует отметить, что в теории уголовного процесса система кассационных оснований традиционно определяется в терминах «перечневая», «дефинитивная» и «сме-шанная»2.

О перечневой системе кассационных оснований писал в свое время И.Я. Фойницкий, характеризуя французскую кассацию по Кодексу Наполеона 1808 г. (Code d’instruction criminellе) и отмечая саму перечневую систему оснований как самую раннюю, при которой суду кассационной инстанции оставалось «только удостовериться в каждом отдельном случае, предписан ли опущенный или неправильно совершенный обряд под угрозой недействительности приговора, или без нее» (Фойницкий, 1910: 524).

Перечневая система кассационных оснований по указанному кодексу буквально перечисляла конкретные виды нарушений по вопросам права, например, «по причине неподсудности» либо «приговор постановлен не тем числом судей, которое положено по закону» (ст. 429 Кодекса Наполеона ‒ Code d’instruction criminellе) (Буцковский, 1874: 60‒66).

Иными словами, в перечневой системе каждое кассационное основание законодателем формально определяется, иллюстрируя те или иные обстоятельства и процессуальные ситуации, которые могут быть прямо квалифицированы как нарушение норм уголовного (материального) или уголовно-процессуального закона.

Понятно, что такой подход к определению кассационных оснований удобен для правоприменителя, поскольку он избавляет его от необходимости истолковывать веление законодателя.

Иное дело – дефинитивная система. Она, по словам И.С. Дикарева, характеризуется тем, что законодатель дает «лишь признаки (дефиниция) основания для пересмотра судебного решения, выраженные в общих указаниях на характер нарушения закона, а на суд возлагается обязанность определения существенности нарушения закона и решения вопроса о признании его (то есть нарушения закона) основанием для пересмотра судебного решения»³.

В отличие от перечневой системы, содержащей формально определенные виды конкретных кассационных оснований, указывающих, в чем именно может выражаться нарушение, дефинитивная система кассационных оснований обязывает судей суда кассационной инстанции к толкованию норм материального и процессуального закона, осмыслению складывающейся судебной практики и выработке правоприменительных позиций, что в совокупности предполагает оперирование оценочными суждениями, связанными с правовыми категориями уголовного права и уголовного процесса. Соответственно, смешанная система в том или ином соотношении объединяет в себе как формально определенные кассационные основания (как элементы перечневой системы), так и те, что отражены дефинитивным способом.

Именно смешанную систему кассационных оснований мы видим в статьях 401.6 и 401.15 УПК РФ. Данная система с точки зрения типов систем относится к категории сложных, поскольку сочетает в себе две подсистемы: (1) дефинитивную, требующую толкования кассационных оснований, и (2) перечневую, содержащую поименование конкретных формально определенных оснований.

Как видно из действующих положений статей 401.6 и 401.15 УПК РФ, кассационные основания, определенные дефинитивным способом, а также формально определенные кассационные основания с точки зрения юридической техники рассредоточены по частям указанных статей бессистемно. Так, в ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ указываются кассационные основания, отраженные дефинитивным, то есть наиболее обобщенным способом («существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела»), и тут же приводится формально определенное, конкретизированное основание – «выявление данных, свидетельствующих о несоблюдении лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве».

В положениях ч. 2 ст. 401.15 УПК РФ указывается формально определенное основание, предназначенное для отмены заочного приговора, а именно конкретный вид процессуально-пра- воприменительной ситуации (Маслов, 2024: 36‒38) в виде устранения обстоятельств, послуживших основанием для проведения заочного судебного разбирательства с постановлением заочного приговора в отношении лица, которому вменялось тяжкое или особо тяжкое преступление (ч. 5 ст. 247 УПК РФ). Мы можем видеть, что в данном случае бланкетным способом указываются только обстоятельства, закрепленные в ч. 5 ст. 247 УПК РФ, но конкретизация их под кассационные основания видится в указании на то, что эти обстоятельства устранены, о чем осужденный или его защитник сообщают в соответствующем ходатайстве об отмене приговора.

Абсолютно бланкетный способ используется законодателем при определении в ч. 3 ст. 401.15 УПК РФ кассационных оснований в виде обстоятельств, что указаны в ч. 1 и п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ.

Следует заметить, что формальное определение кассационных оснований более зримое. Однако есть исключение: в рамках ч. 1 ст. 237 УПК РФ положение пункта первого названной части нельзя назвать формально определенным, конкретным. Оно – «обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления» (п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ) – законодателем определено дефинитивным способом, максимально обобщенно, что не случайно вызывает затруднения на практике и требует толкования. Остальные же обстоятельства ч. 1 ст. 237 УПК РФ, будучи формально определенными, как представляется, носят характер нарушений норм уголовного (п. 3 и п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ) либо уголовно-процессуального закона (п. 2, п. 4, п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ).

Кроме этого, и в ч. 1 ст. 401.6 УПК РФ, определяющей основания, преодолевающие запрет поворота к худшему, мы можем видеть дефинитивное определение кассационного основания в виде нарушений закона, которые, повлияв на исход дела, искажают саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия. Также в этой же части указывается формально определенное обстоятельство, заключающееся в выявлении данных, свидетельствующих о несоблюдении лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве. Нельзя не заметить дублирования этого же обстоятельства об «оппортунистическом» поведении осужденного в ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, где оно расположилось наряду с дефинитивным определением существенных нарушений уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела.

Обратим внимание на то обстоятельство, что законодатель в ч. 1 ст. 401.6 УПК РФ, определяя дефинитивным способом нарушения закона, искажающие суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, не указывает отраслевую принадлежность нарушенных норм. Следовательно, такого рода нарушения могут быть вариантами существенного нарушения норм уголовного либо уголовно-процессуального закона.

Полагаем, что в теоретическом аспекте такого рода кассационное основание можно идентифицировать как комбинированное. Равным образом, сложно судить об отраслевой природе норм закона, нарушения которых охватываются в положениях п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. На это стоит обратить внимание, поскольку в недавнем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 декабря 2024 г. № 39 указывается, что нарушением является случай, когда «в обвинительном документе по делу о преступлении, предусмотренном статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), диспозиция которой является бланкетной и применяется во взаимосвязи с иными нормативными правовыми актами, отсутствует указание на то, какие именно нормы соответствующего правового акта (пункт, часть, статья) нарушены и в чем выразилось несоблюдение содержащихся в них требований»¹. Думается, что обстоятельства, изложенные в содержании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, если их рассматривать применительно к соответствующей ситуации как кассационное основание, также носят комбинированный характер: в некоторых случаях они, отражая нарушение собственно норм УПК РФ, таят в себе и нарушения норм материального закона, прежде всего уголовного.

Но остальные обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 237 УПК РФ, думается, можно градировать по отраслевому признаку: одни из них имеют ярко выраженный характер нарушения норм уголовного закона (п. 3, п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ), другие – характер нарушения норм уголовнопроцессуального закона (п. 2, п. 4, п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ).

Следует еще раз подчеркнуть, что содержание кассационных оснований отмены или изменения уголовно-процессуальных актов разнородно. Это логично следует из разнородности судеб- ных и следственных ошибок, допускаемых при производстве по уголовному делу в предшествующих стадии кассационного производства этапах уголовного процесса.

В одном случае это – нарушения требований закона, допущенные субъектами, ведущими уголовный процесс. В другом случае – процессуально-правоприменительная ситуация (Маслов, 2024: 36‒38), возникшая вовсе не из-за неправильных действий субъектов, ведущих уголовный процесс, например, несоблюдение лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве, или же устранение обстоятельств, послуживших условием для проведения заочного судебного разбирательства с постановлением заочного же приговора или иного судебного решения.

Есть и другой вид кассационного основания, проявляемый как процессуально-правоприменительная ситуация (Маслов, 2024: 36‒38). Речь идет об обстоятельстве п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ – «после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления», который вряд ли можно справедливо рассматривать как нарушение норм уголовного и уголовно-процессуального закона, допущенное именно властными субъектами, ведущими досудебное производство по уголовному делу.

Иными словами, вполне очевидна сущностная разнородность кассационных оснований отмены или изменения уголовно-процессуальных решений, которые можно представить в виде двух подсистем: дефинитивной и перечневой.

• 1.    Дефинитивная подсистема кассационных оснований охватывает:

• –    существенные нарушения норм уголовного закона (ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ);

• –    существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона (ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ);

• –    дефинитивные кассационные основания комбинированного характера: «нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия» (ч. 1 ст. 401. 6 УПК РФ), а также разнородные обстоятельства, вытекающие из смысла положений п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

• 2.    Перечневая подсистема кассационных оснований включает:

• –    формально определенные кассационные основания, связанные с неправильным применением норм уголовного закона (п. 3 и п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ);

• –    формально определенные кассационные основания, связанные с нарушением норм уголовно-процессуального закона (п. 2, п. 4, п. 5 ч. 1 ст. 237 УПК РФ);

• –    формально определенные кассационные основания, содержание которых, как отступления от требований закона, обусловлено правовым поведением подсудимого, ранее заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве (ч. 1 ст. 401.6, ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ);

• –    формально определенные процессуально-правоприменительные ситуации, не обусловленные ошибочными решениями субъектов, ведущих уголовный процесс (ч. 5 ст. 247, п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ).

Таким образом, разнородность кассационных оснований отмены или изменения судебных решений по уголовным делам, условно способная быть градированной на две подсистемы ‒ дефинитивную и перечневую, должна быть учтена с тем, чтобы сформировать полное представление о теоретической композиции современной системы кассационных оснований.