Объяснение божественной троицы

Учение о Троице как составная часть Символа веры стало первым догматом едва оформившейся в IV в. н. э. христианской Церкви. Оно было утверждено в 381 г. на I Константинопольском (Цареградском) Соборе, – к слову сказать, последнем, признаваемом всеми существующими ныне Церквями христианской веры [1]. Таким образом, учение о Божественной Троице является одним из догматических оснований христианства; в то же время – в силу сложности и даже загадочности его предмета – всегда существовал и до сих пор существует ряд проблем его понимания и толкования.

Обращаясь к единственному сохранившемуся «материальному свидетельству» о данном предмете – Библии, мы видим, что в ней ни разу не употребляется термин «Троица». Содержание Ее (в официальном Церковном понимании) встречается здесь вербально всего два раза: в Евангелиях от Матфея («…крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа») и от Иоанна («…на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино»), а наглядно – лишь в событии крещения Иисуса. Как известно, книги Нового Завета были написаны в I в. н.э., слово же «Троица» встречается лишь во II в., у Феофила Антиохийского [2, с. 486]. Далее понятие о Ней развивалось, как было сказано, до IV в., т.е. Константинопольского Собора – и в дальнейшем подвергалось лишь толкованию. Здесь же необходимо заметить, что в различных христианских конфессиях вплоть до настоящего времени существуют разночтения Символа веры и разногласия относительно содержания Святой Троицы [3, с. 182; 4, с. 318; 5 и др.].

Если отвлечься для целей нашего исследования от данных частностей и обратиться к существу его предмета, то, как представляется, наиболее важной проблемой понимания Троицы является ее триединство. Как известно, оно обозначает, что, во-первых, у христианского Бога три т.н. «Лица» (ипостаси, т.е. – по христианскому пониманию – основания, сущности), а во-вторых, что они одновременно и различаются, и совпадают, существуют «неслитно и нераздельно». Каждое из этих положений нуждается, очевидно, в разъяснении.

Многоликость Бога не является чем-либо особенным в истории религий; более того, политеистических вероисповеданий гораздо больше, чем монотеистических, и, с данной точки зрения, такое свойство христианского Бога можно было бы рассматривать (и рассматривается нехристианскими богословами и атеистами) как некий религиозный атавизм, дань политеизму. В то же время заметим, что в таком важнейшем для любой веры вопросе, как сущность и проявление Бога, не может быть каких-либо случайностей, поэтому очевидно, что троичность христианского Бога должна быть чем-то фундаментально обусловлена. Этот тезис представляется нам чрезвычайно важным, и позже мы вернемся к нему.

Вопрос о единстве трех Лиц христианской Божественной Троицы еще сложнее и, в принципе, непостижим так же, как не подлежит рациональному пониманию Сам Бог. С человеческой точки зрения, утверждение об одновременном совпадении и различии, т.е. о равенстве и неравенстве трех Божественных ипостасей равносильно формуле «1=3» [6], что невозможно в обычной мате- матике. Как показывает история вопроса, все бесчисленные попытки «человеческого» объяснения этого видимого противоречия не дают рационального результата и приводят лишь к заключениям о том, что «Троица совершенно непостижима не только для людей, но даже для самых высших ангелов» [7]. Несмотря на то, что проблемой объяснения Троицы занималось множество великих умов – от Иоанна Златоуста до Г. Гегеля, от Августина Блаженного до В. Лосского – в итоге богословское учение, по сути, так и не продвинулось в разрешении данного вопроса дальше Соборного Символа веры IV в. Именно там были сформулированы ипостасные свойства Лиц Святой Троицы, которые мы употребляем без изменений и дополнений до настоящего времени, а именно: нерож-денность Отца, рожденность Сына и исхождение Святого Духа [8].

Сегодня объяснения об одновременных слитности и раздельности ипостасей Троицы для паствы сводятся к наглядным сравнениям, примерам из окружающей природы, которые могут, конечно, несколько приблизить «простого человека» к пониманию – или, вернее, ощущению – сути вопроса, но теологически неудовлетворительны даже по признанию самих авторов подобных примеров. Так, три ипостаси Божества сравниваются с цветами радуги в их различении, но неразрывности, с различными проявлениями солнца или родника, но очевидно, что такие сравнения более поэтичны, чем научны [9, с. 53-55; 10, с. 98].

Наше предположение состоит в том, что как понять необходимость троичности христианского Божества, так и объяснить ее невозможно без обращения к неким фундаментальным основаниям, в частности, к вопросу об устройстве в данном вероучении мира вообще, в т.ч. о христианской космогонии.

Обратимся для этого к единственно возможному в данном случае, доступному нам и «легальному» источнику – Библии. Ветхий Завет, как известно, начинается с описания создания мира Богом-Творцом (в христианском учении о Троице соответственно – Богом-Отцом), что прямо свидетельствует о Его изначальной над-, или сверх-мирности, – и в нашем исследовании это очень важно. Открывают Библию одни из самых известных ее слов:

«1 В начале сотворил Бог небо и землю.

• 2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» [11, с. 5].

Не станем утомлять читателя многочисленными толкованиями этих поэтически лапидарных строк, наполненных глубочайшим содержанием, которое не уместилось во всех научных трактатах человечества о происхождении мира. Кратко приведем здесь лишь наиболее распространенное из них – и официальное в христианской Церкви. Так, под «небом и землей» в стихе 1 следует понимать не обычные небо и землю (речь о которых в Библии идет чуть ниже), а «Небо» и «Землю» в самом общем, сверх-вселенском масштабе, т.е. «Небесное» и «Земное», «потусторонний» и «этот» миры, разделенные, таким образом, Богом, в самом «начале» [12, с. 13].

В стихе 2 представлено, таким образом, описание «нашего», материального мира – первобытной Вселенной. Его свойства таковы:

• -    безвидность (несформированность, неясность),

• -    пустота (ненаполненность, или, скорее, гомогенность),

• -    тьма (темнота),

• -    бездна (материальная бесконечность),

• -    вода,

• -    Божий Дух.

Поскольку Бог-Творец формирует описанный мир далее, «вода» в стихе 2 так же, как и «небо и земля», – не те «моря», от которых он отделяет в дальнейшем сушу, а описание состояния первобытной, изначальной вселенской субстанции, т.е. нечто, напоминающее в нашей жизни водяной пар. Так древнейший летописец примерно 3,5 тыс. лет тому назад пытался описать «пылевой» вид родившейся Вселенной. А поскольку «вода» в это время была в мире везде , то слова про Духа «носился над водою» следует понимать опять-таки не в материальном, а в надматериальном смысле. Разделены они были не пространственно, Дух, как и «вода» материально также был везде, но Он был из другого мира, Он был «эманацией» Бога-Творца в данный мир, и в этом смысле «носился», т.е. «реял» и над ним тоже.

На наш взгляд, обнаружение Святого Духа Нового Завета в Ветхом Завете в виде «Духа Божия», посылаемого Творцом в материальный мир, очень много дает для понимания Божественной Троицы. Становится объяснимым необходимость разделения для стороннего наблюдателя Ликов Божиих (при, естественно, остающейся неделимости Его сущности): усложняется мир, и в каждом его проявлении Бог проявляется также по-разному: в нематериальном, Небесном мире – как Бог-Отец, в более простом материальном – как Святой Дух.

Что же, по Библии, происходит дальше? В конце «дня один» Бог создает «свет» и «отделяет свет от тьмы». По поводу данного акта творения существует два объяснения. Во-первых, в материальном мире возникают источники света, отделенные от изначальной «безвидной» «тьмы». Как сказал бы современный астрофизик, первичная космическая пыль сгущается в отдельных местах, в которых при постепенном нарастании массы этих скоплений, их плотности и температуры возникают звезды. Во-вторых же, в понимании христианского богословия, Творец отделяет силы созидания от сил разрушения. Это происходит в обеих из созданных ранее миров и усложняет, «удваивает» их. Видимо, Сам Бог (в обеих Его ипостасях) остается в «мире света», но для нас сейчас важно, что данное деление, скажем так, «перпендикулярно» предыдущему, оно не увеличивает созданную ранее двухуровневую иерархию мира. Но далее:

«7 И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.

• 8 И назвал Бог твердь небом».

Итак, на «второй день» творения происходит усложнение материального, видимого мира: по мнению летописца, Бог выделяет из него мир планеты Земля. Две части пылевидной («водяной») Вселенной разделяются, как представляется древнему мыслителю, твердой оболочкой, земным небом. (Хорошее представление о такой картине мира дает, к примеру, вид внешних створок «Сада земных наслаждений» И. Босха [13, с. 20].) На «третий день» Творец отделяет «сушу» от «морей» (не «землю» от «вод»!), и появляется непосредственно сама Земля - место обитания Его будущего творения - человека.

Итак, к концу второго дня космогонии мы, как нам кажется, видим уже трехуровневую иерархию устройства окружающего нас мира, - повторим: естественно, с точки зрения находящегося на Земле наблюдателя. Первый, невидимый и, возможно, нематериальный - мир, где, может быть, обитает Бог-Отец и представители которого могут непосредственно ощущать («видеть») его. Второй, видимый, материальный (в т.ч., как мы теперь скажем, и наша Вселенная) - мир, где «носится» проявление Бога - Его Святой Дух. Третий, мир Земли - непосредственное местообитание человека.

Именно в этом мире во времена Нового Завета появляется третья ипостась Бога - Бог-Сын. Происходит это, как хорошо известно всем христианам, для спасения (в первую очередь, духовного) всего населения Земли. Очень важно то, что, по библейскому описанию, Бог-Сын появляется на нашей планете путем рождения от земной женщины и Духа Святого и, таким образом, соединяет в себе две сущности - земную и неземную, человеческую и Божественную. Это основополагающее положение христианства можно интерпретировать так, что Иисус представляет собой опять-таки «проекцию» Божества на Землю, Его проявление в земных условиях. В первую очередь, это касается Святого Духа, который в силу материального единства мира Земли и космического пространства, «реял» и над нашей планетой, но был отвергнут, забыт заблудшими людьми конца прошлой эры. В этой ситуации Бог-Отец - посредством Бога-Духа - посылает на Землю свою более конкретную, видимую ипостась, Бога-Сына, который «на наглядном примере» и «простыми словами» показал и объяснил бы людям путь к спасению и в земной, и во внеземной жизни [14, с. 6].

Как известно, миссия Иисуса Христа была удачной лишь частично. Уходя обратно, в иной мир, Он, однако, успокаивает своих последователей словами о том, что Бог посылает им вместо Него Духа Святого, - который и сходит на апостолов в день, ставший после этого христианским праздником Троицы. Таким образом, после ухода Христа Святой Дух «возвращается» на Землю -и сейчас постоянно находится среди нас. (К слову сказать, по христианскому вероучению, Иисус покинул земной мир лишь своей видимой, материальной частью, незримо же Он всегда здесь - как ипостась, проявление Бога - и вновь воплотится, станет видимым всем во время Своего второго пришествия.)

Итак, мы предлагаем в качестве методологического объяснения необходимости Божественной Троицы использовать системный подход к библейской картине мироустройства. Последняя представляется нам трехуровневой, причем каждый уровень «соответствует» одной из ипостасей христианского Бога. Возможно, такое объяснение несколько продвинет нас по пути к истине в понимании и сути Троицы, ее загадочного триединства. По нашему мнению, три ипостаси Единого Бога можно рассматривать как различные проявления неизмеримо сложного Божественного Существа в трех уровнях мироздания, располагающихся в христианской традиции в следующем порядке (по степени сложности):

• 1)    мир «небесный», т.е. невидимый нами, но присутствующий вокруг нас и внутри нас незримо, мир, который мы познаем своим духовным, религиозным опытом;

• 2)    мир «земной», т.е. видимый, материальный, постижимый, ограниченно познаваемый нами средствами науки;

• 3)    мир «человеческий», т.е. наш планетарный мир, в котором мы находимся непосредственно и который осваиваем каждодневно своими житейскими способами.

Единая сверхсложная Субстанция Бога, пересекаясь с этими более простыми мирами, и принимает, по нашему мнению, формы, различаемые верой, разумением, взглядом христианина как ипостаси Бога-Отца, Бога-Духа и Бога-Сына.

Что касается наглядного представления такой картины, то наиболее удачным нам кажется пример пересечения многомерной фигуры с рядом пространств меньшей размерности. Так, некая четырехмерная, к примеру, сверхкруглая фигура (которую нам трудно или даже невозможно представить в силу трехмерности окружающего мира), пересекаясь с трехмерным пространством, имеет область пересечения с ней в форме шара, далее с двухмерным – форму окружности и с одномерным – точки. Наблюдатель, принадлежащий к каждому из данных пространств, будет воспринимать эту – единую – фигуру совершенно по-разному [15].

Так на сегодняшний день выглядит наша попытка объяснения теологической (христианской) необходимости и сущности Божественной Троицы.