Областные слова, объединённые значением ‘лицо, лица', в «Большом академическом словаре русского языка»: оценочные возможности

Антропоцентризм (от греч. аnthropos — человек + лат. сentrum – мировоззрение) — принцип культурного творчества, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания [1]. Современная лингвистика рассматривает антропоцентризм в качестве своего главного принципа [13, с. 70]. Следовательно, внимание языковедов в первую очередь привлекают собственно человеческие категории.

К числу собственно человеческих категорий относится оценка [2, с. 5]. Она задаётся человеческой природой, бытиём и сама задаёт характер деятельности человека и его отношение к окружающему миру.

Специальные аксиологические исследования многочисленны и разнообразны. Описание структуры коннотации: экспрессивность, эмоциональность, оце-ночность (последняя составляющая была соотнесена В. Н. Цоллер с категорией оценки [16, с. 64–65]). Средства выражения оценки в семантике и прагматике, порождение и восприятие оценок определённого характера, «аксиологические картины мира» того или другого писателя проанализированы в других работах (Т. В. Маркелова, Л. Н. Анипкина, Л. О. Чернейко, П. В. Козленко).

К выводам таких научных изысканий важно обращаться при описании слов, объединённых значением ‘лицо, лица’.

Исследователей интересуют разные аспекты анализа такой лексики: например, в одних случаях разрабатывается концепция для общей классификации слов с абстрактным семантическим компонентом ‘лицо, лица’ в русском языке [14]; в других — анализ лексических элементов, составляющих отдельные группы в подмножествах, осуществляется на материале конкретных современных словарей [12; 6; 7; 8].

Материалы современного «Большого академического словаря русского языка» (далее БАС) неоднократно становились в последнее время объектом лингвистического анализа [5; 6; 7; 8]. Наряду с нейтральными словами анализу подвергались лексические единицы с ограничительными пометами, например, слова диалектные (для их характеристики в « словарях нормативного и общекультурного характера доминирует помета областно^е слово » [9, с. 108]). Вопрос о принципах введения областных слов в толковые словари русского языка остаётся актуальным, как отмечает Е. Ф. Галушко в статьях: «Лексика Симбирского края в историко-культурном аспекте (проблемы интерпретации)», «Областные единицы в толковых словарях русского языка (к проблеме выбора нормативно-стилистических характеристик слов)», «Интерпретация областных лексических единиц в словарях разных эпох», «Содержание термина „областное“ в русской лексикографии», «Областные слова в „Большом академическом словаре русского языка“».

Среди областных слов в БАС (как показали исследования Е. Ф. Галушко) существенно количество лексических единиц, объединённых значением ‘лицо, лица’ [8, с. 86 — 89].

Известно, что оценка пронизывает весь класс названий лиц, при этом оценка может дополнять характеризующий компонент значения, «накладываться» на него, быть доминирующим или единственным компонентом значения [14, с. 62].

Интересно, на наш взгляд, в связи с этим фактом проследить, какую информацию об оценочных возможностях областных слов, объединённых значением ‘лицо, лица’, даёт современный БАС.

Методом произвольной выборки из данного лексикографического труда было выделено десять областных слов.

Это слова, называющие человека по разным характерным признакам, например: слово паныч (устар. и обл.) ‘молодой барин; барчук’ [3 (15), с. 346] характеризует лицо по «сословному положению, по состоянию личного господства или зависимости; также по отношению родства»; слова небога (обл.) ‘бедняк, нищий; несчастный человек’ [3 (11), с. 517]; незаможник (обл.) ‘на Украине и юге России — бедняк’ [3 (12), с. 29], незаможница (обл.) ‘женск. к бедняк’ [3 (12), с. 29] — «по принадлежности к простому народу, к непривилегированным слоям общества».

Анализируя формы выбранных слов, их толкования, иллюстрации из художественных произведений, приводимые в качестве примеров в словарных статьях, установим лексико-грамматические средства выражения оценочного значения и назовём средства выражения лексической экспрессивности в описываемых лексических единицах.

Оценка сопутствует некоторым областным названиям лиц, выбранным из БАС. Безусловно, оценочный субъект, объект, основание оценки и её характер определяют её виды, например, соответствия и несоответствия требованиям субъекта по ценностной шкале.

Обязательный оценочный компонент обнаруживается у слов: глазун (обл.) ‘о человеке с большими глазами навыкате’ [3 (4), с. 150]; вражина (обл.) ‘то же, что враг’ [3 (3), с. 223], ватажок (обл.) вожак, предводитель [3 (2), с. 341], обморушек (обл.) ‘уменьшительно-ласкательное к обморок (т.е. сирота)’ [3 (13), с. 192]; батько (устар. и обл.) ‘2. фамильярное обращение к пожилому человеку’ [3 (1), с. 419]; большуха (обл.) старшая в доме, хозяйка [3 (2), с. 129].

Именно в данных областных словах обнаруживаются лексико-морфологические (словообразовательные), узуальные средства лексической экспрессивности (хотя в русском языке вербальное выражение оценки не всегда сопровождается семантической контрастностью, необычностью, то есть экспрессивностью [16, с. 64–66]).

В областных словах, выбранных для анализа, имеют место суффиксы : -ун , -ин , -ок , -ушк , -к , -ух . В. В. Виноградовым в книге «Русский язык (Грамматическое учение о слове)» были подробно проанализированы аффиксы со словообразовательным значением субъективной оценки. Выводы лингвиста о связи уменьшительности — ласкательности, увеличительности — насмешки, ласкательно-иронического усилительного значения у некоторых непродуктивных суффиксов [4, с. 119] оказались значимы для интерпретации полученного нами материала.

Рассмотрим нюансы толкований описываемых лексических единиц. Оценка фиксируется в контексте толкующей части: «фамильярное обращение» (негативная оценка — батько), «уменьшительно-ласкательное» (позитивная оценка — обморушек), «несчастный человек» (явное сочувствие и в определённой мере позитивная оценка — небога)». Слова небога, незаможник, незаможница толкуются через слова бедняк (с характерным суффиксом -як), несчастный (слово с яркой семантикой). Нельзя забы- вать о хронооценочности в лексике, с течением времени оценочность может меняться: например, понимание признака бедности по шкале оценок шло от отрицательного к представлению о бедности как добродетели [10, с. 13].

Явное презрение зафиксировано пометой «бранно» (негативная оценка — вражина ).

Словарные материалы, таким образом, свидетельствуют, что областные «оценочные» слова выражают разные эмоции: иронию, ласковое сочувствие, осуждение, неодобрение, неприязнь, брань.

Слово обморушек также может проиллюстрировать наличие лексико-семантических средств выражения экспрессивности (чаще всего это — тропы, экспрессивно-оценочная метафора); Обморушками называли сирот, видимо, лишённые родительской заботы, они часто падали в обморок (внезапная потеря сознания). Это гипотетическое положение требует особых изысканий для своего подтверждения.

Образность лексико-стилистических средств заключена в их стилистической маркированности. Например, по признаку «своё — чужое» можно выделить областные слова, если они используются вне сферы их природного функционирования (бытовая речь диалектоносителей); по историческим параметрам речи — историзмы, архаизмы: батько (устар. и обл.) ‘то же, что батька’ [3 (1), с. 419]; паныч (устар. и обл.) ‘молодой барин; барчук’ [3 (15), с. 346].

Любопытно, что в «Русско-украинском словаре» (1948) слово барчук рассматривалось как синоним к украинским устаревшим словам панич , паня [15, с. 11], а русское слово бедняк в двух своих значениях имело разные украинские соответствия: 1) бедный человек ( бщняк , (реже) б^цар , б1дак ); 2) социологич . маломощный крестьянин — бiцняк , незаможник [15, с. 12]. Незаможник интерпретируется авторами словаря как социологический термин.

Иллюстрации из художественных произведений, приводимые в качестве примеров в словарных статьях, как правило, подтверждают характер оценоч-ности анализируемого слова: 1) презрение ( —Идёт, вражина! — истерически крикнула какая-то бабёнка, указывая на Давыдова . Шолохов. «Поднятая целина») [3 (3), с. 223]; 2) фамильярное неодобрение ( —То-то, батько мой, — отвечала она; — не тебе бы хитрить. Пушкин. «Капитанская дочка») [3 (1), с. 419].

Однако в ряде случаев именно текст помогает выявить факультативный оценочный компонент и установить наличие смешанных средств выражения экспрессивности (языковая игра, графические приёмы).

Например: « В трактирах, кабаках, где после получки собирались отдохнуть и повеселиться рабочие, появлялся... этот странный ясновельможный паныч в облезлом пальто и рыжих сапогах Р. Б. Гуль. Дзержинский (Начало террора) » [3 (15), с. 346].

Исторический почетно-почтительный эпитет польских панов и украинских гетманов традиционно сочетался со словами «пан, пани, гетман» [17] (комментарий в словаре 40-х годов см.: [18]). В примере, приведённом в БАС, встречаемся с нетипичным сочетанием эпитета со словом паныч .

Контекст очень интересен, в нём находим три контраста: контраст ситуативный, конструктивный ( рабочие — паныч; традиционная атмосфера — странный ), контраст в ближнем контексте ( паныч в облезлом пальто ), контраст обманутого ожидания (презумпция читателя, его исходное представление — ясновельможный пан , не паныч ). Нелепый герой вызывает насмешку окружающих.

Дальнейшее привлечение контекстов из Национального корпуса русского языка [12] и других источников позволит, на наш взгляд, составить более точное представление об оценочных возможностях областных слов, зафиксированных в «Большом академическом словаре русского языка».