Образование как фактор конструирования наднациональной идентичности (на примере Европейского союза)

Идентичность – это процесс, который формирует сознание человека, усиливая его чувство принадлежности. Существуют различные виды идентичности: индивидуальная и коллективная, культурная, политическая, религиозная, этническая, национальная и другие.

Как отмечает Ана-Мария Болборичи, концепция идентичности «весьма восприимчива и затрагивает целый ряд аналитических подходов» [1]. Для Европы актуальным стало в аспекте исследования направление, посвященное наднациональной идентичности, которая опирается в первую очередь на культурную и политическую идентичность граждан ЕС. Национальная идентичность базируется на четких составляющих, в частности общей территории, истории, ценностях, традициях и культурном наследии, легитимных политических институтах, которые вместе создают «эмоциональную силу» [2], способную объединять людей в сообщество. Этой силы, как нам кажется, не хватает Европейскому союзу.

На фоне политических и экономических кризисов в странах ЕС чаще ставится вопрос о том, что объединяет «европейцев». Некоторые исследователи (А.-М. Болборичи и А. Триандафил-лиду) убеждены, что в основе «европейской идеи» лежит «наследие греческих полисов, влияние римской империи и христианство» [3]. Однако А. Триандафиллиду и Р. Гропас пишут о том, что современная идея Европы (Европейского союза) формируется не только за счет исторического наследия, но и культурного, религии, языков, в том числе малых народов Европы, а также миграции; при этом европейские институты и политика оказывают влияние на процесс формирования европейской идентичности [4, p. 117]. Тем не менее нельзя не учитывать проблему взаимоотношения национальных и наднациональной идентичностей.

Современные исследователи выделяют три основных подхода к взаимоотношениям между национальными и наднациональной идентичностями. Первый подход – «гнездовые идентичности» ( nested identities ), или «идентичности-матрешки». Согласно ему, идентичности сосуществуют одна в другой. Самая маленькая «матрешка» выступает в качестве основной локальной или индивидуальной идентичности, а самая большая – наднациональной. По словам Т. Риссе, «все маленькие сообщества являются частью более крупного сообщества и идентифицируют себя с ним» [5, p. 24]. Второй подход – «смешанные идентичности» ( blended identities or marble cake ) – возник как критика первого. Идентичности не могут быть четко разделены между собой, они смешаны как в пироге с говорящим названием «Зебра» и сосуществуют в определенных рамках. Третий подход – «зонтичный» ( umbrella approach ), предполагающий создание общей идеи, которая соотносится со всеми национальными идентичностями и одновременно объединяет их. Для ЕС ближе третий подход, поскольку европейские институты выполняют роль зонта, формируя общую политику в сфере культуры, помогая конструировать «европейскую идею».

В этом процессе образование служит неотъемлемой частью формирования сознания, а для общей идеи ЕС и европейской идентичности становится одним из ключевых элементов, поскольку формирует элемент «материальной идентичности» [6, с. 25], т. е. то, что граждане ЕС могут ощутить в повседневной жизни. Политика ЕС в сфере образования создает такой элемент материальной идентичности, как «право на образование без границ», а также возможность смешения национальных идентичностей.

Европейская политика в сфере образования зарождается с принятием резолюции 1976 г., которая «обозначила приоритетные области внимания и деятельности» [7, с. 173]. С этого периода государства – члены ЕС стали уделять значительное внимание сотрудничеству в сфере образования. В 80-е гг. происходит подготовка перехода от Европейского экономического сообщества (ЕЭС) к ЕС. Из исключительно экономического сообщества с элементами политических институтов ЕЭС должен был превратиться в полноценное экономическое, политическое и культурное объединение. Официальное начало так называемой идеи «Европа для людей» (People’s Europe) было заложено на саммите в Фонтенбло в 1984 г. [8, p. 160]. Идея состояла в следующем: «Граждане Европейского сообщества должны больше соотносить свою идентичность с ЕЭС и воспринимать организацию как нечто большее, чем просто экономическую данность» [9]. Для выполнения поставленной задачи был предложен ряд мер. Именно с этого момента начался процесс претворения в жизнь политических и социальных свобод граждан ЕС, вне зависимости от страны происхождения и места проживания.

Меры, предложенные на саммите, включали в себя снижение эффекта границ между странами-участницами, единую для всех стран процедуру выбора в Европейский парламент и регулирования процесса голосования на местных выборах, даже создание популярной в последние годы Евролотереи [10]. В заключительной части отчета с саммита в Фонтенбло отражены предложения о синем флаге с двенадцатью желтыми звездами на них в качестве флага ЕС и Девятой симфонии Бетховена в качестве гимна [11, p. 31]. К указанному периоду относится и предложение о признании документов об образовании за пределами государства, выдавшего документ, что стало основанием для развития Болонского процесса. На саммите были предложены и другие меры в целях унификации образования и создания общеевропейских образовательных структур.

Во-первых, реализована идея о создании таких образовательных структур, как Фонд Европы (European Foundation), Европейский университетский институт во Флоренции (European University Institute), Колледж Европы в Брюгге (College of Europe). Сегодня эти образовательные центры функционируют и процветают. Во-вторых, рассматривался вопрос о распространении европейских языков (языков Европейского экономического сообщества), чтобы «люди в первую очередь понимали друг друга, пересекая границы» [12, p. 14]. В ходе реализации этой инициативы возникли сложности в связи с дальнейшим расширением ЕС. Если в 1984 г. в ЕС насчитывалось 10 официальных языков, то к 2018 г. – 24 [13]. И хотя Европейский союз делает все возможное для гармоничного сосуществования языков на уровне наднациональных институтов – государства стараются включить больше иностранных языков в систему образования на уровне школ и вузов, необходимо признать, что языковое многообразие препятствует гармонизации связей между странами.

С положительной стороны показали себя студенческие обмены в рамках создания позитивного образа ЕС, а также распространения общих европейских ценностей, в том числе обмен между школами-партнерами ЕС, сотрудничество между университетами по обмену студентами и молодыми специалистами [14, p. 15]. Предложения на саммите нашли отражение в соответствующей программе ERASMUS, являющейся, с точки зрения К. Оборуне, и «политическим инструментом, и социальным процессом» [15, p. 186].

Такая программа, на наш взгляд, – это важный элемент построения наднациональной идентичности по нескольким причинам. Во-первых, происходит сотрудничество национальных и наднациональных политических структур по приведению системы образования к единому стандарту, т. е. сближению национальных элементов, входящих в национальную культуру и идентичность. Во-вторых, осуществляется непосредственное знакомство участников программы с элементами культуры разных стран. В-третьих, название ERASMUS становится символом «европейской идеи», с которой ассоциируют себя люди. По данным опроса общественного мнения, проведенного социологической службой «Евробарометр» в 2018 г., респонденты поставили программы студенческого обмена «Эразмус» на третье место в категории «самые положительные результаты деятельности ЕС» после «свободы перемещения людей, товаров и услуг» и «поддержание мира между странами – членами ЕС» [16].

Следует отметить, что И.С. Ломакина выделяет четыре этапа развития программ в области образования и профессиональной подготовки [17, с. 173]:

– первое поколение программ (с 1986 по 1994 г.), разработанное для целевых групп и решения определенных аспектов в области образования и профессиональной подготовки («Эразм», «Комет», «Петра», «Форс», «Айрис», «Гелиос», «Темпус», «Лингва»);

– второе поколение (с 1995 по 1999 г.), представлявшее «зонтиковые» программы в области образования («Сократ») и профессиональной подготовки («Леонардо да Винчи»), а также программу, направленную на внешнее измерение образовательной политики («Темпус 2»);

– третье поколение (с 2000 по 2006 г.), включающее в себя консолидированные и модернизированные программы, реализуемые внутри сообщества («Сократ 2» и «Леонардо да Винчи 2»), а также программы, реализуемые за пределами ЕС («Эразмус Мундус», «Темпус 3»);

– четвертое поколение (с 2007 по 2013 г.), в которое вошла интегрированная программа обучения на протяжении всей жизни, объединившая программу «Сократ» и «Леонардо да Винчи», и программы, направленные на сотрудничество с третьими странами («Эразмус Мун-дус», «Темпус 4», «Альфа», «Эдулинк»).

В настоящее время действует пятое поколение, объединившее все предыдущие программы в одну – «Эразмус+» [18], которая с 2014 по 2020 г. в рамках общеевропейской политики «Европа-2020» способствует образовательной деятельности, обменам, профессиональной подготовке, а также развитию спортивной деятельности [19]. Работа ЕС нацелена на привлечение партнеров и большего количества стран в свою деятельность, что также ведет к распространению европейских ценностей. На современном этапе, кроме стран ЕС, участниками программы являются Македония (БЮРМ), Исландия, Лихтенштейн, Норвегия, Турция и Сербия [20, p. 22]. Они вправе принимать участие в деятельности всех программ «Эразмус+» без ограничений. Помимо этого, существует категория «страны-партнеры». В нее входят практически все страны мира. Участие в программах «Эразмус+» зависит от договоренностей с каждой из них.

Бюджет программы на 2014–2020 гг. составил 16,4 млрд евро, из которых 14,7 млрд отведено на программы, ориентированные только на граждан ЕС и европейские образовательные учреждения [21]. Основная деятельность в рамках «Эразмус+» приходится на высшие образовательные учреждения (почти 40 % всего бюджета) [22]. Однако это один из множества элементов. В числе последних – сотрудничество высших учебных заведений для получения совместных дипломов, студенческие займы, языковая онлайн-поддержка в рамках сектора «образовательной мобильности» ; стратегические партнерства, создание союзов предприятий и компаний для обмена знанием и опытом, повышения уровня подготовки сотрудников в образовательной сфере в рамках сектора «сотрудничество» ; выработка рекомендаций для политики в сфере образования, сотрудничество с международными организациями, поддержка европейских образовательных инструментов и сетей с учетом « поддержки изменений в политике образования ».

По инициативе «Эразмус+» проходят семинары, вебинары, направленные на поддержание институтов Европы в Брюгге, Флоренции, Маастрихте, Триере, Оденсе и Ницце, организован процесс распространения информации и привлечения партнеров и участников ( мероприятия Жана Монне – Jean Monnet Activities), продвижения спортивных мероприятий и поддержки молодых спортсменов [23]. Такое многообразие стало отражением политики «наибольшего включения», расширяющей сферы деятельности, сближающей европейские институты и граждан ЕС, которая посредством «Эразмус+» показывает очень высокие результаты. В промежуточном отчете о деятельности программы отмечено, что «все поставленные цели выполняются и перевыполняются» и у ее участников «усиливается чувство принадлежности к ЕС» [24].

В 2018 г. создан План развития «Эразмус+» на 2021–2027 гг., где ключевой элемент – эволюция в деятельности образовательных программ, т. е. расширение количества участников существующих проектов. Бюджет программы предполагается увеличить почти в два раза [25]. При утверждении общего проекта финансирования на 2021–2027 гг. «Эразмус+» отнесен к категории политики «Сплоченности и ценностей» [26, p. 11], что говорит о важности данного направления для формирования единого европейского сообщества и признании этого факта европейскими политиками.

Вместе с тем существует ряд проблем, препятствующих «образованию без границ» и, как следствие, формированию соответствующего элемента наднациональной идентичности у граждан ЕС. Полагаем, что основное препятствие – законодательные ограничения деятельности институтов ЕС . Согласно законам ЕС, политика в сфере образования – это суверенная сфера деятельности национальных государств – членов ЕС и наднациональные институты не имеют права вмешиваться в этот процесс. Иными словами, если какое-то государство ЕС захочет приостановить программы студенческого обмена, то оно вправе это сделать. Пример Великобритании показывает, что «Эразмус+» имеет свои ограничения в подобных ситуациях. После официального выхода из ЕС Великобритания перестает участвовать и в программе «Эразмус+». Для граждан ЕС и британских подданных это означает окончание студенческих обменов, курсов повышения квалификации, европейской поддержки британцев, невозможность европейских граждан обучаться в Британии за счет ЕС и наоборот, прекращение действия прочих преимуществ программы. Но ЕС подчеркивает, что соглашения с Британией будут действовать до тех пор, пока действующие участники программы не закончат принимать в ней участие, т. е. еще год после выхода Великобритании из ЕС [27]. Это означает разрыв, пусть и не окончательный, тех связей между образовательными учреждениями, которые выстраивались на протяжении последних 30 лет. Более того, с законодательной точки зрения отсутствует унифицированная система. По мнению Г.А. Красновой и Е.А. Полушкиной, несмотря на существование единой директивы 2004/114/EC в сфере высшего образования, наблюдается чрезмерное разнообразие в директивах и постановлениях ЕС, которые усложняют воплощение в жизнь проектов [28, c. 101].

Еще одна проблемная сфера – продолжающийся процесс институциональной гармонизации в сфере образования . Немало сделано для унификации системы образования в ЕС, но различия остаются. Например, В.В. Насонкин предлагает два варианта гармонизации: «Во-первых, возможно, выявление среди сложившихся правовых инструментов тех, которые могут быть для этого использованы, и более последовательное их применение. Значительную роль должно сыграть широкое использование компетенции по гармонизации систем профессиональной подготовки и доступа к профессиональной деятельности, которые должны непосредственно влиять на системы образования стран-членов. Однако существует и вторая возможность – выйти за рамки имеющихся правовых инструментов и двигаться в ходе выработки политических соглашений к общеевропейской политике в сфере образования, даже при отсутствии общеобязательных правовых норм» [29]. Тем не менее на фоне большого количества государств, участвующих в дискурсе, прийти к окончательному соглашению представляется практически невозможным, несмотря на то что «политические лидеры в Европе признают необходимость создать общее понимание Европейского проекта и чувства активного вовлечения» [30, p. 199].

Наконец, критике подвергается идея об усилении чувства принадлежности к ЕС при проведении образовательной программы «Эразмус+». В частности, К. Оборуне (вслед за Сигаласом и Ван Молем) утверждает, что данная программа не способствует возникновению такого чувства, поскольку в ней в большинстве случаев участвуют только те, кто уже имеет чувство принадлежности к ЕС [31, p. 194]. В то же время она отмечает, что «Эразмус+» оказывает позитивное влияние на тех, кто принимает участие в программе, их чувство принадлежности к ЕС усиливается. Эти участники положительно влияют на близких, расширяя круг «воздействия».

Таким образом, последние исследования, в том числе проведенные с участием Европейской комиссии [32], показывают, что «Эразмус+» служит положительным примером инструмента формирования общей идеи ЕС, хотя в данном направлении предстоит много работать. Идентичность трактуется как комплексный предмет изучения. Исследования в этой сфере позволяют лучше понимать сущность взаимоотношений не только между людьми, но и политическими элитами стран. Образование в процессе формирования идентичности играет значительную роль на всех уровнях, поскольку является для граждан ЕС осязаемой частью «материальной» идентичности. Для ЕС, даже с учетом институциональных и законодательных препятствий, политика в сфере образования становится силой, которая охватывает национальные идентичности и соединяет их в «европейской идее». Следовательно, «Эразмус+» – элемент «зонтичного» подхода к взаимоотношениям между национальными и наднациональной идентичностями, успешный механизм построения «европейской идеи» на современном этапе. На наш взгляд, можно считать обоснованными увеличение бюджета на 2021–2027 гг. и расширение количества участников программы.

Ссылки:

(дата обращения: 20.05.2019).