Образовательное пространство современной татарской деревни: этноконфессиональный аспект (на материалах селений Краснооктябрьского и Пильнинского районов Нижегородской области)

Статья подготовлена в рамках работы по исследовательскому проекту №6.4957.2011 («Стратегии межкультурной коммуникации и этноконфессиональной безопасности России»), выполняемому при поддержке Министерства образования и науки РФ.

Понимание глобальных тектонических сдвигов, отражающих общественно-политический и социальный статус ислама и его приверженцев, специфичность/универсальность мусульманского мира, невозможно без исследований микроуровня. Последние, заставляя ученого двигаться от частного, от мировоззрения носителей тех или иных ценностей, к общему, бытованию этих установок в широких социальных группах, делают его заключения более взвешенными и, в свою очередь, позволяют скорректировать уже имеющиеся выводы.

В статье предпринимается попытка анализа отношения сельских мусульман к вопросам религиозного и светского просвещения. Одним из важных показателей, с нашей точки зрения, является не только открыто заявленная респондентами в интервью позиция по этому вопросу, но и маркеры, характеризующие специфику их современной этноконфессиональной идентичности, соотношение в ней национальных и конфессиональных начал. Именно выявление последних позволяет уточнить момент готовности/неготов-ности людей, возможности/необходимости дополнительного внедрения религиозных, светских дисциплин в нынешнее образовательное

пространство. Безусловно, также имеют значение не только количественные характеристики, но и их качественное наполнение: каким предстает перед нами современный сельский мусульманин? Как можно охарактеризовать степень его религиозности?

Проблематика соотношения мусульманской и тюркской идентичности не только в предшествующие исторические периоды, но и сегодня является, безусловно, одной из самых полемичных и злободневных. От того, какая составляющая превалирует в массовом сознании, зависит решение большого количества актуальных социальных и общественно-политических вопросов. Следует вспомнить, что исторически идентичность российских мусульман превалировала в их сознании над этнической идентичностью. Интересен в связи с этим вопрос: меняется ли позиционирование современных татар-россиян в современных условиях?

Позиционирование себя в современном мире и выстраивание долгосрочной стратегии развития татарской нации невозможны без осознания общественных запросов и интересов. Очевидно, что изучение этих вопросов прежде всего востребовано лидерами российских мусульман и светской национальной элитой. При этом татарские интеллектуалы и религиозные лидеры с начала 1990-х годов и по сей день признают сравнительно «низкий уровень татарско-мусульманской этнокультуры», ее «неготовность к процессам глобализации и негативное восприятие со стороны цивилизованного сообщества»1. Одной из форм естественного решения этой проблемы становятся многочисленные усилия самого мусульманского сообщества по развитию системы образования.

Результаты исследования, думается, внесут свою лепту в понимание того, как должны выглядеть государственные усилия в этом направлении. Рассматриваемая проблема, безусловно, входит в круг интересов государства, которое, исходя из своих соображений, заинтересовано в реализации вновь появившихся курсов не только светской этики, но и основ религиозных культур. Вряд ли стоит убеждать кого-либо, что в полиэтничном и поликонфессиональном социуме, коим является Волго-Уральский регион (округ ПФО), следует максимально корректно обращаться с духовными запросами представителей конфессий, в том числе тюрко-мусульманского мира. Мы полагаем, что в постановке и решении вопросов соотношения религиозного и светского начал в сфере образования стоит опираться не только на ориентиры, предложенные религиозной или светской элитой, но и на собственные интересы верующих или причисляющих себя к таковым.

В той или иной степени материалы статьи могут быть полезными для оценки тенденций развития современного российского мусульманства, равно как и для заключений, касающихся сохранения традиционных для региона стереотипов восприятия ислама и мусульман, типичных механизмов взаимодействия между этносами.

Авторами статьи в августе 2012 года было проведено этносоциологическое исследование в местах компактного проживания татар-мишарей в 10 селениях Краснооктябрьского и Пильнин-ского районов Нижегородской области. В рамках исследования было опрошено 125 человек в возрасте от 18 до 80 лет, из них – 65% мужчин и 35% женщин. Опрос проводился в режиме само-заполнения, дабы усилить момент искренности информантов.

Кроме того, авторы предприняли полевое исследование, в ходе которого были задействованы качественные методы: методы включенного наблюдения, глубинные интервью и биографические интервью. Данные, полученные подобным образом, помогли авторам более полно представить себе специфику восприятия респон- дентами тех или иных аспектов темы.

О чем свидетельствуют результаты исследования?

При ответе на вопрос о своей этнической принадлежности 95% информантов назвали себя татарами, 4% выбрали ответ «татарин-мишарин», 1% – «мишарин». Почти треть опрошенных (31%) в ходе собеседований выявила свою неинформированность относительно мишарской этносоставляющей населения региона2.

Для уяснения связи между этнической и религиозной компонентой участвовавшие в исследовании отвечали на ряд вопросов. Один из них: «Что роднит Вас с людьми Вашей национальности?». На первое место вышли традиции и обычаи – 90%, на второе – религия – 88%, на третье – родство языка – 85%. Из других вариантов – 4% опрошенных называли внешний облик, черты характера, историческое прошлое и другие факторы или какие-то из названных, или все вместе.

Важность языка, как формы самоидентификации подтверждает тот факт, что 80% респондентов обычно говорят в семье на татарском языке, 20% – на русском. Из ответов следует также, что языковая ориентированность сельских татар во многом зависит от возраста. Пожилые люди, как правило, не говорят ни дома, ни в мечети на русском языке, предпочитая родной язык. Из тех, кто говорит на русском языке даже дома, многие считают необходимым изучение родного, татарского языка. Интересно также сравнение отношения к татарскому и арабскому языкам (табл. 1).

Эти ответы не отрицают значимости религии. Некоторые из дававших ответы на вопрос об арабском языке поясняли, что изучение арабского требует достаточно много времени, а они не видят себя в будущем духовными лицами – и поэтому им необязательно изучать язык Священного текста Корана.

Наиболее образованные жители (сельская интеллигенция – учителя, врачи, представители администрации) уверенно говорили, что в современном мире представителям татарской нации «татарский язык нужен, русский – обязателен», что, по-видимому, объясняется правильной оценкой реалий жизни в российском обществе. Многие опрошенные подчеркивали культурную и духовную близость общин, селений, в которых они проживают, к Казани как древнему центру татаро-мусульманской культуры.

Таблица 1. Необходимость обучения татарскому и арабскому языкам, в %

Не обходим о обуче ние	тата рскому языку	арабскому языку
Конечно да	90	5
Скор ее да	6	34
Скор ее нет	4	61
Нет	-	-

Будучи гражданами Российской Федерации, нижегородские татары, отвечая на вопросы, размышляли о своей нише в российском социуме. Некоторые из вопросов были нацелены на то, чтобы понять отношение опрашиваемых к существующим межнациональным контактам (табл. 2).

Ярким показателем межэтнических коммуникаций является, как известно, отношение к заключению браков с представителями других национальностей. В связи с этим был сформулирован и предложен следующий вопрос (табл. 3).

Отвечая на этот вопрос, молодые люди в большей степени склонялись ко второму или третьему вариантам. Более консервативна позиция людей преклонного возраста. При сравнении полученных материалов с данными Н.Р. Тух-ватулиной, проводившей опросы среди татар другого района Нижегородской области – Тон-шаевского, выявляются сходные моменты. «Вообще такие браки (межэтнические – авт.) не приветствуются старшим поколением, но влияние советской мысли, что все народы равны, и одобрение межнациональных браков стали результатом того, что многие мужчины-татары берут замуж русских жен и наоборот – татарки выходят замуж за русских»3.

Отвечая на вопрос, насколько важна религия в их жизни, интервьюируемые заявили: очень важна (15%), скорее важна (83%), скорее неважна (0%), затрудняюсь ответить (1%). Уровень позиционирования себя в религии помогали выявлять следующие позиции. На вопрос, считают ли себя верующими и исполняют ли все религиозные обряды, утвердительно ответили 15%. На вопрос, считают ли себя верующими, но при этом не исполняют все религиозные обряды, положительный ответ дали 84%. Один процент опрошенных заявил, что верующими себя не считают, но они не против религиозного образования.

В оценке типологии уровня религиозности авторы отталкивались от соотношения показа- телей, характеризующих не только идентификацию самих информантов, но и выполнение ими мусульманских обрядов. На вопрос, как часто посещается мечеть, 14% отметили, что каждый день, 83% – каждую неделю, 1% – раз в месяц, 1% – раз в год и реже и, наконец, 1% – не посещаю. Эти ответы вполне коррелируют с теми, которые были даны на вопрос, читаете ли Вы Коран. Положительно ответили 99% респондентов без уточнения, на каком языке происходит чтение Священного текста.

Люди преклонного возраста в индивидуальных беседах часто с горечью вспоминали о погибших в годы репрессий односельчанах, особенно о тех, кто исполнял обязанности имамов. В контрасте с этими воспоминаниями выглядела современная религиозная жизнь в оценках нижегородских татар-мусульман. На вопрос, препятствует ли Вам общество исповедовать свои религиозные убеждения, ни один из опрошенных не сделал пометку напротив позиции «Да, очень». 4% отметили «Скорее препятствует», 86% – «Нет, совсем не препятствует», 10% затруднились с ответом.

Вопрос, нужно ли обучать детей в светской школе основам исламской религии, вызвал разброс мнений. Ответ «Конечно да» выбрало 15% опрошенных, «Скорее да» –25%, «Скорее нет» – 55%, «Нет» – 5%.

Из развернутых ответов следует, что люди (более половины) сдержанно относятся к приоритету религиозного образования над светским, считая, что религиозное образование можно осуществлять в семье или использовать возможности обучения основам ислама на летних курсах, организуемых Духовным управлением мусульман Нижегородской области.

Что же касается ответа на вопрос, как Вы относитесь к обучению азам религии в семейном кругу, большинство (94%) заявили о своем положительном отношении, остальные (6%) дали ответ «Скорее положительно», никто не ответил:

Таблица 2. Оценка самочувствия представителей татарской национальности, респондентов в России, в %

Как по лн оце нные граждане России	59
В це лом хоро шо, но есть н екоторые пробле мы	30
Испытывают при тес не ния	8
Чув ст вую т оскорблен ие и унижение нац иона льн ого дос тои нст ва	-
За трудни лись с от ве том	3

Таблица 3. Отношение респондентов к межконфессиональным и межэтническим бракам, в %

Счи та ют, что брак следует за ключа ть толь ко с п редст ав ит елем своей национальности и вероисповедания	78
Не возражают проти в брака между п редстави теля ми различных национальностей и в ероис поведаний	12
Зат рудня юсь ответи ть	10

Таблица 4. Доля верящих в сглаз, порчу, амулеты, знахарство, в %

Безусловно верю	68
Скорее верю	12
Скорее не верю	10
Совсе м не верю	7
Затр удн яю сь ответить	3

«Скорее отрицательно» и «Отрицательно».

Несмотря на то, что выявлено однозначное уважительное отношение опрошенных к основам исламского вероучения, полученные данные свидетельствуют о большом количестве верующих, обращающихся к колдунам, экстрасенсам, верящих в гадания, заговоры. В сумме группа тех, кто безоговорочно верит, но оставляет за собой право на сомнение, составляет 80% (табл. 4).Типичный ответ опрашиваемых: амулет – это «материальный объект, приближающий меня к вере, создающий ощущение сопричастности к религии и дающий чувство защищенности». Исцеление и выполнение желаний, по мнению подавляющего числа информантов, можно получить, обращаясь с просьбой к мусульманскому «святому» (аулия) или к месту его захоронения. Так рассуждает около 80% информантов. На вопрос, посещали ли они могилу (могилы) святого (аулие), 84% ответили положительно. Разрыв в 4% объясняется, по-видимому, разной мотивацией посещения могилы.

Таким образом, причисление себя к верующим не мешает выполнять обряды, которые затруднительно квалифицировать как канонические, соотносящиеся с Кораном и шариатом. Однако из этого не следует, что жителям татарских деревень свойственно активное суеверное поведение. По сути, отклонения от канонов ислама прежде всего выражаются в некоем благожелательном отношении к амулетам – не более того. Сегодня в татарской деревне подавляющее большинство людей обращаются к врачу, а не к какой-либо пожилой женщине, позиционирующей себя врачевателем.

Сравнивая полученный материал с данными социологов, отметим непринципиальную разницу. Например, 64% мусульман из числа опрошенных по России верят в приметы, 41% – в колдовство и 35% – в гадания4. Менее 40% мусульман Мордовии позиционировали себя как люди суеверные5. Полученные материалы позволяют согласиться с утверждением, что ислам остается элементом этнической идентификации и в период «реисламизации» обрел форму «религиозного национализма»6.

По мнению Ю.Синелиной, «религиозное поведение мусульман Поволжья сегодня мало отличается от религиозного поведения православ-ных…Доля респондентов с высоким уровнем ре- лигиозности примерно одинакова»7. С этим выводом вполне можно согласиться.

Феномен «бытовизации» ислама, ощущение религиозной принадлежности через сопричастность к исполнению обрядов в советский период российской истории во многом закрепили неглубокое, а в отношении большинства опрошенных – поверхностное восприятие религии.

Специфика ответов на поставленные вопросы определяется сельским составом населения, которому свойственны большая традиционность во взглядах и консерватизм в поведении.

Из полученных данных становится очевидным приоритет секулярных ценностей в сравнении с религиозными. Ответы информантов показывают, что в татарских селениях Нижегородчины существует сегодня устойчивое ядро верующих людей, которые способны в дальнейшем активизировать процессы роста религиозности. С другой стороны, этот процесс может быть блокирован усиливающейся тенденцией к глобализации.