Образовательный потенциал современной сибирской деревни (на материалах Красноярского края)

Образовательный потенциал, образовательная структура, уровень образования, сельское население, сибирская деревня, Красноярский край, Всероссийская перепись населения 2010 г.

В статье оценивается качество образовательного потенциала современной деревни на примере Красноярского края как типичной сибирской территории. На основе сравнения итогов переписей населения 1989 и 2010 гг. выявляются изменения в его формировании в постсоветский период. Оценка потенциала проводится через анализ образовательных структур сельских жителей в половозрастном разрезе. Делается вывод о снижении темпов роста потенциала, его низком качестве и несоответствии современным требованиям.

Educational potential, educational structure, the level of education, rural population, Siberian countryside, the Krasnoyarsk Territory, All-Russian population census of 2010. The paper estimates the quality of the educational potential of modern countryside using the example of the Krasnoyarsk Territory as a typical Siberian region. Based on the comparison of the results of population censuses of 1989 and 2010, the paper reveals some changes in the potential formation in the post-soviet period. The author evaluates the potential analyzing the educational structures of rural population in accordance with the gender-age data. The author draws a conclusion that there is a reduction of the potential growth rate, its low quality and incompatibility with to-day requirements.

Т ема образования во всех ее аспектах традиционна для отечественной историографии, и не случайно. Ее изучение позволяет проследить процесс изменения качества населения, главным показателем которого выступает образовательный уровень, а через него оценить и общественный прогресс.

Одной из первостепенных задач науки является регулярное измерение образовательного потенциала общества, изучение его качества и характера использования. Однако при обилии работ о современном российском образовании эти вопро- сы почти не освещаются ни в сибирской, ни в общероссийской литературе. Так, в настоящее время нет четкого представления о результатах развития образовательных процессов в современной деревне, что демонстрируют последние публикации [Федорова, 2015, с. 135–139]. Сформировавшееся в обществе мнение об упадке деревни экстраполируется и на ее образовательную сферу, хотя не все так однозначно. Необходимость внести ясность в ситуацию очевидна. Этого требуют и наука, и практика.

В предлагаемой работе рассматривается образовательный потенциал современной сибирской деревни на примере Красноярского края. Актуальность «сельского ракурса» изучения темы не требует доказательств. Известно, что в течение всего советского периода и ранее образовательные процессы и их результаты в деревнях и городах различались. Поэтому одна из задач нашей ра- боты состоит в том, чтобы выявить, что измени- лось в этом плане.

Цель данного исследования – оценить имеющийся в современной деревне образовательный потенциал, определить его качество, выявить произошедшие за постсоветские десятилетия изменения в его формировании. Под образовательным потенциалом понимаются накопленные обществом объем и качество знаний, усвоенные на-

ВЕСТНИК

селением и отражающиеся в его образовательной структуре. Качество образовательной структуры измеряется, как принято, уровнем образования индивидов, который отождествляется с окончанием ими определенных типов учебных заведений – общеобразовательных и профессиональных.

Информационной базой исследования являются итоги последней Всероссийской переписи населения 2010 г. Они позволяют составить развернутое представление об образовательной структуре всего и экономически активного населения в половозрастном разрезе. Это самые «свежие» данные по изучаемым вопросам, поскольку сведения обо всех жителях конкретной территории «собирают» только всеобщие переписи. В качестве опорных данных используются результаты переписи 1989 г., которая подвела итоги развития образования в советский период. Сравнение переписных материалов, текущей статистики по Красноярскому краю и другим субъектам СФО позволяет считать ситуацию в красноярских деревнях типичной для всей Сибири.

Последняя всероссийская перепись населения проводилась через два десятилетия после распада СССР. За это время через общеобразовательную школу прошли два поколения учащихся, через вузы – четыре, а в сфере образования, как и в обществе в целом, произошли радикальные изменения. Их «след» четко проявляется в итогах переписи 2010 г.

После 1991 г. тенденции изменения уровня образования сельского населения в Красноярском крае были теми же, что и в целом в России. Они определялись общностью политических, экономических, социокультурных процессов, в принци- пе единой системой образования. В то же время край решал ряд образовательных задач, обусловленных местной спецификой.

Динамика образовательного потенциала деревни зависела не столько от состояния образовательной сферы, сколько от социальноэкономического развития общества в целом. Из комплекса влиявших на него факторов нужно назвать, прежде всего, демографический – уход из жизни малообразованных старших поколений, который повышал общие показатели уровня образованности населения деревни. Но одновременно оно «старело» – сокращался удельный вес лучше обученной молодежи, причем в крае быстрее, чем в среднем по России. Двойственно «действовала» интенсивная миграция. Как и прежде, из деревни уезжали в основном более образованные люди. Но встречный поток мигрантов тоже был масштабным и «нес» лиц с разным образованием, включая специалистов. Из многочисленных «образовательных» факторов достаточно назвать пагубные для слабозаселенного края попытки рационализации сельской образовательной сети и т.д. Но определяющим фактором выступали трудности в развитии экономики деревни, резкое сужение спроса на квалифицированную рабочую силу.

Перепись 2010 г. учла в деревнях Красноярского края 547 755 чел. в возрасте 15 лет и старше. Образовательный уровень большинства из них, по российским меркам, был весьма высоким. За двадцать постсоветских лет он еще подрос. Теперь 80,6% сельчан имели высшее и среднее, включая основное (или 7–8-летнее), образование, тогда как в 1989 г. – 69,0% (табл. 1) [Итоги…, 1990, с. 185–187; Тома…, с. 458–459].

Таблица 1

Образовательная структура сельского населения Красноярского края в 1989 и 2010 гг.

Годы	На 1 000 чел. в возрасте 15 лет и старше имеют об					разование
	высшее	неполное высшее	среднее проф.	начальное проф.	среднее полное	основное	начальное
1989	45	7	145		248	245*	206
2010	87	17	264	67	226	212	108
	Для сравнения, 2010 г.
Города края	239	51	339	39	182	98	44
Деревня РФ	111	23	263	80	233	176	98

* Неполное среднее (7–8 классов).

За постсоветское двадцатилетие заметно изменилась образовательная структура красноярцев. Самым позитивным сдвигом в ней стал рост доли лиц с профессиональным образованием. Более трети сельчан – 36,8 % –получили высшее (8,7 %), неполное высшее (1,7 %) и среднее профессиональное (26,4 %) образование, тогда как в 1989 г. – 19,7 %. Еще 6,7 % прошли подготовку в ПТУ. Таким образом, к 2010 г. профессионально обученными стали 43,5 % взрослых жителей деревни. Но и этот показатель, вдвое превысивший аналогичный в 1989 г., по современным стандартам тоже низкий.

Образовательная структура профессионально подготовленной части сельчан стала разнообразнее. Группа лиц с высшим образованием не только выросла вдвое, но и пополнилась новыми категориями. Большинство группы (8,2 % населения) составляют специалисты, но уже появились, как в городе, бакалавры (0,3%) и магистры (0,2 %). Был также учтен 1 291 чел. (0,2 %) с послевузовским образованием (окончившие аспирантуру, ординатуру и т.п.) [Тома…, с. 458–459].

Степень распространения в обществе высшего образования ныне считается особо важным показателем, так как оно признано основой всей системы образования, начиная с дошкольного, главным социогенетическим механизмом развития общественного интеллекта. Именно количество лиц с высшим образованием относительно численности населения ЮНЕСКО определила как «коэффициент интеллекта» общества.

Сравнение итогов переписи 2010 г. с предыдущими показывает устойчивый рост в красноярской деревне «общественного интеллекта», иначе «интеллектуального потенциала» общества. Но это во многом статистический эффект, вызванный уходом из жизни малограмотной старшей части населения, из-за чего автоматически улучшались все параметры. Анализ же возрастных показателей переписи свидетельствует, что темпы распространения высшего образования в деревне в течение нескольких последних десятилетий стабилизировались. Во всех поколениях от 25 до 70 лет доля лиц с высшим образованием колеблется на уровне 10–11 %. Вы- деляются лишь крайние группы: 20–24-летние (5,8 %), часть которых еще доучивалась в вузах, и лица старше 70 лет, рожденные в 1940 г. и ранее. Лишь 4,2 % из них сумели получить высшее образование. Самым же образованным поколением оказались 60–64-летние, рожденные в 1946–1950 гг.: дипломы вузов имели 11,8 % из них [Тома…, с. 458–459].

Облик деревни теперь определяется людьми со средним специальным образованием. Темпы роста этой группы были такими же, как и лиц высшей квалификации, но их удельный вес втрое больше – 26,4 %. В постсоветский период именно они стали в образовательной структуре населения самой многочисленной группой.

Больше половины жителей деревни – 58,1 % в 2010 г. – по-прежнему имеют общее образование разного уровня. Окончивших среднюю школу совсем немного – 22,6 %, хотя с начала 1970-х гг. в стране осуществлялся переход к среднему всеобучу и большинство нынешних сельчан по возрасту попали под него. По сравнению с концом 1980-х гг. удельный вес данной группы даже уменьшился. Это было вызвано, с одной стороны, ростом числа тех, кто на базе общего образования получал специальное, а с другой – провалом курса на всеобщее среднее образование в советский период, снижением всеобуча до уровня основной школы в 90-х гг., но особенно – малой востребованностью образованных людей на селе. В результате удельный вес группы лиц, имеющих лишь основное (9 классов) или неполное среднее (7–8 классов) образование, вместе с учащимися старших классов почти такой же, как окончивших среднюю школу, – 21,2 %.

Ослабление регулирующей роли государства в сфере образования обернулось сохранением в деревне высокого удельного веса – 10,8 % – лиц с начальным образованием, хотя он и сократился вдвое по сравнению с концом 80-х гг. По переписи, в этой группе каждому двенадцатому было по 15–17 лет, и, возможно, кто-то еще доучивался в основной школе. Но остальные одиннадцать по возрасту уже должны были получить основное общее образование, однако не имели его. Более того, перепись показала, что сельская

ВЕСТНИК

жизнь «позволяла» 1,6 % населения обходиться без начального образования, и даже оставаться неграмотными [Тома…, с. 458–459].

Группа неграмотных вызывает особый интерес. Она насчитывала 5 065 чел. – 0,9 % сельского населения в возрасте 15 лет и более. 46,7 % ее составляли мужчины, 53,3 % – женщины. Показателен возрастной состав безграмотных: более пятой части их составили лица в возрасте от 20 до 30 лет, чьи школьные годы пришлись на постсоветский период. И, напротив, меньше всего их среди лиц в возрасте 60–69 лет (1941–1950 гг. рождения). Еще 3 448 чел. (0,6 %) не указали своего уровня образования [Там же]. Резонно предположить, что значительная часть их, если не большинство, также образования не получили.

Для оценки качества образовательного потенциала деревни целесообразно использовать «коэффициент малограмотности» – показатель, альтернативный «коэффициенту интеллекта». В советские времена «малограмотными», или «функционально неграмотными», официально не считались лица, окончившие 7–8 классов. Но в современной литературе утвердилось мнение, что с учетом возросших требований к функциональной деятельности человека их тоже стоит причислять к этой категории. Таковыми в красноярских деревнях (с основным (неполным средним) образованием и ниже, включая безграмотных), являлись 33,9 % населения в возрасте 15 лет и старше.

За валовыми показателями переписи 2010 г. скрывается пестрота образовательных характеристик разных демографических групп населения. По-прежнему различаются параметры образованности мужчин и женщин. Однако межполовые различия приобрели новую окраску. Сельские женщины, в советское время перегнавшие мужчин в профессиональной подготовке, сохранили лидерство, но начали терять темпы в образовательном процессе, в то время как мужчины активизировались. Так, если в 1989 г. профессиональное образование (без начального) имели 19,4 % мужчин и 35,2 % женщин, то в 2010 г. – соответственно 40,4 и 46,5 % (включая начальное) (табл. 2) [Итоги…, 1990, с. 185–187, Тома…, с. 458–459]. Особый рывок мужчины сделали в среднем профобразовании, а в начальном обогнали женщин почти вдвое. Превосходя мужчин в профессиональной подготовке, женщины уступили им, хотя не принципиально, в общем образовании. Среди них меньше доля лиц со средним и основным образованием, но больше с начальным. У них же выше удельный вес не имеющих образования (1,7 против 1,4 %) и неграмотных – 1,0 и 0,9 % [Тома…, с. 458–459].

Таблица 2

Образовательная структура сельского населения Красноярского края по полу в 1989 и 2010 гг.

Пол / год	На 1 000 чел. в возрасте 15 лет и старше имеют образование
	высшее	неполное высшее	среднее проф.	начальное проф.	среднее полное	основное	начальное
Муж. 1989	51	8	135		362	265	154
2010	71	16	230	87	248	239	94
Жен. 1989	77	10	265		282	228	116
2010	102	19	295	49	206	188	121

Межвозрастные различия также отчетливо выражены в образовании сельчан. Каждая из возрастных когорт имеет отличные от других структуры, отражающие исторические условия, в которых лица данных возрастов получали образование.

Чтобы представить влияние постсоветских преобразований на конечный результат в образовании, оценим показатели в возрастных группах, чьи школьные годы пришлись на последнюю четверть века, например, 25–29-летних. Они родились в первой половине 80-х гг., к моменту распа- да СССР достигли 5–10 лет и, испытав на себе все перипетии 90-х и последующего времени, к 2010 г. в абсолютном большинстве уже закончили свое образование. В этой и других молодых когортах перепись 2010 г. зафиксировала новое явление. Если в советские годы каждое более молодое по- коление было образованнее предыдущего, а поколения «детей» и «родителей» значительно различались, то у «детей постсоветского периода» существенного прогресса не наблюдалось по сравнению с их «родителями», например, с группой 50–54-летних (табл. 3) [Тома…, с. 458–459].

Таблица 3

Образовательная структура сельского населения Красноярского края по возрасту в 2010 г.

Возраст, лет	На 1 000 чел. в возрасте 15 лет и старше имеют образование
	высшее	неполное высшее	среднее проф.	начальное проф.	среднее полное	основное	начальное
16-29	67	36	276	80	253	284	44
в т.ч. 25–29	114	31	255	81	241	215	42
50–54	100	9	341	77	286	154	26

Как видно из табл. 3, профессиональное образование всех уровней получил 481 чел. из тысячи 25–29-летних и 527 чел. из когорты их «родителей», в которой также выше доля лиц, имевших полное среднее образование, но почти вдвое ниже – основное (в их случае 8 классов) и начальное. Еще показательнее данные о «необразованных». Не получили начального образования 1,5 % «детей», но 0,6 % «родителей», доля неграмотных равна 1,1 и 0,4 % соответственно, не указавших образования – 0,8 и 0,5 % [Там же]. В сумме соотношение этих низших групп составляет 3,4 к 1,5 %.

Молодежь перестала быть, как прежде, самым образованным поколением. «Коэффициент интеллекта» у 16–29-летних ниже, чем у лиц в возрасте 50–54 года (6,7 против 10,0 %) [Там же]. И если кто-то из 16–24-летних еще доучивался в вузах, то уже успевшие окончить их 25–29-летние сельчане тоже практически не превзошли 50-летних. Между тем только благодаря росту образования, прежде всего высшего, расширяются возможности для развития каждой личности, что, по современным представлениям, является главной ценностью в обществе. Судя по приведенным данным, образовательный уровень молодежи в деревнях края явно не соответствует современной эпохе.

Перепись показала, что в постсоветский период затормозилась тенденция сближения уров- ня образования сельских и городских жителей. Процесс еще далек от завершения (см. табл. 1). Горожане в полтора раза опережают сельчан в профессиональном образовании – прошли обучение 66,8 % из них. Но важнее качество их образованности. Среди них в 2,7 раза больше лиц с высшим образованием, в 1,3 раза – со средним специальным и в 1,7 раза меньше с начальным профессиональным. Показатели общего образования также свидетельствуют в их пользу. Благодаря лучшему развитию в городах профобразования, там осталось в 1,2 раза меньше, чем в деревне, лиц с полным средним образованием, в 2,2 раза – с общим, в 2,4 раза – с начальным.

Образовательный потенциал жителей красноярской деревни выглядит, как и в советский период, хуже, чем среднестатистических сельчан России. По основным показателям красноярцы не только не достигли республиканского уровня, тоже невысокого, но еще больше, чем в конце 80-х гг., отстали от него (см. табл. 1). В деревнях края заметно меньше удельный вес лиц с высшим и неполным высшим образованием, но больше – с основным (или неполным средним) и начальным.

Итак, результаты развития образовательного потенциала современной сибирской деревни неоднозначны. За последнее двадцатилетие он еще укрепился, но во многом не за счет дости- m

ВЕСТНИК

жений сферы образования. В его динамике продолжает воспроизводиться часть трендов советского периода (рост удельного веса профессионально обученных лиц и т.д.). Но возникли новые. Господствовавшая прежде тенденция стирания различий в образованности между демографическими, социальными, территориальными группами сменилась их дифференциацией. Разброс образовательных характеристик сельчан увеличился, что свидетельствует, кроме прочего, об отсутствии у них равных возможностей для учебы даже в школе. Углубилась поляризация показателей. С одной стороны, двукратно поднялся удельный вес лиц с высшим образованием, с другой – выросла доля низших групп, появились безграмотные даже среди молодежи.

Качество образовательного потенциала современной красноярской деревни сложно оценить высоко. «Коэффициент интеллекта» низок и практически не меняется в поколениях, рожденных после 1940 г. Его стабилизация на низком уровне доказывает, что сельская действительность не требует широких слоев интеллигенции. Ее культурный и духовный потенциал определяется лицами со средним образованием.

Самое тревожное – снижение образовательной активности сельчан и, как следствие, увеличение отставания от средних по российским селам и городам края показателей, торможение темпов роста образования женщин и молодежи, образовательный потенциал которой уже уступил по основным параметрам потенциалу старших поколений. Молодежь остается недоученной и, живя в деревне, по сути, находится у нее в «заложниках». О наличии некоторого «запаса» образованности в деревне с учетом перспектив ее развития говорить не приходится. А между тем будущее деревни в решающей степени будет определяться накопленным образовательным потенциалом.