Образы человека в культуре модерна и постмодерна

Автор: Чистякова Ольга Васильевна

Журнал: Культурное наследие России @kultnasledie

Рубрика: Культурное наследие мира

Статья в выпуске: 4, 2016 года.

Бесплатный доступ

В статье рассматриваются концептуальные философско-антропологические образы человека двух эпох исторического развития - модерна и постмодерна. Сущность человека представлена с точки зрения включенности личности в культуру этих периодов. Анализируются основные характерные черты культуры модерна и постмодерна во взаимосвязи с изменением жизнедеятельности человека и возможностей его социокультурной идентификации. Прослеживается влияние масс-медиа на личность и общество постмодерна, отмечается радикально изменившийся характер реальных социальных взаимосвязей модерна в сторону симулятивных взаимоотношений в виртуальном пространстве постмодерна.

Еще

Человек, масс-медиа, культура модерна и постмодерна, постчеловек, симулякр, социальное, медиатизация, ж. бодрийяр, з. бауман, м. маклюэн

Короткий адрес: https://sciup.org/170173887

IDR: 170173887

Текст научной статьи Образы человека в культуре модерна и постмодерна

Целостное рассмотрение человека возможно только в его представленности в эпохе, в глубине темпорально-пространственного космоса, который объемлет личностную историю каждого индивида. Причем человек «высвечивает» своей жизнью состояние общества и те условия культурного бытия, в которых протекает его деятельность. Придерживаясь позиции, что современная история общественного развития проходит стадии «модерн» и «постмодерн» с соответствующими качественными изменениями во всех сферах (экономической, политической, социальной, культурной), отметим, что человек модерна есть имманентный «продукт»

своего времени с возникающими концептуальными обоснованиями и нарративами, а человек постмодерна нечет отпечаток своей эпохальной истории и радикально изменившегося состояния общества. Динамика движения от модерна к постмодерну есть переход к социуму, обладающему качественно иными основаниями и характеристиками по сравнению с предшествующим. Глубокие и ускоренные трансформации этого движения отразились на изменившейся природе самого человека: человек постсовременности радикально отличен от человека модерна.

Говоря о человеке постмодерна, мы имеем в виду индивида/индивидов, «взращенного» именно этим периодом. Ведь можно жить в постмодерне, но быть представителем модерна или даже традиционного общества. Далее мы будем говорить о чертах человека, несущего отпечаток своего, постсовременного, времени; именно тех социокультурных процессов и противоречий, в которые он активно включен, и которые затрагивают его, если даже индивид не является причиной их возникновения и не имеет шансов для разрешения тех или иных коллизий. При этом совершенно неважно, как терминологически определяется эта эпоха -«постмодерн», «второй модерн», или завершается окончанием «...изм». Важны прежде всего качественные, идентифицирующие основания сущностной определенности человека и той социальности, в которую «вписана» его жизнедеятельность. Совершенно очевидно, что современная эпоха значительно изменяет состояние человека, его способ деятельности и восприятия окружающего мира, рефлексивные формы и технологические средства получаемого знания.

Споры о постмодерне и постмодернизме в компаративистике с модерном возникают с момента зарождения самих терминов и первых признаков постмодерна. В истории философской и культурологической мысли выделяются парадигмы, представляющие теоретическое и методологическое обоснование трансформаций общества в его движении к качественно новому состоянию. Современное поколение социальных теорий - «нелинейная метапарадигма постмодерна» - связана, по мнению российского ученого С.А. Кравченко, с исследованиями «нелинейной социокультурной динамики»1, которая является характерным признаком постмодерна.

Философско-культурологический дискурс модерна и постмодерна содержит и антропологические вопросы, рассматривает проблемы бытия человека в усложняющемся противоречивом мире. Следуя некоторым теоретическим обоснованиям социумов модерна-постмодерна, попытаемся обнаружить в них концептуальные очертания видения человека, тесно связанного со своей эпохой и изменяющегося имманентно общественным трансформациям при переходе от модерна к постмодерну.

Единую логику модернизации раннего периода модерна теоретически выражали выдающиеся мыслители той эпохи - К. Маркс (концепция овеществления), М. Хайдеггер (концепция превращения мира в картину), П. Сорокин (концепция динамики чувственной культуры). Сходство их взглядов выражается в идеях отчуждения человека в предметах и артефактах, наделения существованием и смыслом лишь чувственной реальности, «располагания сущим как обладание вещами этого мира» (Д. Иванов). Именно поэтому «овеществление общества», когда отношения между людьми принимают форму отношений между объектами и становятся доминирующими, можно отнести к сути процесса модернизации рассматриваемого периода. Наука постепенно конституируется как автономная сфера общества и превращается в самостоятельный комплексный атрибут социальной реальности. Общество вступает в следующий период, означенный как «поздний», «радикальный», модерн (3. Бауман).

Эпоха «позднего», «второго модерна» находит несколько иное теоретическое осмысление в работах философов, социологов, культурологов. Современные приверженцы теории поздней модернизации для отражения произошедших радикальных социальных трансформаций предлагают использовать такую терминологию, как «отложенный модерн» (А. Малаин), модерн как «сложное пространство и сложное время» (Дж. Макдоналд), «первый и второй модерн» (К. Леккарди), «вторая современность» (У. Бек), «рефлексивный модерн» (Э. Гидденс), «тяжелая и текучая современность» (3. Бауман). Тем самым они подчеркивают преемственность и, в то же время, резкое отличие от предшествующих обществом раннего модерна.

Модерн в качестве объекта рефлексии мыслителей показывает, как происходящие процессы разрушают и «переплавляют» устойчивые прежде коммуникативные взаимосвязи и ин- ституциональные структуры. Например, рассмотрение современности Ю. Хабермасом в качестве «незаконченного проекта» предполагает завершение процессов модернизации общества. Он считает, что необходимо рационализировать современный «жизненный мир», восстановить коммуникативное взаимопонимание в системе пространства изменившейся реальности. В своей статье «Модерн - незавершенный проект» Ю. Хабермас исторически обосновывает понятие «модерн»: оно всегда выражало «сознание эпохи» в процессе «осмысления себя самой - как результат перехода от старого к новому»2. Осознавать себя модерным, т.е. современным, соответствующим обновляющемуся «духу времени», можно в любую историческую эпоху - от античности до наших дней. Модерн, согласно Ю. Хабермасу, имманентно связан с духом времени и находит свою выраженность в соответствующих классических теориях. Таким образом, философ не признает уход модерна с исторической сцены и говорит, что проект модерна не исчерпан, нам следует «скорее извлечь уроки, чем признать поражение модерна и его проекта»3.

Постмодернизм, как особая форма философии конца XX - начала XXI столетия, проводит разделительную границу с периодом Просвещения в его выделении личности как «целостно-центричного существа, унифицированного индивида с единством разума, сознания и деятельности»4. В модерне человек и его уникальность концентрировались в определении понятия «личность». В постмодернизме субъективность растворяется в социальности, которая также исчезает, превращается в иные формы, дает рост чему-то принципиально иному.

В сопоставлении с предшествующим модерном, человек постмодерна - радикально другой, более того, он являет собой феномен новой модели жизни. В учениях постмодернистов субъект «делится» на множество функций, плоскостей, социальных и личностных ролей, что, возможно, связано с разделением общественной жизни на различные сферы (политика, экономика, культура), которые ослабляются, растворяются, превращаются в другие типы, становятся «эфемерными» (Ж. Бодрийяр), медиа-мифологическими. Вступают в права языковые нарративы (Ж.Ф. Лиотар), свобода и субстанциональность человека отходят на второй план.

Общество эпохи постмодерна становится дискретным, фрагментарным, логика единой связи нарушается. Жизнь человека также фрагментарна: на поверхность явлений выносятся короткие жизненные периоды, презентирующие сиюминутность настоящего с кратковременными личностными целями. Однако эта сиюминутность даже с целевой устремленностью в будущее в любой момент может смениться, стать прошлым и незначимым. Размывание социальных институтов, дерегулирование и дезинтеграция их структур приводит к тому, что человек постоянно находится в поиске нового самоопределения, новых путей жизнедеятельности, вынужден формулировать новые образы и смыслы существования, приобретать новые типы идентичности. Происходит это столь быстро и часто, что существование человека превращается в жизнь «на распутье», цепь разнонаправленных движений, где только чрезвычайным усилием воли он может довести поставленную цель до конца. Такое неустойчивое, зыбкое состояние общества с радикально изменившимися институциональными характеристиками привело к тому, что «социальное» в постмодерне следует рассматривать качественно в другом ракурсе.

Социолог Н. Гаин из Великобритании, рассматривая общество постмодерна сквозь призму радикально иных социальных отношений, говорит о возникновении «постчеловека» или «цифрового человека»5, который выступает атрибутом постсовременного времени. Техно- логии до такой степени усиливают власть над человеком, что последний не может больше рассматриваться как полновластный субъект общества. Само общество и личность теряют свои прежние социальные характеристики. «Цифровой» человек становится символом эпохи постмодерна.

Весьма значимыми представляются выведенные британским философом 3. Бауманом рефлексивные образы человека в социальной и личностной динамике при переходе общества от эпохи «модернити» к «радикальному модерну» или постмодерну. В книге «Индивидуализированное общество» мыслитель противо-шоставляет предшествующее и современное общество в категориях «модернити» и «постмодернити». В другом своем произведении «Текучая современность» он применяет категории «тяжелая современность» и «легкая, текучая современность» для описания процесса трансформаций обществ модерна и постмодерна. Однако, применяя термин «постмодернити» для характеристики сущностных оснований сегодняшней объективной реальности, 3. Бауман рассматривает ее как особый этап «модернити», а не как совершенно иную стадию общественного исторического процесса.

Радикальная трансформация эпохи модернити начинается, согласно 3. Бауману, с середины XX столетия и приводит к социальному порядку с качественно новыми принципами и формами бытия. Сравнивая этапы «модернити» и «постмодернити», философ анализирует этот переход с точки зрения социальных последствий и воздействий на человека, на его культурную идентичность, на индивидуальную адаптацию к динамично изменяющимся условиям. Такой подход видится нам как своеобразная методология, позволяющая рассматривать эпоху постмодерна в качестве «индивидуализированного общества». В рассмотрении этого общества важнейшим становится взаимосвязь изменившейся природы человека, его самоощущений, возможностей и глубинных общественных процессов.

«Индивидуализированное» общество предполагает разрыв привычных социальных взаи модействий, устоявшихся традиций и самоощущений человека. Согласно 3. Бауману, «индивидуализация», как основополагающая характеристика социального бытия, была свойственна уже эпохе модерна, но более отчётливые формы она приобретает в «постмодернити». Он характеризует «индиви~|дуализацию» как непрерывный «всепоглощающий» процесс, освобождающий человека от «предписанной, унаследованной и врожденной предопределенности его социальной роли»6, той устойчивости и определенности, которой человек обладал в предшествующий период раннего модерна.

Деятельность человека в эпоху модернити была настолько стационарно закреплена, что в большинстве случаев человек стремился не к поддержанию определенности и устойчивости, а к их преодолению. Отсюда, видимо, выводы Баумана о «тяжелой модернити», обусловливающей жизнь человека в неизменном положении. Статус индивидов в обществе «растекающейся модернити» (позднего модерна или постмодерна), рабочие места, к которым они могут получить доступ, возможности и перспективы человека быстро трансформируются и уже не могут надежно служить в качестве целеполагания жизни. «Нечеткость», «хрупкость» целей, утрата устойчивого положения, неопределенность будущего - это черты поздней «модернити», предопределяющей переход в эпоху «постмодернити».

Несмотря на то, что в текстах Баумана сохраняется некоторая неопределённость и противоречивость относительно времени и условий «перетекания» «тяжелой» модернити в «лёгкую», «летучую» (т.е. в «постмодернити»), тем не менее, сущностные основания этих двух типов реальностей выделены 3. Бауманом четко и объективно. Он ухватывает глубинные изменения, происходящие в современном мире, в частности, в сферах информационной, сетевой, медийной. «Та современность кажется “тяжелой” (по сравнению с нынешней “легкой” современностью); а еще лучше - “твердой” (в отличие от “жидкой”, “текучей” или “расплавленной”);

плотной (по сравнению с диффузной или “капиллярной”) и, наконец, системной (в отличие от сетевой)... Эта тяжелая/твердая/плотная/ системная современность эпохи “критической теории” таила в себе тенденцию к тоталитаризму..., и именно личная свобода и независимость, как ожидалось, должны были стать главными жертвами этого крестового похода»7.

Модернити - это институциональная историческая эпоха; это - «институт, устанавливающий правила». Утвердившаяся структурная организация модернити была несовершенна, но все же социальное было облечено в институциональные и законодательные формы. Постмодерн, на наш взгляд, во многом утрачивает черты институционального общества, поскольку лишен многих традиционных устойчивых структур модерна - государственных, общественных, политических, экономических. Постмодерн в своих основах не институционален. Именно поэтому постмодернисты отмечают в своих работах такие характерные процессы этого периода, как размывание институциональных форм, «исчезновение» социального и появление его в новых, ранее не существовавших формах, фрагментарность и индивидуализацию современного общества. Формы общественной жизни более напоминают симуляции прежних связей, а привычные принципы бытия потеряли общезначимый смысл и моральные основания.

Необходимо подчеркнуть, что «наступление» посмодерна связано не только с индивидуализацией человека, но и с углубляющимися процессами его идентификации. Проблема идентичности в настоящую эпоху проявляется наиболее остро, изменяя свой облик и содержание. Теперь идентификационные основания личности суть результат разрушения прежних форм социальной жизни. Размывание прежде устойчивых социальных институтов обусловило большую долю неопределенности в деятельности человека, концентрированную эпизодичность его личностной истории. Социальное время теперь по-новому осознается и «переживается». Важнейшей характеристикой «состоя- ния постмодернити» является то, что оно сжимает время и сокращает восприятие бесконечно расширяющегося его потока до ощущения текущего мгновения. Ощущение быстротечности и бесконечной сменяемости моментов-эпизодов жизни приводит к тому, что человек перестает чувствовать себя хозяином и творцом внешних условий своего существования.

Действительно, процесс утраты человеком контроля над значимыми социальными и личными событиями углубляется; нарастает понимание незащищенности, неопределённости перед лицом неподконтрольных перемен. Диссонанс с унаследованными от прошлого периода ощущениями стабильности, внутренней уверенности в собственной необходимости обществу, надежности и перспективе своего существования становится все более ощутим. Вместо традиционно обозначенных ориентаций в мире (по выбору профессии, получаемому образованию, нравственной и религиозной самооценке и т.д.) приходит неустойчивость, хаотичная рассредоточенность социальных ролей, атомизация и дезинтеграция социального пространства. Человек находится в обществе, где разрушены прежние взаимосвязи, модели поведения, где весьма условно само понятие ценности, т.к. в бесконечном рассеянии, дроблении, воспроизводстве искусственных артефактов исчезают критерии ценностей и аксиологические оценки. По образному замечанию Ж. Бодрийя-ра, культура, средства массовой информации, реклама достигают в таком обществе состояния «ксерокса» 8.

Субъект в таком обществе вынужден ежедневно выполнять множество социальных ролей, похожих, скорее, на специфические «игры» с быстрым и неуловимым изменением правил и форматов этих «игр». Ж. Лиотар называл их «языковыми играми». Стабильность и успех человека теперь зависят от того, насколько быстро он способен сломать собственные модели поведения и включиться/подстроиться под новые правила игры, об изменении которых его, как правило, никто не уведомляет.

Отметим, что такого рода способ бытия преподносится (прежде всего медийными средствами) в эпоху «постмодернити» как естественный способ существования. Современное общество становится «обществом риска», но не только экономического, но и ментального, культурного уровней. Результатом этого общества является предельная субъективная индивидуализация, в которой индивид нацелен в своих помыслах и размышлениях только на самого себя, а остальные люди есть лишь часть враждебного мира, с которым надо найти возможности сосуществования, не впуская этот мир в себя и не становясь его имманентной частью.

Безусловно, объективные социальные процессы радикально трансформируют менталитет людей, но в то же время новый облик современного социума требует активности человека в большей мере, чем это имело место в эпоху модерна. Сегодня необходимо обладать возможностями контроля над ситуацией, социальными событиями, ресурсами, информационной сферой. Человек должен вернуть более или менее устойчивые представления о будущем, сделать свою жизнь надежной и предсказуемой. Ключ к решению проблем нужно искать в устранении причин, обусловливающих управленческую беспомощность существующих социальных и политических институтов, в устранении ощущения нецелесообразности и бессмысленности действий человека. Отношение к каждому члену общества как многогранной индивидуальности, заключающей в себя свою эпоху, - это, на наш взгляд, есть основная социальная задача постмодерна.

Рассматривая культуры модерна и постмодерна, необходимо акцентировать внимание на важнейшем процессе медиатизации социума, углубляющемся и расширяющемся в динамике трансформаций постсовременности. Человек постмодерна охвачен информационными потоками и включен в совершенно иные социальные взаимоотношения, нежели это было в эпоху модерна. Новые цифровые медиа, возникшие в конце XX в., благодаря сетевой мгновенной передаче информации, мощной стратификации и структуризации средств массовой коммуника ции, расширяющейся аудитории потребителей, постоянно циркулирующей информации, в начале XXI в. оформились в особый социальный институт и стали определять как жизнедеятельность всего общества, так и жизнь каждого человека.

Эпоха постмодерна сформировала самодостаточную и самофункционирующую (ауто-пойетическую в терминах Н. Лумана) систему по производству и передаче информации, которой не существовало даже в середине прошлого века. Подобного рода информационная машина формирует общественное сознание, одновременно скрыто манипулируя им и предоставляя реципиентам информации иллюзорные феномены «общественного мнения», зачастую «си-мулятивные», «гиперреальные» (Ж. Бодрий-яр), относящиеся ко «второй», искусственно созданной медийной реальности (Э. Гидденс). Масс-медиа сформировали модель поведения человека, каждодневно ожидающего новостного потока информации. Изображения на экране оказываются и ожиданием мыслеобразов -рассуждений, рефлексийных форм, дискуссий, онлайн форумов. Если лишить нашего современника возможности получения медийных сообщений, нескончаемых мессаджей, то радикально изменится его поведение и уже устоявшаяся типология жизни. Этот момент ярко показал Ж. Бодрийяр в образе зрителя, ожидающего информации у телеэкрана: «Образ сидящего человека, созерцающего в день забастовки пустой экран своего телевизора, когда-нибудь сочтут одним из самых великолепных образов антропологии XX века»9. Характер коммуникаций между медиа и человеком специфичен и во многом симулятивен, поскольку реальное межличностное отношение заменяется общением индивида и технического устройства, человека и экрана. Человек постепенно привыкает к такому роду взаимосвязей, с детства взращиваясь подобиями форм социального общения и чувствуя глубокую необходимость в них в течение всей жизни.

Потребление непрерывно поступающей информации практически исключает критический анализ, рефлексию того, что преподносят масс-медиа. Создаваемые и непрерывно транслируемые модели мира воспринимаются в качестве «своих собственных», имманентно присущих сознанию конкретного индивида, пропущенных сквозь персональный опыт и знания, а потому, как представляется каждому человеку, обязательно объективных и истинных. Доминирование в обществе постмодерна масс-медиа существенно изменяет самоощущение человека, способы его восприятия окружающего мира, критические возможности осмысления получаемой информации. Общество становится подвластным всепроникающим медийным сообщениям и информации, как самодостаточной и самореализуемой институциональной силе. По сути, масс-медиа преподносят человеку не только то, что произошло в реальности, но и придают субъективный контекст содержанию сообщения, латентную оценку свершившихся фактов. Таким образом «реальная реальность» (в терминах Э. Гидденса) замещается в сознании человека иллюзорной, искусственно сконструированной масс-медиа. Так общество в традиционно-модерном его понимании, согласно Ж. Бодрийяру, постепенно замещается «киберпротезом» - виртуальной реальностью с доминированием медийных знаков-симулякров, мифологем СМИ, сетевым общением людей, симулирующим (правда, это не всегда плохо) реальное взаимодействие субъектов коммуникации.

В коммуникационном пространстве постмодерна - каждое информационное сообщение - это вариации кодов (по Ж. Бодрийяру) и личностная задача теперь заключается в раско-дировании/декодировании этой информации. Декодирование, однако, предстает в виде многообразной гаммы решений (каждый человек предложит свое видение проблемы, свою «расшифровку» сообщения и сделает свой индивидуальный выбор). Представители постмодернизма утверждают, что наш способ общения с миром сходен в целом с чтением, с «селективной расшифровкой». Но тем самым мы также подвергаемся селекции со стороны средств ин формации. Самым блестящим социально-психологическим образцом, смоделированным воздействием масс-медиа, является, по мнению Ж. Бодрийяра, «общественное мнение - не ирреальная, но гиперреальная политическая субстанция, фантастическая гиперреальность, которая жива только благодаря монтажу и манипуляциям в ходе тестирования»10.

Смысловая значимость получаемых субъектом сообщений в постсовременную эпоху также определяется масс-медиа. Процесс восприятия и переработки информации человеком во многом регулируется способами, средствами, методами осуществляемого подбора содержания сообщений, монтажем, предшествующими опросами, поставленной целью, необходимыми результатами. М. Маклюэн этот процесс выразил в положении «Medium is message». Общественное мнение формируется планомерно и последовательно и зависит от целей его формирования и уровня/степени манипуляционного воздействия на общество информацией. «В таких условиях реальное взаимодействие между коммуникаторами и обществом, объективное отражение происходящих событий, создание альтернативных картин мира с принципами и ценностями бытия, отличающимися от представлений владельцев СМИ, достаточно затруднено, а иногда и невозможно. Именно поэтому социальное взаимодействие между масс-медиа и обществом превратилось в специфическую нарративно-лингвистическую игру, имитирующую и симулирующую реальность и объективность этого взаимодействия» п. В результате человек сегодня практически не имеет возможности различить объективность в описании реальности и ее симуляционность, имитацию, тонкую подмену. Возникает проблема получения истинного знания, т.к. в информационном обществе постмодерна практически устранен «зазор» между истиной и ложью, объективностью и иллюзорностью.

Подчеркнем, что серьезные средства массовой коммуникации стараются транслировать объективную информацию, основываясь на стандарте истины и ценностно-нравственных оснований. Однако распознать истину в постоянном информационном потоке и создаваемых медийных продуктах очень тяжело или практически невозможно. Во многом это зависит и от многозначности вкладываемых содержательных посылок, значений, и от многообразия интерпретаций, расшифровки передаваемых сообщений, образов, смыслов. По сути, медийная информация, в каких бы формах она ни выражалась, приводит к бесконечности субъективных интерпретаций, неопределенности и дискуссионности в обсуждении передаваемого содержания.

Суммируя все вышесказанное отметим, что мир постмодерна гораздо более сложен для человека, чем предшествующий модерн. Философско-антропологические вопросы здесь по степенно заменяются технологическими; они как бы «конфискованы» машинами и новейшими техническими новшествами. Киберпространство, виртуализация размывают границы реальной жизни и технической симуляции, объективной реальности и ее иллюзорного образа. Индивидуализированное общество обусловило неустойчивость человеческой жизни. Противоречивый путь индивида наполнен неоправданными рисками, потерями личностной определенности и идентификации в вечном выборе необходимого решения.

Во всем этом хаосе жизненных условий и ситуаций человек все же должен оставаться человеком, сохранить себя и свой разум в окружающем мире. Убыстренное социальное время постмодерна, детерриториализованная культура, преобразованные институты, новейшие технологии должны изменяться и быть подвержены рационализации и личностной оценке наших современников.

Список литературы Образы человека в культуре модерна и постмодерна

  • Бауман З. Индивидуализированное общество. - М.: Логос. 2005.
  • Бауман З. Текучая современность. - СПб.: Питер. 2008. С. 32-33.
  • Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. - М.: Добросвет, 2000.
  • Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. - М.: Добросвет, 2009.
  • Кравченко С.А. Модерн и постмодерн: старое и новое видение // Социологические исследования. 2007, № 9.
  • Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект. Речь по случаю вручения премии имени Адорно, учрежденной городом Франкфурт-на-Майне, 1980 // www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Article/Hab_Modern.php
  • Чистяков Д.И. Динамика взаимодействия масс-медиа и общества в коммуникативном пространстве // Вестник МГИМО-Университета. - М. № 6 (33) 2013.
  • Hill, John. Film and postmodernism // The Oxford Guide to Film Studies. Edited by John Hill and Pamela Gibson. - Oxford University Press. London, 1998.
  • XVI World Congress of Sociology. Abstracts. ISA 2006 Congress. The Quality of Social Existence in a Globalization World. - Durban South Africa: Guide to Discovery, 2006.
Статья научная