Образы Финляндии и Карелии в русской романтической лирике: формирование поэтической традиции и синтактика тропеических контекстов

Статья посвящена анализу способов и средств создания пейзажа в русской поэзии классического периода. Рассматривается синтактика образов финской и карельской природы. Синтактика образа понимается автором статьи как используемые поэтами модели тропообразования. Актуальность темы статьи определяется растущим в новейшей филологии интересом к исторической поэтике и герменевтике художественного текста. Новизна исследования обусловлена введением термина «синтактика» и разработкой методики лингвопоэтического анализа пейзажных зарисовок в аспекте построения образных парадигм художественного пространства. Цель работы заключается в исследовании моделей тропообразования (синтактики образов) на материале «северной» темы в русской литературе. Анализируемые в рамках статьи стихи Е. Баратынского, П. Вяземского, А. Пушкина, А. Бестужева-Марлинского, В. Бенедиктова, Н. Языкова, Н. Коншина, Ф. Глинки на «северную» тему содержат приметы «оссианического» пейзажа, мотивы воспоминания, богатую метафорику и широкие интертекстуальные связи. С образом Финляндии в русском поэтическом сознании романтической эпохи прежде всего связываются мотивы бурного моря, гранитных скал, вечного, неизменного покоя, а также героический эпос скальдов и подвиги героев «полночной страны», то есть особая северная, «оссиановская» мифопоэтика. В произведениях, посвященных карельской теме, преобладают пейзажные зарисовки скал и лесов над озером, образ водопада. Традиция упоминать петровские преобразования в связи с северной темой из романтической лирики почти совершенно уходит. Вследствие этого более богат культурно-историческими ассоциациями в романтической поэзии оказывается образ не Карелии, а Финляндии. Разработка «финской» и «карельской» тем отличается и по синтактике (построению) самих образов двух северных областей: при описании Финляндии поэты чаще прибегают к модели минимального контекста атрибутивно-именного словосочетания, легко усваиваемого поэтической традицией в качестве формул-клише, в то время как живописание карельских просторов строится преимущественно в моделях предикативных, путем введения не отдельных деталей или упоминания экзотических феноменов, а пространных описаний, с целым набором пейзажных ситуаций. Кстати, подобная архитектоника образов Финляндии и Карелии, как кажется, нацелена и на подчеркивание панхронизма и неизменности при изображении финского мира (застывшая мифическая древность) и, напротив, происходящей на глазах лирического героя «здесь» и «сейчас» жизни карельской природы.