Общность таохунбала: краткое описание и вопрос статуса

Скифоидные «северные бронзы» из Ордоса получили известность за рубежом еще в первой половине XX в., когда большое количество их было вывезено и многие западные музеи приобретали коллекции «бронз ордосского стиля». Разумеется, далеко не все эти артефакты происходят из Ордоса, но закрепилось именно это название и географическая привязка (см.: [У Энь, 2007. С. 322] и др.). Отметим исследование, посвященное культурам таохунбала и сюнну, ставшее одним из первых, затрагивающих именно эту культуру [Тянь Гуанцзинь, 1976. С. 138–142] (см. также: [Комиссаров, 1983]). Большую работу проделали китайский археолог У Энь и американская исследовательница Э. Банкер, обработавшие, в частности, собрание А. Саклера в США, содержащее около пятисот бронзовых изделий [Bunker, 1997]. Некоторая часть депаспортизированных вещей предположительно отнесена ими к культуре таохунбала. Но, несмотря на раскопки в Ордосе, «культура таохунбала» остается довольно условным названием для группы разнородных и асинхронных памятников в северной части излучины Хуанхэ. Важно подчеркнуть элитный характер многих захоронений. Известно, что в элитных погребениях могут преобладать престижные изделия, не характерные для рядовых захоронений, а потому их трудно систематизировать и соотнести с уже известным массовым материалом. Ситуация осложняется аварийным состоянием большинства исследованных погребений «культуры таохунбала». Зачастую известно лишь, что та или иная вещь найдена на определенной глубине с костями человека или без них. Погребальная конструкция, положение умерших, их ориентация, места расположения инвентаря остаются неизвестными. Фак- тически имеется чрезвычайно большое количество разнородных высокохудожественных изделий (в том числе из золота и серебра) из северной части Ордоса (излучины Хуанхэ), найденных местными жителями. Известные немногочисленные погребения имеют черты культур янлан и маоцингоу. Вполне вероятно, что приписываемые к «культуре таохунбала» захоронения принадлежат вышеуказанным культурам. Так или иначе, определения «культура таохунбала» или «памятники типа таохунбала» вошли в большую часть научных и популярных изданий, а многие из найденных предметов хорошо известны широкому кругу специалистов во многих странах и относятся к наиболее ярким высокохудожественным изделиям скифоидных культур [Хань Цзянье, 2008. С. 299–306]. Поэтому мы приведем краткую характеристику материалов титульного могильника, хотя пока они мало дают для понимания этнокультурных процессов на территории Северного Китая в VI–III вв. до н. э.

К настоящему времени китайскими археологами к культуре таохунбала отнесено 12 погребальных памятников и один клад [У Энь, 2007. С. 322–356]. Культура получила свое название по одноименному могильнику, расположенному в 3 км от населенного пункта Тао-хунбала в хошуне Хангин нынешнего городского округа Ордос. В 70-е гг. XX в. в этой местности найдено большое количество бронзовых изделий скифоидного облика, после чего исследования приобрели систематический характер. В 1973 г. в песчаном карьере обнаружено шесть погребений, недалеко в траншее выявлено еще одно. Могилы содержали одиночные захоронения людей в положении на спине, вытянуто, головой на север (рис. 1). Умершие сопровождались черепами и костями ног лошади, крупного рогатого скота, овец и коз. В могиле М2 встречены кости от 49 особей. Из оружия и орудий труда найдены бронзовые ножи, кинжалы, чеканы, наконечники стрел, топоры, долота, шилья и игольники [Хань Цзянье, 2008. С. 299–306]. Также встречались пряжки, кольца, украшения в форме птиц, трубочек, пряжек, голов животных, ажурные бляшки, прямоугольные бляшки с зооморфными образами и другие изделия (рис. 2). Конское снаряжение представлено удилами и двудырчатыми псалиями, а также деталями колесниц и бляхами (см.: [Тянь Гуанцзинь, Го Сусинь, 1986; У Энь, 2007] и др.). Особый интерес представляют восточные удила с рамкой повода, распространенные в VI в. до н. э. от Северного Китая до Минусинской котловины. Также найдены изделия из керамики, кости и камня. В небольшом количестве встречены золотые серьги, изделия из кости, рога и всего несколько предметов из железа. По Таохунбала имеются две радиоуглеродные даты 2615 ± 105 BP и 2540 ± 105 BP (калиброванная дата около 500 г. до н. э.). Э. Банкер склонна датировать могильник в рамках VI–III вв. до н. э. [Bunker, 1997. P. 47–48].

Особенностью памятников Ордоса является малое количество погребений. В каждом случае выявлено от одной до трех могил и лишь на могильнике Таохуобала их шесть. Зафиксированный там погребальный обряд с черепами жертвенных животных и вытянутым положением одного умершего близок культурам янлан и маоцингоу. Каких-либо характерных особенностей «культуры» таохунбала пока не выявлено. Вполне вероятно, перед нами небольшие группы элитных памятников промежуточного характера между культурами янлан и маоцингоу, типа найденных у оз. Дайхай. Эти погребения остались бы не замеченными, если бы не находки в них необычайно большого количества всевозможных изделий в зверином стиле из бронзы, серебра и золота. Среди них значительная часть изготовлена китайскими мастерами, имеются даже иероглифические надписи на оборотной стороне с указанием веса изделия, а иногда и места его производства.

Э. Банкер около 20 лет назад [Bunker, 1997] выделила в северо-восточном Ордосе зону № 2 с наиболее представительными могильниками Таохунбала, Алучайдэн и Сигоупань. Географически Ордос разделяется на две части – западную и восточную. Восточная часть холмистая с глубокими оврагами, в то время как западная является опустыненной песчаной равниной. В I тыс. до н. э. климат Ордоса был более благоприятным на всей этой территории. Имелось значительное количество рек, густой травостой и леса, что делало Ордос благоприятным местом для развития животноводства с круглогодичным выпасом скота. Некоторые захоронения, видимо, относятся к VI в. до н. э. Так, в Икэчжаомэн найдены бронзовые «восточные» удила с рамкой повода, характерные для VI в. до н. э., но проблема в том, что у нас нет данных о культурной принадлежности этого могильника. Большая часть памятников, судя по инвентарю, датируется в рамках IV–III вв. до н. э. Сохраняется определенная преемст-

Рис. 1. Карта-схема расположения могильника Таохунбала ( 1 ). Планы могил М1 и М2 ( 2 , 3 )

венность с более ранними находками, но антенные навершия кинжалов заменяются кольцевидными. В течение этого периода произошли следующие изменения: 1) во все большем количестве стали изготавливать железные кинжалы, кельты, поясные крючки и удила; 2) увеличилось количество изделий из золота и серебра; 3) изображения животных широко представлены на изделиях из золота, серебра и бронзы. В этот период появляется много но- вых престижных украшений костюма, головных уборов, пояса и сбруи, а также ожерелья. На поясе встречаются золотые бляхи, инкрустированные цветными камнями, изменяется конструкция сбруйных распределителей. Предпочиталось золото, но высоко ценились и серебряные изделия, также подчеркивавшие высокий статус умершего. В искусстве представлены реалистичные изображения животных, но встречаются и мифологические существа,

Рис. 2. Предметы украшения и вооружения из памятников «культуры» Таохунбала среди которых особый интерес представляют копытные грифоны с рогами в виде головок хищных птиц. По мнению Э. Банкер, все это демонстрирует изменения в верованиях, совпадающие во времени с походами Александра Великого (около 334–323 гг. до н. э.), а также военными реформами правителя царства Чжао в 307 г. до н. э. по созданию кавалерии [Bunker, 1997]. Возможно, в это время в Ордос проникало население из Средней Азии и Синьцзяна.

Произошедшие изменения хорошо видны по двум богатым погребениям III в. до н. э. из могильника Алучайдэн в северной части пустыни Маоусу, случайно найденным местными крестьянами. В состав уникальной коллекции из 218 золотых предметов и несколько меньшего количества серебряных изделий входит навершие головного убора в виде выпуклой бляхи с изображениями стилизованных горных козлов, терзаемых волками и стоящей на бляхе хищной птицы с бирюзовой шеей и головой. Выделяется и золотая гривна («диадема») диаметром 16,5 см (очень напоминающая сарматские гривны) в две полосы с лицевой стороны, на концах которой снизу изображены противопоставленные баран и лошадь с подогнутыми ногами, а сверху волкоподобный хищник. Пояс украшался 12 золотыми бляхами в виде зеркально расположенных шести пар лежащих волкоподобных (как на гривне) рогатых хищников. Концы рогов и хвосты хищников украшены грифоньими головками с закрученным хохолком. Э. Банкер видит аналогии грифоньим головкам в изображении копытного грифона из Налиньгаоту, в Пазырыке и Иссыке [Bunker, 1997. P. 50]. Оттуда же происходят две поясные прямоугольные бляхи размерами (12,6 × 7,4 см) с изображениями тигров, терзающих яка.

Изделия типа найденных в Алучайдэн обнаружены в могильнике Сигоупань в трех могилах с меридиональной ориентацией. Эти могилы не одновременные. Большинство сохранившихся изделий в могиле М3 относятся к V в. до н. э. в том числе оружие, инструменты и украшения. Наиболее богатая могила М2 содержала более 60 объектов из золота или серебра. Выделяются две крупных почти идентичных золотых бляхи со сценами борьбы тигра с кабаном и с петельками и надписью на обороте, датируемых концом III в. до н. э. Они были отлиты в «текстильном стиле» по восковым моделям. Этот малоизвестный метод использован в производстве бляшек хуннского времени и бляшек из Сибирской коллекции. Там же в М2 найдены золотая пластина с изображением копытного грифона с изящно изогнутыми рогами, фигурки лежащих оленей, лошадей, волков, а также птиц и борющихся животных. Многие из найденных в М2 серебряных изделий с иероглифами изготовлены в царстве Чжао специально для торговли с северными кочевниками, возможно, для получения лошадей в кавалерию Чжао в 307 г. до н. э. [Bunker, 1997. P. 51].

На поясных бляхах из Сигоупань указаны вес и мастерская производителя. Например, одна бляха весила «1 цзинь, 2 ляна и 19 шу», другая – «1 цзинь, 5 лянов, и 3¹/ 2 шу». Две серебряные головы тигров имеют надписи «шао-фу 2 лян и 14 шу» и «сигун 2 лян и 10 шу» соответственно. Надписи дают хорошее представление о дате захоронений. Должность «шаофу» была создана в Цинь в период Воюющих царств. Словом «сигун» называлась государственная мастерская. Иероглиф «лян» написан в том же начертании, как и в царстве Чжао. Эти надписи указывают на то, что золотые поясные пряжки сделаны в государственной мастерской царства Цинь, а серебряные бляхи в виде тигров получены из Чжао. Богатство погребального инвентаря и наличие прямых связей с государствами Цинь и Чжао позволяют предположить, что умерший занимал высокое положение, возможно, был вождем. Кроме этого, в Ордосе встречены изделия с указанием мер веса, принятых в царстве Янь, находящемся в 400 км восточнее Ордоса. Эти находки еще раз показывают, что ремесленные мастерские северных приграничных государств Чжоу производили изделия в скифоидном стиле для степной знати, жившей за пределами китайского царства [Ibid.].

Таохунбала по целому ряду параметров действительно может быть отнесена к ранним сюнну, являя пример того, как из бесписьменной кочевой общности образуется огромная империя. Хотя таохунбала скорее общность памятников, чем археологическая культура в классическом понимании, судя по богатству находок, у населения, оставившего могильники Алучайдэн и другие, существовала имущественная дифференциация, активно шло развитие экономики, имелись развитые эстетические представления. Все это, только на более высоком уровне, мы видим у хунну эпохи империи.

Итак, фактически к культуре таохунбала отнесена масса плохо документированных изделий из разрушенных элитных погребений в северо-восточной части Ордоса к югу от Хуанхэ. Ни по массовости, ни по однородности в полном смысле «археологической культурой», под которой мы понимаем совокупность памятников, относящихся к одной территории и эпохе и имеющих общие черты в погребальном обряде, керамике, поселенческом материале, общность Таохунбала названа быть не может.