Обучение устному иноязычному общению с опорой на пространственно-временные координаты иноязычного коммуникативного пространства

Статья посвящена проблеме обучения специфике устного диалогического общения и акцентирует внимание на особенностях функционирования пространственно-временных координат иноязычного коммуникативного пространства.

Являясь важнейшими концептами культуры, пространство и время представляют своеобразную систему координат, при помощи которой люди, принадлежащие к той или иной культуре, ориентируются в окружающем их мире. Универсальные свойства пространства и времени, пополнившиеся на современном этапе научного познания данными из области лингвистики, психологии, педагогики и др. наук, открывают перспективу выявления иноязычного коммуникативного пространства с последующим рассмотрением специфики обучения устному иноязычному общению, осуществляемому с опорой на пространственно-временные координаты, представленные невербальным и вербальными средствами общения, маркирующими границы коммуникативного пространства.

В современных философских работах вопросам общения как специфическому для людей способу взаимных отношений уделяется достаточное внимание. Общение, включающее интеллектуальную, эмоциональную, духовную сферы деятельности человека, реализуется знаковой системой, строение которой обусловлено характером заданного речевого произведения. Исходным условием общения, а следовательно, и использования системы пространственно-временных координат, является «индивидуальное своеобразие партнеров»1, реализуемое единством коммуникативной, интерактивной и перцептивной направленностей общения, конечным результатом и смыслом которого является достижение взаимопонимания.

Анализируя процесс взаимопонимания в общении, целесообразно подробнее рассмотреть вопрос о средствах общения, зафиксированных системой знаков коммуникативного пространства. Такую систему знаков представляет язык, где реализуются не только словесные, вербальные, но и несловесные, невербальные средства общения. Известно, что коммуникативное поведение индивидуумов являет собой реализуемые в коммуникации правила и традиции общения той или иной лингвокультурной общности. Подобные правила и традиции в большинстве случаев имеют ярко выраженную национальную окраску, что препятству ет их адекватному восприятию представителями других народов и культур. Вербальные средства общения и значащие жесты, мимика, пантомимика и т.п., являясь пространственно-временными координатами, взаимодействуют в коммуникативном акте, дополняя друг друга, тем самым оказывая стимулирующее и интенсифицирующее влияние на процесс общения и, с нашей точки зрения, являются необходимым условием в практике обучения иноязычному общению как сложному многоплановому процессу установления и развития контактов между представителями разных.

Заметим, что понятие «общение» не должно отождествляться с понятием «говорение». Определенная разнонаправленность терминов отражает сущность стоящих за ними явлений, вследствие чего, будучи формально схожими, они по своей сути представляют разные процессы. Если под «говорением», достаточно широко представленным в научных источниках, понимается владение одним из продуктивных видов речевой деятельности - внешней, произносимой и воспринимаемой на слух речью, то устное «общение» принято рассматривать как «специфический для субъектов способ взаимных отношений, способ бытия человека во взаимосвязях с другими людьми», где специфичность отношений, на наш взгляд, проявляется прежде всего в том, что именно «Его Величество Общение (Ее Величество Коммуникация) правит людьми и их поведением»2. Следовательно, понятие «общение», предполагающее взаимодействие субъектов, шире и многозначнее понятия «говорение» и не ограничивается только лишь воспроизведением устной речи согласно заданным образцам.

Заметим, что для обучения устному иноязычному общению в коммуникативном пространстве важно прежде всего выявить специфику процессов общения и коммуникации.

Исследователями уделяется достаточное внимание вопросам соотношения общения и коммуникации, где прослеживается как идентичность, так и дифференцированность понятий, а следовательно - и стоящих за ними процессов. Действи- тельно, первоначальное значение латинского термина «communicatio» трактуется научными источниками как «делать общим», «связывать», «общаться», что понимается как обмен информацией. В свою очередь, русское слово «общение» также означает процесс обмена информацией и эмоциональными переживаниями между людьми. В обоих случаях в содержании понятий принципиальной разницы нет, и их можно считать равноправными.

Однако существует и другая точка зрения, согласно которой «коммуникация » и «общение» различаются по двум параметрам. Во-первых, «общение имеет и практический, материальный, и духовный, информационный, и практически-духовный характер, тогда как коммуникация является чисто информационным процессом тех или иных сообщений», во-вторых, «они различаются по характеру самой связи вступающих во взаимодействие систем. Коммуникация есть субъективнообъективная связь, где субъект передает некую информацию (знания, идеи, деловые сообщения и т.д.), а объект выступает в качестве пассивного получателя информации, который должен ее принять, понять, усвоить и в соответствии с этим поступать». Следовательно, коммуникация является однонаправленным процессом, т.к. информация передается только в одну сторону. Общение, напротив, представляет собой субъектно-субъектную связь, при которой «нет отправителя и получателя сообщений - есть собеседники, соучастники общего дела».

К тому же выделение исследователями трех взаимосвязанных сторон общения - информационной, или коммуникации; интерактивной, или взаимодействия; перцептивной, или понимания позволяет говорить об общении как многоплановом явлении, включающем в информационной части также аспект коммуникации. Следовательно, термин «общение» шире, многозначнее термина «коммуникация», что помогает нам понимать под общением субъектно-субъектную связь, направленную на адекватную реакцию субъекта в границах иноязычном коммуникативном пространстве, основанную на знании специфики (свойств) пространственно-временных координат и коммуникативной способности субъекта общения к их адекватному использованию в границах иноязычного коммуникативного пространства.

Очевидно, что общение играет в структуре коммуникативного пространства доминирующую роль. Более того, именно общение структурирует реальное пространство, одновременно внедряя в его рамки вербальные и невербальные координаты, адекватная материализация которых в субъективном речевом акте есть не что иное как проявление знаний, навыков и умений адекватной ориентации, результатом которой в иноязычном коммуникативном пространстве является устное общение.

Представляется, что обучение ориентации в иноязычном коммуникативном пространстве граничит, прежде всего, с обучением общению как процессу устной неофициальной иноязычной речи.

Однако более глубокое проникновение в суть процессов и явлений, происходящих в границах коммуникативного пространства, позволяет рассмотреть феномен сообщения и выделить его корреляцию с процессом общения в иноязычном коммуникативном пространстве.

Формальная схожесть данных терминов вовсе не означает идентичность стоящих за ними явлений. Так, сообщение в отличие от общения является имперсональным, т.е. обращенным к любому адресату и не провоцирует ответного реагирования, чего нельзя сказать о живом разговорном общении, т.к. ив известном смысле примат принадлежит именно ответу как началу активному: он создает почву для понимания. Понимание созревает лишь в ответе. Понимание и ответ диалектически слиты и взаимообусловливают друг друга, одно без другого невозможно. Диалектика ответа является движущей силой иноязычного коммуникативного пространства. Именно ответная реакция есть воплощение в речевом акте интериоризован-ных знаний, навыков и умений обучаемых, и именно ответ стимулирует познание обучаемыми культурных стереотипов иноязычного коммуникативного пространства, «пропущенных» через самоидентификацию и саморефлексию, где понимание собственного «я» ведет к пониманию истории в ее «единичности» и «множественности» в ракурсе культурного «свое - и многообразие», обеспечивая тем самым проникновение в специфику пространственно-временных координат, а следовательно - возможность адекватной ориентации. Между тем интеграция в границы иноязычного коммуникативного пространства возможна только при наличии корректности, толерантности, «терпимости» к культурным ценностям, исторически заложенным в сущность и свойства пространственно-временных координат.

Следовательно, процесс общения в иноязычном коммуникативном пространстве, реализуемый через примат ответа как активно мобилизующего начала в коммуникации, базируется на специфике ответной реакции в границах коммуникативного пространства, т.к. именно ответная реакция, воплощенная в речевом и неречевом поведении субъекта общения как сложного сочетания психофизиологических, социальных, национальнокультурных и языковых различий, является показателем адекватной ориентации языковой личности в иноязычном коммуникативном пространстве, где языковая личность выступает в качестве центрального звена процесса иноязычной коммуникации и представляет собой многослойную, многоуровневую, многоаспектную структуру. Сложное сочетание психофизиологических, социальных, национально-культурных и языковых различий приводит к тому, что на уровне общения в границах иноязычного коммуникативного пространства объем расхождений между коммуникантами достигает наивысшей точки, поэтому иноязычное общение и взаимопонимание требуют качественных изменений, воплощаются в форме трансформации языка личности как обязательного условия успешного обучения.

Процесс обучения иноязычному общению с использованием пространственно-временных координат недостаточно полно исследован в специальной литературе. Напомним, что в отличие от говорения общение не ограничивается только лишь вербальными средствами, но параллельно предполагает обращение к невербальным средствам как пространственно-временным координатам коммуникативного пространства. Вопросам, связанным с функционированием невербальных средств общения в речи, посвящен целый ряд научных работ в области философской, лингвистической, психологической и других наук. Вместе с тем недостаточно исследованными остаются вопросы, связанные с процессом обучения иноязычному общению, предполагающему обращение к невербальным и вербальным средствам общения как пространственно-временным координатам иноязычного коммуникативного пространства. Из вышеизложенного следует, что рассмотрение вопроса обучения иноязычному общению с опорой на пространственно-временные координаты иноязычного коммуникативного пространства является своевременным.

Полагая, что общение в иноязычном коммуникативном пространстве репрезентируется посредством различных словесных, вербальных, и несловесных, невербальных, средств, мы в дальнейшем под общением будем понимать совокупность невербальных и вербальных средств общения, их взаимодействие в процессе коммуникации.

Следует заметить, что философия наших дней увязывает вопросы общения с пониманием. Исследование процесса понимания, его роли и значения в коммуникативной деятельности людей является характерной особенностью современного этапа развития философской науки, где понимание определяется как сложный комплексный феномен, связанный с психологическими и познавательными способностями, с процессами общения между людьми, с познанием другого «я», с взаимодействием различных культур, обладающих специфическими пространственно-временными характеристиками.

В рамках настоящей статьи следует обратить внимание на позицию ряда философов, представляющую процесс понимания в виде двух моделей - рационалистической и антропологической. При разработке вопросов понимания только как рациональной (интеллектуальной) деятельности, ориентированной в основном на абстрактнотеоретическое мышление, не учитывается много образие видов человеческой деятельности, направленной на переработку информации и выражение смыслового содержания не только в форме словесного языка, но и в самых разнообразных несловесных формах, т.е. при помощи невербальных средств общения. При этом отмечается, что такими формами общения могут быть кинестетические феномены, которые выражают не только настроение собеседника, но и позволяют достаточно точно судить о характере коммуникативного партнера, что, безусловно, влияет на смысловое восприятие речи. По мнению исследователей, невербальные средства могут служить самостоятельным языком человеческого общения без помощи вербальных, лингвистических средств. Более продуктивным, на наш взгляд, в целях самого общения и понимания было бы не противопоставление двух моделей общения, реализуемых невербальными и вербальными средствами, а рассмотрение их как дополняющих одна другую, представляющих целостный механизм человеческого общения.

Заметим, что в ситуациях межличностного общения в границах иноязычного коммуникативного пространства ни язык жестов, ни вербальные средства общения не являются исходными и фундаментальными по отношению друг к другу, скорее каждый их них предполагает наличие другого и строится в расчете на другой. Для дальнейших рассуждений представляется необходимым более подробно рассмотреть философский аспект функционирования языка как средства человеческого общения.

Известно, что интерпретация языка в современной философской литературе получила широкое распространение и далеко выходит за пределы того, что традиционно имеется в виду под языком.

Научные источники представляют самые различные определения языка. Язык рассматривается как выражение внутреннего духовного мира человека, как средство общения и сохранения информации, как система знаков, как инструмент устной и письменной речевой деятельности, как символическое выражение жизни человека в звуке и письме. Самым общим определением языка, подчеркивающим специфику как естественных языков, оперирующих словами и предложениями, так и языков невербального общения со специальной символикой, может быть следующее: язык - форма существования знания в виде системы знаков.

Знание как постижение реальной действительности объективируется знаковыми средствами языка, из чего следует, что язык является средством познания окружающего нас мира. Необходимо подчеркнуть, что в ходе своего развития человек познает не только духовные, моральные и материальные ценности; но и сам язык, поэтому язык является также и объектом познания.

Основываясь на положении о том, что язык одновременно предстает в качестве объекта познания и средства познания, исследователи выде- ляют «знания о языке и знания языка»3. Идея разграничения сфер знаний, по нашему мнению, является важной как с точки зрения философского аспекта, т.к. дает возможность более глубокого проникновения в сущность понимания как такового, так и применительно к процессу обучения иностранному языку, и в частности устному иноязычному общению. Так, знания о языке включают знание о его уровнях - фонетическом, лексическом, грамматическом и уровне текста как последовательности предложений, построенной по правилам данной системы языка. Процесс неподготовленного общения, зафиксированный таким устным речевым произведением как текст, может быть представлен монологическим (трансакциаль-ным общение), а также диалогическим (интерак-циальным общение). Необходимо подчеркнуть, что в рамках данного исследования мы прежде всего акцентируем внимание на обучении устному неподготовленному диалогическому общению с опорой на пространственно-временные координаты иноязычного коммуникативного пространства, т.к. именно иноязычное коммуникативное пространство, представленное диалогом, обладает дополнительными каналами передачи информации, которые наряду с вербальными опорами задействую и невербальные опоры. Поэтому для дальнейших рассуждений мы считаем целесообразным ввести термин «текст диалога»/«диалогический текст», под которым понимается устное речевое произведение, соответствующее реальному коммуникативному акту, по сути диалогическому, содержащему пространственно-временные координаты, функционирующие в границах иноязычного коммуникативного пространства.

Однако представляется важным знать не только слова и правила их соединения, но и уметь применять их в речи, особенно если это устная диалогическая речь, репрезентирующая общение. Очевидно, намечается следующая последовательность в обучении устному иноязычному общению: от обучения уровням иностранного языка до обучения знаниям, навыкам, умениям реализации их в речи. Результатом данной последовательности предстает процесс устного общения с опорой на пространственно-временные координаты иноязычного коммуникативного пространства, обладающего рамками диалогического текста.

Текст диалога, являясь продуктом речевой деятельности, одновременно выступает условием развития, обогащения культуры общения. Представляется, что без текстов немыслимо сохранение, увековечение человеческой культуры, трансляция ее сокровищ через многие поколения. С текста начинается усвоение культурных ценностей, зафиксированных в речевой деятельности. Следовательно, текст диалога является для нас значимым не только с точки зрения конкретного преломления языковых знаний в речи, но и с позиции преломления социокультурных ценностей в мате риале языка, передающих специфику пространственно-временных координат иноязычного коммуникативного пространства, что в методическом плане открывает перспективы обучения студентов иноязычному общению с учетом специфических национальных традиций носителей языка и подготавливает обучающихся к «общению культур», «диалогу культур». Представляется, что диалог культур, осуществляющийся с опорой на пространственно-временные координаты, наиболее ярко выражен в диалогическом тексте.

Необходимо подчеркнуть, что диалог предстает важным объектом не только в рамках философского исследования, но также и психологического, поскольку в нем недостаточно точно изучены многие аспекты понимания. В специальной литературе констатируется, что диалог первичен с точки зрения человеческого общения. Кроме того, диалог представляет важный объект для обучения иностранному языку, поскольку при диалогическом общении происходит не только облачение особенностей языка в его материальную форму, т.е. речь, но и понимание другого «я», другого сознания, т.к. чужое сознание непосредственно недоступно нашему наблюдению, оно предстает через речь, а также через движение тел людей во внешнем мире. Как видно, диалог обращает нас к вербальным и невербальным средствам, которые, выступая пространственновременными координатами, составляют основу понимания диалога, или основу иноязычного общения и, следовательно, требуют овладения в процессе изучения иностранного языка.

Диалог также актуален и с позиций раскрытия личности обучаемого, ее понимания. Так, согласно М.М. Бахтину, нельзя овладеть внутренним миром человека, увидеть и понять его, делая человека объектом безучастного нейтрального анализа, нельзя овладеть им и путем слияния с ним, вчув-ствования в него, ибо «к нему можно подойти и его можно раскрыть - точнее, заставить его самого раскрыться лишь путем общения с ним, диалогически»4. Как показал М.М. Бахтин, существовать для человека - значит общаться диалогически5. В данной связи рассматривая значение диалога в оптимизации процесса общения устному общению, правомерно обратиться к рассмотрению диалога, прежде всего в его внешних, словесно выраженных проявлениях.

Логика определяет диалог как логикокоммуникативный процесс, при котором люди взаимодействуют посредством выражения в словах своих смысловых позиций-суждений. Такое взаимодействие ведет к кристаллизации идей, к их творческому синтезу.

Общеизвестно, что сегодняшний мир противоречив и полемичен больше, чем когда-либо прежде, и будущее человечества во многом зависит от умения организовывать плодотворный, эффективный, перспективный диалог в самых раз- личных областях социального бытия. Очевидно, что умение организовывать и вести диалог граничит с вопросами культуры диалога, которой следует обучать.

Известно, что текст диалога может быть письменным и устным. В противоположность письменному диалогическому тексту, подразумевающему предельную развернутость словесного выражения мысли, устный, в силу многих причин социально-психологического характера, как правило, не требует развернутости, ведется с применением невербальных средств общения, ибо удачно выбранный жест, мимика, пантомимика, являющиеся пространственно-временными координатами, сопровождающими, а. иногда и заменяющими вербальные средства, могут оказать большую помощь в достижении взаимопонимания.

Отмечается, что взаимопонимание возможно при наличии доверительного диалога, учитывающего интересы, симпатию, ценностные и культурные ориентации его участников. Очевидно, что на процесс взаимопонимания будут оказывать влияние ситуационный характер диалога, а также личностное восприятие ситуации, преломленные через наличие желания и потребности в общении между участниками диалога. Представляется, что как общение, так и взаимопонимание невозможны без единого языка, где важна не столько общая знаковая форма, сколько ее семантика, т.е. значения, которыми оперируют участники диалога. Семантика слова может быть раскрыта не только вербальными, но и невербальными средствами общения, используемыми в живой человеческой речи, представленной диалогическим текстом.

В специальной литературе под устным видом неподготовленного диалогического текста понимается спонтанная речь (далее СР). Так, А.М. Антипова трактует СР как устный вид неподготовленного диалогического текста, т.к. СР предполагает видимого собеседника. Далее исследователь замечает, что в СР «монологическая речь, по сути дела, является частью диалога или полилога. Акт спонтанной речи неподготовлен, хотя тема разговора может быть заранее известна»6. О.А. Лаптева утверждает, что всякая устная речь, если она не является воспроизведением письменного текста, спонтанна и обладает особенностями, выводящими ее за пределы кодифицированного литературного языка7. Заслуживает внимания точка зрения Г.М. Вишневской, трактующей СР как «наиболее естественное проявление разговорной речи, которая возникает самопроизвольно, характеризуется неподготовленностью и ситуативной обусловленностью процесса говорения, а также непринужденностью и непосредственностью общения»8. Положения, касающиеся современной английской СР, затрагиваемые Г.А. Орловым, подводят исследователя к принципиальному выводу о существовании и оп ределенной конкуренции в рамках литературного языка двух феноменов: «кодифицированного литературного языка» и «литературно-разговорной речи», наиболее естественной формой реализации которой является устная форма9, представленная устным общением.

Заметим, что все определения содержат единый концепт устной формы презентации речи, ее неподготовленности, самопроизвольности. Указывается также на специфичность СР в аспекте реализации невербальных (неязыковых) средств коммуникации, а также корреляции невербальных и вербальных компонентов коммуникативного акта. Так, исследователи, говорят о тесном взаимодействии невербальных и вербальных средств общения в живой разговорной речи. Тот ценный вывод, к которому они пришли, заключается в том, что ки-несические средства общения (жесты, мимика, пантомимика, проксемия), являясь невербальными пространственно-временными координатами, принадлежат процессу коммуникации, и, следовательно, должны изучаться в единстве с вербальными пространственно-временными координатами коммуникативного пространства.

Рассматривая невербальные средства общения, являющиеся наряду с вербальными пространственно-временными координаты иноязычного коммуникативного пространства, необходимо обратить внимание на тот факт, что невербальные средства общения играют большую роль в понимании устной речи, поскольку, согласно мнению ряда исследователей, невербальные средства в потоке речи доминируют над вербальными, способны передавать отдельные понятия и даже суждения, заменять отдельные слова и фразы, передавать информацию об эмоциональном состоянии говорящего, помогают коммуникантам структурировать свой вербальный диалогический текст.

Итак, процесс устного общения, зафиксированный диалогическим текстом как иноязычным коммуникативным пространством, совмещает в себе невербальные и вербальные координаты, которые в речевом акте также должны рассматриваться на основе их взаимодействия. Вместе с тем представляется, что оптимальное овладение иноязычной устной речью предполагает обучение невербальным и вербальным средствам общения на основе их взаимодействия в иноязычном коммуникативном пространстве.

Однако следует заметить, что в специальной литературе, освещающей вопросы обучения иноязычному общению, недостаточное внимание уделяется процессу обучения невербальным и вербальным средствам общения в речи на основе их взаимодействия. Тем не менее констатируется, что данное взаимодействие настолько тесно, что «изучение одного без другого, во всяком случае без учета их связи, невозможно»10.

Схожую точку зрения можно найти в исследованиях С.Г. Тер-Минасовой, где утверждается, что «...слова нужны, чтобы можно было общаться, без них общение, хоть и возможно, но затруднительно и бедно. В них - роскошь, свобода общения, или коммуникации. Слова связывают людей, объединяя их через общение»11, которое, как отмечалось выше, предполагает обращение к невербальным и вербальным средствам как пространственновременным координатам. Следовательно, при обучении иноязычному общению, следует исходить из взаимодействия невербальных и вербальных средств общения как пространственно-временных координат иноязычного коммуникативного пространства.

Таким образом, обучение устному иноязычному общению с опорой на пространственновременные координаты предполагает овладение знаниями, навыками и умениями использования в речи невербальных и вербальных средств общения в их взаимодействии. При этом невербальные и вербальные средства общения выступают пространственно-временными координатами иноязычного коммуникативного пространства, опора на которые является необходимым условием осуществления устного коммуникативного акта.

• ¹    Каган М.С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. М.: Политиздат, 1998. С. 319.

• ²    Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово, 2000. С. 264.

• ³    Беляев Б.В. Очерки по психологии обучения иностранным языкам. М., 1965. С. 174.

• ⁴    Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 4-е. М.: Сов. Россия, 1979. С. 318.

• ⁵    Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. М., 1994. С. 53.

• ⁶    Антипова А.М. О взаимодействии вербальных и невербальных средств общения в спонтанной разговорной речи // Проблема спонтанной разговорной речи (МГИИЯ). Вып. 332. М., 1989. С. 61-75.

• ⁷    Лаптева, О.А. Соотношение спонтанной и телевизионной речи // Проблема спонтанной разговорной речи (МГИИЯ). Вып. 332. М., 1989. С. 5-22.

• ⁸    Вишневская Г.М. Восприятие спонтанной иноязычной речи в условиях интерференции // Проблема спонтанной разговорной речи (МГИИЯ). Вып. 332. М., 1989. С. 113119.

• ⁹    Орлов Г.А. Современная английская речь: Учеб, пособие для вузов по спец. «англ. яз. и лит-ра». М.: Высш. шк„ 1991. С. 240.

• ¹⁰    Антипова А.М. Цит. соч. С. 61-75.

• ¹¹    Тер-Минасова С.Г. Цит. соч.