Обзор литературных источников советского периода по героической истории Севастополя

В современной гуманитарной науке исторический источник рассматривается как произведение, созданное человеком. Вектор исторического познания смещается с социально-политического аспекта на индивидуально-психологический. В этой связи невозможно обойти вниманием литературные произведения, которые по своей природе субъективны, а значит, отражают феномен социальных коммуникаций и являются источником культурологической информации.

Сближению исторической науки с художественной литературой в решении источниковедческих проблем способствуют многие общие черты. И литература, и история стремятся воспроизводить действительность. Литературный текст является документированным выражением духовной истории страны. При этом обе дисциплины не способны воссоздать все грани прошлого из-за пристрастности автора. Являясь продуктом своей эпохи, он отражает познания и стереотипы, господствующие в его социальной среде.

В современной гуманитарной науке зародилось представление о том, что историческая истина может быть во всей полноте выявлена только средствами искусства. Некоторые эксперты полагают, что у литературы больше возможностей раскрыть историческую истину, чем у самой истории [ 10, с. 57 ] . Но ряд обстоятельств затрудняет использование художественного текста в качестве исторического источника. Любое литературное произведение использует живописный язык, допускающий множество интерпретаций, и в отличие от исторической науки не выполняет социально-политическую функцию объединения общества и государства. Между тем литературное произведение более эффективно способствует формированию культурной памяти, под которой подразумевается набор значимых для социума традиций и образов прошлого, приобретающих форму мифов и поддерживающихся с помощью ритуалов и праздников, искусства и литературы [ 3, с. 13 ] .

Опираясь на каталог Российской государственной библиотеки (далее — РГБ), куда в обязательном порядке высылались региональные печатные изда- ния, важно заметить, что подавляющее большинство художественных книг о Севастополе посвящено его героической истории. Поэтому в статье будет рассматриваться именно этот аспект. В культурной памяти общества события военной истории — одна из ведущих тем, оставивших заметный след в сознании современников. Традиция воинских повестей уходит глубокими корнями в древнерусскую литературу, первой из них являлось всемирно известное «Слово о полку Игореве».

В 1920-е гг художественная литература о Севастополе отдельными изданиями не выходила. Очевидно, это объяснялось трудностями восстановления страны после Гражданской войны. Но не только этим. Приоритетными направлениями в политике государства становились формирование идеологической поддержки новой власти, развитие пролетарской культуры, дискредитация дореволюционного прошлого. «На первых этапах тоталитарных революций их вожди главное внимание уделяют прямому агитационному воздействию на массы, и тут живопись, скульптура, графика (особенно плакат) обладают определенным преимуществом перед литературой» — писал И. Н. Голомшток [ 6, с. 46 ] . Не стоит забывать и о безграмотности подавляющей части населения советской России — проблеме, которая была преодолена к концу 1930-х гг. в ходе «культурной революции».

Советская литература зародилась на страницах газет и журналов, поэтому вплоть до начала 1930-х гг. отдельные издания были редкостью. Массовое книгоиздательство стало одной из стратегических задач после Первого съезда советских писателей (1934). В произведениях 1920—1930-х гг., отражавших ломку старого и неизбежность прихода нового, создавались образы близкого советского прошлого — революции и Гражданской войны. Ведущая тенденция — отображение процесса формирования нового советского человека — на примере моряков-черноморцев проявилась в повести А. Г. Малышкина (1892—1938) «Севастополь». Выпущенная в 1935 г. она стала первым упоминанием о городе в советской литературе. На примере судьбы главного героя автор показывает перелом, произошедший на флоте между Февралем и Октябрем 1917 г. Участие самого автора в Гражданской войне в Крыму придает убедительности произведению в глазах читателей. Повесть многократно переиздавали огромными тиражами в столичных и региональных издательствах, в странах соцлагеря, а также в рамках собраний сочинений. Именем А. Г. Малышкина названы улицы в Севастополе и Пензе. И это неслучайно. Являясь членом оргкомитета Союза советских писателей, он участвовал в обсуждении содержания соцреализма на исторической встрече у М. Горького с присутствием И. С. Сталина, а также вошел в коллектив авторов сборника «Беломоро-Балтийский канал» (1934), ставшего апробацией нового официального художественного стиля.

Соцреалистический канон органично вписывал военно-патриотическую линию, вследствие чего во второй половине 1930-х гг. произошло возрождение интереса к исторической прозе. По мнению Б. Дубина, конкурентная «борьба за историю» — обязательный аспект выдвижения символов коллективной идентичности нации в эпоху радикальных перемен [ 7 ] . Зарождение военно-патриотической проблематики фундаментировало идеологию подготовки страны и населения, особенно его молодой части, к предстоящей большой войне. Направленный вектор тема приобрела после дискуссии 1934 г. на страницах журнала «Октябрь» «Социалистический реализм и исторический роман» накануне Первого Всесоюзного съезда писателей. Вскоре вышли романы А. С. Новикова-Прибоя «Цусима» (1932—1935), С. Н. Сергеева-Ценского «Севастопольская страда» (1937—1939), В. Г. Яна «Чингисхан» (1939) и др. Эту линию исторической прозы подхватило кино («Александр Невский» и «Иван Грозный» С. Эйзенштейна), театр (дилогия А. Н. Толстого о Грозном), живопись.

По мнению О. Ю. Никоновой, соцреализм стал «культурной матрицей», в рамках которой происходила реконструкция исторического прошлого и его интеграция в патриотический «имперский» дискурс [ 17, с. 74 ] . Происходит обращение к героическим страницам дореволюционного прошлого страны, пропагандируются мощь и военные победы российской государственности. В прославленной истории русского флота абсолютный пример патриотизма являла оборона Севастополя 1854—1855 гг. времен Крымской войны. Показательно, что и в царский, и в советский периоды литература и изобразильное искусство концентрировались исключительно на обороне, оставляя без внимания остальные периоды войны, неудачной для России, после которой она потеряла статус великой державы.

Одним из знаковых авторов севастопольской тематики был С. Н. Сергеев-Ценский (1875—1958) — писатель, сформировавшийся еще до революции, потому проявлявший интерес к освещению досоветской эпохи. «Вхождением в тему» для него явился роман «Зауряд-полк» о событиях 1914 г. в ополченческой дружине Севастополя, ставший одной из первых крупных литературных форм, посвященных городу-герою. Сначала произведение опубликовали в журнале «Знамя» (1934), оно получило благоприятную оценку [ 9 ] , а через год и возможность выхода отдельным изданием.

Обращение С. Н. Сергеева-Ценского к истории первой обороны города-героя в трехтомном романе «Севастопольская страда» продолжало государственно-державную линию в литературе. Это произведение объединило два ведущих жанра соцреализма: исторический роман и эпопею. Эпопейный жанр, раскрывающий историю семьи на фоне больших событий в стране, продуктивнее других служил сверхзадаче соцреализма — эпиза-ции общественного сознания. По мнению одного из теоретиков нового метода Д. Лукача, настоящий соцреалистический роман должен проявлять склонность к эпопее, поскольку в нем идет борьба за нового положительного героя, способного выразить прекрасное будущее [ 15, с. 318 ] . Сочетание глубинных пластов народной культуры и новых задач отображения живой современности во многом определило «живучесть» и пластичность соцреализма. Неудивительно, что роман «Севастопольская страда» в 1941 г. получил Сталинскую премию и стал советской классикой. В дальнейшем роман переиздавался в московских, крымских издательствах и переводился для соцстран, причем, неоднократно в виде отрывков для детского чтения. Именем С. Н. Сергеева-Ценского названы улицы Севастополя, Симферополя, Тамбова. Действует музей в Алуште. Переиздание книг и мемориализация имен авторов 1930-х гг. объяснялось тем, что их литературные произведения стояли у истоков формирования советской системы, и позднее, став каноническими, задавали ориентиры для последующих поколений авторов.

Другим лауреатом Сталинской премии, прославившим Севастополь, в 1943 г. стал Л. С. Соболев (1898—1971) — автор книги «Морская душа». В нее вошли рассказы о Красном флоте, написанные в 1926—1942 гг. Причем, по просьбе автора премия (50 тыс. руб.) была перечислена на постройку катера «Морская душа», который вошел в состав Черноморского флота. Книга оказалась очень востребованной, о чем говорят ее публикации в 1942 г. в издательствах Москвы, Пензы, Красноярска, Куйбышева. Этот год стал очень непростым на фронте для советской армии, в том числе для черноморцев, вынужденных сдать Севастополь. Крупных произведений о героизме Красного флота тогда еще не было создано. Требовалось укрепить боевой дух моряков, которые могли бы прочесть о таких же, как они, героях, завоевавших славу ВМФ: матросах революции, комсомольцах, отправившихся на флот по призыву партии. С этой книгой связан беспрецедентный случай в газетной практике: в «Правде» всю «Морскую душу» перепечатали рядом с сообщением Совинформбюро о начале контрнаступления под Сталинградом. В столь сложный период для страны государство не скупилось на издание: вплоть до 1947 г. книга выходила ежегодно. И в дальнейшем ее регулярно печатали, в том числе в многотомных собраниях сочинений. Видимо, это объяснялось высоким статусом Л. С. Соболева: председатель Правления Союза писателей РСФСР (1957—1970), член Президиума Верховного Совета СССР. Его имя носят библиотека и теплоход в Петербурге, а также океанографическое судно.

Показательно, что в последующий советский период больше ни одно произведение о Севастополе не получило важных государственных наград: на Ленинскую премию, ни Премию Ленинского комсомола.

Тема героической обороны 1941—1942 гг. в годы ВОВ стала самой массовой в литературных произведениях о Севастополе вплоть до распада СССР. Произведения 1940-х гг., созданные участниками войны, носили публицистический характер, являясь, по сути, фронтовыми очерками. Авторы большинства из них — писатели, командированные из Москвы для работы на идеологическом фронте: спецкорами, военкорами в периодической печати. Так, один из «отцов-основателей» О. Бендера Е. П. Петров (1902—1942), будучи корреспондентом «Правды» и «Информбюро, прорвался в Севастополь и в 1942 г. написал очерки о сражающемся городе [ 19; 20 ] . С конца XVIII в. Севастополь являлся стратегическим военным объектом — главным морским портом страны, что обеспечивало пристальное внимание государства на всех этапах его истории. Преимущественная занятость местного населения в военно-морской сфере определила запоздание в развитии социокультурной сферы: первое литературное объединение Севастополя возникло лишь в 1938 г. по инициативе А. С. Новикова-Прибоя. В этой связи накануне войны отмечалась нехватка профессиональных кадров для обслуживания газет, возникших здесь в большом количестве с самого начала установления советской власти.

Еще один знаменитый литератор работал в газете: Л. В. Соловьев (1906—1962) — автор «Повести о Ходже Насреддине». Именно он подметил, как смертельно раненый моряк просил взятый им на севастопольской земле камень вернуть после освобождения городу. Это стало традицией: многие уносили с собою горсточки земли, осколки от снарядов и бомб — все, что напоминало о Севастополе на других фронтах. 17 июля 1943 г. газета «Красный флот» публикует «Черноморскую легенду», которая стала известной на всех фронтах как быль. Имя автора оказалось забытым, хотя книга была издана в 1944 г. под названием «Севастопольский камень». Небольшая «Черноморская легенда» Л. В. Соловьева вызвала к жизни десятки рассказов, фильмов и песен. Самую известную из них написали композитор Б. А. Мокроусов и поэт А. А. Жаров.

Другой известный советский сказочник Л. И. Лагин (1903—1979) — автор популярного «Старика Хоттабыча» — служил в Политуправлении флота и «для души» работал в газете «Красный черноморец» в юмористическом отделе. Только за первый месяц войны из-под его пера вышли десятки публикаций: басни, сатирические стихи, подписи к карикатурам и даже военная сказка «Шел трепач». Все это помогало читателям в перерывах между боями отвлечься от тяжелых будней и погрузиться в мир смеха, сказки, чудес, в некотором смысле даже детства.

Внимание литераторов к подрастающему поколению также было приковано в этот период. Целенаправленное развитие детская литература получила с середины 1930-х гг. как потребность воспитания нового советского человека, начиная с дошкольного возраста. Так, С. Т. Григорьев (1875— 1953) в 1940 г. написал повесть «Малахов курган», ставшую первым советским произведением для подрастающего поколения о Севастополе. Впервые она вышла в 1944 г. и с тех пор регулярно переиздавалась в СССР.

Первым советским художественным сочинением о второй обороне города является рассказ «Одухотворенные люди» А. П. Платонова (1899—1951), опубликованный в 1942 г. Факт, положенный в его основу, входит во все путеводители: 7 ноября 1941 г. возле д. Верхнесадовое пять черноморцев, погибнув в бою с германскими танками, не пропустили захватчиков к Севастополю. В период войны этот рассказ трижды выходил отдельным изданием. Однако в дальнейшем его переиздавали лишь в 1963 г. и 1986 г., что, вероятно, объяснялось долгим забвением имени писателя Платонова в СССР. И до, и после ВОВ он подвергался острой критике. После рассказа «Возвращение» (1946), где на примере одной семьи показаны изменения в жизни людей после войны, началась настоящая травля писателя. Рассказ признали клеветническим. Это объясняет отсутствие у него наград за участие в ВОВ: в звании капитана он служил военкором газеты «Красная звезда» и много времени проводил на передовой. Его частичное возвращение к читателю произошло лишь в конце 1950-х гг., а полная доступность к его произведениям стала возможной только в годы «перестройки».