Опыт борьбы с пандемией коронавируса COVID-19 в странах Азии: анализ эффективности предпринимаемых мер и готовности систем государственного управления к эпидемии

Китай встретил эпидемию первым: официально больной № 1 появился в Ухане 10 декабря 2019 г., но некоторые исследования указывают на то, что вирус был в этом регионе еще осенью.

11(113) 2020

Ряд экспертов справедливо отмечают, что система здравоохранения КНР оказалась во многом не готова к распространению вируса. Модернизация последних десяти лет не решила всех проблем в китайской системе здравоохранения, несмотря на то, что реформа 2009 г. разрабатывалась в значительной степени для решения тех проблем, которые вскрылись в ходе эпидемии атипичной пневмонии 2002–2003 гг. Ключевые сохранившиеся проблемы: низкие зарплаты медработников, проблемы с доступом к первичной медицинской помощи, низкая квалификация терапевтов, разрыв в качестве медобслуживания между городом и деревней [2]. Создание в 2016 г. единой как для городских, так и для сельских жителей системы государственного медицинского страхования способствовало прогрессу здравоохранения в КНР. Однако многие эксперты, в частности У. Сяо из Школы здравоохранения Гарварда, обращают внимание на неэффективность правил страхования. Одним из ключевых изъянов существующей системы является то, что государственная страховка обычно покрывает стационарное медобслуживание, но не амбулаторное, что закономерно приводит к многочисленным случаям госпитализации без должной необходимости, вследствие чего в КНР наблюдается один из самых высоких в мире уровней госпитализации на тысячу человек. При этом обращение за амбулаторной помощью часто сопряжено с необходимостью как формальных, так и неформальных платежей медицинским работникам [3].

Во многом из-за этих недостатков китайским властям пришлось бороться с эпидемией с использованием беспрецедентных мер, вроде карантина для Уханя, который является 15-миллионным мегаполисом (по масштабу его можно сопоставить с Москвой). Инфраструктура здравоохранения Уханя уже на первом этапе развития эпидемии не справилась с ней, ярчайшими подтверждениями чему стали нехватка коечного фонда и многочасовые очереди в медицинских учреждениях, способствовавшие еще более быстрому распространению вируса [4].

Однако серьезные недостатки системы здравоохранения удалось в дальнейшем компенсировать благодаря колоссальному мобилизационному потенциалу, продемонстрированному системой партийно-государственного управления КНР. Были предприняты беспрецедентно жесткие меры. Они получили широкое освещение в СМИ. Охарактеризуем основополагающие мероприятия, опираясь на доклад специальной международной группы (совместной миссии) ВОЗ, который на сегодня является главным обобщенным научным документом по борьбе с COVID-19.

31 декабря КНР оповестила ВОЗ о вспышке новой болезни. Но еще раньше, как только руководство страны получило и осознало значимость информации о распространяющейся инфекции, ЦК КПК и Госсовет КНР создали Центральную руководящую группу для противодействия эпидемии, обеспечения профилактики и контроля. Ее непосредственным руководителем стал премьер Госсовета КНР Ли Кэцян. Но ключевые решения принимал Генеральный секретарь и Председатель КНР Си Цзиньпин, который лично контролировал всю систему противоэпидемиологических мер. «Поразительным китайским достижением была стремительность не только в принятии, но и главное, в реализации решений по борьбе со вспышкой еще тогда, когда она развивалась в основном в Ухане и других областях провинции Хубэй», – указывают эксперты ВОЗ.

11(113) 2020

COVID-19 был немедленно включен законом в группу инфекционных болезней класса Б. Это позволило на законных основаниях перейти от частичного ограничения доступа в Ухань и Хубэй к полному закрытию города и провинции от других регионов Китая. «8 февраля 2020 г. Госсовет принял решение о графике приостановления и возобновления нормальной работы предприятий и организаций в Китае. Согласно этому решению, Китай вошел в стадию эпидемии, предполагающей установление жестких границ между провинциями, полное закрытие многих городов страны и планомерное сворачивание деловой и иной активности с восстановлением производства и нормальной работы по мере достижения успехов в борьбе с коронавирусом», – отмечают эксперты ВОЗ. Решение было реализовано силами армии и служб безопасности с привлечением партийных и муниципальных работников. Ухань был разбит на сектора, а перемещение жестко блокировано. Все действия властей в ежедневном режиме разъяснялись населению, коммуникация с которым по всем каналам была важнейшим условием преодоления эпидемии.

«Параллельно китайское руководство предоставило все необходимые ресурсы медикам и ученым, которые уже к 3 января смогли получить первые последовательности генома COVID-19, а к 10 января разработать практические технологии наблюдения, а главное, эпидемиологического расследования, лечения и лабораторного тестирования. Также уже к 10 января 2020 г. предприятия Китая вышли на уровень производства диагностических комплектов, позволявший развернуть массовое тестирование в особо опасных регионах, прежде всего в Ухане и провинции Хубэй, и чуть позднее для всех желающих в других регионах», – свидетельствуют эксперты.

К концу января 18 инфекционных больниц/отделений города Ухань были полностью обеспечены необходимой аппаратурой для вентиляции легких. В январе было принято решение о срочном развертывании двух новых гигантских больниц, оснащенных по последнему слову техники, которые были построены за две недели.

К 20 января были закрыты игравшие огромную роль в экономике провинции Хубэй оптовые и розничные рынки морепродуктов, а также флоры и фауны дикой природы. Параллельно по всему Китаю были отменены любые мероприятия, связанные со скоплением людей [5].

Для борьбы с эпидемией широко и эффективно использовались современные технологии, включая систему социального кредита, представляющую собой механизм электронного контроля за поведением граждан. Она позволила эффективно отслеживать контакты, определять цепочки родственных, дружеских и иных связей, своевременно разыскивать лиц, имеющих повышенный риск заразиться коронавирусом, а также тех, кто уже имел контакт с инфицированными. Для анализа ситуации и выработки решений впервые в истории использовались технологии «больших данных» и искусственного интеллекта. Эти же технологии используются сейчас для предотвращения завоза COVID-19.

11(113) 2020

Эксперты ВОЗ подчеркивают, что Китай смог создать эффективную систему не только установления носителей COVID-19, но и идентификации контакта, в результате которого человек заболел. Например, в Ухане в феврале одновременно действовали более чем 1800 эпидемиологических команд численностью как минимум пять человек каждая, включая эпидемиологов, лаборанта-расчетчика и представителей полиции. Эти команды визуально и через систему мобильного наблюдения отслеживали в Ухане десятки тысяч контактов ежедневно. После того, как определялось наличие коронавируса у того или иного гражданина, система видеонаблюдения в городе в считанные минуты устанавливала перемещения и контакты больного. После установления контактных лиц члены команд, обычно представители полиции, обращались к базам данных и выясняли место проживания, а также телефоны контактировавших с больным граждан и предупреждали о необходимости самоизоляции с посещением при необходимости врача. Подобная работа проводилась и в других регионах Китая. Например, в Шэньжэне для 2842 инфицированных были распознаны все 100% контактеров. Благодаря этому удалось установить, что лишь 2,8% в результате контактов были заражены и заболели COVID-19. В провинции Сычуань идентифицируется 99% контактов. При этом, чуть менее 1% оказываются в результате контактов зараженными. В Гуандуне идентифицированы были все контакты 9939 заболевших. В этой провинции заболели COVID-19 в результате контактов 4,8%.

Основные выводы миссии ВОЗ сводятся к тому, что «для успешной борьбы с COVID-19 решающую роль играют немедицинские меры, связанные с самоизоляцией, блокировкой городов и территорий при обязательном сохранении эффективности общегосударственного управления и коллективной солидарности перед лицом COVID-19. Если это удалось стране с населением в 1,4 млрд человек, то это возможно и в других странах в том случае, если будет сделано все необходимое в минимальные сроки». Для быстрой победы над COVID-19 Китай пошел на «шокирующие и никогда ранее не использовавшиеся меры, потенциально кардинально меняющие образ жизни для населения». Жесткий мобилизационный подход Китая, сочетающий организационные и медицинские меры, является, по мнению ВОЗ, единственно возможным для сдерживания, а затем и подавления COVID-19» [5]. Действительно, уже в марте эпидемия в КНР была практически остановлена.

Однако некоторые страны, включая соседние с Китаем, предпочли иную политику.

Япония

В Японии действует довольно мягкий карантинный режим. Первый случай заражения в стране был зафиксирован в конце января, к началу февраля число заболевших возросло до 20, к марту было выявлено более 200 больных. В начале марта власти закрыли школы и запретили массовые мероприятия, однако жестких ограничений на передвижение людей или работу общественных заведений по-прежнему не введено. Это отличает страну от Китая, России и стран Западной Европы, где эпидемия развивалась более стремительно и власти ввели жесткие карантинные меры в отношении компаний и граждан.

В редакционной статье Asia Times приводятся слова высокопоставленного японского чиновника: «Японские власти тихо придерживаются стратегии «не спрашивай, не отвечай». В этих же целях власти, в особенности на первом этапе распространения коронавирусной инфекции, вполне осознанно избегали массового тестирования. На 2 марта среднее количество тестов на миллион человек в соседней Южной Корее достигло 4099. В Японии этот показатель составил лишь 72.

Подход в духе «лечи симптом» показывает неплохие результаты. «Если в Японии Вы пойдете к врачу с симптомами пневмонии или затруднениями в дыхании, вас вряд ли проверят на коронавирус, но, скорее всего, отправят на КТ. Если же у вас обнаружат пневмонию, за вас возьмутся всерьез – и есть хорошие шансы на выздоровление. И если вы выздоровеете, то вас, скорее всего, на коронавирус проверять не станут. Таким образом, исчезает случай COVID-19 – как в буквальном, так и в статистическом смысле», – констатирует Asia Times [6].

11(113) 2020

При этом Япония, возможно, лучше, чем любая другая страна, оказалась готова к лечению значительного количества пациентов с пневмонией, вызванной COVID-19. Дело в том, что пневмония — вообще главная причина смертности в Японии, в частности, потому, что она поражает в основном возрастное население. Начиная с 2014 г. все лица старше 65 лет имеют право на бесплатную, но необязательную вакцинацию от одной из форм пневмонии. Это принесло свои плоды: с 2017 г. уровень смертности серьезно снизился. Влияние этой вакцинации на распространение COVID-19 и частоту серьезных осложнений еще предстоит оценить специалистам.

Поскольку основная роль в постановке диагноза и выборе тактики лечения принадлежит компьютерной томографии, крайне важно, что Япония является мировым рекордсменом по количеству томографов на душу населения: 101 аппарат на 100 тыс. (2-е место – Австралия, также весьма успешно справившаяся с COVID-19: 44 томографа на 100 тыс. жителей). Наконец, в целом система общественного здравоохранения Японии является одной из лучших в мире и доступной для подавляющего большинства населения – в том числе в том, что касается возможности попасть к терапевту на самой ранней стадии развития заболевания.

Нормы японской культуры также способствуют сдерживанию распространения COVID-19. Япония известна своей одержимостью чистотой. Социальное дистанцирование – это часть ее культуры. Японцы предпочитают здороваться поклоном, а не поцелуем или рукопожатием. Уже давно население Японии культивирует мизофобию (навязчивую боязнь инфекционных заболеваний) и, в частности, носить маски в стране начали задолго до нынешней эпидемии. Главной причиной этого эксперты называют то обстоятельство, что в Японии не принято брать больничный, если речь не идет о действительно тяжелом заболевании. Уже с конца января японское население носит маски практически поголовно. Косвенным свидетельством эффективности данной профилактической меры служит тот факт, что «стандартная для января - февраля в Японии вспышка гриппа в этом году так и не случилась» [7].

Несмотря на сравнительно невысокие темпы распространения инфекции, правительство Японии с 8 апреля ввело режим чрезвычайной ситуации в 7 префектурах Японии, в частности, в Токио и Осаке. Спустя некоторое время режим ЧС был расширен на всю территорию страны. В городах закрыты торговые центры, не работают университеты и школы, кинотеатры и библиотеки. Премьер-министр С. Абэ попросил жителей сократить контакты на 70–80%. Он призвал всех работников, не занятых в критически важных отраслях, работать из дома, а компании – распределить рабочее время между сотрудниками, которые не могут работать удаленно. По японскому законодательству, власти могут только рекомендовать гражданам оставаться дома – но не приказывать. Наказаний за неповиновение не предусмотрено, однако эксперты считают, что рекомендации с высокой вероятностью будут соблюдаться из-за высокого уровня уважения к власти в стране и давления общественного мнения [8].

Южная Корея

11(113) 2020

В первые недели распространения инфекции страна стала одним из основных очагов заболевания за пределами Китая. Первый случай заражения коронавирусом там был выявлен 20 января – через три недели после того, как о новом коронавирусе стало известно, и за 11 дней до регистрации первых случаев в Италии. К 29 февраля заболеваемость в стране достигла пика – за сутки было зафиксировано 909 новых случаев против 420 зарегистрированных накануне [9]. Однако уже 5 марта этот показатель сократился до 438, еще через четыре дня – до 248 зараженных, а 9 марта корейские власти сообщили о 131 новом случае заболевания за сутки. К 22 марта суточный прирост числа заболевших замедлился до 64, в то время как, например, в Италии, в тот день было зарегистрировано 5560 новых случаев.

На 2 мая общее число инфицированных составило 10 780, новых заражений за сутки – 6, курс лечения успешно прошли 9123, скончались 250 пациентов.

Южная Корея смогла остановить распространение инфекции без драконовских мер Китая по ограничению свободы слова и передвижения, а также без закрытия границ, как сделали это в Европе и США, отмечает The New York Times. Южная Корея своим примером доказала, что вирус можно сдержать, не останавливая экономику, но будет ли работать ее модель в других странах?

Перенимая опыт Южной Кореи, западные страны могут столкнуться с тремя препятствиями, ни одно из которых не связано с затратами или технологиями, считает The New York Times. Это слабая политическая воля, низкий уровень общественного доверия и время, которого уже нет [10].

Издание также выделило четыре урока, которые следует вынести из опыта Южной Кореи:

• 1)    действовать быстро;

• 2)    делать много тестов;

• 3)    отслеживать, изолировать и контролировать;

• 4)    заручиться поддержкой общества.

Через неделю после выявления первого зараженного, 27 января, власти Южной Кореи провели встречу с представителями более 20 медицинских компаний и призвали их немедленно приступить к разработке тестов для массового производства.

Первый набор для теста, изготовленный компанией Kogene Biotech Co., получил одобрение правительства 4 февраля. На тот момент в стране было зарегистрировано всего 16 случаев заболевания вирусом COVID-19. Поставка тестов началась уже три дня спустя. Обычно для утверждения теста требуется около года, но Управление по контролю качества и продуктов в силу чрезвычайной ситуации дала временное одобрение.

К 24 марта за день Южная Корея была в состоянии тестировать до 20 000 человек. Чтобы снять повышенную нагрузку на больницы, в стране было создано 633 центра, предназначенных только для тестирования на коронавирус, включая 50 станций на парковках, в которых люди могли пройти тест, не покидая своих автомобилей. Там они заполняют анкету, у них замеряют температуру и берут мазок из горла. Процесс занимает около 10 минут. Образцы, которые хранятся в герметичных контейнерах при 4°C, доставляются в фургонах в 118 лабораторий. Результаты теста сообщаются в течение нескольких часов.

Тестирование, по оценке южнокорейских властей, сыграло ключевую роль в быстром подавлении эпидемии и минимизации смертности, т.к. раннее обнаружение вируса сводит к минимуму его дальнейшее распространение и позволяет быстро лечить заболевших. В Южной Корее уже к 24 марта было проведено более 300 000 тестов. Это в 40 раз больше тестов в пересчете на 100000 человек, чем было сделано в США к тому времени, отмечает NYT.

11(113) 2020

Южная Корея разработала методы активного отслеживания контактов еще во время вспышки эпидемии MERS (так называемый ближневосточный респираторный синдром) в 2015 г., пишет The New York Times. Медицинские работники отслеживали движения пациентов, используя записи с камер наблюдения, транзакции с кредитных карт и даже данные GPS с их автомобилей и мобильных телефонов.

«Мы проводили наши эпидемиологические расследования как полицейские, – рассказал эпидемиолог Ки Мо Ран, который консультирует правительство по борьбе с коронавирусом. – Позже мы пересмотрели законы и обозначили приоритет безопасности общества над конфиденциальностью частной жизни» [10].

Меры карантинного характера корейским властям все же приходилось вводить. 18 февраля коронавирус был выявлен в городе-миллионнике Тегу у одной из пациенток, которая была членом христианской религиозной секты Синчонджи и посещала воскресные службы, на которых присутствовали тысячи человек. Власти сразу объявили Тегу «зоной особого внимания», закрыли школы, призвали жителей не выходить из дома и отправили туда дополнительных врачей, койки и оборудование.

Корейцы восприняли вторжение властей в частную жизнь как необходимый компромисс, пишет NYT. Те люди, которым предписано быть на карантине, должны установить на свой телефон специальное приложение, которое оповещает власти в том случае, если человек нарушил режим изоляции. Штраф за нарушение карантина может достигать 2500 долл. На телефоны приходят оповещения в случае, если поблизости выявлен случай заражения. На веб-сайтах и в приложениях для смартфонов можно получить почасовые, а иногда и поминутные данные о перемещении зараженных людей – какие автобусы они использовали, когда и куда они садились и выходили, даже информацию о том, носили ли они защитные маски.

Опросы показывают, что большинство в южнокорейском обществе одобряет меры властей, пишет NYT – борьба с вирусом, словно в военное время, дала людям «чувство общей цели». Телевизионные передачи, объявления в метро и оповещения на смартфонах – все напоминает гражданам о необходимости носить маски и дистанцироваться.

Для того, чтобы победить эпидемию, необходимо предоставлять гражданам полный объем информации и требовать от них сотрудничества, говорит замминистра здравоохранения страны Ким Ган Лип. «Благодаря общественному доверию у нас очень высокий уровень гражданской осведомленности и добровольного сотрудничества для борьбы с коронавирусом. Все это очень помогает», – отметил в интервью NYT замглавы корейского МИДа Ли Тэ Хо. Показателем этого доверия стали проведенные 15 апреля парламентские выборы, на которых при высокой явке избирателей правящая партия одержала убедительную победу [12].

Тайвань

Несмотря на географическую близость и достаточно высокую интенсивность контактов с материковым Китаем (в континентальном Китае работают сотни тысяч тайваньцев, и это означает огромное количество авиарейсов между островом и континентом), властям Тайваня удалось в зародыше подавить эпидемию COVID-19.

11(113) 2020

На 3 мая 2020 г. в Тайване зафиксировано 432 случая заражения коронавирусом. Общее число смертей от коронавирусной инфекции в Тайване составляло 6 человек. В активной фазе болезни находятся 102 человека, среди них нет пациентов в критическом состоянии. Уровень летальности: 1,39% [13].

Глава МИД Тайваня У Чжао-се рассказал в интервью американскому телеканалу Fox, что тайваньская стратегия борьбы с коронавирусом предполагает максимально активное взаимодействие властей с обществом, а также учитывает уроки борьбы с острым респираторным синдромом (SARS), известным как атипичная пневмония. «Опыт эпидемии SARS в 2003 г. помогает эффективно бороться с COVID-19, и в этом – определенное преимущество Тайваня перед другими странами, сталкивающимися с этим вызовом». Эксперт по вопросам охраны здоровья населения Стэнфордского университета Джейсон Ванг отмечает: «После эпидемии атипичной пневмонии (SARS), свирепствовавшей в 2002–2003 гг., Тайвань создал Национальный командный центр охраны здоровья (NHCC). Таким образом, они подготовились к следующему возможному кризису» [14].

Правительство Тайваня изначально действовало на опережение и стало принимать меры еще в конце декабря 2019 г., как только стало известно о первых случаях болезни неизвестного происхождения в китайском Ухане. Эти меры включали создание Главного противоэпидемического командного центра, проведение экстренных проверок состояния здоровья пассажиров, направлявшихся из Уханя на Тайвань, на борту воздушных судов и ужесточение пограничного контроля в аэропортах в отношении всех прибывающих в страну пассажиров.

Объединение базы данных Министерства здравоохранения и Управления регистрации населения позволило в ежедневном режиме анализировать огромный объем информации и немедленно предупреждать граждан о возможном заражении, опираясь на перечень посещенных ими стран и симптомы болезни. Иначе говоря, «Тайвань интегрировал данные национального медицинского страхования в базу данных миграционной и таможенной служб», – комментирует Дж. Ванг. Это позволило медикам практически сразу выявлять потенциальных пациентов на основе их туристической активности. В отдельных случаях спецслужбы отслеживали их дальнейшие перемещения с помощью геолокационных данных мобильных телефонов [15].

Наконец, для выявления и мониторинга состояния людей, посетивших неблагополучные страны или контактировавших с больными, было введено использование кодов QR.

С 31 декабря (в этот день власти КНР официально объявили о новом коронавирусе) был начат массовый контроль пассажиров самолетов, вылетающих из Уханя. 23 января вышло распоряжение о запрете въезда на территорию Тайваня. Двумя днями позже было запрещено путешествовать в континентальный Китай. 6 февраля введен запрет на въезд в Тайвань гражданам КНР.

Далее последовали меры по приостановке экспорта медицинских масок, а потом правительство обратилось к частным предпринимателям с просьбой об увеличении производства продукции. В короткие сроки уровень выпуска масок достиг 10 млн штук в день.

11(113) 2020

Агентства медицинского страхования и иммиграции создали 14-дневную историю путешествий местных и иностранных жителей с данными страховых личных карт, чтобы обеспечить больницам, клиникам и аптекам доступ к этой информации в контактах с пациентами. Лица, оказавшиеся на карантине, попали под пристальный контроль властей, а их телефоны были помещены под слежение, чтобы была возможность контролировать, не покинул ли такой человек место своего жительства. Такие меры позволили избежать введения режима всеобщей самоизоляции, предотвратить расползание эпидемии и минимизировать экономический ущерб [16].

Сингапур

На протяжении более чем месяца опыт Сингапура считался успешным примером противодействия распространению COVID-19.

Тесные связи с Китаем, главным бизнес-партнером страны, привели к тому, что первые случаи коронавируса в Сингапуре были зафиксированы буквально через несколько недель после начала эпидемии в Китае. Первым зараженным оказался китайский турист, который приехал из Уханя 23 января (в этот день в Ухане был введен тотальный карантин).

Через несколько дней вирус был выявлен и у других прилетевших из Китая, а также начал распространяться и среди жителей Сингапура. Но власти успели разработать тщательно продуманный план действий, опираясь в том числе и на опыт противодействия атипичной пневмонии в 2002–2003 гг. Помимо медицинских проверок в аэропортах, в Сингапуре тщательно тестировали всех, у кого подозревали инфекцию, выявляли тех, кто вступал в контакт с заразившимися, и предписывали им самоизолироваться. Все медицинские манипуляции, связанные с новым вирусом, сделали бесплатными [17].

Опираясь на современные технологии «умного города», в Сингапуре начали отслеживать все случаи заражения и выявлять цепочки связей между людьми, что позволило быстро изолировать всех возможных переносчиков инфекции. Важно подчеркнуть, что с 2018 г. Сингапур лидирует в рейтинге умных городов планеты благодаря развитой инфраструктуре и успешному внедрению современных ИТ-технологий. Более того, в Сингапуре создан и используется «цифровой двойник города» Virtual Singapore, который позволяет проводить быстрый эффективный анализ различных ситуаций и вариантов реагирования на форс-мажорные обстоятельства.

В Сингапуре была быстро разработана и развернута комплексная система диагностических тестов, позволяющая эффективно проверять каждого человека, прибывающего в страну в течении трех часов карантина.

Такая скорость реакции на угрозу позволила быстро локализовать и изолировать всех потенциальных носителей инфекции COVID-19, а единая государственная база данных быстро выявляла возможные контакты людей.

Сначала февраля каждый, кто входит в государственное или коммерческое здание, обязан пройти процедуру идентификации и оставить свои контактные данные.

В итоге буквально за несколько часов после прибытия новых людей в город власти видят в реальном времени все возможные связи человека и принимают решение по его изоляции или снимают ограничительные меры. Генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Т.А. Ге-брейесус назвал это хорошим примером мобилизации усилий правительства.

В течение нескольких недель Сингапуру удавалось держать ситуацию под контролем: заражений было немного, все их можно было отследить и сколько-нибудь чувствительных ограничений на повседневную жизнь в стране не вводили.

11(113) 2020

Система работала до середины марта, когда во всем мире стала понятна опасность ситуации, и страны начали призывать своих граждан вернуться домой. Тысячи людей вернулись в Сингапур, в том числе из стран, не принявших достаточных мер против распространения коронавируса, и более 500 из них оказались носителями COVID-19.

На тот момент все прибывавшие должны были в обязательном порядке находиться на двухнедельном домашнем карантине.

Хотя количество новых случаев увеличивалось постепенно, к середине марта их фиксировалось уже по нескольку десятков в день. В большинстве случаев заболевшие приехали из других стран или заразились от приехавших, однако впервые власти столкнулись с трудностями при отслеживании случаев заражения в стране.

По словам профессора Йик-Йин Тео, декана школы здравоохранения Со Сви Хок при Сингапурском государственном университете, главной ошибкой стало то, что не было ограничено общение тех, кто вернулся в страну. Налицо была недооценка опасности заражения со стороны бессимптомных носителей вируса. Норма, в соответствии с которой всех прибывающих в страну автоматически отправляют в государственный карантин, была введена с опозданием [18]. Кроме того, 7 апреля в Сингапуре ввели частичный карантин по всей стране до 4 мая, хотя само слово «карантин» в решениях госорганов не упоминается напрямую. Закрыты школы, работают лишь критически важные предприятия и компании. Выходить из дома разрешается лишь при необходимости или для занятия спортом. Министерство труда выделило около 3000 сотрудников, которые передвигаются по городу и фиксируют все случаи нарушения режима самоизоляции. Первый раз выносится письменное предупреждение. За повторное нарушение – штраф от 300 до 10 000 сингапурских долларов (до 7 тыс. долл. США) и до 6 месяцев тюрьмы, в третий раз грозит штраф до 20 000 сингапурских долларов и до 12 месяцев тюрьмы [19].

Кроме того, в начале апреля резко выросло количество заражений среди рабочих-мигрантов из более бедных стран, занятых в строительстве, судоходстве и обслуживании зданий – их в Сингапуре сотни тысяч. Экономика страны, по мнению специалистов, всецело зависит от этих рабочих, но условия жизни и работы не позволяют им соблюдать социальное дистанцирование. Согласно законодательству, они обязаны жить в общежитиях – частных зданиях, в которых могут находиться до 12 человек в комнате. Люди вынуждены пользоваться общим туалетом, душевой и кухней. Эти общежития практически неизбежно должны были стать рассадниками инфекции. Уже к 10 апреля в общежитиях было выявлено около 500 случаев, а в одном из них количество заражений составило 15% от общего показателя по стране.

В последующие недели распространение инфекции продолжило ускоряться. На 3 мая общее число заразившихся коронавирусом в Сингапуре достигло 18205, более тысячи поправились, скончались 18 человек (показатель качества здравоохранения), однако число ежедневно выявляемых случаев инфекции превысило 500 [20].

* * *

Успешная борьба государства и общества с пандемией COVID-19 определяется следующими основными факторами:

• 1.    Организация системы здравоохранения, ее доступность, оснащенность и т.д.

  11(113) 2020

  
  

• 2.    Демография (средний возраст, ожидаемая продолжительность жизни, численность «групп риска» и т.д.).

• 3.    Стиль жизни, привычки и общественные нормы тоже сильно влияют на распространение эпидемии и определяют разные сценарии борьбы с ней.

• 4.    Приемлемость жестких ограничений для граждан и государства.

• 5.    Возможности получения (включая наличие соответствующей инфраструктуры) и использования информации (в том числе персональных данных) для борьбы с вирусом.

• 6.    Включенность страны в систему глобальных обменов и коммуникаций (порождающая риски распространения инфекции) и готовность страны перекрыть эти коммуникации.

• 7.    Готовность правительства организовать и профинансировать экстренные «мобилизационные» меры (тестирование, разработка вакцины, расширение «мощностей» больниц, компенсации бизнесу и т.д.

• 8.    Наличие систем социального страхования и/или гарантий, позволяющих задействовать меры типа карантина, а также инфраструктуры для работы из дома.

• 9.    Наличие социальных групп, которые в силу условий своей жизни и работы могут стать наиболее благоприятной средой для распространения инфекции (мигранты, компактно проживающие рабочие, районы с повышенной плотностью населения – зачастую без должных санитарных условий и т.д.).

• 10.    Способность власти предотвратить распространение инфекции в т.н. закрытых сообществах (тюрьмы, больницы, воинские части и т.п.).

• 11.    Наличие опыта борьбы с предшествующими эпидемиями (SARS, MERS) и способность извлечь из этого опыта необходимые уроки.

Реальный риск пострадать от последствий эпидемии сильно отличается для жителей разных стран. Ожидаемая продолжительность жизни –один из главных факторов. Группа риска – прежде всего люди в возрасте 75+.

Китай и отчасти Южная Корея достигли успехов в борьбе с коронавирусом в том числе за счет мер, неприемлемых для Европы.

Особо необходимо подчеркнуть важность солидарности общества , от которого требуется «единство правосознания и законопослушания», а также коммуникационной стратегии властей , которые должны стремиться донести до населения смысл предпринимаемых мер и добиться его доверия.