Опыт печалования Русской Православной Церкви в годы Гражданской войны (к истории Русской Православной Церкви в восточных районах Кубани в начале XX в.)

Chairman of the Commission for the canonization of saints of the Armavir diocese, Member of the Union of journalists of Russia.

Тема Гражданской войны в России в начале XX в. по-прежнему актуальна для изучения. Основными источниками по данной проблематике для церковных историков являются документы «Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными Силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков. 1918–1920». Исследуя документы на предмет возможности их использования в качестве источника по истории Русской Православной Церкви, Ю. А. Бирюкова пришла к выводу, что данные материалы являются достоверными1.

Вместе с исследованием данных документов, хранящихся в фондах Государственного архива Российской Федерации, историки используют данные периодической печати, в основном белогвардейского и белоэмигрантского происхождения, например, материалы газет «Вольная Кубань» и «Призыв», а также дневниковые записи и мемуары участников Гражданской войны. В настоящий момент вопросами репрессий в отношении кубанского духовенства занимается ряд исследователей, среди которых упомянутая Ю. А. Бирюкова2, священник Андрей Небавский3, Н. В. Кияшко4, С. Н. Гетманская5 и М. Ю. Горожанина6. Нами ранее также опубликован ряд работ, посвященных жизни, деятельности и трагической кончине священнослужителей Ставропольской епархии, ставших жертвами Гражданской войны7.

К сожалению, критически характеризуя ряд работ, посвященных изучению последствий «красного террора», священник Андрей Небавский и Н. В. Кияшко пишут, что региональные историки (С. Н. Гетманская, М. Ю. Горожанина и иеромонах Антоний (Малинский)) используют список жертв, опубликованный протопресвитером Михаилом Польским, и не предпринимают «попыток для расширения исторической картины и выявления новых имен»8.

В данном случае коллегами были ошибочно определены источники нашей исследовательской работы. Процитированная гипотеза, скорее всего, стала следствием поспешности, с которой она была сделана. В 2019 г. среди ряда научных статей, посвященных, в том числе, и теме Гражданской войны, нами опубликован материал по истории данного военного противостояния в Армавире9. Он подтверждает тот факт, что мы не используем для научной работы вторичные по отношению к имеющимся документам публикации отца Михаила Польского.

Данную статью мы посвятили теме печалования Русской Православной Церкви в период Гражданской войны в восточных районах Кубани. Говоря в целом о печа-ловании как о явлении в жизни Русской Церкви, необходимо отметить, что право духовенства на ходатайство за опальных или осужденных перед представителями государственной власти было на Руси одним из видов социального служения. П. И. Янковский называл «печалование» важнейшим и высоким видом церковной благотворительности, из которого видна «необходимость влияния Церкви и духовенства на развитие общественного благоустройства Русского народа»10.

Поскольку именно с правом реализации своей социальной деятельности связан тесный союз Церкви и государства, первая стремилась всегда отстаивать его при любых исторических и политических переменах. Так, своими определениями Поместный Освященный Собор 1917–1918 гг. подчеркивает, что Патриарх, «имеет долг печалования перед государственной властью»11.

Следуя своему пастырскому долгу, ходатайствовать о своих прихожанах-красноармейцах перед командованием Добровольческой армией старались и приходские священники. В своих воспоминаниях Африкан Петрович Богаевский рассказывает о посещении в первый день Пасхи 1918 г. умирающего от чахотки священника на донском хуторе Гуляй-Борисовка. Священник, будучи на смертном одре, «горячо защищал своих бывших прихожан, стараясь найти в деятельности каждого из них хотя бы малейший повод к снисхождению»12.

Изучая тему печалования на востоке Кубани, мы использовали документы из фондов Государственного архива Рязанской области и фондов архива Екатерино-дарского епархиального управления. Изученные материалы позволяют не только получить новые сведения по истории Гражданской войны в данном регионе, но и дать характеристику отдельным священнослужителям на предмет их участия в общественной и социальной жизни своих прихожан. Многие представители духовенства в период гражданской междоусобицы стали исповедниками, ч ьи имена достойны

Протоиерей

Василий Тимофеевич Никульчев

рассмотрения в контексте истории Русской Православной Церкви в целом и истории Гражданской войны в частности.

Так, в 1918 г. в ходе боя у села Новомихайловского (сейчас населенный пункт в Гулькевичском районе) в окопе были арестованы бойцы небольшого отряда Красной Армии. В Николаевском храме вышеназванного села с 1914 г. нес свое служение 42-летний священник Василий Тимофеевич Никуль-чев, сын крестьян села Иванькова Тульской губернии. После ареста и, соответственно, разоружения красноармейцы были отведены «в сыскную…, где над ними было проведено следствие и суд, приговоривший их к смертной казни»13. С ходатайством об их помиловании выступил вышеупомянутый сельский священник. «Я, — писал позднее в прошении в Рязанскую Губернскую Чрезвычайную комиссию заключенный отец Василий Никульчев, — по просьбе жителей нашего села выступил тогда добровольным за них заступником и своею защитою спас их всех от грозящей им печальной участи. Никто из них не был расстрелян, все они были освобождены, и все они потом приходили ко мне и благодарили меня за мою защиту, только благодаря которой, по их словам, они получили свободу»14.

Среди помилованных в документе названы более девяти человек, среди которых имена Якова Безотосского, Антона Лустова, Ивана Холопова, Якова Мажавина, Ивана Аристова, Давида Антипенко, Ивана Маретича, Феодора Шкоднина, Устина Аблова15. Сам факт того, что отец Василий, признанный инвалидом, перенесший возвратный тиф и цингу, в ноябре 1921 г. вспомнил имена и фамилии бойцов, о спасении которых ходатайствовал, говорит о том, что они были ему хорошо знакомы и за них он чувствовал свою пастырскую ответственность. Спасение красноармейских жизней не уберегло отца Василия от отбывания двух ссылок в условиях концентрационных лагерей.

Власть из рук большевиков в руки командования Добровольческой армии в городе Армавир переходила неоднократно. Великим постом 1918 г. большевиками был арестован известный в городе настоятель Николаевской церкви священник Леонид Феодорович Дмитриевский. После трехнедельного заключения, вызвавшего народное волнение в городе, и суда отца Леонида оправдали и освободили из-под ареста. «Не так благополучна, как в Армавире, была большевистская власть в других местах, — свидетельствовал позднее священник, — так, например, в селе Соломен-ское Ставропольской губернии без всякого следствия и суда был убит, зарублен мой родной брат священник от. Григорий Дмитриевский. Его взяли из дома, вывели и повели якобы на допрос и затем за селом зарубили»16.

Деятельность большевиков в отношении представителей семьи Дмитриевских была основанием для вполне понятного с человеческой точки зрения антагонизма по отношению к ним. Однако после того как большевики оставили Армавир в 1919 г., отец Леонид, верный своему пастырскому долгу, включился в социальную работу

Протоиерей

Леонид Феодорович Дмитриевский

по поддержке брошенных на произвол судьбы больных и раненых красноармейцев.

В одной из статей17 мы писали о том, что, по сведениям родственников, после того, как большевики оставили Армавир, представители Добровольческой армии «всех раненых, больных и пленных красногвардейцев поместили в городской тюрьме и в подвалах штаба … Условия содержания были ужасными, свирепствовал тиф, люди десятками умирали без медицинской помощи, еды и питья… Отец Леонид добился согласия … открыть подвалы и разрешить всем желающим горожанам забрать находящихся там людей по своим домам для ухода и лечения»18.

В настоящее время мы на основании исторических источников можем уточнить данную информацию. В 1953 г. на защиту протоиерея Леонида Дмитриевского, находящегося в это время на покое, снятого с регистрации и живущего фактически на подаяния духовных чад, выступил участник тех событий, ветеран Гражданской войны Анатолий Привалов. В письме на имя митрополита Николая (Ярушевича) в поддержку протоиерея Леонида Дмитриевского Привалов описывал события так: «В годы гражданской войны 1919 г. я в то время… в чине рядового сражался в рядах Красной Армии, был ранен и помещен в полевой лазарет в г. Армавире. В поспешности Красная Армия отступила, не успев вывести лазарет. Лазарет был расположен за городом в земляных бараках. Белогвардейцы, когда вступили, обслуживающий персонал сняли, а нас оставив на произвол судьбы без какой-либо помощи. В бараках свирепствовал тиф, и бойцы ежедневно умирали. Мы оставлены без ухода и даже пищи, но нашлись сознательные граждане города Армавира, … руководитель священник отец Леонид Дмитриевский. Вот эта небольшая, но сознательная группа и оказывала нам помощь, как словом, так и делом, пищей и даже одеждой. Да, действительно эта община в лице отца Леонида была неустрашима и боролась за спасение мира ради погибаю-щих…»19. После своего спасения А. Привалову удалось «перебраться к своим частям Красной Армии»20. Благодарный за свое спасение солдат дал клятву, что «спасителя своего отца Леонида»21 запомнит навсегда.

Вероятно, в воспоминания родственников вкрались некие неточности. Умирающих красноармейцев, обреченных на смерть, лишенных мер социального обеспечения, командование Добровольческой армии не подвергало аресту и расстрелу — это было слишком затратно. Скорее всего, белые рассчитывали на то, что без посторонней помощи представители противной стороны и так погибнут. Священник Леонид Дмитриевский, как мы полагаем, выступил с ходатайством перед действующей в Армавире властью о возможности обеспечивать умирающих бойцов Красной армии мерами социальной поддержки. В 1953 г. А. Привалов, спасенный общиной отца Леонида, искренне считал, что представители этой общины «не щадили своей жизни и боролись открыто за спасение людей в момент разгула белогвардейщины»22.

Однако следует отметить, что причиной деятельности священника Леонида Дмитриевского и его инициативной группы были не политические, а христианские мотивы, лишенные идеи борьбы за политический строй.

Социальная деятельность в отношении бойцов Красной Армии не уберегла отца Леонида от ссылки в Каргополь в период сталинских репрессий в 30-х гг. XX столетия.

В заключение следует отметить, что:

– во-первых, даже в условиях Гражданской войны верные своему пастырскому долгу священники показывали не только свое мужество, но и проявляли инициативу, выражавшуюся в реализации своих социальных взглядов;

– во-вторых, мнение представителей Русской Православной Церкви играло определенную роль в принятии решений карательными органами Добровольческой армии;

– в-третьих, имена протоиереев Леонида Дмитриевского и Василия Никульчева являются значимыми для истории Русской Православной Церкви на востоке Кубани в первой половине XX века.