Опыт работы со спорным контентом в библиотеках США и России

Вопросы ограничения доступа к документам в библиотечных фондах представляют собой одну из наиболее актуальных тем в практике современных библиотек, причем не только российских, но и зарубежных. Данные учреждения играют ключевую роль в обеспечении свободы слова и доступности информации, продвигая основополагающие принципы демократического общества. Актуальным представляется сравнительный анализ книжных ограничений, сложившихся в библиотечном мире Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации, национальных особенностей законодательства, связанного с данной сферой, а также опыт работы организаций, защищающих права читателей в доступе к спорной литературе.

Проблема доступа к информации в библиотеках была и продолжает оставаться предметом серьезного внима- ния ведущих отечественных ученых и представителей зарубежного научного сообщества. Вопрос ограничений в распространении литературы в разные годы поднимали А.В. Блюм [1], Т.М. Горяева [2], С.А. Куликова [3], Н.В. Махотина [4], Д.К. Равинский [5-7], И.А. Трушина [8; 9] и др. Зарубежные исследователи Шеннон М. Ольтманн [10] и Сьюзан Уэбб [11] изучают предпосылки цензуры, социальную и правовую сторону современных книжных запретов в библиотеках, а также анализируют интеллектуальную свободу и случаи цензуры в публичных библиотеках.

Цель нашего исследования состоит в обобщении опыта общественных организаций и профессиональных ассоциаций США и России в работе со спорным контентом, характеристике случаев изъятий и ограничений в американских школьных библиотеках и библиотеках России.

В США цензура часто рассматривается как нарушение Первой поправки к конституции и права на свободу слова. И действительно, она защищает свободу слова, запрещая издание законов, «ограничивающих свободу слова или печати»1. Тем не менее есть одна сфера, в которой эта свобода регулярно ограничивается, – это школы и школьные библиотеки. «Билль о правах библиотек» представляет собой ключевой документ, формулирующий основные принципы и права читателей. Он был принят Советом Американской библиотечной ассоциации (АLА) 19 июня 1939 г., и его последняя редакция провозглашала требования непредвзятого отбора изданий и других материалов, сбалансированности фондов и предоставление помещений для собраний библиотекарей, высказывающих разные точки зрения2. Так как давление со стороны общественных организаций и гражданского общества на сотрудников библиотек в последнее время только увеличивается, они вынуждены считаться с сильным общественным мнением даже вопреки позиции АLА, выступающей против запретов и изъятий книг из фондов3.

За прошедшие годы было предложено множество формулировок цензуры. Американская библиотечная ассоциация определяет ее как «изменение статуса доступа к материалу, основанное на содержании работы и внесенное руководящим органом или его представите-лями»4. Организация осуждает цензуру и работает над защитой права каждого человека на чтение в соответствии с Первой поправкой к Конституции США и борется за обеспечение свободного доступа к информации. Каждый год Управление интеллектуальной свободы ALA составляет список 10 самых часто запрещаемых книг, чтобы информировать общественность о существовании цензуры в библиотеках и школах. Списки основаны на информации из отчетов, которые подают библиотечные специалисты и члены сообщества, а также на основе новостных сообщений5. Еще один индекс запрещенных школьных книг ведет PEN-America – неправительственная организация, занимающаяся защитой свободы слова по всему миру6. Кроме того, в защиту свободы слова выступают Национальная коалиция против цензуры (NCAC) и Американский институт предпринимательства (AEI).

В России на сегодняшний день подобных организаций не существует. Нельзя отнести к таковым и Российский общественный проект «Роскомсвобода»7, который был создан в 2012 г. для пропаганды свободы информации и саморегуляции интернет-отрасли, а также публиковавший новости и материалы, связанные с ограничением свободы слова и интернет-цензурой8. Но Российская библиотечная ассоциация – крупнейшее библиотечное общественно-профессиональное объединение России, выражает и отстаивает интересы библиотеки как социального института перед лицом государственной власти и гражданского общества

России, работает над документами и рекомендациями, касающимися работы со спорным контентом1. В кодексе этики российского библиотекаря, принятого конференцией Российской библиотечной ассоциации в 2011 г., говорится, что в отношениях с обществом библиотекарь противостоит цензуре, экономическим, политическим и иным барьерам при обеспечении доступа пользователей к информации, знаниям и культурному наследию2.

В Соединенных Штатах Америки отсутствует организация, похожая на Главное управление по делам печати МВД дореволюционной России, на Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), действовавшее в советские годы, или даже современный российский Роскомнадзор (РКН), обладающий полномочиями для запрета книги со спорным содержанием на уровне страны. В большинстве случаев книги удаляются из школьных библиотек США по требованию администрации школы вследствие давления со стороны инициативных групп, чаще всего представленных консервативными родительскими группами. Например, «Мамы за свободу» требуют запрета книг, посвященных гендеру и сексуальности3.

В России существуют похожие организации. Так, в 2013 г. протестовал «Уральский родительский комитет» против японского сериала и комиксов (манги)4, негативно влияющих на «нравственное и психологическое состояние детей»5. «Уральский родительский комитет» безуспешно требовал запретить продажу творческого блокнота «Уничтожь меня!», заметив в нем изображение кита, усмотрев связь с суицидальной игрой, получившей распространение среди подростков)6. В 2022 г. Совет отцов города Хабаровска выкупил в местных магазинах остатки тиража книги о советском подростке, влюбленном в вожатого7, чтобы уничтожить их8.

Анализируя причины, по которым американские родительские комитеты стремятся запретить определенные книги, можно выявить значительное сходство с аналогичными процессами в России. Родителей волнует «пропаганда ЛГБТК+», а также темы насилия, запрещенных веществ, жестокого обращения, горя и смерти. По данным Американской библиотечной ассоциации, отслеживающей такие ситуации более двух десятилетий, проблемы с книгами выросли до исторического максимума в 2021 и 2022 годах. В 2022 г. ALA задокументировала 1269 требований подвергнуть цензуре библиотечные книги и ресурсы, что является беспрецедентным показателем за весь период правозащитной деятельности со стороны данной организации⁹. Чаще всего нападки совершаются на книги для подростков. На них прихо дилось 55 % зап ретов в 2021-2022 гг.;

в 2022-2023 гг. их доля увеличилась до 61 %. За все время наблюдений молодежная литература запрещалась в 58 % случаях из 1001.

Согласно отчету PEN America, 2022/23 учебный год ознаменовался значительной волной ограничений литературных произведений. Более 3362 наименований книг были изъяты из школ, университетов и публичных библиотек в сорока штатах. Флорида и Техас лидировали в стране по количеству запре-тов2. В подавляющем большинстве случаев были запрещены издания о расе или расизме, а также произведения с персонажами ЛГБТК+. Среди книг, которые попали в список за 2022/23 учебный год, были произведения лауреата Нобелевской премии по литературе Тони Мориссон (изображение сексуального насилия, контент, который считается откровенно сексуальным), Джона Грина (контент ЛГБТК+, который считается откровенно сексуальным), Стивена Чбоски (изображение сексуального насилия, контент ЛГБТК+, употребление наркотиков, ненормативная лексика и др.)3. Но в отчете Американского института предпринимательства за 2023 г. было обнаружено, что 74 % литературы, которую PEN America отслеживала как запрещенную в 2021/22 учебном году, все еще оставались доступными, согласно данным государственных школ в Интернете и каталогам библиотек4.

Общественность волнует не только количество устраненных экземпляров, но и процессы, а зачастую и их отсут- ствие, посредством которых изъятия осуществляются. Возражения и протесты против книг, доступных в школах, не являются чем-то новым. Общество имеет право выражать обеспокоенность по поводу уместности и необходимости конкретных произведений. Тем не менее, чтобы защитить права учащихся государственных школ, предусмотренные Первой поправкой к Конституции США, были разработаны процессуальные решения, помогающие гарантировать, что округа следуют прозрачным, беспристрастным, установленным процедурам, особенно когда дело касается проверки библиотечных фондов.

Американский PEN-клуб обнаружил, что из 1586 запретов на книги в школьных библиотеках и классах США, введенных с 1 июля 2021 г. по 31 марта 2022 г., подавляющее большинство (98 %) связано с различными отклонениями от рекомендаций, изложенных Национальной коалицией против цензуры и Американской библиотечной ассоциацией5. Рекомендации были разработаны для обеспечения строгих стандартов и во избежание незаконных действий, которые могут противоречить соответствующей правовой доктрине. Эти правила включают: порядок подачи письменных официальных возражений родителями или местными жителями; регламент формирования наблюдательных комитетов, обычно состоящих из библиотекарей, учителей, администраторов и членов сообщества; разрешение на выдачу издания читателям во время процесса пересмотра доступа к ней до принятия окончательного решения. Обсуждение проблемы, связанной с библиотечными книгами и учебными материалами, должно проходить сначала на уровне школы, а затем, если решение будет обжаловано, на уровне округа1.

Хотя Верховный суд признал «широкую свободу действий», предоставленную местным школьным советам в «управлении школьными делами», эта свобода действий не отменяет ответственности за участие в надлежащих, продуманных процессах, касающихся отбора или исключения2. То есть школьные советы должны действовать на свое усмотрение в вопросах образования таким образом, который соответствует императивам Первой поправки. Однако новости из школьных округов по всей стране указывают на то, что этой директивой нередко пренебре-гают3. Например, в 2023 г. школы округа Бойл в Кентукки незаконно удалили более 100 книг в соответствии с законом Кентукки SB 150 (в 2023 г. Кентукки стал 13-м американским штатом, запретившим несовершеннолетним менять пол), Национальная коалиция против цензуры отправила библиотекам письмо с требованием вернуть книги, так как закон не распространяется на библиотечные фонды4. Библиотекарь Юго-Восточного государственного университета Оклахомы Сьюзан Уэбб отмечает, что «цензура как подавление идей и информации может происходить на любой стадии или уровне публикации, распространения или институционального контроля» [11]. Чтобы противостоять обвинениям в цензуре, поясняет она, «противники публикаций иногда используют тактику ограничения доступа, а не призывают к физическому изъятию книг» [11].

Что происходит с книгами после их полного запрета – варьируется в зависимости от штата. В округе Айовы заявили, что книги, изъятые из обращения, «хранятся в безопасном месте»5. В школьном отделе Техаса заявили, что запрещенные книги «относятся на склад нашего округа». Округ Висконсин сообщил, что «экземпляры были переработаны»6.

В 2023 г. в штате Арканзас был подписан закон 372, согласно которому библиотекарям, которые позволят несовершеннолетним читателям брать на руки «вредоносные» книги, может грозить штраф и тюремное заключение до одного года7. Группа публичных библиотек и их сторонников в ответ подали иск в федеральный суд, чтобы оспорить новый закон штата и объявить его неконституционным, нарушающим Первую и Четырнадцатую поправки к Конституции США8.

В России Министерством культуры РФ в 2017 г. были утверждены «Рекомендации по работе библиотек с документами, включенными в федеральный список экстремистских материалов». В соответствии с этим списком библиотечные сети обязали выверять свои фонды каждые три месяца. В случае, если документ из списка обнаружен в каталоге, то по инструкции, при отсутствии законных причин его наличия, он должен быть списан и передан на утилизацию1.

В 2023 г. Российская библиотечная ассоциация отреагировала на жалобы от отдельных граждан и общественных организаций, поступающие в связи с хранением в библиотеках книг, которые, по их мнению, не содействуют формированию духовно-нравственных ценностей или не соответствуют государственной политике Российской Федерации. РБА выпустила заявление, где выразила свое отношение к данному вопросу следующим образом: «Требования со стороны отдельных граждан нарушить законы в угоду их представлениям о том, что хорошо, а что плохо для государства вносят свой вклад в разжигание розни в российском обществе и вовлекают библиотеку в этот процесс»2. В заявлении, среди прочего, говорится, что «в случаях, если автор произведений внесён в список террористов и экстремистов, вопрос о режиме использования его произведений решается только после проведения уполномоченными органами официальной экспертизы о наличии в конкретном произведении элементов экстремизма или пропаганды терроризма и включения произведения в вышеупомянутый список экстремистских материалов»3. Этот порядок наглядно продемонстрировал ситуацию, сложившуюся в 2023 г. вокруг известного писателя Бориса Акунина (Григория Чхартишвили), который внесен в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга и признан Министерством юстиции РФ иностранным агентом4. Но поскольку книги писателя в федеральный список экстремистских материалов внесены не были, то и, соответственно, из библиотек их не изъяли. В этом случае российские библиотеки действовали в соответствии с принципами, изложенными РБА.

По состоянию на ноябрь 2023 г. известно, что за выдачу в России несовершеннолетнему     произведе ния иноагента, а также за отсутствие соответствующей маркировки его изданий Министерство юстиции России будет библиотеки штрафовать. Постановление Правительства и ведомственный приказ находятся в разработке5.

В 2024 г. в целях исполнения указания президента Российской Федерации о создании механизма саморегулирования книжной индустрии на базе Российского книжного союза сформирован Экспертный центр. Данная структура основана для предотвращения издания и распространения книжной продукции, противоречащей нормам действующего законодательства Российской Федерации. Экспертиза книжной продукции (непериодические печатные и электронные издания, исключая учебные, нормативные и официальные издания) проводится по инициативе органов государственной власти, правоохранительных органов, издающих организаций и агрегаторов электронного контента. В состав Экспертного центра входят представители Роскомнадзора, Ассоциации юристов

России, Российской государственной детской библиотеки, Русской православной церкви, а также других учреждений и организаций1.

В противовес книжным запретам с 1982 г. в Америке проводится Неделя запрещенных книг – ежегодное национальное мероприятие, посвященное свободе чтения. Оно подчеркивает ценность свободного и открытого доступа к информации и объединяет все книжное сообщество – библиотекарей, книготорговцев, издателей, журналистов, учителей и читателей всех категорий2. Все книги, представленные на Неделе запрещенных книг, когда-то были удалены или ограничены в доступе в библиотеках и школах. Так, в 2022 г. Бруклинская публичная библиотека на ограниченное время позволила всем американцам от 13 до 21 года получить доступ к 500 тысячам электронных книг, в том числе тем, которые им из-за действий радикальных активистов не выдают в библиотеках своего округа. Аналогичную акцию проводила и Нью-Йоркская общественная библи-отека3. Данный опыт является уникальным: запрещенные в отдельных округах издания выдаются на ограниченный период времени ведущими публичными библиотеками США в специально отведенный день.

Таким образом, на основе вышеперечисленных примеров можно утверждать, что опыт работы со спорным книжным контентом в библиотеках США и России отражает широту подходов и культурные различия этих стран, а также показывает важность профессиональных ассоциаций и общественных организаций в защите прав на свободу информации. И на сегодняшний день ограничения и изъятия книг в американских библиотеках в большинстве своем объясняются сильным общественным влиянием, оказываемым на администрацию школ и библиотек тех или иных штатов, и это в большей степени является вопросом гражданских инициатив, зачастую противоречащим рекомендациям и положениям Американской библиотечной ассоциации. Также в стране велико влияние родительских комитетов и групп, которые способны оказывать значительное давление на государство, тем самым поощряя принятие тех или иных законов. Тогда как в Российской Федерации, при отсутствии некоммерческих организаций, осуществляющих защиту свободы слова, исключение материалов из открытого доступа может производиться исключительно на основании судебного решения и в соответствии с действующим законодательством страны. Такой подход обеспечивает правовую основу для регулирования доступа к информации.