Организация мозговой активности при мысленном проговаривании слов у мужчин и женщин
Автор: Кривко Е.М., Бахтин О.М., Кирой В.Н., Лазуренко Д.М., Шапошников Д.Г.
Журнал: Ульяновский медико-биологический журнал @medbio-ulsu
Рубрика: Физиология
Статья в выпуске: 2, 2022 года.
Бесплатный доступ
Цель работы - изучение гендерных различий в паттернах когерентности ЭЭГ, связанных с мысленным проговариванием слов. Материалы и методы. На 10 юношах и 10 девушках в возрасте 21±0,3 года исследовалось влияние гендерных различий на характеристики паттернов пространственной синхронизации ЭЭГ, ассоциированных с мысленным проговариванием слов, обозначающих направления в пространстве: вверх, вниз, влево, вправо, вперед, назад. Результаты. Показано, что у юношей наблюдается доминирование левого, тогда как у девушек -правого полушария, где формируются специфические паттерны когерентности ЭЭГ. Дискриминация мысленно произносимых слов по значениям когерентности ЭЭГ у юношей эффективно реализуется по паттернам когерентности, формирующимся отдельно как в левом, так и правом полушариях, тогда как у девушек - только при учете паттернов когерентности обоих полушарий. Наличие гендерных особенностей в структурно-функциональной организации мозга и характеристиках его биоэлектрической активности нельзя недооценивать, в частности при разработке ИМК на базе ЭЭГ и внутренней речи. Известно, что внутреннее (мысленное) проговаривание слов отражается как в собственно кортикальной, так и в поверхностно регистрируемой биоэлектрической активности мозга. Регистрация активности с использованием метода ЭЭГ имеет очевидные преимущества, однако до настоящего времени практически не известно, как внутренняя речь и ее характеристики проявляются с учетом гендерных различий. Выводы. Полученные результаты подтверждают наличие гендерных различий в ЭЭГ-характеристиках мозга при мысленном произнесения слов, обозначающих направления в пространстве.
Ээг, вербальная активность, когерентность, гендерные особенности, внутренняя речь
Короткий адрес: https://sciup.org/14124542
IDR: 14124542 | DOI: 10.34014/2227-1848-2022-2-81-91
Текст научной статьи Организация мозговой активности при мысленном проговаривании слов у мужчин и женщин
Введение. Человек, лишенный возможности выразить себя вербально, но при этом имеющий сохранную внутреннюю речь, может оказаться в социальной изоляции. Интерфейс «мозг – компьютер» (ИМК) – это технология, способная обеспечить управление активностью мозга, произвольно генерируемой пользователем. Внутреннюю речь в парадигме ИМК можно рассматривать как естественный канал коммуникации для парализованных лиц с сохранным интеллектом и как дополнительный канал коммуникации для лиц, работающих в условиях дефицита времени и информационных перегрузок. Перспективность разработки ИМК на основе паттернов ЭЭГ-актив- ности, сопровождающих внутреннюю речь пользователя, очевидна.
Согласно теории Л.С. Выготского, внутренняя речь формируется в процессе вербального развития, в котором внешний дискурс (голосовая речь) постепенно интернализируется во внутреннюю речь [1]. В соответствии с этими представлениями внутреннюю речь можно рассматривать как мышление в словах. Показано, что внутреннее (мысленное) проговаривание слов отражается как в собственно кортикальной [2, 3], так и в поверхностно регистрируемой биоэлектрической активности мозга [4, 5]. Регистрация этой активности с использованием метода ЭЭГ имеет очевидные преимущества, однако до настоящего времени мало известно, как в ней отражаются внутренняя речь и ее характеристики [6].
Так как в настоящее время в понятие «гендер» вкладывается различное содержание, считаем необходимым уточнить, что в данной статье оно отождествляется с понятием «пол».
На наличие гендерных различий в структурно-функциональной организации мозга, в частности в функциональной специализации полушарий неокортекса, указывалось в целом ряде исследований.
Так, например, клинические наблюдения позволили прийти к выводу о том, что вербальные способности и пространственное восприятие в мозге женщин представлены более билатерально, чем в мозге мужчин [7, 8]. Однако впоследствии вывод о левополушарном доминировании в речевых процессах у мужчин был подвергнут сомнению, поскольку, как отмечалось, для соответствующего обобщения было недостаточно информации [9, 10]. Тем не менее в дальнейших исследованиях было отчетливо продемонстрировано влияние этого фактора не только на цитоархитектонику областей мозга, но и на морфофункциональную организацию и характер их взаимосвязей [11]. Результаты морфологических, электрофизиологических и биохимических исследований мозга человека также указывали на наличие гендерных различий [12]. Гендерные различия обнаруживались также в активности мозга при выполнении одной и той же задачи [13]. Так, было показано, что при реализации когнитивных задач у мужчин более выражена полушарная латерализация [14], межполушарные взаимодействия более выражены у женщин, тогда как внутриполушарные – у мужчин [15, 16].
На основании полученных результатов была сформулирована гипотеза, согласно которой особенности мозга женщин при познавательной деятельности, которые обнаруживаются при выполнении ряда речевых задач, могут быть описаны так называемой моделью двусторонней вербальной репрезентации [17]. Согласно этой модели женщины используют для реализации вербальных функций оба полушария, тогда как мужчины – преимуще- ственно левое. Результаты, полученные с использованием метода дихотического прослушивания при анализе коэффициентов латера-лизации (LQ), действительно свидетельствуют о выраженном левополушарном доминировании в процессе речи у мужчин [18]. Мужской мозг более асимметрично функционирует также при обработке пространственных ориентиров в качестве навигационных средств и при выполнении визуальных тестов [19, 20].
Гендерные различия обнаруживаются в функциональной организации мозга при реализации процессов внимания и памяти [21, 22]. Механизмы внимания при распознавании речи характеризуются сенсомоторным торможением в мозге женщин и прогностической сенсомоторной активацией в мозге мужчин [23]. Усилению функциональных связей между корковыми структурами могут способствовать, как это было показано экспериментально, женские половые гормоны эстрадиол и прогестерон [24]. Исследования c использованием метода ЭЭГ также демонстрируют гендерные различия в анализе фонетических сигналов как во время восприятия речи, так и при ее воспроизведении [13, 25].
Таким образом, имеется достаточное количество доказательств существования гендерных различий в структурно-функциональной организации мозга и его биоэлектрической активности при реализации речевых процессов. Однако до настоящего времени согласованность развития ритмической активности мозга в пределах полушарий и между ними, адекватным показателем которой является когерентность, была изучена недостаточно.
Цель исследования. Изучение гендерных различий в паттернах когерентности ЭЭГ, связанных с мысленным проговариванием слов, обозначающих направления в пространстве.
Материалы и методы. В исследованиях приняли участие 10 юношей и 10 девушек (студенты ЮФУ, средний возраст – 21±0,3 года). Все они ранее участвовали в психофизиологических экспериментах, были правшами и не имели отклонений в состоянии здоровья. Эксперименты проводились в соответствии с Хельсинкской декларацией, от всех студентов было получено письменное согласие на участие в исследовании.
Во время обследования участники располагались в свето- и звукоизолированной камере в кресле на расстоянии 1 м от экрана монитора, на котором предъявлялось стилизованное изображение циферблата часов с бегущей стрелкой. Элементарное смещение стрелки соответствовало одному делению, т.е. одной «секунде». Изображение имело размер 7 угловых градусов и предъявлялось на фоне серого экрана монитора. Положения стрелки, выделенные красным цветом, соответствовали моментам, когда обследуемый должен был произносить слово, указанное в центре циферблата. При совпадении стрелки с первой меткой слово следовало произнести вслух, с последующей – мысленно и т.д.
При совпадении стрелки с позицией, соответствующей 12 часам, в центре циферблата появлялось новое слово. Каждому обследуемому было предъявлено 6 слов, обозначающих направления в пространстве: вверх, вниз, влево, вправо, вперед, назад. Каждое слово в процессе эксперимента произносилось вслух и мысленно не менее 27 раз (9×3). Параллельно осуществлялась регистрация фонограммы через микрофон чувствительностью 2,24 мВ/Па. Для записи фонограммы использовался анализатор речи Speech Analyzer (version 3.0.1. 1996-2007 SIL International / All Rights Reserved). Как регистрация фонограммы, так и проговаривание слов вслух осуществлялись исключительно для контроля выполнения задания, анализ особенностей мужского и женского голосов не проводился.
Перед основным экспериментом проводился обучающий сеанс, в течение которого обследуемые должны были в аналогичной ситуации произносить указанные слова вслух и мысленно. Это позволяло адаптировать обследуемых к условиям эксперимента и установить уровень записи их голосов.
ЭЭГ регистрировалась непрерывно, монополярно от 14 отведений (f3, f4, f7, f8, Fp1, Fp2, c3, c4, t3, t4, t5, t6, p3, p4) по международной системе 10×20 с использованием электроэнцефалографа-анализатора «ЭНЦЕФАЛАН 131» производства «МЕДИКОМ-МТД» (г. Таганрог, Россия). Расположение электродов позволяло, согласно литературным данным [26], регистрировать активность зон Брока и Вернике, а также ряда других неокортикальных регионов, связанных с разными аспектами речевой деятельности. Референтные электроды располагались на мочках ушей. Частота дискретизации электрограмм составляла 250 Гц по каждому каналу, полоса пропускания частотных фильтров – 1–70 Гц, использовался режектор-ный фильтр 50 Гц. По отдельному каналу записывались метки, соответствующие моментам предъявления на циферблате слов, а также информация о том, как следовало произнести слово – вслух или мысленно.
Для анализа электрограмм в апостериорном режиме программно по меткам отбиралось не менее 25 безартефактных ЭЭГ-эпох, соответствующих произнесению каждого слова вслух или мысленно. Для всех отобранных фрагментов ЭЭГ и пар отведений рассчитывались коэффициенты когерентности (КоГ) на частотах гамма-1 (30–45 Гц) и гамма-2 (55– 70 Гц) ритмов. Выбор для анализа высокочастотного диапазона был обусловлен тем, что, как это было показано ранее [4, 27, 28], наиболее информативные признаки для разделения паттернов активности мозга, связанных с речью, регистрируются именно в области высоких (30–200 Гц) ЭЭГ-частот.
Массивы вычисленных значений КоГ подвергались Z-преобразованию для приближения к нормальному распределению. Сравнительный анализ массивов полученных значений, соответствующих мысленному произнесению слов, проводился с использованием многофакторного дисперсионного анализа MANOVA FACTORIAL в рамках генеральных линейных моделей с использованием программного пакета Statistica 8. Дизайн анализа включал факторы «Гендер» (уровни: юноши, девушки), «Обследуемые» (уровни: 20 чел.), «Состояние» (уровни: покой, вверх, вниз, вправо, влево, вперед, назад), «Тип произнесения» (уровни: вслух, мысленно), «Локализация» (уровни: ЛП, ПП). Зависимыми переменными являлись значения КоГ для всех пар отведений. Равенство дисперсий оценивалось с использованием Levene’s test (F=506,5±10,5 при p<(0,002±0,01)).
Результаты и обсуждение. Проведенные нами ранее исследования с использованием аналогичной методики показали, что при мыс- ленном проговаривании слов в ЭЭГ практически не регистрируются мышечные артефакты [29]. Это позволяет анализировать и трактовать наблюдаемые в ЭЭГ гендерные различия, в т.ч. в области гамма-частот, исключительно в связи с речевой деятельностью.
В состоянии покоя средние значения КоГ ЭЭГ, рассчитанные для гамма-частот и всех пар отведений, составили 0,61±0,02. Статистически значимые различия между обследуемыми отсутствовали, причем как при попарном сравнении, так и при сравнении гендерных групп. Различия отсутствовали и между показателями когерентности гамма-1- и гам-ма-2-частот, причем практически по всем парам отведений (рис. 1) как у девушек, так и у юношей.
С учетом отсутствия различий в показателях КоГ гамма-1- и гамма-2-частот дальнейший анализ проводился совместно для обоих частотных диапазонов.
Вербальная деятельность сопровождалась достоверным повышением уровня когерент- ности (df=82, t=3,7, p<0,001), причем в ЭЭГ юношей более выраженно, чем в ЭЭГ девушек: 0,77±0,02 и 0,67±0,01 соответственно (F(21, 1372)=79,7, p<0,00).
Анализ внутриполушарной когерентности показал наличие различий как по фактору «Гендер» (F(21, 980)=80,1, p<0,00), так и по фактору «Латеральность» (F(21, 980)=50,3, p<0,00), а также на уровне их взаимодействия (F(21, 980)=42,2, p<0,00). Указанные различия были связаны с тем, что при мысленном произнесении слов (по сравнению с состоянием покоя) уровень когерентности ЭЭГ у юношей был достоверно выше в парах отведений левого полушария (F(21, 1372)=30,5, p<0,00), тогда как у девушек – в парах отведений правого полушария (F(21, 1372)=26,7, p<0,00) (рис. 1). Гендерные различия наблюдались и во внут-риполушарной когерентности, причем в левом полушарии они были несколько более выражены (левое полушарие – F(21, 1372)=60,03, p<0,00, правое полушарие – F(21, 1372)=36,3, p<0,00).

Рис. 1. Средние значения КоГ ЭЭГ юношей и девушек в парах отведений левого и правого полушарий при мысленном произнесении слов (по оси Y – значения КоГ, вертикальные линии – ошибки средних, * – достоверные различия (p<0,05))
Fig. 1. Average CoG EEG values in boys and girls in pairs of leads of the left and right hemispheres during mental pronunciation of words (Y axis – CoG values; vertical lines – mean errors, * – the differences are significant (p<0.05))
Анализ значений КоГ ЭЭГ, зарегистрированной при мысленном произнесении разных слов, проводился с использованием процедур попарного (Planed Comps) и множественного (Tukey’s test) сравнения. Различия в паттернах когерентности ЭЭГ, ассоциированных с разными словами, у юношей имели место для пар отведений как левого, так и правого полушарий, тогда как у девушек – только правого. При этом как у девушек, так и у юношей достоверно различались одни и те же пары слов
(рис. 2): вверх – назад (девушки – F(21, 940)=22,6, p<0,00; юноши – F(21, 940)=2,2, p<0,002), вниз – назад (девушки – F(21, 940)=8,5, p<0,003; юноши – F(21, 940)=1,7, p<0,02), влево – назад (девушки – F(21, 940)=16,2, p<0,00006; юноши – F(21, 940)=3,2, p<0,00003), вверх – вправо (девушки – F(21, 940)=5,8, p<0,01; юноши – F(21, 940)=1,8, p<0,001). Кроме того, у девушек различия обнаруживались в паре слов «вправо – назад» (F(21, 940)=5,4, p<0,02).

Рис. 2. Топография пар отведений ЭЭГ, позволяющих дискриминировать слова, обозначающие направления в пространстве, при их мысленном произнесении юношами и девушками: А) вверх – назад; Б) вниз – назад; В) влево – назад; Г) вверх – вправо
Fig. 2. Topography of EEG derivation pairs, which makes it possible to discriminate words denoting direction.
The words are mentally pronounced by boys and girls:
А – “Up-Back”, B – “Down-Back”, C – “Left-Back”, D – “Up-Right”
Анализ пространственной структуры пар отведений, позволяющих дискриминировать мысленно произносимые слова, показал, что в левом полушарии она включает ряд речевых зон, а именно: IFG (inferior frontal gyrus), STG (superior temporal gyrus) и MTG (middle temporal gyrus), а в правом – как гомологичные области, так и ряд других [30]. При этом если у юношей паттерн отведений, дискрими- нирующий слова, включал лишь 15 % пар отведений одного из полушарий, то у девушек – 27 % пар отведений двух полушарий.
Раннее нами [4] была продемонстрирована возможность идентификации паттернов ЭЭГ, специфичных для речевой деятельности, в частности для внутренней речи. На такую возможность указывают и другие авторы [31]. Однако нами была исследована лишь группа юношей, а вопрос о гендерных различиях оставался открытым. Анализ литературы указывает на наличие гендерных различий как в реализации вербальных функций структурами мозга, так и в возникающей при этом его биоэлектрической активности.
Приведенные выше результаты подтверждают наличие гендерных различий при мысленном произнесении слов, обозначающих направления в пространстве. Во-первых, повышение когерентности в этих условиях (по сравнению с состоянием покоя) было более выражено на гамма-частотах в ЭЭГ юношей. Во-вторых, мысленное произнесение слов девушками требовало синхронизации активности связанных с речевыми процессами областей не только левого полушария (что характерно для юношей), но и правого. Наконец, различение мысленно произносимых слов у юношей имело место при анализе когерентности ЭЭГ пар отведений как левого, так и правого полушарий, тогда как у девушек – только на основе одновременного учета пар отведений из разных полушарий.
Изучение взаимосвязи топологии и взаимодействия сетей мозга с различными аспектами вербальной деятельности в последнее десятилетие активно ведется с использованием метода фМРТ и технологий нейровизуализации [32, 33], которые, однако, достаточно сложно использовать в системах ИМК, ориентированных на широкий круг конечных пользователей. Результаты этих исследований показали, что области неокортекса, связанные с воспроизведением и пониманием реальной речи, локализованы как в левом, так и правом полушариях мозга [33]. При этом произнесение слов требует активации не только моторной коры, но также областей, связанных со слуховым восприятием, семантической обработкой и др., вследствие чего складывающаяся интеграция включает целый ряд неокорти-кальных регионов, в частности верхнюю и среднюю височные извилины, височный полюс, угловую извилину, височно-теменное соединение, нижнюю лобную извилину, премоторную и медиальную префронтальную кору, островок, предклинье, таламус и хвостатое ядро [33]. Контроль воспроизведения речи реализуется сетями, ответственными за соб- ственно произнесение и понимание речи, – бороздой Хешля, теменной и дополнительной моторной корой, за собственно воспроизведение – сетями левой задней и вентральной передней теменной доли [32], а также специфической левосторонней лобно-височно-теменной сетью, которая активируется во время повествовательной речи [34]. В целом есть основания полагать, что функциональные связи между областями неокортекса, которые находят отражение в показателях когерентности, обеспечивают формирование не только состояния бодрствования (в т.ч. покоя, resting-state network, RSN), но и речевых процессов (speech production network, SPN), в частности внутренней речи. Показано, что первые из них преимущественно связаны с зонами правого полушария, тогда как вторые – с зонами левого [35], что, по-видимому, и определяет сдвиг связности процессов, регистрируемых в ЭЭГ, от правого полушария в покое к левому в условиях речевой деятельности [34], а также сложные взаимодействия глобальных мозговых сетей, контролирующих воспроизведение речи [35].
В рамках указанных представлений полученные нами результаты могут быть интерпретированы следующим образом. В левом полушарии юношей-правшей при мысленном проговаривании слов активируется нейронная сеть, контролирующая воспроизведение речи (SPN). При этом в правом полушарии сохраняются активными сети, контролирующие уровень бодрствования (RSN). Структура обеих сетей позволяет различать ряд мысленно произносимых юношами слов, обозначающих направления в пространстве. У девушек, для которых, как известно, в значительной степени характерна образная стратегия мышления [12], реализация которой требует привлечения ресурсов обоих полушарий, такое различение возможно только на основе анализа как лево-, так и правополушарной когерентности гамма-частот. При решении практических задач, связанных с формированием в технологии ИМК команд управления на основе паттернов когерентности ЭЭГ, ассоциированных с внутренней речью, паттерн отведений, таким образом, должен учитывать гендерную принадлежность пользователя.
Выводы. Экспериментально показано наличие гендерных различий в показателях когерентности ЭЭГ, регистрируемой при мысленном проговаривании юношами и девушками слов, обозначающих направления в пространстве.
-
1. Уровень когерентности гамма-частот при мысленном произнесении слов, обозначающих направления в пространстве, более существенно повышается в ЭЭГ юношей.
-
2. Специфические паттерны когерентности ЭЭГ, позволяющие осуществлять дискриминацию мысленно произносимых слов, у
- юношей формируются как в левом, так и в правом полушарии, тогда как у девушек такая дискриминация возможна только на основе когерентности гамма-частот, регистрируемых от отведений как левого, так и правого полушария.
-
3. Обнаружение паттернов когерентности ЭЭГ, позволяющих с высокой достоверностью различать мысленно произносимые слова, указывает на перспективность использования ассоциированных с внутренней речью паттернов когерентности в системах ИМК.
Список литературы Организация мозговой активности при мысленном проговаривании слов у мужчин и женщин
- Выготский Л.С. Мышление и речь: сборник. Москва; 2020. 250.
- Martin S., Millân José delR., KnightR., Brian T., Pasley N. The use of intracranial recordings to decode human language: Challenges and opportunities. Brain & Language. 2019; 193: 73-83.
- Cooney C., Folli R., Coyle D. Neurolinguistics research advancing development of a direct-speech brain-computer interface. IScience. 2018; 8: 103-125.
- Кирой В.Н., Бахтин О.М., Миняева Н.Р., Лазуренко Д.М., Асланян Е.В., Кирой Р.И. Электрографические корреляты внутренней речи. Журн. высш. нерв. деят. 2015; 65 (5): 616-625.
- Kiroy V.N., Bakhtin O.M., Krivko E.M., Lazurenko D.M., Aslanyan E.V., Shaposhnikov D.G., Shcher-ban I. V. Spoken and Inner Speech-related EEG Connectivity in Different Spatial Direction. Biomedical Signal Processing and Control. 2022; 71: 103-224. DOI: https://doi.org/10.1016/j.bspc.2021.103224.
- De Lima Xavier L., Hanekamp S., Simonyan K. Sexual dimorphism within brain regions controlling speech production. Frontiers in neuroscience. 2019; 13: 795.
- McGlone J. Sex differences in functional brain asymmetry. Cortex. 1978; 14 (1): 122-128.
- McGlone J. Sex differences in human brain asymmetry: A critical survey. Behavioral and brain sciences. 1980; 3 (2): 215-227.
- Obleser J. Gender differences in functional hemispheric asymmetry during processing of vowels as reflected by the human brain magnetic response. Neuroscience letters. 2001; 314 (3): 131-134.
- Frost J.A. Language processing is strongly left lateralized in both sexes: Evidence from functional MRI. Brain. 1999; 122 (2): 199-208.
- Gong G., He Y., Evans A.C. Brain connectivity: gender makes a difference. The Neuroscientist. 2011; 17 (5): 575-591.
- Боголепова И.Н., Агапов П.А., Малофеева И.Г., Пилецкая И.А. Межполушарная асимметрия передней лимбической области коры мозга человека. Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2021; 5: 7-11.
- Moctezuma L.A., MolinasM. Sex differences observed in a study of EEG of linguistic activity and resting-state: Exploring optimal EEG channel configurations. 7th International Winter Conference on Brain-Computer Interface (BCI). 2019; 6: 1-6.
- Hirnstein M., Hugdahl K., Hausmann M. Cognitive sex differences and hemispheric asymmetry: A critical review of 40 years of research. Laterality: Asymmetries of Body, Brain and Cognition. 2019; 24 (2): 204-252.
- IngalhalikarM. Reply to Joel and Tarrasch: On misreading and shooting the messenger. Proceedings of the National Academy of Sciences. 2014; 111 (6): E638.
- Scheuringer A., Harris T.A., Pletzer B. Recruiting the right hemisphere: Sex differences in inter-hemispheric communication during semantic verbal fluency. Brain and Language. 2020; 207.
- Gur R.C., Alsop D., Glahn D., Petty R., Swanson C.L., Maldjian J.A. An fMRI study of sex differences in regional activation to a verbal and a spatial task. Brain Lang. 2000; 74: 157-170.
- Packheiser J. A large-scale estimate on the relationship between language and motor lateralization. Scientific reports. 2020; 10 (1): 1-10.
- Lenroot R.K., Giedd J.N. Sex differences in the adolescent brain. Brain and cognition. 2010; 72 (1): 46-55.
- Hiscock M. Is there a sex difference in human laterality? II. An exhaustive survey of visual laterality studies from six neuropsychology journals. Journal of Clinical and Experimental Neuropsychology. 1995; 17 (4): 590-610.
- Вольф Н.В. Половые различия функциональной организации процессов полушарной обработки речевой информации. Ростов-на-Дону: ЦВВР; 2000. 240.
- Langrova J. Gender impact on electrophysiological activity of the brain. Physiological research. 2012; 61.
- Thornton D. Sex differences in early sensorimotor processing for speech discrimination. Scientific reports. 2019; 9 (1): 1-13.
- Peper J.S. Sex steroids and connectivity in the human brain: a review of neuroimaging studies. Psycho-neuroendocrinology. 2011; 36 (8): 1101-1113.
- Sato M. The neurobiology of sex differences during language processing in healthy adults: A systematic review and a meta-analysis. Neuropsychologia. 2020; 140.
- Qureshi M.N.I. Multiclass classification of word imagination speech with hybrid connectivity features. Transactions on Biomedical Engineering. 2017; 65 (10): 2168-2177.
- Martin S. Decoding spectrotemporal features of overt and covert speech from the human cortex. Frontiers in neuroengineering. 2014; 7: 14.
- Muller L. Spatial resolution dependence on spectral frequency in human speech cortex electrocorticogra-phyю. Journal of neural engineering. 2016; 13 (5): 056013.
- Бахтин О.М., Кривко Е.М., Кирой В.Н. Электромиографические компоненты, ассоциированные с внутренней речью. Журнал медико-биологических исследований. 2020; 8 (2): 111-120.
- FriedericiA.D. The brain basis of language processing: from structure to function. Physiological reviews. 2011; 91 (4): 1357-1392.
- Vorontsova D. Silent EEG-Speech Recognition Using Convolutional and Recurrent Neural Network with 85 % Accuracy of 9 Words Classification. Sensors. 2021; 21 (20): 6744.
- SimmondsA.J. Parallel systems in the control of speech. Human brain mapping. 2014; 35 (5): 1930-1943.
- Silbert L.J. Coupled neural systems underlie the production and comprehension of naturalistic narrative speech. Proceedings of the National Academy of Sciences. 2014; 111 (43): E4687-E4696.
- Geranmayeh F. Overlapping networks engaged during spoken language production and its cognitive control. Journal of Neuroscience. 2014; 34 (26): 8728-8740.
- Simony an K., Fuertinger S. Speech networks at rest and in action: interactions between functional brain networks controlling speech production. Journal of neurophysiology. 2015; 113 (7): 2967-2978.