Орнитологические образы как средство выражения эмоций в лирике Валерия Перелешина

Образы птиц обладают высоким семантическим потенциалом в области эмоциосферы. Мы рассмотрим это на примере творчества поэта В. Перелешина (1913–1992 гг.), одного из самых крупных поэтов русского зарубежья, яркого представителя восточной ветви русской эмиграции первой волны. Его творчество высоко ценили современники, считая, наряду с Арсением Несмеловым и Алексеем Ачаиром, первой фигурой младшего поколения поэтов русского зарубежья Китая. Поэт-эмигрант, литературный критик Юрий Иваск пишет: «Валерий Перелешин – один из самых выдающихся современных русских поэтов. Имею в виду не только Зарубежье, но и Россию. Таких поэтов, как он, едва ли наберется десятеро!» (цит. по: [6, с. 128]). В.В. Агеносов включает имя Перелешина в список литераторов русского зарубежья Китая, внесших наибольший вклад в развитие русской литературы. Он отмечает: «...по крайней мере четыре имени следует назвать как вошедшие в золотой фонд литературы русского рассеяния: Арсений Несмелов, Алексей Ачаир, Валерий Перелешин и Вс. Н. Иванов» [1, с. 54]. Анализируя творчество А. Несмелова и В. Перелешина, О.А. Бузуев констатирует: «Продолжая развивать лучшие традиции русской поэзии XIX – начала XX в., они сумели обрести в своей творческой деятельности неповторимое мировосприятие, индивидуальный стиль и мастерство, позволяющие поставить их в один ряд с лучшими представителями отечественной поэзии» [3, с. 272].

Благодаря художественному мастерству и богатому содержанию творчество В. Перелешина привлекает к себе внимание все большего числа исследователей. Появились монография, научные статьи и диссертации, посвященные его наследию. Эти работы в основном рассматривают следующие аспекты творчества В. Перелешина: основные темы и мотивы его поэзии китайского периода (О.А. Бузу-ев), историко-литературные и образно-тематические аспекты (Лю Хао), становление и эволюцию поэтической системы (Т.М. Соловьева), религиозно-философские темы в лирике (И.Р. Санникова) и т. д. В данной статье предметом рассмотрения являются орнитологические образы в поэзии В. Перелешина.

По народным представлениям, птицы являются архетипическими образами духа и души. Об этом Д. Тресиддер пишет так: «Воплощение как человеческого, так и космического духа – символизм, определенный их легкостью и скоростью передвижения, свободным парением и предполагаемой способностью достичь небес» [7, с. 293]. Птица как символ человеческой души упоминается в фольклоре и мифологии всех народов мира. В поэтической традиции образ птицы часто сравнивается с человеком: «Птица одушевляется, наделяется чертами живого существа, приобретает статус второго лирического субъекта стихотворения» [2].

В лирике В. Перелешина китайского периода орнитологические образы имеют высокую частотность и несут в себе различные значения, связанные с культурной традицией и картиной мира автора. С помощью образов птиц поэт выражает состояние души лирического героя, передает свои чувства, переживания, эмоции. Эмоциональный смысл орнитологических образов в лирике В. Перелешина связан с его основными темами – темой России и эмиграции, темой Китая, темой любви и темой конфликта между телом и душой, которые обусловлены жизненным путем поэта. В раннем детстве В. Переле-шин оказался на чужбине, в Китае, где прожил более тридцати лет (1920–1951 гг.). Он был монахом

(1938–1945 гг.), служил сначала в Харбинском монастыре, потом в Русской духовной миссии в Пекине и Шанхае; искренне любил Китай, увлекался китайской культурой и литературой, перевел древнекитайский философский труд «Дао Дэ Цзин», китайские классические стихотворения и поэму Цюй Юаня «Ли Сао».

В лирике В. Перелешина образ журавля ассоциируется с тоской по Родине, думой о доме, т. к. в русской народной традиции журавль является вестником, он может приносить весть издалека. Данный мотив воплощается в стихотворении «Ностальгия», передавая исполненную глубокой печали тоску о Родине:

Оттуда – из этой родной и забытой земли –

Забытой, как сон, но во веки веков незабвенной –

Ни звука, ни слова – лишь медленные журавли

На крыльях усталых приносят привет драгоценный [5, с. 114].

В стихотворении В. Перелешина «Вид на Пекин из Би-юнь-сы» образы птиц связаны с мотивами изгнанничества. Лирический герой стоит у мраморного белого столба в высоком храме Лазурных облаков (т. е. Би-Юнь-Сы) и смотрит на огромный Пекин, размышляя о своей судьбе изгнанника:

О, если бы, прервав полет невольный,

Сюда прийти, как голубь в свой ковчег,

Впервые под сосною белоствольной

Вздохнуть и упокоиться навек!

Да, если бы, как трепетная птица,

Здесь обрести прибежище в грозу,

Так спрятаться, врасти и притаиться,

Чтоб смерть забыла – и прошла внизу! [Там же, с. 110].

Поэт сравнивает свою эмиграцию в Китай с библейским сюжетом о голубе, который сообщил Ною, спасшемуся на ковчеге со своей семьей, о конце потопа. Образ голубя ассоциируется с надеждой на спасение. Далее поэт сравнивает людей, находящихся на чужбине, с «трепетной птицей», ищущей прибежище во время грозы, что символизирует чувство глубокой тревоги изгнанников.

В стихотворении «Последний лотос» поэт сравнивает себя и эмигрантов с орлами, символами свободолюбия:

Мы были, как орлы,

И в синеву любили

Бежать от сонной мглы,

От пешеходной пыли [Там же, с. 113].

В стихотворении «Сянтаньчэн» поэт использует топоним 香潭城 («Сянтаньчэн»). Этот благоуханный город с красивым озером символизирует собой пространство мечты, место, куда герой спешит, «окрыленный снами»:

Сянтаньчэн – за холмом прохладным:

Днем туда голуби летят,

А потом фениксом нарядным

В Сянтаньчэне прячется закат.

В Сянтаньчэн просятся улыбки,

В Сянтаньчэн сходятся мечты,

Про него всхлипывают скрипки,

На него молятся цветы.

А когда бархатное знамя Тишины ляжет на холмы, Я спешу, окрыленный снами, В Сянтаньчэн из моей тюрьмы [5, с. 187].

Здесь образ голубя символизирует спокойствие и счастье, а образ феникса в китайской символике наделен семантикой красоты и благополучия. Использование образов голубя и феникса помогает автору передать эмоции радостного ожидания.

С помощью орнитологических мотивов В. Перелешин выражает и любовные переживания. Типичным примером является орнитологический образ в стихотворении «Сердца»:

На поле битвенном, как два бойца,

Встречаются неравные сердца.

Через края одно из них бурлит,

Другое голубем к нему летит,

Но отвергаемое вновь и вновь, На снег по капле источает кровь…

О, алый голубь мой, распластан ты

Близ полнокровной этой тесноты… [Там же, с. 20].

Образ голубя имеет в стихотворении В. Перелешина традиционную семантику, которая связана с представлением о нем как о кроткой и незлобивой птице. В первой строфе этот образ становится одной из составляющих оппозиции: бурному и мятежному противостоит смиренное сердце, которое воплощено в образе голубя. Эта оппозиция является воплощением трагической сущности неразделенной любви, невозможного союза неравных сердец.

В стихотворении «Перед любовью» лирическим героем овладевают противоречивые чувства. С одной стороны, он хочет не поддаваться чувству, избежать страдания и отчаяния, с другой – он очарован красотой женщины, мечтает о любви. Поэтому в следующем мотиве присутствует противоречие – «много в ночи сломано было прекрасных крыл»:

Ты не забыла, что много в ночи

Сломано было прекрасных крыл?

Слышишь, как женщины хохочут,

Бредят о том, кто изменил? [Там же, с. 30].

В данном контексте «прекрасные крылья» символизируют любовь, которая также может «сломаться». Образ имплицитно связан с орнитологической символикой.

Осенью 1943 г., собираясь уехать из Пекина в Шанхай, В. Перелешин пишет стихотворение «Весна», в котором передает свою мечту о любви и будущем счастье. Название данного стихотворения имеет символический смысл, ассоциирующийся с надеждой и мечтой о будущем. Исследователь творчества В. Перелешина Ли Мэн пишет: « 诗 人在借 这样 一个象征性的 题 目 , 表 达 自己在深秋追求 爱 - 即 春 天 - 的梦想 » [4, с. 324] («Через данное символическое заглавие поэт выражает, что осенью он стремится к своей мечте о любви – весне») (перевод мой. – Ван Е ). Однако лирический герой сомневается в том, что его мечты воплотятся в жизнь. Это противоречивое настроение поэт передает через образ крыльев:

Радость небывалая

Слишком тяжела –

Не подымут малые,

Тщетные крыла ! [Там же, с. 115].

В ряде стихотворений, посвященных теме религии – конфликту между телом и душой, земной жизнью и верой, поэт выражает свои духовные искания и внутренние страдания. Использование образов птиц способствует воплощению самых сложных чувств. Так, в стихотворении «Птицы» мифологические Сирин и Алконост олицетворяют чувства лирического героя. Когда он находится в спокойном и веселом настроении, «серебряноголосый Сирин на крыше радостно поет» [5, с. 82], а когда лирический герой предается любовной страсти, его внутрений страх – боязнь своего «непростительного греха» – передается через молчаливого Сирина:

Но в эту ночь, когда, любимый,

Любовью я еще не сыт,

Как глупый аист, недвижимый,

Сидит мой Сирин – и молчит [Там же, с. 82].

Его раскаяние в земной любви выражается через образ

Алконоста:

И скорбный голос Алконоста

О покаянье стонет мне [Там же, с. 83].

С целью передачи своих духовных исканий В. Перелешин часто прибегает к образу крыльев, которые связаны с духовной сублимацией и душевным состоянием человека. Например, мотив крыльев в стихотворении «Слезы» выражает уверенность лирического героя в том, что можно побороть страдания:

Эти слезы у нас словно посох в пути

Или кони, что в гору влекут колесницы.

Мы восходим, чтоб новые крылья найти

И взлететь над слезами, как мудрые птицы [Там же, с. 97].

В стихотворении «Бездна» лирический герой хочет спасти себя от греха земной жизни и получить духовное очищение через «крылья покаянья»:

Чуть опадает в бессмысленном сердце хмель,

Вновь на крылах покаянья могу летать я.

Грех, ты моя удивительная качель,

Благословенье мое и мое проклятье! [Там же, с. 103].

В стихотворении «Феникс» В. Перелешин использует образ мифического феникса, его самосожжение и самовозрождение для раскрытия внутренних переживаний лирического субъекта в процессе конфликта между телом и душой, его уверенности в преобладании силы духовности над земной любовью и телесным страданием. Поэт сравнивает птицу с сердцем лирического субъекта. Находясь во власти любовной страсти, его сердце «ведет себя», как «маленькая, глупая голубка». Однако «церковные свечи разбушевались в костер», сожженное сердце не поверило в зло. После испытания неслыханными муками оно переродится – религиозная вера и духовная сила восторжествуют, и сердце, как феникс, всегда стремящийся к высоте, будет бессмертным:

Вместо дороги условленной

Алчущее высоты,

Сердце, мой феникс несловленный,

Вправду бессмертное ты! [Там же, с. 146.]

Итак, анализ лирики В. Перелешина позволяет сделать выводы о том, что при помощи образов журавля, голубя, орла, Сирина, Алконоста, феникса и крыльев автор выражает свою глубокую тоску по Родине, мечту о любви и счастье, свои страдания в конфликте между телом и душой – земной жизнью и духовно-религиозным стремлением. Образы птиц играют важную роль в раскрытии мира чувств поэта.