Ошибка как философско-антропологическая проблема

Философы-постмодернисты Ж. Делез и Ф. Гваттари считают, что человек является машиной, однако работа этой машины возможна лишь потому, что она постоянно ломается [1]. Фактически, человек, по их мнению, живет, постоянно допуская ошибки. З. Фрейд объяснял ошибки действием защитным механизмов психики. По его мнению, Эго, когда не хочет взаимодействовать с каким-либо содержимым бессознательного, использует защитные механизмы, которые не всегда справляются со своими задачами [2]. Существует пословица «на ошибках учатся», подразумевающая нормальность ошибки как элемента становления, специализации в какой-либо деятельности. Такая же логика у пословиц «не ошибается тот, кто ничего не делает» и «ошибка учит людей разуму». Но также и обратная по значению пословица - «семь раз отмерь - один раз отрежь», объясняющая ошибки недостаточной подготовленностью (с точки зрения навыков и интеллекта, например). Похожие по смыслу пословицы - «ошибка на ошибке едет и ошибкой погоняет» и «от малой ошибки большая беда». Утверждается, что одна ошибка ведет к другой, поэтому лучше не ошибаться. В данном случае подразумевается негативное отношение к ошибке. Существует огромное количество пословиц и поговорок про ошибки. В педагогической практике к ошибкам двойственное отношение: с одной сторо- ны, есть понимание ее нормальности в процессе обучения, с другой стороны, при традиционном обучении ученику ставят оценки, которые напрямую зависят от количества совершенных им ошибок. Итак, можно говорить, во-первых, о двойственном отношении к ошибке (она явление негативное, но при некоторых обстоятельствах допустима и может оказаться полезной), во-вторых, об актуальности самой проблемы, не теряющей своей злободневности. Целью настоящей статьи является исследование ошибки в контексте личностного бытия человека.

В «Философском словаре» термин «ошибка» понимается невольное восприятие лжи за истину. Утверждается, что ошибка - это обязательный элемент мышления, потому что любое знание неполно [3]. В «Новой философской энциклопедии» термин «ошибка» без дополнительных уточнений не используется. «Логическая ошибка» трактуется как нарушение логической правильности рассуждений, восприятие ложных утверждений в качестве верных, рассмотрение недоказанного как доказанного, неверная оценка осмысленности выражений. Ошибки в данном случае не рассматриваются вольные или невольные, но подчеркивается неполный характер знания и невозможность определения правильности чего бы то ни было средствами одной логики [4]. Понятие «натуралистическая ошибка» предполага- ется рассматривать в контексте логической дефективности всех определений добра. Понятие используется в спорах по проблемам морали в аналитической философии [5]. Также еще есть понятия: «ошибка игрока», предполагающая излишнее доверие своей интуиции, «ошибка I и II рода», являющаяся неумением выстроить целостную модель ожиданий от эксперимента, «ошибки оценщика», характеризующие некомпетентность того, кто должен выносить оценочные суждения [6, с. 27].

Таким образом, в научной литературе нет однозначного определения понятия «ошибка». Исходя из данных определений, можно сделать следующий вывод. Ошибка, во-первых, предполагает восприятие лжи за истину, во-вторых, имеет невольный характер, в-третьих, определяется неполным характером любого знания, в-четвертых, ее сущность зависит от области деятельности контекста ситуации. По сути, первые три обстоятельства характеризуют ошибку как гносеологическую проблему и без дополнительного обсуждения четвертого обстоятельства, данное исследование не имеет философско-антропологического или, хотя бы, социально-философского характера.

В научной литературе рассмотрена этическая сторона ошибки. Предлагается модель для рассмотрения ситуации ошибки, в которой необходимо учесть следующее: кто, где, в чем ошибается. Также: каковы внешние обстоятельства и внешние факторы ошибки. Кроме того, чьи интересы затрагиваются разворачивающимися событиями. Наконец, каковы, во-первых, последствия ошибки, во-вторых, отношение к ней всех причастных к данному событию [6, с. 30]. Предлагается компоненты модели характеризовать через следующие понятия. Кто: свобода, вменяемость, причастность. Где: нравственный выбор, ответственность. И т.д. [6, с. 31-35]. Такой способ рассмотрения сущности ошибки представляется верным с точки зрения внешней социальной оценки и определения степени виновности допустившего ошибку. Исходя из данной модели возможно исследование ошибки как социально-философского явления. Однако и в данном случае ошибка не может быть осмыслена с философско-антропологической точки зрения.

Для перехода в философско-антропологический контекст необходимо также рассмотреть ошибки еще с двух точек зрения: во-первых, с точки зрения человеческой природы, и, во-вторых, внутрилич-ностных процессов, происходящих в том, кто совершил ошибку. И, если ошибка совершается в процессе действия, деятельности, то необходимо также осмыслить ее в контексте практики, которая зависит как от человеческой природы, так и от внутри-личностных процессов.

В философской литературе нет единого представления о природе человека. В рамках отечественной и европейской религиозной философии предполагается онтологическая связь человеческого и божественного, соответственно, задача человека заключается в стремлении к высшему, божественному, абсолютному (ценности и моральные нормы трансцендентны). В марксистской философии и близкой ей мысли человек понимается как существо, имеющие социальную сущность, которая меняется в историческом процессе. В постмодернистской философии у человека, по сути дела, нет сущности. Он просто асоциален, человек и общество существуют одновременно параллельно друг другу, особо не понимая друг друга, и общество создает человеку неудобства, не понимая его и навязывая что-то существующее отдельно от человека. В психоаналитической и экзистенциальной философии мыслители исходят из индивидуального характера человеческого бытия, первичности индивидуального бытия над социальным. Однако человеку необходимо примириться с культурой и обнаружить возможности для самореализации, учитывая сложившуюся ситуацию.

В каждом из описанных случаев существует свой идеал правильности и истинности. Неосознанное его нарушение и будет ошибкой. Соответственно, понимание сущности ошибки зависит от мировоззрения, которое каждая конкретная личность или группа личностей считает правильным.

В случае религиозной философии неосознанно могут быть нарушены, например, божественные законы, заповеди. Митрополит Антоний Сурожский писал: «грех - это все то, что недостойно ни Бога, ни меня самого ... моя внутренняя разбитость и запутанность, это истекающее от того и от другого неприемлемое с христианской или даже просто с человеческой точки зрения отношение к моему ближнему» (цит. по [7]), т.е. отсутствие внутренней целостности, цельности порождает грех. В таком случае мысли, чувства, действия не могут быть вполне осознанными, также нет элемента «злостности», намеренности.

В случае социально-исторического (марксистского) истолкования бытия человека, неосознанно могут быть нарушены социальные законы, законы той группы, к которой принадлежит человек (класса или партии, например). В частности, данное явление было четко отражено в одной из речей генерального секретаря ЦК КПСС И.В. Сталина (апрель 1929 г.). По мнению И.В. Сталина, в партии должна существовать одна «генеральная линия», а по действиям Бухарина, Рыкова, Томского, Каменева («правой оппозиции»), он считал, что существует ни одна «генеральная линия», указывая на разногласия в партии [8]. Если следовать логике А.И. Рыкова, то «генеральная линия» одна, но есть «оттенки» в ее понимании. В таком случае отступление от «генеральной линии» - это неосознанная ошибка, а не злостное ее нарушение. Но в данном случае разница между ошибочностью и ложностью определяется коллективным мнением партии, а не индивида или группы людей. Если бы партия решила, что действия «правой оппозиции» ошибочны и они могут перестать заблуждаться, то тогда такая позиция была бы истинной. И их политическая и жизненная судьбы были бы другими.

В постмодернистской философии, конечно, неосознанно можно что-то нарушить, но эти порядки являются внешними для человека и не соприкасаются с его (отсутствующей) сущностью, но могут оказывать на него сильное воздействие. Данное обстоятельство философы Ж. Делез и

Ф. Гваттари показали, во-первых, через концепт «машина», которым охарактеризовали как отдельного человека, так и общества и государства различных эпох, во-вторых, понятием «ризома», с помощью которого они репрезентировали человека как существо, имеющие множество идентичностей, при том, что ни одна из идентичностей не является главной, доминирующей. Мыслители вместо «параноидального» (есть центр, одна индивидуальность) взгляда на человека предложили «шизофренический» (центров множество, много идентичностей) [1; 9]. В рамках такой философии сложно говорить о человеке как таковом: человек интерпретируется как несоциальный и некультурный дивид.

С точки зрения психоаналитического и экзистенциального истолкования сущности человека, ошибку человек совершает, когда делает то, что противоречит его сущности. То есть критерием является состояние внутреннего мира человека. В психоанализе разработано учение о психологических защитах и характерах, отличающихся друг от друга применяемыми защитами [10]. Личность начинает формироваться с детства. Одна из задач родителей научить ребенка холдингу и контейниро-ванию, чтобы ребенок, став взрослым, мог понимать свои эмоции, чувства, желания, реализовывать их, справляться с неудачами [11]. К.Г. Юнг дополнил данные положение учениями, во-первых, об архетипах коллективного бессознательного, которые оказывают бессознательное воздействие на личность, во-вторых, индивидуации как процесса, результатом которого является становление автономной личности. Такая личность уже осознала свое бессознательное и интегрировала свою Тень, сформировалась «ось Эго-Самость» [12; 13]. Личность не зависит от бессознательных комплексов и того, что эго-психологи называют внутренние объекты. Личность, допускающая ошибки в самореализации, может приобрести невроз. Так считают представители данного философского направления. И. Ялом, в след за другими экзистан-циалистами, например, С. Кьекегором, К. Ясперсом, М. Хайдеггером, ставил «предельные» вопросы человеческого бы- тия. Это вопросы о смерти, свободе, бессмысленности и одиночестве [14]. В. Франкл показал, что ответом на экзистенциальные условия жизни могут ценности. Отсутствие смысла ведет к неврозу. Смыслы и ценности необходимо выбрать самому [15]. Фактически, предлагается два пути познания внутренней сущности личности. В психоаналитических терминах можно сформулировать так: личность интегрируется, а, во-первых, значение Оно (желаний) усиливается, человек исполняет их в рамках культурных норм; или, во-вторых, значение Сверх-Я усиливается, психическая энергия Оно в результате сублимации усиливает ценностный аспект личностного бытия.

Итак, с точки зрения философской антропологии возможны два критерия (внешний - божественные или социальные; внутренний - желания Оно или ценности Сверх-Я), неосознанное нарушение которых ведет к ошибке. Личность может выбрать тот закон, которому будет следовать. Но далее избранный закон будет объективен для личности, как и его нарушение. Это теоретический взгляд. Однако необходимо рассмотреть и практическую сторону данного вопроса.

В «Новой философской энциклопедии» практика трактуется как, во-первых, поступок, во-вторых, технико-инструментальный разум, в-третьих, практический разум как единство воли, ума, этической, эстетической, познавательной ориентации, в-четвертых, универсальный способ отношения человека к миру, соединяющий ум, волю, ориентацию на будущее [16]. Итак, практика предполагает деятельность, цель которой задается в единстве ума, воли, ценностей. Кроме того, практика - это социальное явление. Личность выражает себя в обществе. В этой связи в практике соединяются индивидуальные и социальные представления об истине и правде, а также об ошибке и лжи. В этом заключается сложность практики. Фактически, практика на идеальном уровне - соединение несовместимого, поэтому сложно понять мотивацию деятельности каждой личности. Остаются социальные договоренности, но они относительны: во-первых, о них не все знают; во-вторых, не все понимают их одинаково; в-третьих, не все исполняют. В этой связи, чтобы осмыслить практику, которая осуществляется личностью, необходимо понять рациональность личности. Равносильно, чтобы практика, осуществляемая личностью, была понята, необходимо сделать ее понятной с точки зрения актуальной социальной и научной рациональности. Если личность неосознанно поступит вопреки своей рациональности, то ошибется. Если личность неосознанно поступит вопреки господствующей социальной и научной рациональности, то тоже ошибется. В этой связи практика - это еще и выбор. Выбор своего типа рациональности и своего будущего. Как бы забавно не звучало, личность косвенно может выбрать и возможное поле своих ошибок, потому что ошибкой будет неосознанный выход за границы избранной рациональности и рациональности других людей. Данное обстоятельство делает ошибку понятием относительным и зависимым от избранной рациональности.

Итак, ошибки могут быть связаны как с недостатком знаний, умений и т.д., так и быть результатом выбора (истинное с точки зрения одной рациональности может оказаться ошибочным или ложным с точки зрения другой). Также ошибки можно классифицировать и с точки зрения целеполагания - если личность сделала выбор, то ее ошибки говорят о наличии у нее будущего (в таком случае ошибка чему-то учит), в противном случае - это ошибки незрелой личности, которые говорят о том, что будущее пока не появилось. Рациональность - это то, что определяет направление практики и позволяет отличить истину от лжи, и, соответственно, определить то, что является ошибкой. Практика представляет собой единство индивидуального и социального, что определяет ее как сложный, комплексный феномен. Ошибка также - это и следствие недостатка, недостаточности чего-то. Недостатка знаний, умений, совершения выбора и т.д. Ошибки устранить невозможно ни онтологически, ни гносеологически, ни антропологически и т.д. Это следствие природной недостаточности человека. И только вы- бор, целеполагание, практика способны уменьшить область совершения ошибок.