Основные черты односоставных номинативных предложений в «орнаментальной» прозе

Традиционно номинативные предложения определяются как односоставные конструкции, выражающие значение настоящего времени, реальной модальности и допускающие распространение предикативного ядра присубстантивными второстепенными членами (работы Н.С. Валгиной, В.В. Бабайцевой, Е.С. Скобликовой и др.). Специфика структурной организации и предикативности номинативных конструкций делает сложной задачей их классификацию. В то же время предпринято немало попыток структурно-семантической и коммуникативной интерпретации данного вида предложений.

Проблемой остается определение объема номинативной конструкции. Так, представители традиционного отечественного синтаксиса (Г.Ф Низяева, Л.Н. Сан-жаров) рассматривали предложения с предикатом, выраженным существительным, и распространенные второстепенными членами (помимо согласованных и несогласованных определений) как двусоставные. В современной науке при появлении теории детерминантов проблема отграничения односоставных номинативных конструкций от двусоставных выглядит иначе. Актантные распространители предиката правой стороны в большинстве случаев выступают как детерминанты, т. е. его распространители, информативно необходимые члены структурной схемы, или составляющие «расширенной структурной схемы» (В.А. Белошапкова). В работах Н.Ю. Шведовой, В.П. Малащенко, И.И. Усковой З.А.-Д. Биджиева и др. доказывается состоятельность распространенных номинативных предложений. При такой трактовке явления лексическое наполнение однокомпонентных моделей номинативных предложений практически не знает ограничений.

В данной статье мы рассмотрим структурную и функциональную специфику односоставных номинативных конструкций в текстах «орнаментальной прозы», опираясь, в первую очередь, на классификацию по характеру лексического наполнения ядерного компонента и его распространителей.

Опорным синтаксическим материалом выступили произведения Е.И. Замятина и Б.А. Пильняка. Подобный выбор авторов продиктован целью проследить функционирование данного типа конструкций в качестве обусловленной черты идиостиля каждого из писателей и в то же время доказать предположение, что намеренное употребление односоставных номинативных предложений является одной из доминирующих черт орнаментальной прозы.

Как известно, номинативные предложения «обладают изобразительностью, за ними обычно угады- вается подтекст, скрывается целая вереница образов. Они тесно связаны с показом предмета, с воссозданием «живой» картины путем перечисления ее компонентов» (А.С. Попов). Основным значением номинативов является утверждение наличия, бытия предмета, явления, состояния и т. п. Как отмечает А. С. Попов, «лаконизм (и тем самым известная отвлеченность) и в то же время изобразительность, картинность (и тем самым образная конкректность) — вот специфические особенности, присущие номинативным предложениям в функционально-стилистическом аспекте» [Попов, 1968, с. 336].

Изначально анализируя количественное соотношение использованных в указанных произведениях номинативных конструкций, отметим: наиболее распространенными (176 из 568) в анализируемых текстах обнаруживаются комплексные номинативные образования, состоящие из разнооформленных структурно (а значит, и семантически) односоставных назывных предложений, которые могут являть собой набор предикативных единиц с минимальным распространением ( Большевики. Кожаные куртки [БП. Голый год: 149] ; Спальня. Огромная, с горою перин, кровать. Лампадка [ЕЗ. Уездное: 36] ; Чей-то мохнатый кряк; тишина [ЕЗ. Рассказ о самом главном: 192], или которые формируют вместе с другими синтаксическими единицами сложные предложения или ССЦ: Серая рассветная муть. Из черных щелей степных горизонтов идет ветер, холодный и злой. Облака низки, – пойдет снег. Шпалы, теплушки, люди. Горят костры красными огнями, пахнет дымом [БП. Голый год: 45] ; Не дымят трубы, молчит домна, молчат цеха – и в цехах снег и ржа. Стальная тишина. И из прокопченных цехов, от фрезеров и аяксов, от молотов и кранов, из домны, из прокатного от поржавевших болванок – глядит: Китай, усмехаются (как могут усмехаться!) солдатские пуговицы [БП. Голый год: 139] ; Каша. Тишина. Шелк дождя за открытым окном. Запах сирени, проникающий даже сюда без всяких пропусков [ЕЗ. Икс: 227] ; Красного дерева письменный стол; книги; каменно-вековые, гончарного вида лепешки; Скрябин опус 74; утюг; пять любовно, добела вымытых картошек; никелированные решетки кроватей; топор; шифоньер; дрова [ЕЗ. Пещера: 360].

В романе Б.А. Пильняка «Голый год» в некоторых случаях номинативные односоставные предложения выступают как конституанты своеобразных кольцевых композиций, например: Снег. Ветер. Двое уходят, при- ходят. На минуту у станционной избы появляется дежурный, говорит, как полководец. Тишина. Шепот. И по теплушкам бегут поспешно старосты. [БП. Голый год: 145]; Зима. Декабрь. Святки. Делянка. Деревья, закутанные инеем и снегом, взблескивают синими алмазами. В сумерках кричит последний снегирь, костяной трещоткой трещит сорока. И тишина [БП. Голый год: 165]; Ночь. Падает, падает снег. Гудят провода. Гудит ветер. Трепещут огни костров. Ночь [БП. Голый год: 146].

Из 568 извлеченных методом сплошной выборки номинативных предложений 36 представляют собой реализацию расширенной структурной схемы (Cop) N 1 , в которой предикативный центр распространяется «присловной формой» (термин «Русской грамматики») N 1/2 — именем существительным в именительном или косвенном падежах .

Предложения, построенные по структурному образцу (Cop) N 1 (нариц.) + N 1 (собств.), т. е. состоящие из тесно связанных предиката и приложения, иначе называемые «именительный анкетный», представлены в анализируемых произведениях очень незначительно: Семен Матвеев Зилотов . От тихой младости наделил бог великого начетчика, Семена Матвеева Зилото-ва, страстной и нежной любовью к книгам [БП. Голый год: 121] ; Обыватель Сергей Сергеевич . Подлинно, - был ли Сергей Сергеевич только провокатором и мелким буржуа? [БП. Голый год: 123]. Здесь формы субъектного детерминанта и номинатива совпадают, детерминирующий член предложения занимает постпозицию. Неупотребительность номинативных предложений указанного образца в орнаментальной прозе связана с их недостаточной образностью, т. к. кроме информативной ценности, они не наделены (вследствие отсутствия семантических наполнителей) локальными, темпоральными или экспрессивными чертами.

Иное функциональное наполнение имеют конструкции с предикативным ядром в форме N 1 + N 2 , более употребительные в текстах произведений Е.И. Замятина и Б.А. Пильняка. Они могут быть нераспространенными: Лицо попика: просалено замшей, в серых волосиках, глазки смотрят из бороды хитро и остро, из бороды торчит единственный пожелтевший клык, и голый череп, как крышка у гроба [БП. Голый год с. 72] ; Комната Диди [ЕЗ. Островитяне: 89] ; Площадь куба [ЕЗ. Мы: 37] ; Потеха ребятам, диковина [ЕЗ. Уездное: 31] ; или распространены атрибутивными компонентами: Город из камня . И неизвестно, кто по кому: князья ли Ордынины прозвались по городу или город Ордынин прозвался по князьям? [БП. Голый год: 44] ; Толща глухой колыхающейся зеленой воды [ЕЗ. Мы: 73] ; Расписание часов приема пищи; расписание дней покаяния; расписание пользования свежим воздухом; расписание занятий благотворительностью, и, наконец, в числе прочих – из скромности [ЕЗ. Островитяне: 64] . Мы можем определить, что, применяя нераспространенные конструкции, авторы стараются заострить внимание на бытийной семантике высказываний, интонационно выделить их из окружающего контекста, опять же создавая эффект «рубленой» речи, а распространяя предикативный центр, писатели уже приспосабливают номинативные единицы к общему контексту.

Существенное количество извлеченных из тек- стов номинативных конструкций (92 из 568) составляют предложения, предикативный центр которых распространен только атрибутивными «неконститутивными» (термин В.А. Белошапковой) членами предложения. Известно, что, функционируя в качестве детерминирующего компонента, атрибутивный член составляет с предикатом цельное, практически не делимое интонацией сочетание. В каждом конкретном случае наличие подобного детерминанта сигнализирует о том, что предмет связан с другим предметом тесным отношением принадлежности. Односоставные номинативные предложения со значением признака выражают квали-фикативные, классификационные и прочие качественные характеристики объектов: Черная апрельская ночь [ЕЗ. Бич Божий: 301]; Потная, рябая, мохнатая улыбка [ЕЗ. Рассказ о самом главном: 187]; Через несколько минут глаза Лидии влажны в наслаждении, и все не перестают судорожно подергиваться губы. Желтые сумерки [БП. Голый год: 80]; В осенней тишине летают над ограбленными полями вороньи стаи – тоскливые стаи. Курятся избы редких селений синим соломенным дымком, — тоскливые избы [БП. Голый год: 140]. Как видно из примеров, номинативные конструкции с атрибутивным распространителем эксплицируют в микроконтексте «объемное», многогранное описание явления действительности или состояния, что способствует достижению высокой художественной изобразительности в скупом структурном оформлении.

Рассмотрим структурно-семантические особенности номинативных предложений с различными видами детерминантов в текстах произведений Е.И. Замятина и Б.А. Пильняка. Известно, что детерминанты располагаются в начале предложения (см.: [Русская грамматика 1980: § 2543]), поэтому грамматическое значение предложения определяет особенности не только семантики основы, но и в совокупности создает предпосылки сочетаемости с ней детерминантов. В синтаксисе наиболее четко разграничены обстоятельственные детерминанты с общим значением обусловленности и сопутствующей характеристики; актантные детерминанты, указывающие на субъект или объект, а также «комплексные» детерминанты [Ускова, 2007: 13].

Наиболее характерны для орнаментальной прозы, как показали полученные данные, номинативные предложения с сирконстантными локальными детерминантами, что связано с возможностью реализации семантики существования объектов в определенном пространстве, поэтому в подобных предложениях обязательна конкретизация области их пребывания, которая эксплицируется из конситуации : На лице у Куковерова улыбка , облака – светлые и темные: о том, что это – как день или как [ЕЗ. Рассказ о самом главном: 200] ; Над головами у нас птицы . Острыми, черными треугольниками заполнили небо, бурей сбивало их вниз, они садились на купола, на крыши, на столбы, на балконы [ЕЗ. Мы: 152]; Ледники, мамонты, пустыни. Ночные, черные, чем-то похожие на дома, скалы; в скалах – пещеры [ЕЗ. Пещера: 171] .

Встречаются в анализируемых текстах предложения с темпоральными детерминантами: И тотчас звонкий смех — все с ужасом обернулись: эта молодая особа с тросточкой смеялась [ЕЗ. Островитяне: 81]; Вот и опять тяжело-жаркий, дремучий послеполудень. Белые плиты на монастырской дорожке. Липовая аллея, жужжанье пчел [ЕЗ. Уездное: 52]; Потом — пустые, как выметенные какой-то чумой улицы [ЕЗ. Мы: 157]. Темпоральные односоставные номинативные предложения констатируют временные параметры описываемого в тексте события, т. е. связаны крепкой информационной зависимостью с окружающим контекстом и конситу-ацией, обозначая тем самым основную или факультативную темпоральную организацию изображаемой действительности.

Часто от предикативной основы (ремы — в коммуникативном плане) обстоятельственные детерминанты могут быть отграничены пунктуационно, что влечет за собой появление семантической и наглядно-графической замысловатости повествования: Зеленое в красных рубцах небо, в тугой судороге изогнувшийся мост, над рекой – пар , в последний раз [ЕЗ. Рассказ о самом главном: 193] ; Коридор. Тысячепудовая тишина . На круглых сводах — лампочки , бесконечный, мерцающий, дрожащий пунктир [ЕЗ. Мы: 71]; Утро. Сквозь потолок – небо по-всегдашнему крепкое, круглое, краснощекое [ЕЗ. Мы: 105] .

Объектные детерминанты (например, Поэт R-13, старый приятель, и с ним розовая О [ЕЗ. Мы: 34]) не выступают в орнаментальной прозе доминантой так же, как и предложения с так называемыми прономинатив-ными детерминантами, что мы связываем с их недостаточной образной выразительностью.

Существенной чертой стиля Е.И. Замятина можно считать употребление номинативных односоставных предложений с семантикой субъективного внутреннего физического или эмоционального состояния человека, в то время, как в произведениях Б.А. Пильняка чувствующий субъект с помощью номинативных конструкций не представлен вообще: И только одни глаза, черные, всасывающие, глотающие дыры и тот жуткий мир , от которого он был всего в нескольких минутах [ЕЗ. Мы: 38] ; Серые, без лучей, лица . Напруженные синие жилы внизу, на воде [ЕЗ. Мы: 138]; Потная, рябая, мохнатая улыбка [ЕЗ. Рассказ о самом главном: 187].

Полученные данные показывают, что группа, односоставных номинативных предложений включает широкий спектр предикативных конструкций с разнообразным структурно-семантическим и коммуникативным наполнением, широко применяемых в художественном тексте. В целом отмечается тенденция к употреблению комплексов разнооформленных или единичных нераспространенных номинативных односоставных предложений. В первую очередь, превалирующему месту этих конструкций в орнаментальном тексте содействуют их лаконичность, лексическое разнообразие наполнения (и связанная с этим широта их семантической структуры), практически не ограниченные возможности распространения, с помощью чего достигаются краткость характеристики, яркость, картинность пейзажных зарисовок, возникает наглядное представление о предмете, явлении.

В дальнейшей работе при анализе функционирования номинативных предложений в художественном пространстве Е.И. Замятина, и Б.А. Пильняка, мы планируем проследить, насколько ярко проявляет миропонимание писателя его способ отбора синтаксических конструкций, т. к. именно отбор одного языкового средства из синонимической парадигмы способа отражения одной ситуации и отображает интенцию каждого речевого субъекта.

Список сокращений

ЕЗ – Евгений Замятин

БП – Борис Пильняк