Основные характеристики завершенных суицидов несовершеннолетних в Республике Бурятия (по материалам судебно-психиатрической экспертизы)

Частота самоубийств является одним из наиболее важных и объективных индикаторов социального состояния страны, показателем общественного психического здоровья и качества жизни населения. На протяжении последнего десятилетия ХХ века Россия входила в число стран с высоким показателем суицидов (свыше 20 случаев на 100 тыс. населения). В настоящее время, начиная с 2002 г., отмечается положительная тенденция по снижению коэффициента смертности от суицидов. По данным Росстата, в 2015 г. впервые зарегистрирован показатель 17,4 случая на 100 тыс. населения и постепенное снижение в дальнейшем: в 2016 г. – 15,6, в 2017 г. – 13,7, что соответствует среднему уровню суицидальной активности.

Разносторонний анализ суицидального поведения проводился многими отечественными исследователями [1, 2, 3, 4, 5, 6, 7]. Несмотря на разнообразие подходов и изменчивость расставляемых акцентов, многие авторы подчеркивают в своих работах многофакторность феномена суицидального поведения. Обсуждается, что уровень суицидов зависит от социально-экономической ситуации региона, демографических, биологических, этнокультуральных и личностных факторов.

Одним из важнейших демографических показателей является возраст. В этой связи не может не вызывать тревогу тот факт, что подростковый суицид формирует первый подъем в кривой распреде- ления суицидальной активности. Поведение детей и подростков, а тем более суицид, является прямым отражением микро- и макросоциальных процессов, происходящих вокруг ребенка. На Всероссийской конференции «Психическое здоровье детей страны – будущее здоровье нации» (Ярославль, 2016) Е.В. Макушкин высказал общее мнение участников о том, что «…суицид ребенка и подстрекательство к суицидоопасному поведению подростка – реальные угрозы национальной безопасности».

В соответствии с данными Следственного управления СК РФ в 2015 г. было зарегистрировано 685 случаев суицидов среди детей и подростков, в 2016 г. – 720 случаев. Распределение показателей суицидальной активности на территории РФ очень неравномерное. Есть регионы с нулевой суицидальностью, такие как Республика Ингушетия. Другие регионы отличаются сверхвысоким уровнем суицидов, например Чукотский автономный округ (23,7 случая на 100 тыс. населения).

Республика Бурятия на протяжении последнего десятилетия устойчиво входит в тройку лидеров по показателю смертности по причине суцицида. В 2016 г. уровень завершенных суицидов среди несовершеннолетних (0–17 лет) в Республике Бурятия составил 10,5 (для сравнения: 7,6 случая в Республике Алтай и 6,3 случая в Забайкальском крае). В группе несовершеннолетних подавляющее большинство суицидов приходится на подростковый возраст.

Так, в Бурятии в 2013 г. среди контингента детей 0–14 лет зафиксировано 3,5 случая завершенных суицидов, а подростковых суицидов – 33 случая; в 2014 г. – 3 и 42 случая соответственно; в 2015 – 3,2 и 28,6; в 2016 г. – 3,2 и 63,6 (по данным мониторинга завершённых суицидов РБ).

Суицид несовершеннолетних представляет собой особо трагическое общественное явление, сложность понимания которого обусловлена возрастными особенностями мышления, незрелостью эмоциональной сферы и несформированными поведенческими конструктами. В последнее время в литературе публикуется большое количество работ, посвященных проблемам детско-подростковых суицидов, рассматриваемых с позиций теоретико-концептуального подхода к данному феноменологическому явлению [8, 9, 10, 11, 12]. Возрастные особенности суицидального поведения детей и подростков наслаиваются на региональную специфику, особенности микросоциального окружения, что в целом формирует мировоззрение и стиль поведения, характерные для определенного места проживания. Проведено достаточное количество исследований, изучающих особенности детско-подростковых суицидов, влияние острых психотравм на уровень социализации и психологическое реагирование подростков в различных региональных субъектах РФ [13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20].

Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на «особые приметы» суицида несовершеннолетних, данный раздел суицидологии сталкивается с проблемами, являющимися общими для суицидологии в целом, и связаны они со структурной сложностью рассматриваемого явления. Говоря о теоретической обоснованности рассмотрения суицидального поведения, следует отметить то, что изучение суицидального поведения сосредоточено преимущественно в аспектном рассмотрении гуманитарных наук. Авторы консолидируют весь теоретический материал в следующие основные концепции: социальную, биологическую, психологическую и интегративную.

В психологических теориях, которые составляют самую многочисленную группу, ведущее место занимают психологические факторы и подчеркивается роль агрессии, направленной на себя. Особое место среди психологических теорий занимает когнитивное направление, которое, на наш взгляд, как нельзя лучше сочетает в себе возможности объективизации и фундаментализации последующих исследований. Подтверждением тому может служить фокусирование на когнитивном подходе ряда зарубежных программ, посвященных психокоррекции и превенции суицидального поведения детей и подростков (A. Spirito, J.D. Matthews, A. Wenzel, A.T. Beck) [21, 22, 23, 24]. Определению концептуально-базисных подходов при рассмотрении детско-подростковых суицидов, адаптации и реабилитации суицидентов и их микросоциального окружения посвящены работы А.Б. Холмогоровой [24, 25], Т.С. Павловой, Г.С. Банникова [26].

Таким образом, имеются основания говорить об активизации, концептуальном сплочении исследователей в направлении изучения детско-подростковых суицидов, так как данное явление представляет не только социальную значимость в масштабах российского общества, но и значимость для каждого конкретного человека, сталкивающегося с этой системной проблемой.

На территории Республики Бурятия анализ завершенных детско-подростковых суицидов проводится впервые.

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

Провести комплексный анализ детско-подростковых завершенных суицидов в Республике Бурятия в 2012–2016 гг.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Проведен ретроспективный анализ по материалам 78 актов комплексной судебной психологопсихиатрической экспертизы с данными о завершенных случаях суицидов детей и подростков по Республике Бурятия за период 2012–2016 гг. Оценку суицидальных актов осуществляли по следующим критериям: возраст, пол, место проживания, уровень образования, характеристика состава семьи, способ суицида, возможные мотивы и причины (если таковое было указано в актах), личный и семейный суицидальный анамнез, а также наличие психических заболеваний у суицидентов и их родных.

Исследование проводилось с помощью клиникостатистического метода. Статистическая обработка данных произведена с использованием «Statistica 10.0 for Windows».

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ.

Общее количество проанализированных актов – 78. В связи с тем, что не во всех актах отражены исследуемые критерии, абсолютные значения анализируемых актов по отдельным признакам могут различаться.

Количество мальчиков и юношей за весь период (2012–2016 гг.) преобладало и составило 45 человек (61,5%), девочек и девушек – 30 (38,5%). При этом в возрастную категорию до 14 лет вошло 33 (42,3%) ребенка, а 15–17 лет – 45 (57,7%) (табл. 1).

Таблица 1

Распределение суицидентов по полу и возрасту

Пол	Возраст
	0–14 лет	15–17 лет
Мальчики/юноши	21 (26,9%)	27 (34,6%)
Всего	45 (61,5%)
Девочки/девушки	12 (15,4%)	18 (23,1%)
Всего	30 (38,5%)

В структуре завершенных суицидов ведущую позицию занимают юноши в возрасте 15–17 лет. При внутригрупповом распределении (в группе детей и группе подростков) мальчики преобладают над девочками. Из общего числа суицидентов большинство (64,1% – 50 человек) проживали в сельской местности, более трети подростков (35,9% – 28 человек) были городскими жителями.

Оценить полученный уровень образования удалось в 74 актах, в 4 актах место обучения не было указано. Так, 57 (77%) детей и подростков обучалось в среднеобразовательных школах, из них 50% (37 человек) являлись учащимися сельских школ и 27% - городских. Учащимися коррекционных школ было 6 человек (8,1%), в профессиональных училищах обучалось 10 человек (13,5%). Среди студентов небольшой перевес был на стороне сельских жителей - 8,1%. Один ребенок нигде не обучался (табл. 2).

Таблица 2

Распределение суицидентов по уровню образования (n=74)

Место проживания	Общеобразовательная школа	Коррекционная школа	Профессиональное училище	Не обучается
Город	20 (27%)	6 (8,1%)	4 (5,4%)	-
Сельская местность	37 (50%)	-	6 (8,1%)	1 (1,4%)
Всего	57 (77%)	6 (8,1%)	10 (13,5%)	1 (1,4%)

Семейная ситуация в 40,3% случаев (31 человек) характеризовалась как благополучная: дети проживали в полных семьях, материально удовлетворительно. Вместе с тем 37 детей (48%) воспитывались в неполных семьях, при этом к данной категории мы отнесли и те случаи, когда брак родителей был официально зарегистрирован, но они проживали отдельно или ребенок воспитывался мачехой, отчимом и имелись указания на конфликтные отношения в семье. В приемных семьях воспитывалось 7 детей (9,1%), двое были сиротами (2,6%) и находились на воспитании у родственников-опекунов (табл. 3).

Таблица 3

Распределение суицидентов по составу семьи (n=77)

Возраст	Полная семья	Неполная семья	Приемная семья	Опекуны
0-14 лет	12 (15,6%)	16 (20,8%)	4 (5,2%)	-
15-17 лет	19 (24,7%)	21(27,2%)	3 (3,9%)	2 (2,6%)
Всего	31(40,3%)	37 (48,0%)	7 (9,1%)	2 (2,6%)

Изучение способов совершения самоубийства как в группе детей, так и в группе подростков показало, что лидирует механическая асфиксия - 65 (85,6%) суицидентов выбрали именно повешение как способ ухода из жизни; 7 человек (9,2%) - медикаментозное отравление, 3 (3,9%) - падение с высоты и 1 случай (1,3%) - применение огнестрельного оружия. У каждого пятого несовершеннолетнего суицидента (21,8% случаев - 17 человек) согласно материалом уголовного дела, свидетельским показаниям в анамнезе обнаружены признаки суицидального поведения (тревожные высказывания, попытки в прошлом, повышенный интерес к теме суицида, разговоры о смерти). Вместе с тем была ли им предложена или оказана помощь в состоянии сильном эмоционального напряжения (со стороны родственников, близких, специалистов) не известно, так как указаний на это в актах нет.

При качественной оценке микросоциального окружения в актах отмечено, что в 9 семьях (11,5%) имелись случаи завершенного суицида у ближайших родственников (родители, дедушки, родные дяди). Очевидно, вероятность суицида напрямую связана и с тем, что в 21,8% (17 семей) случаев родители (или один из родителей) страдали алкоголизмом. Официальных данных о наличии у кого-то из родных психического заболевания в актах не приведено. Но в 8 случаях из 78 (10,2%) имело место наличие комплекса факторов риска суицида у ребенка. Это и неполная семья, и наличие алкоголизма и суицидов у ближайших родственников, и суицидальное поведение у самого ребенка в прошлом, и изменение текущего психологического состояния, и наличие психотравмирующей ситуации, т.е. почти каждую десятую смерть можно было предотвратить, если бы ближайшее окружение было осведомлено о том, на что в первую очередь необходимо обратить внимание. Ведь в 50% случаев (39 человек) по данным заключения судебнопсихиатрической экспертизы, материалам уголовного дела имеются указания на то, что состояние суи-цидентов незадолго до смерти изменилось: окружающие отмечали появление замкнутости, снижение настроения, раздражительности, безнадежности. Некоторые подростки раздавали долги, просили прощения за обиды, что раньше им было не свойственно, другая часть подростков стали необычно агрессивными, обидчивыми, вели себя вызывающе. Предсмертные записки обнаружены в единичных случаях (3 человека). В качестве вероятной причины (мотива) суицида в 7 случаях указаны конфликты в емье, в 5 случаях - конфликтные отношения со сверстниками, по 3 случая приходится на неразделенную любовь и трудности в обучении, 2 суицида произошло после того добровольного ухода из жиз -ни лучшего друга. В качестве возможных причин однократно указывался алкоголизм родителей, инвалидность после травмы и неспособность справиться с последствиями болезни, потеря родителей в результате несчастного случая. Сведения о совершении суицида в состоянии алкогольного опьянения, когда у подростков была снижена способность контролировать свои эмоции и поведение, несмотря на их важность, представлены только в 2 актах. К сожалению, сделать выводы в этнокультуральном аспекте не представляется возможным, так как в проанализированных актах отсутствуют указания на этническую принадлежность суицидентов, а делать выводы на основании такого формального признака как фамилия - значит, заведомо искажать факты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ завершенных детско-подростковых суицидов на территории Республики Бурятия позволил сформировать выводы в двух направлениях. Первое из них соответствует заявленным целям - получена социально-демографическая характеристика суицидов среди детей и подростков РБ за 2012-2016 гг.

Если уместно говорить о среднестатистическом «портрете суицидента» то можно сказать, что это юноша-подросток, обучающийся в общеобразовательной школе, проживающий в сельской местности, в неполной или приемной семье, выбирающий как способ ухода из жизни повешение и демонстрирующий признаки изменения поведения перед совершением суицида. У каждого четвертого совершившего суицид несовершеннолетнего имелся родственник, покончивший жизнь самоубийством. Каждый четвертый подросток так или иначе демонстрировал внешние признаки суицидального поведения. Вместе с тем такой поверхностный усредненный подход не может быть единственно применим при рассмотрении такого сложного и многостороннего вопроса, как детский суицид.

И здесь уместно говорить о другом направлении выводов, которые сформировались помимо исполнения непосредственной задачи. Имеется в виду необходимость структурирования актов судебнопсихиатрической экспертизы по завершенным суицидам. Структура должна содержать оптимально максимальное число признаков, описывающих динамику развития суицидального акта, индивидуально-психологические характеристики ребенка, расширенный перечень социально-демографических характеристик с подробным описанием семейного окружения, стиля воспитания, условий и психологического климата обучения, ведь почти 80% покончивших собой несовершеннолетних были школьниками. Крайне необходима этническая составляющая описания, так как это позволит глубже понять региональную специфику детских суицидов и повысить количество точек приложения превентивных мер. Все описываемые признаки должны быть формализованы, что позволит более качественно проводить количественный и содержательный анализ, который, в свою очередь, будет являться основой для разработки превенции с учетом регионального и этно-культурального аспектов. Основной объем профилактических мер должен разрабатываться для применения их в сфере образования и работы с семьей. Педагогический состав должен быть ориентирован в вопросах определения первых признаков аутоагрессивного поведения и алгоритма своих действий в таких ситуациях. Профилактика же в семье, по нашему мнению, предполагает несколько другую направленность: превентивные меры должны реализовываться через механизмы формирования конструктивных форм совладающего поведения. Прямая направленность мер и повышение настороженности родителей в отношении суицидального поведения детей могут иметь обратный эффект в силу эмоциональной значимости и привести к гипермерам со стороны родителей.

Таким образом, полное, комплексное, структурированное изучение характеристик суицидального поведения с учетом регионального компонента является необходимым условием для действенной превенции.