Основные исторические типы философствования

Набор философских категорий того, другого или третьего типа способен однозначно определить, к какому основному историческому типу философствования принадлежат эти категории.И хотя есть немало философских категорий, общих для всех трех типов философствования, но и в таком случае в эти категории вкладывается разный смысл представителями научной, антропологической и религиозной философии. Объединенные по такому типовому признаку философские категории образуют устойчивые философские системы, существенно отличающиеся друг от друга как набором элементов системы, так и способом структурной связи их между собой и с предшествующими системами родственного типа. В итоге складывается ситуация, когда философские системы родственного типа, разделенные во времени веками и тысячелетиями, ближе друг к другу по всем основным своим параметрам, нежели философские системы, современные друг другу, но принадлежащие к разным типам философствования. Это обстоятельство до такой степени бросается в глаза и очевидно, что само может служить индикатором для различения основных исторических типов философствования. В связи с этим необходимо рассмотреть, как выглядят на фоне трех типов философствования антитеза материализма и идеализма, диалектический и метафизический методы. В принципе они находят свое место внутри упомянутых типов то как полностью или частично совпадающие с ними (материализм — научная философия, субъективный идеализм — антропологическая философия, объективный идеализм — религиозная философия), то как общие для всех трех типов (диалектический и метафизический методы философского анализа). Но есть и такие философские системы, как аналитическая или критическая философия, которые трудно отнести конкретно к тому или иному типу философствования. При всем том всякого рода философских «измов» так много, что выяснение вопроса, куда они больше тяготеют, — задача неблагодарная и под силу только специалистам в области истории философии. Для полноты изложения следует остановиться на фактах и соображениях, не укладывающихся в приведенную схему. Вот некоторые из них. Во-первых, известно, что, если не считать первого поколения позитивистов (О. Конт, Г. Спенсер), которое в общем и целом тяготело к материализму и в России XIX века признавалось материалистическим, то уже второе поколение позитивистов (Р. Авенариус, Э. Мах, Дж.-Ст. Милль), а в особенности третье их поколение (неопозитивизм «Венского кружка») таковым не считалось. Неопозитивисты объявили важнейшие категории материалистической философии «метафизическими фикциями», «псевдопроблемами», выдвинув на передний план логический и лингвистический анализ (логику, семиотику, семантику). К тому же претензия неопозитивизма на «научность» не шла дальше «философии науки» (сошлемся на книгу видного представителя «Венского кружка» Ф. Франка «Философия науки»). Между тем «философия науки», по существу, означает философско-методологический анализ и интерпретацию достижений науки, наподобие того, как это делается с социологических позиций в «социологии науки» или с экономических позиций — в «экономике науки» и т. п., то есть это один из аспектов современного науковедения. Термин же «научная философия» означает, по сути дела, нечто весьма отличное от «философии науки», а именно: здесь не философия привлекается для объяснения и анализа научных достижений, а, наоборот, научные достижения привлекаются для философских обобщений, для обоснования, подтверждения философских выводов. Например, космологический «антропный принцип» (Картер, 1969: «Я мыслю, следовательно, я существую и существует мир с его нынешними параметрами и мировыми константами») годится для обоснования и подтверждения реальности мира в существующих его параметрах; закон сохранения и превращения материи и энергии привлекается для обоснования вечности, несотворимости и неуничтожимости мира; функциональная асимметрия двух полушарий головного мозга человека привлекается для обоснования и подтверждения существования двух уровней человеческого познания — чувственного и абстрактного и т. д. Выходит, что объединение в одну группу «научной философии» материализма, позитивизма и натурализма исторически и по смыслу недостаточно обоснованно, а в некоторых случаях и невозможно. Между тем это не совсем так. Уже то, что первые позитивисты были близки к материализму, весьма симптоматично; далее, аргументация второго поколения позитивистов обнаружила в XX веке свою несостоятельность, а что касается третьего поколения позитивистов, то тот же XX век дал впечатляющие примеры встречного движения неопозитивизма и материализма, когда материализм признал несомненные достижения неопозитивистов в различных областях науки (математическая логика), лингвистической философии, а неопозитивизм снял некоторые свои слишком крайние или одиозные утверждения. Но достаточно и того, что к середине XX века неопозитивизм, при всех своих плюсах и минусах, практически сошел с философской арены вместе с натурализмом, а материализм продолжает существовать до сегодняшнего дня вот уже 2,5 тысячи лет как «научная философия». Во-вторых, экзистенциализм встречается атеистический (то есть почти материалистический) и религиозный (то есть почти объективно-идеалистический). Отсюда следует, что экзистенциальная философия потенциально может быть отнесена и к научному и к религиозному типу : философствования, следовательно, ее выделение в отдельную группу ставится под сомнение. На это можно возразить, что ссылка на атеизм мало что доказывает, поскольку известно, что один из основоположников «философии жизни» Ф. Ницше со своим безбожным принципом «Бога нет, следовательно, все дозволено» ни на йоту не стал от этого «научным материалистом»; равно как и Ж.-П. Сартр, атеистический экзистенциалист, не стал, однако, по причине своего атеизма последовательным материалистом. Другими словами, нельзя ставить знак равенства между материализмом и атеизмом. Вместе с тем тот факт, что признанный родоначальник европейского экзистенциализма С. Кьеркегор был датским священником-теологом, говорит о том, что предложенное разграничение основных исторических типов философствования (научная, антропологическая и религиозная философия) нуждается, по-видимому, в дополнительных критериях различения, чтобы исходный тезис мог считаться доказанным. В-третьих, религиозная философия, помимо того, что у нее имеются точки соприкосновения с экзистенциальной философией, претендует в какой-то мере и на действительную или мнимую научность, в особенности в католическом мире, в форме неотомизма, пытающегося опереться на авторитет науки; существует папская академия наук в Ватикане, присуждаются ученые степени магистра и доктора теологии. И так обстоит дело не только в католической религии, но и во всех остальных теологиях, что снова ставит вопрос о правомерности разграничения основных исторических типов философствования. Хотя, с другой стороны, верно и то, что теология сама по себе уже есть религиозная философия, поскольку пытается судить о сущности мира и месте человека в этом мире: что такое мир и какое место мы, люди, занимаем в этом мире. Как известно, истина одна — не существует двух, трех или четырех истин об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении. Между тем, как видим, при рассмотрении предмета и сущности философии высказываются не одна, а несколько различных, порой противоположных, несовместимых точек зрения, претендующих на истинность.