Особенности государственной политики восстановления и развития производительных сил советской деревни в первые послевоенные годы

К ак известно, многие аналитики сравнивают, и не без оснований, ущерб, нанесенный экономике российского села ельцинскими реформами 1990-х гг., с последствиями Великой Отечественной войны. Поэтому сейчас, когда сельское хозяйство страны все еще продолжает залечивать раны, нанесенные непродуманными преобразованиями, сохраняет актуальность изучение содержания, особенностей и опыта осуществления государственной политики преодоления последствий прошедшей войны, восстановления и развития производительных сил деревни. Некоторые аспекты этой большой, сложной темы и являются предметом анализа данной статьи.

Прежде всего, обращает на себя внимание то, что для интеграции в общую систему всех элементов производительных сил деревни использовался, и весьма эффективно, специальный инструмент – планирование. Принятый в марте 1946 г. пятилетний план, основное содержание которого было изложено в Законе о пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946–1950 гг., отличался детальной регламентацией всех аспектов восстановления и развития производительных сил деревни. Им определялись количество и структура посевных площадей, поставка техники и оборудования в сельское хозяйство, подготовка кадров, строительство производственно-технических сооружений и многое другое. Планирование, в свою очередь, обеспечивало концентрацию ресурсов на главных участках хозяйственного развития. При этом ресурсов, которыми в послевоенные годы располагала страна, было так мало, что, на наш взгляд, только присущий советской системе механизм их концентрации в ключевых точках в нужный момент и централизованного маневра ресурсами смог обеспечить поступательный процесс восстановления и развития производительных сил деревни. Количество машин и техники было явно недостаточным, поэтому они были сосредоточены в МТС и обслуживали прикрепленные колхозы по напряженному графику, перемещаясь по мере завершения работ. Агрономов тоже было мало, они, как и машины, находились в районных центрах, откуда нескончаемым потоком шли директивы в колхозы, совхозы и МТС. Конечно, в каждом отдельном хозяйстве были основания для недовольства «диктатом». Однако его смысл, на наш взгляд, заключался в том, что он дал принципиальную возможность запустить всю систему. И лишь по мере оснащения села специалистами, а главное – техникой, исчезали реальные основания для «диктата». Справедливости ради следует отметить, что в активном использовании властью «диктаторских» методов управления не было ничего нового. Так, например, «комиссары» Петра I насильно заставляли крестьян сажать картошку, а потом есть плоды этого растения. Не все знали, что есть надо клубни, а в знаменитых письмах из деревни А.Н. Энгельгардта можно прочитать, как земские начальники по совету немецкого профессора-энтомолога диктовали крестьянам, когда сеять рожь, что бы ее не поела гессенская муха1. Таким образом, централизованность управления не являлась порождением «командно-административной системы, большевизма, Сталина» и т.д. Это – наше историческое наследие, обусловленное необходимостью выживания в особых географических и национальноисторических условиях.

Для областей, освобожденных от оккупации, план, прежде всего, ставил задачи достижения довоенных показателей развития производительных сил села, для тыловых – их увеличение. Однако на это выделялись несоизмеримо меньшие, чем требовалось, средства, что во многом объяснялось экономической разрухой и стремлением сталинского руководства в кратчайшие сроки достичь необходимого уровня обороноспособности в условиях угрозы ядерной войны2.

Засуха и голод в деревне в 1946 г. чрезвычайно обострили положение в сельском хозяйстве. Поэтому внеочередной февральский Пленум ЦК 1947 г. нацелил партийные, советские и хозяйственные органы на форсирование темпов восстановления и развития производительных сил. Главным условием, которое, как считал пленум, создавало новые возможности для восстановления и развития производительных сил деревни, было завершение перехода народного хозяйства страны на мирные рельсы. Одно из центральных мест в работе пленума заняли вопросы, связанные с укреплением машинно-тракторного парка и ремонтной базы МТС, подготовки квалифицированных кадров для сельского хозяйства и повышения их материальной заинтересованности. Поскольку все мероприятия предполагалось осуществить в «кратчайший срок», пленум предопределил мобилизационный, как и в годы войны, характер восстановления и развития производительных сил, где ставка в управлении сельским хозяйством делалась исключительно на директивные методы3.

Для понимания сущности проводимой в то время аграрной политики государства важно отметить, что процесс восстановления и развития производительных сил деревни происходил в обществе традиционного типа, каким в послевоенные годы было советское общество. Суть такого общества, отмечает известный политолог С.Г. Кара-Мурза, в том, что в нем каждый человек является частью целого – трудового коллектива, семьи, колхоза. Он есть средоточие множества человеческих связей. В таком обществе велико значение отношений типа служения, выполнения долга, любви, заботы и принуждения. Общей, всеобъемлющей метафорой такого традиционного общества становится семья4. Из целей и типа общества вытекают особенности организации и задачи развития его производительных сил. В традиционном обществе формируется такой тип хозяйства, производство и коммерция в котором, прежде всего, направлены не на извлечение прибыли, а на удовлетворение потребностей данного общества. И.В. Сталин задачи народного хозяйства формулировал как «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники»5. Исходя из данной сталинской установки, четвертый пятилетний план развития народного хозяйства СССР определил в качестве главной задачи развития производительных сил обеспечение обилия «продовольствия для нашего населения, сырья для легкой промышленности и накопления необходимых государственных, продовольственных и сырьевых резервов»1.

Организация производительных сил в аграрном секторе экономики на основе удовлетворения социальных потребностей порождала хозяйственную мотивацию особого типа, а именно такую, которая позволяла привлекать в село ресурсы, даже если это не сулило немедленной отдачи.

При этом следует подчеркнуть, что общественный характер народного хозяйства, с одной стороны, и директивный метод управления – с другой, позволяли использовать различные элементы народного хозяйства в качестве производительных сил деревни, в целом не отрывая эти элементы от выполнения основных задач, задействуя при этом дополнительные возможности их применения в сельскохозяйственном производстве. Это свойство производительных сил советской деревни, путем многочисленных связей «переплетающихся» со всем народным хозяйством страны, стало существенным фактором, придававшим им высокую мобильность, т.к. любой элемент народного хозяйства, если это было целесообразно для сельскохозяйственного производства, мог «трансформироваться» в элемент производительных сил.

Особенно массовая мобилизация техники специализированных промышленных предприятий и организаций осуществлялась при проведении уборочных сельскохозяйственных кампаний2. Все это позволяет сделать вывод о том, что в процессе восстановления и развития производительных сил советской деревни государ- ственное руководство использовало метод кооперации различных ресурсов – человеческих и материально-технических. Это обстоятельство, в свою очередь, обусловливало синергетический (кооперированный, усиливающий) эффект в процессе восстановления и развития сельских производительных сил. Он заключался в том, что при сложении и взаимодействии разных частей получается больший эффект, чем от каждой части по отдельности.

Данная особенность, несомненно, сыграла свою важную роль не только в первые послевоенные, но и в последующие годы восстановительного периода. Разумеется, в этот период в полной мере проявили себя и факторы, сдерживавшие укрепление производительных сил российской деревни, такие как господство командно-административных методов управления сельским хозяйством, низкий уровень мотивации сельскохозяйственного труда, неэквивалентное распределение финансовых ресурсов между промышленностью и сельским хозяйством. Все это в сочетании с тяжелейшими последствиями войны не могло не сказаться на сложности, противоречивости самого процесса восстановления производительных сил послевоенной деревни и характере, содержании государственной политики в данной сфере. По сути, эта политика не способна была вывести сельское хозяйство из состояния кризиса, в которое его ввергло военное лихолетье. Жизнь все более настоятельно требовала новых подходов к аграрной политике государства, кардинальных изменений экономических отношений между государством и крестьянством. Однако в рамках сталинской системы руководства такие изменения были практически невозможны. Аграрный кризис послевоенной эпохи явился частью системного кризиса всех сфер государственной власти. Тем не менее и в эту, казалось бы, далекую от проблем нашего времени эпоху можно обнаружить крупицы положительного опыта, который с учетом обозначенных нами особенностей мог бы быть востребован в нынешних условиях возрождения сельского хозяйства России.