Особенности и приоритеты внешней политики Турции в странах Ближнего Востока и Северной Африки

В начале ХХI в. внешняя политика Турции на Ближнем Востоке и в Северной Африке претерпевает серьезные трансформации. Уходят в прошлое идеология, созданная основателем турецкой республики М.К. Ататюрком и базирующаяся на триаде республиканизма, национализма и народности, а также лозунг «Мир в стране – мир во всем мире», обозначающий отказ от османских имперских амбиций. Анкара следовала этому курсу на протяжении всего ХХ века. Однако в начале XXI в. ситуация кардинально изменилась в связи с приходом к власти Партии справедливости и развития. Принципы кемализма были поставлены под сомнение новым лидером страны Р.Т. Эрдоганом. Современная Турция уже не считает себя «младшим партнером» США и НАТО, а претендует на главную роль в построении архитектуры региональной системы безопасности в странах Ближнего Востока и Северной Африки.

В последнее время задачи и приоритеты внешней политики президента Р. Эрдогана испытывают глобальные изменения. Турция была заинтересована в коалиции с ЕС и США, поскольку без помощи союзников по НАТО Анкаре трудно было укрепиться в Ближневосточном регионе, а обширные связи с влиятельными западными державами позволяли ей достигнуть этих целей с минимальными затратами. Подобная внешнеполитическая стратегия была оправданна, контакты с США и Европой действительно способствовали реализации намеченных задач, и страна во многом укрепила свои позиции на внешнеполитической арене.

Постепенный отход от прозападного курса внешней политики начался в 2003 г., когда Анкара отказалась пропустить через свою территорию американские войска, направлявшиеся в Ирак. Для американского правительства, которое привыкло, что турецкое руководство согласовывает все свои серьезные внешнеполитические действия с Западом, это стало полной неожиданностью. Турция впервые продемонстрировала США, что времена изменились, у нее есть собственные геополитические интересы и страна больше не собирается играть роль «младшего партнера» Запада на Ближнем Востоке. Именно с этого момента Анкара пытается встать на путь самостоятельного развития и руководствуется в международных делах исключительно национальными интересами. В то же время Турция не готова полностью разорвать отношения с США и ЕС, а лишь стремится обеспечить себе выгодные дивиденды, иногда путем откровенного торга и политического шантажа.

Исследование внешней политики Турции на Ближнем Востоке представляет собой сложную задачу ввиду ее хаотичности, непредсказуемости и противоречивого характера. Например, Министерство иностранных дел страны приняло концепцию «Ноль проблем с соседями», в которой провозглашались принципы соблюдения норм международного права и невмешательства во внутренние дела других государств. Предполагалось, что она будет содействовать дальнейшему взаимовыгодному сотрудничеству со всеми странами Ближнего Востока, прежде всего с Сирией и Ираком. Однако сегодня Анкара практически не следует утвержденной концепции и во внешнеполитических решениях опирается на неофициальную идеологию «неоосманизма», придерживаясь силового фактора. Именно поэтому внешнеполитический курс Турции целесообразно анализировать в рамках поставленной проблематики.

В настоящее время перед Турцией стоит несколько важных внешнеполитических задач: во-первых, укрепление связей с исламским миром; во-вторых, вхождение в клуб мировых игроков. При этом выгодное геополитическое положение позволяет стране претендовать на место лидера в регионе Ближнего Востока. Уже сегодня Анкара своей независимой внешней политикой делает заявку на то, чтобы с ней считались как с державой, имеющей статус великой.

Кроме того, еще одним важным фактором внешней политики Турецкой Республики является проект «неоосманизма». Этот термин появился в 1985 г. и введен в научный оборот английским политологом Д. Бэрчардом [1]. Затем в 2001 г. была опубликована книга профессора Университета Бейкент А. Давутоглу «Стратегическая глубина», которая фактически служит теоретической базой обозначенной концепции [2]. Основная идея новой идеологии заключается прежде всего в том, что Турция выступает наследницей великой Османской империи. Теорию «неоосма-низма» поддержали многие турецкие граждане, но она вызвала настороженность в арабском мире, и это беспокойство было оправданно. По мере укрепления в сознании политической элиты Турции неоосманских настроений количество военных операций, инициированных Анкарой в регионе Ближнего Востока, значительно возросло. Важно отметить и тот факт, что термин «неоо-сманизм» еще не используется в официальных документах и представляет собой неофициальную доктрину государства по расширению воздействия в странах, которые ранее входили в состав империи. Именно поэтому первоочередная задача Турции состоит в том, чтобы распространить влияние на страны Аравийского полуострова, Азии и Африки.

Следует отметить, что Анкара не откажется от проекта «неоосманизма» ни при каких условиях, даже если для достижения поставленных целей придется применить силовой фактор. Политическая элита Турции верит в исторический шанс для страны, и отойти от новой идеологии – значит вернуться назад, в ХХ в. Если А. Давутоглу в рамках своей концепции опирался в основном на дипломатию как «мягкую силу», то Р.Т. Эрдоган предпочитает использовать военные методы. Операции турецкой армии против курдов в Сирии и Ирака, участие в ливийском конфликте – действия Анкары в рамках новой идеологии.

Также при анализе современного внешнеполитического курса Турции необходимо учитывать, что в 2023 г. будет отмечаться 100-летний юбилей Турецкой Республики. Президент Р.Т. Эрдоган хочет встретить этот праздник большой победой, которая закрепит за ним статус «отца нации». Еще в 2010 г. турецкий руководитель дал обещание, что к юбилею провозглашения республики страна станет сильной и мощной мировой державой [3].

Для реализации внешнеполитических амбиций турецким руководством был разработан план «Турция-2023», который представляет собой стратегические задачи развития страны. Преобразования должны коснуться всех сфер деятельности государства: культуры, образования, науки, армии и т. д. Например, согласно этой программе, перед Турцией ставилась цель войти в число 10 мировых экономик по объему ВВП в 2 трлн долл. США. Тем не менее, по данным экспертов, 2019 год Турция закрыла с ВВП в объеме около 755 млрд долл., а в 2020 г. он будет значительно меньше из-за ограничительных мер, связанных с пандемией коронавируса. Эти факты говорят о том, что экономические задачи – достичь ВВП в 2 трлн долл. – скорее всего не будут реализованы в полном объеме [4].

В целом президент Турции Р.Т. Эрдоган полагает, что сегодня у страны есть исторический шанс вернуться в клуб мировых игроков и стать лидером исламского мира. Активная внешняя политика главы государства получила существенную поддержку среди граждан. Несмотря на то что сейчас экономика республики находится в глубоком кризисе, внешнеполитический подъем способствует возрастанию популярности действующего президента. При этом стоит отметить патриотизм турецкой молодежи, ее готовность к самопожертвованию. Для них слова об особой роли страны в исламском мире и о «турецких братьях» за рубежом не являются пустым звуком. Турки помнят и гордятся тем, что они имперская нация. Государство переживает всплеск пассионарности. Имперское сознание возрождает новый тип мышления, и лозунг Her türk asker doğar («Каждый турок рождается солдатом») в настоящее время имеет большое значение. Военные операции в Сирии, Ливии и Азербайджане вызвали подъем национальной гордости.

Многие проблемы государств Ближнего Востока, находящихся вне границ Турции, рассматриваются теперь как зона национальных интересов республики. В свое время министр иностранных дел А. Давутоглу, выступая перед парламентом, отметил: «Отныне Турция должна возглавить движение перемен на Ближнем Востоке. Мы будем продолжать оставаться на гребне этой волны. Это новый Ближний Восток, и мы должны быть там хозяевами, лидерами и слугами, независимо от того, что скажут другие, новым лидером и оратором будет Турция» [5, с. 107; 6, p. 131–168].

В конце июля 2020 г. президент Р.Т. Эрдоган выступил на заседании правительства, где обозначил основные задачи турецкой политической и экономической стратегии на ближайшее время. Позже его доклад был издан отдельной монографией. Р.Т. Эрдоган определил функции Турции как «защитника угнетенных народов и борца против неоколониализма», выделив при этом такие страны, как Сирия, Ливия и Мьянма [7]. Турецкий президент высказался в поддержку территориальной целостности Ирака и отметил наличие общих интересов у двух государств.

В целом необходимо сказать, что в последние годы внешняя политика турецкого государства резко активизировалась, приобрела более агрессивный и воинственный характер. В рамках проекта «неоосманизма» Турция обозначила зону своих национальных интересов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, в странах, ранее находившихся в составе Османской империи. Уже появились военные базы в Катаре и Сомали, турецкая армия активно участвует в ливийском конфликте в целях создания собственной военной группировки на территории этой североафриканской страны. Анкара начала строительство военно-морской базы в Судане, который ранее входил в состав Османской империи. Турецкие военные объекты в Сомали, Катаре и Судане значительно увеличат влияние Турции в регионе. Также ведутся активные военные операции за рубежом: в Сирии («Оливковая ветвь» и «Источник мира»), Ираке против курдских вооруженных формирований из РПК [8].

В карабахском конфликте Турция твердо заняла сторону Азербайджана и высказалась о «своем праве присутствовать на Кавказе». Речь идет о том, что Анкара начинает активно работать в традиционных регионах влияния других глобальных игроков. Все последние годы страна оказывала военную помощь Азербайджану, обучала и перевооружала его армию. Например, в конце лета 2019 г., после того как прошли совместные турецко-азербайджанские учения, на территории Азербайджана осталась большая группа турецких инструкторов и советников. Затем в сентябре-октябре Турция перебросила сюда значительное количество вооружений и живой силы для реализации боевых действий в зоне карабахского конфликта [9]. При этом в Анкаре правильно просчитали, что внешнеполитические приоритеты России в настоящий момент находятся на западном направлении (Белоруссия, Украина, европейские энергетические проекты) и она не будет вмешиваться в конфликт вокруг Нагорного Карабаха.

Поэтому победу Азербайджана в Нагорном Карабахе можно рассматривать как усиление влияния Турции в регионе и исламском мире. Это, по сути, означает признание того факта, что Турция стала одним из основных игроков на Южном Кавказе и России необходимо учитывать данный факт в своей политике на рассматриваемом направлении. Успех президента Р.Т. Эрдогана – результат тщательно продуманной многолетней политики страны по усилению влияния в бывших советских республиках Кавказа и Закавказья.

О повышении внешнеполитического авторитета Турции свидетельствует и тот факт, что страна обладает наиболее разветвленной сетью дипломатических представительств в мире и за последние два десятка лет ею было открыто 83 новых представительства. Если в начале 2000-х гг. их было 163, то к концу 2019 г. эта цифра возросла до 246. Прежде всего увеличение дипломатической сети наблюдается в Африке с 12 посольств до 46 [10], что подтверждает особый интерес Турции к этому региону.

Девизом современной внешней политики государства является концепция «на поле и за столом – сильная Турция», т. е. опора на силу как в дипломатических переговорах, так и во время конфликтов. Если раньше в Турции наблюдался уклон в сторону «кабинетной дипломатии», то в начале ХХI в. ситуация изменилась и Анкара стала подкреплять дипломатические методы силовыми действиями. При этом особого внимания заслуживает активная работа турецких дипломатов с местными гражданами, которые связаны с Турцией. Расширяющаяся дипломатическая сеть была названа британским агентством Portland основным активом ее «мягкой силы» [11].

В то же время следует отметить, что, проводя агрессивную внешнюю политику, Турция сумела приобрести врагов в арабском мире. Сегодня у Анкары крайне непростые отношения со странами региона и региональными лидерами в лице Саудовской Аравии, Египта и Объединенных Арабских Эмиратов. Эти государства не приветствуют идеологию «неоосманизма» и само упоминание об Османской империи. Арабы помнят о турецком завоевании и угнетении. Поэтому страны Аравийского полуострова беспокоит факт присутствия ВМС Турции в регионе. Например, Саудовская Аравия, которая в последнее время превратилась в основного соперника Анкары в борьбе за лидерство в исламском мире, предложила создать антитурецкий блок стран Красного моря и Аденского залива. Подразумевается, что эта коалиция будет противостоять притязаниям Турции на господство в регионе.

Большинство арабских государств одобрили формирование нового объединения и «договорились о создании общей структуры». Основными задачами подобного взаимодействия являются укрепление региональной безопасности, развитие взаимовыгодного сотрудничества и реализация совместных экономических проектов. Кроме этого, в период 2019–2020 гг. представители спецслужб Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта и Израиля провели ряд секретных переговоров, на которых было принято решение поддержать президента Сирии Б. Асада в противовес агрессивным планам Турции. В то же время неоспорим факт, что именно Турция выступает сдерживающим фактором для региональных амбиций Саудовской Аравии, а также для Египта и других стран региона [12].

В целом активные действия Саудовской Аравии в регионе означают, что Эр-Рияд начал создавать региональные антитурецкие союзы и в будущем можно прогнозировать усиление борьбы между Турцией и Саудовской Аравией за доминирование на Ближнем Востоке и в исламском мире. В рамках противодействия возрастающему турецкому влиянию руководство Саудовской Аравии ввело ряд ограничений для турецкого бизнеса: во-первых, полный запрет на покупку товаров турецкого производства; во-вторых, ограничение на работу турецких строительных компаний. Например, глава Саудовской торговой палаты А. аль-Аджлан отметил: «Бойкот всего турецкого, будь то импорт, инвестиции или туризм, является обязанностью каждого саудовца – торговца и потребителя – в ответ на продолжающуюся враждебность турецкого правительства к нашему руководству, нашей стране и нашим гражданам» [13]. Все это привело к тому, что экспорт Турции в Саудовскую Аравию сократился с 12,7 млрд долл. в 2015 г. до 9,4 млрд в 2019-м. Неофициальные экономические санкции арабского мира против Турции поддержали и в Марокко. В середине октября 2020 г. в этой стране были приняты ограничения на продукцию, выпущенную в Турции, и повышены налоги на импорт турецких товаров на 90 % [14].

В то же время экономические войны с арабским миром не мешают Анкаре последовательно реализовывать стратегию расширения политических, экономических и гуманитарных связей со странами Африки. В Концепции внешней политики Турции указано, что «Африканский континент имеет особое значение с точки зрения усилий по расширению географии влияния Турции на международную политику и торговлю» [15, с. 67; 16, s. 126].

Во втором десятилетии XXI в. Анкара планомерно решает вопросы по продвижению своих интересов в регионе и пользуется поддержкой значительной части африканской элиты во многих странах континента. В несколько раз увеличился экспорт турецких товаров в страны Африки, здесь активно реализуется концепция «умеренного ислама». Успешны и гуманитарные проекты, осуществляемые турецкими государственными и неправительственными структурами. В 2010 г. в турецких СМИ была опубликована статья Р. Эрдогана «Стратегия в отношении Африки», в которой он обосновал важность развития экономических и политических связей с государствами континента [17]. Это свидетельствует о значимости, которую Анкара придает данному направлению внешней политики.

В целом стратегия Турции на Африканском континенте носит системный характер и состоит из трех основных элементов: во-первых, прочных много- и двусторонних политических отношений; во-вторых, торгово-экономических контрактов со странами континента; в-третьих, взаимодействия в культурной и гуманитарной сферах. Президент Р.Т. Эрдоган поставил задачу закрепиться на африканском рынке, добиться взаимовыгодного сотрудничества с основными государствами региона в области энергетики, добычи полезных ископаемых и т. д. Он неоднократно отмечал, что важно создать благоприятные условия для устойчивого развития турецкого бизнеса в африканских странах и тем самым укрепить здесь позиции Турции [18, с. 39].

Агрессивная внешняя политика привела к тому, что у Анкары сложились непростые отношения с мировыми лидерами, такими как США, ЕС и Китай. Турция начала втягиваться в экономические войны. По данным экспертов, с приходом к власти президента США Дж. Байдена антитурецкая политика Вашингтона не только не изменится, но и, возможно, станет более жесткой, особенно в экономическом сегменте. Уже сегодня турецкая лира торгуется на рекордно низком уровне по отношению к доллару и может оказаться под еще бóльшим давлением. Турецко-российские отношения также складываются неоднозначно.

В целом лидерство Турции на Ближнем Востоке будет определяться успехами в преодолении важнейших внешнеполитических проблем: курдского вопроса, сирийского и ливийского кризисов, отношений с арабским миром. Если при решении этих задач у Анкары возникнут сложности, это может поставить под угрозу весь проект «неоосманизма». В то же время у Турции нет пути назад, поскольку эффективное разрешение региональных конфликтов позволит стране стать влиятельным игроком на Ближнем Востоке. Однако нужно признать, что внешняя политика президента Р.Т. Эрдогана на этом направлении непредсказуема и агрессивна, что порождает в том числе неоправданные региональные риски для самой Анкары.

После окончания войны в Сирии, Ираке и Ливии следующим важным этапом станет выстраивание новой архитектуры региональной безопасности. Новый порядок будут обеспечивать Турция, Россия и Иран. Несмотря на столкновение интересов, эти три страны остаются основными государствами, способными решать геополитические проблемы на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Ссылки:

(дата обращения: 14.12.2020).

Редактор: Тюлюкова Мария Олеговна Переводчик: Кочетова Дарья Андреевна