Особенности метаболизма пуринов у больных раком молочной железы при длительном приеме метформина
Автор: Шатова О.П., Комарова Е.Ф., Ищенко Р.В., Комарова Е.Ю.
Журнал: Злокачественные опухоли @malignanttumors
Рубрика: Другое
Статья в выпуске: 3S1 т.9, 2019 года.
Бесплатный доступ
Короткий адрес: https://sciup.org/140249175
IDR: 140249175
Текст статьи Особенности метаболизма пуринов у больных раком молочной железы при длительном приеме метформина
XXIII
Российский онкологический конгресс
Другое дицинских технологий ФМБА России», Москва; 3. ФГБОУ ВО «Ростовский государственный медицинский университет» Минздрава России, Ростов-на-Дону
Цель: Изучить показатели катаболизма пуриновых нуклеотидов в опухолевых тканях рака молочной железы на фоне приёма метаболической терапии метформином. Материалы и методы: В гомогенатах опухолей, взятых во время оперативного вмешательства по поводу рака молочной железы (РМЖ) T2-4N1M0 (n=30, возраст 46–76 лет) оценивали концентрации аденозина, инозина, гипоксантина и активности аденозиндезаминазы (АДА) методом обратно-фазовой ВЭЖХ (Konikrom Plus, «Konik Group», Испания) на приборе с PDA-детектором. Пациентки основной группы (n=15) дополнительно в течение 3 месяцев до оперативного лечения к стандартной терапии получали метформин в дозе 1000 мг в день. Контрольная группа пациенток (n=15) получала комплексную терапию в соответствии со стандартными протоколами без дополнения. В качестве группы сравнения исследовали ткани молочной железы, взятых во время пластических операций здоровой молочной железы (n=10).
Результаты: В опухолевых тканях РМЖ основной группы пациентов активность АДА возрастала до 12,1±2,49 нмоль/мин × мг белка, превышая соответствующий показатель у пациентов контрольной группы — 4,77±0,94 нмоль/мин × мг белка (р<0,001). Показатели концентрации аденозина во всех изученных гомогенатах рака молочной железы были значительно выше, чем в здоровых тканях (0,0005– 0,001 мкмоль/г ткани) (р<0,001). Однако, содержание аденозина значимо не отличалось у больных сравниваемых групп: у пациенток, принимавших метформин — 0,226±0,148 мкмоль/г ткани против 0,186±0,056 мкмоль/г ткани у больных контрольной группы (р=0,401). У пациенток, принимавших метформин, средний уровень инозина в опухолях составлял 0,121±0,041 мкмоль/г ткани, что значительно превышало соответствующий показатель в контрольной группе — 0,042±0,015 мкмоль/г ткани (р<0,001). На фоне терапии метформином существенно (в 3,5 раза) возрастало и содержание гипоксантина. Среднее значение уровня гипоксантина в основной группе пациенток составило 2,45±0,43 мкмоль/г ткани, тогда как в контрольной группе — всего 0,711±0,269 мкмоль/г ткани (р<0,001). В отличие от полученных данных по инозину, содержание которого в злокачественных опухолях оказалось ниже нормальных значений, концентрация гипоксантина даже в контрольной группе значительно превышала показатели, характерные тканям здоровой молочной железы (0,170– 0,300 мкмоль/г ткани). Различия между сравниваемыми группами достоверны во всех случаях при р<0,001.
Заключение: Обнаруженное под влиянием дополнения комплексной терапии РМЖ метформином статистически значимое повышение в опухоли активности АДА почти в три раза в сравнении с контрольной группой не изменяет содержания её субстрата — аденозина, что может говорить о детерминированном содержании последнего в опухолевой ткани. Прирост в опухолевом узле РМЖ двух промежуточных продуктов, последовательно образующихся в одном метаболическом пути — инозина и гипоксантина — возможно связан с ингибированием метформином ксантиноксидазы, однако это предположение требует дальнейших исследований.