Особенности позитивизма в социологии на русской почве

Русская социология начинает свою историю в середине XIX века, когда западная социологическая мысль уже получила своё концептуальное выражение в трудах О. Конта, Г. Спенсера и других классиков, стоявших у её истоков. Поэтому, неудивительно, что на зарождение отечественной социологической мысли оказали идейное влияние воззрения западных школ и их представителей.

Характерной особенностью русской социологии периода её становления в 60-70-е гг. являлось господство позитивизма, который представлял, в отечественном выражении, смешение с идеями разных форм эмпиризма, реализма, утилитаризма, различных «оттенков», материализма. Поэтому, когда исследователи характеризуют русский позитивизм, то указывают, что в него слились эти разные направления, сходящиеся друг с другом только в одном смысле – отрицательном отношении к метафизике. Неслучайным является, в этой связи, то, что отечественный позитивизм подразделяют на два направления:

• 1)    Классический позитивизм (последователи О. Конта);

• 2)    Позитивизм, как антиметафизическое направление [1, с. 179].

Примечательно, что ни одно из направлений социологической мысли не пользовалось такой популярностью и не отличалось такой долговечностью, как позитивизм. Не удивительно, что аргументы, приводимые О. Контом против метафизики и нанесшие ей, по мнению многих западноевропейских мыслителей, «разгром», оказались столь убедительными для русских социологов [2, с. 10].

Специфическая особенность русского позитивизма заключалась в том, что он использовался в качестве идейного оружия либеральнодемократических кругов. Русские социальные мыслители, начального этапа становления социологии, боролись за ликвидацию сословной монополии на высшее образование, существовавшее в стране, сословность в государственном управлении, таким образом, встав в оппозицию.

Идейное оформление отечественной социологии, в частности, было связано с творчеством таких крупных отечественных мыслителей, как П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский. Направление социальной мысли, которое они активно развивали, получило наименование «субъективной социологии». Идеи, лежащие в основе указанного направления, были сформулированы в «Исторических письмах» П. Л. Лаврова (1870 г.). Как и у классиков западного позитивизма – О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма – в центре исследований субъективной социологии находилась разработка учения об обществе в целом, установление закономерностей и направленности развития. Отдельное место отведено разработке теории общественного прогресса.

Сущность общественного развития, по видению П.Л. Лаврова, заключается в переработке культуры (традиционных, склонных к застою форм её выражения, в цивилизацию) [3, с. 104]. Развитие общества к цивилизации осуществляется, в первую очередь, через критическое мышление личности, передовой интеллигенции, занять место которой стремились сами представители субъективной социологической мысли.

Отдельного внимания, среди прочих направлений, сложившихся в рамках отечественного позитивизма и субъективной социологии, заслуживает психологическое направление Н. К. Михайловского. Оно было порождено развитием отечественной психологической науки, оказавшем влияние на социологию. Суть данного подхода к изучению общественной жизни состояла в стремлении разобраться во взаимодействиях между людьми, обусловленных их субъективными желаниями, являющимися критериями полезности, приятности и желательности того, что происходит с ними. В основу познания общества должно быть положено изучение природы человека, в первую очередь, духовных составляющих его личности (индивидуальной психологии, по версии Михайловского). Установив различия между личностью и обществом, исследователь абсолютизирует количественные факторы, качественным, отводя вторичное значение.

Социология субъективной школы вызывала у современников и последователей массу возражений и критики, как со стороны, так и внутри неё самой. Так, С.Н. Южаков, будучи сам представителем данного направления, возражал против термина, обозначающего его название, заменив его упомянутым выше – «этико-социологическая школа». Он же считал ошибочным контовское разделение наук, которое, по его мнению, не ведёт к созданию особого метода, на который претендует позитивизм.

Считая, что нравственная доктрина – учение об отношении личности к обществу – компонент социологии, С.Н. Южаков делал упор на исследования в данном направлении. Иными словами, критике подвергалась методологическая ограниченность, характерная для рассматриваемого направления, которая, без сомнения, присутствовала.

Наряду с субъективной социологией, заметное место в развитии социологии в России занимал классический позитивизм, наиболее ярким представителем которого явился М. М. Ковалевский (его ещё именуют последним представителем классического позитивизма). Отталкиваясь от методологии сравнительно-исторических исследований, Ковалевский отводит ведущую роль в своей социологической теории учению о социальном прогрессе. Творчество этого социолога, преимущественно, уже относят к неопозитивистской стадии развития отечественной социологической мысли.

Исследователи социологического наследия М. М. Ковалевского отмечают, что для него был характерен подход к общественным процессам и проблемам с абстрактно-гуманистических позиций, за что он и подвергался, неоднократно, острой критике. Таким образом, позитивный, конструктивный настрой исследователя, несколько принижался тем отвлечением от реальности, в которой находилось российское общество начала XX века. Критике Ковалевского, конечно же, подвергали представители более радикальных направлений социальной мысли – ортодоксального марксизма (В. Г. Плеханов, В. И. Ленин) и легального марксизма (П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановский).

Подводя итог экскурсу в теорию и практику позитивизма на российской национальной почве, невольно хочется указать на тесную связь между спецификой развития социологического знания и конкретно-историческими условиями, в которых это происходило. Общественные потребности в преобразованиях, оппозиционные настроения в различных кругах и слоях интеллигенции, вылились в социологические теории, отличавшиеся определённым разнообразием и некоторой, сугубо российской, спецификой.