Особенности развития церковно-школьного дела на крайнем северо-востоке в XVIII в

XVIII

в. для Камчатки ознаменовался многими яркими событиями: здесь и следовавшие одна за другой камчатские экспедиции, позволившие получить более полное представление о регионе и открыть сравнительно безопасный путь к берегам американского континента; здесь и бунт ительменов против русских, кардинально изменивший представления русских о коренных народах Камчатки;

здесь и отправление специальной духовной миссии, призванной придать организующее начало последовательной христианизации аборигенов. Все эти события заметно повлияли на исторические процессы в регионе, а главное, оставили след в истории развития взаимоотношений русского и коренного населения на Крайнем Северо- Востоке в целом.

В нашем исследовании попытаемся сосредоточиться лишь на деятельности специальной духовной миссии (1742—1751 гг.) архи -мандрита Иоасафа Хотунцевского по открытию школ и церквей на Камчатке.

Многие исследователи, как дореволюционные, так и советские (П. Громов, Г. Севильгаев, А. Казанский и др.), считали факт откры-тия православной церковью школ на Крайнем Северо Востоке заметным социально культурным явлением.

Действительно, без школ сколько-нибудь успешное распространение христианства, русской духовной культуры и образования было бы весьма проблематичным. Интеграция коренных народов региона в российское общество, к чему так стремилась Церковь, не могла осуществляться без усвоения ими основ русской грамоты и культуры.

Во второй половине 40-х гг. XVIII в. на Камчатском полуострове числилось около 6 000 новообращенных христиан, в связи с чем остро вставал вопрос об их постоянном духовном окормлении1. Решение данного вопроса и было поручено направленной в 1742 г. на Камчатку духовной миссии, во главе которой поставили архиман -дрита Иоасафа Хотунцевского. Миссия, помимо прочего, должна была поднять статус Камчатки в церковно - административном отно - шении. Для этого Иоасафу Хотунцевскому рекомендовалось именоваться «архиман-дритом Камчатским»1.

Духовная миссия Иоасафа Хотун цевского состояла из 11 чел., большин-ство из которых являлись студентами Славяно-греко-латинской академии. Сам архимандрит Иоасаф также имел непо -средственное отношение к образованию — он исполнял обязанности экзаменатора при Академии2.

Этой миссии придавалось особое зна-чение. Специальная инструкция Иоасафу Хотунцевскому, гласила: «Велено тебе инородческие школы заводить, и по отправленным с тобою ученым книжицам камчатских отроков обучать алфавиту, часослову, псалтири — низших школ сту-дентам; букварю же и катехизису — студентам школы философии; и смотреть, дабы оные ни единому письму точию обу чали, но и разумению Святаго Писания с ясным толкованием им преподавали, со всяким достодушным тщанием; а скоро -писи обучать оных, кои из них, студен тов и церковников, в том скорописании искуснейшие»3.

За первые 5 лет пребывания духовной миссии на Камчатке при отсутствии над лежащих строительных материалов и инструментов, при нескрываемом про тиводействии высших чиновников из Охотска, в ведении которых находилась тогда Камчатка, на полуострове было воз ведено 8 церквей и несколько часовен. Нужно все это было, по мнению Иосафа Хотунцевского для того, «чтобы оные церкви... вместо узды были, ибо в при -сутствии священника... иноземцы [корен-ные народы Камчатки: коряки и итель мены]... худых своих советов при всегдаш -нем учении употреблять меньше будут»4. В одном из писем архимандрит Иоасаф рекомендует священникам «постов сверх меры не налагать. Но елико возможно, обучать [новокрещеных инородцев] всегдашнему воздержанию, особливо от идоложертвований»5.

Увеличивая число церквей и школ при них, архимандрит Иоасаф стремился, чтобы «одна церковь от другой не более чем на триста верст была» и чтобы, таким образом, «островки» христианства и про свещения не были оторваны друг от друга. В этих же целях начальник миссии сна -рядил ряд «проповеднических свит» по Камчатскому полуострову, по Охотскому побережью, на реку Анадырь и даже на «Курильскую землицу»6.

Человек большого ума, богатого духов -ного опыта, гибкий и предприимчивый администратор, архимандрит Иоасаф в своих инструкциях постоянно указывал членам миссии искать доброго отноше ния к себе у коренного населения, что в конечном итоге помогало им добиваться успехов.

Следует отметить, что советскими исследователями незаслуженно при -нижена деятельность миссии Иосафа Хотунцевского. Даже Г. Севильгаев, наи-более полно изучивший архивные фонды, связанные с деятельностью Камчатской духовной миссии, далек от того, чтобы признать Иосафа Хотунцевского настоя щим просветителем коренного населения Крайнего Северо-Востока. Тем не менее он вынужден отд ать должное заслугам Иоасафа Хотунцевского в деле открытия первых школ для аборигенов Камчатки и его поискам наиболее рациональных путей в организации школьного дела в специфи-ческихусловиях Крайнего Северо-Востока (организация кочевых школ, общежитий при стационарных школах, первой в реги оне школы-интерната и пр.)7.

Нижеследующие статистические данные иллюстрируют результаты деятельности духовной миссии архимандрита Иоасафа Хотунцевского с 1742 по 1751 г.:

— коренное население региона: около10 000 чел.;

• —    число крещеных миссией: 2 964 чел.;

• —    число построенных церквей: 8;

• —    число открытых школ: 14;

• —    обучено русской грамоте: 1/27.

Таким образом, к концу пребывания мис-сии архимандрита Иоасафа Хотунцевс кого в регионе число крещеных жителей достигло 9 131 чел., 1/27 часть из которых была обучена русской грамоте. Много это или мало? «Как ни парадоксально это зву- чит, — писал в 1939 г. А.Г Базанов, — но в середине XVIII века, в отношении сети школ, Камчатка выглядела самым образо-ванным уголком Российской Империи»1. К этим словам неплохо добавить, кому именно обязана она столь заметными успе хами.

Иоасаф Хотунцевский большое значе -ние придавал вопросам методики обуче ния. В одной из инструкций, разработан -ной для учителей Камчатки, он пишет: «...тое учение производить не спеша». В другой советует «обучать малых отроков со всяким прилежанием, и не токмо словом подлежащего в нем разума», но и «объяс-нение показывать»2.

Особое место в деятельности архиман -дрита Иоасафа Хотунцевского занимало религиозно нравственное воспитание детей инородцев. Решающим фактором здесь, по мнению архимандрита Иоасафа, должен был быть наглядный пример пове дения учителя и воспитателя: «Между учением показывать образ истинного бла гочестия, и во всем иметь воздержание... поступать тихо и вежливо, как подобает учителю и рабу Божию... Утром же, вста-вая, и вечером ложась, всех учеников собрав, молиться краткими молитвами, чтобы дети неотложно навыкали, и от образа взяли себе пример»3.

Чтобы сохранить основной состав уча -щихся на весь период обучения, не отда вая их даже на время под влияние прежней жизни, Иоасаф Хотунцевский разработал в 1751 г. проект устройства на Камчатке школы интерната с содержанием учени ков на полном государственном обеспе чении4.

К сожалению, несмотря на столь много обещающее начало в развитии церковно школьного дела на Крайнем Северо -Востоке, вторая половина XVIII в. стала периодом упадка. Советские исследова тели усматривали причины этому в борьбе за сферы влияния, которая разгорелась между светскими и церковными властями на Камчатке в эти годы.

Ситуация на Камчатке значительно осложнилась с отъездом такого автори тетного представителя церкви, каким был архимандрит Иоасаф, а также отсут- ствием на иркутской кафедре, в подчи нении которой находился весь Крайний Северо-Восток, епархиального епископа. Назначенный на архиерейскую кафедру Иоасаф Хотунцевский в Иркутск не при был, находясь 6 лет по болезни в Москве, в Высоко-Петровском монастыре. За ходом текущих дел в епархии следить было некому. Некому же было рукопо-лагать новых священников взамен ушед ших на покой либо умерших. Поэтому с окончательным отъездом в 1761 г. осталь-ных членов духовной миссии Иосафа Хотунцевского с Камчатки процесс христианского просвещения коренных народов региона был практически оста новлен.

Еще одним немаловажным фактором упадка церковно школьного дела в тот период многие исследователи считали враждебное по своей сути отношение к не му со стороны местных камчатских влас тей. «Когда в 1754 году, — писал Н.В. Слю-нин, — доброго и честного командира Лебедева сменил В. Чередов, для жителей Камчатки и духовенства настало тяжелое время»5. По словам П. Громова, «это было безграничное корыстолюбие с демониче-ской хитростью»6. Всех, кто ему не нра-вился по тем или иным причинам, он объ являл «волшебниками» и подвергал истя заниям. При нем Камчатка узнала кнуты и застенки. Он «поголовно избил» около 100 коренных жителей — коряков, «измучил» иеромонаха Пахомия. Плениснер, следую -щий камчатский начальник, объявил мис сионерские разъезды духовенства обреме нительными и излишними и считал доста точным, если священник один раз в году посетит своих прихожан. Следующий кам -чатский начальник, Бэм, хороший в дру-гих отношениях, также не любил духовен -ство и вмешивался в миссионерские дела и церковно-школьное строительство. Так, Шмалев разрешил камчадалам Ичинского прихода построить новую церковь взамен сгоревшей, а Бэм запретил, посчитав такое строительство незаконным. Точно так же, находясь в Большерецке в 1773 г., он нашел тамошнюю церковь в чрезвычайно ветхом состоянии, но новую построить не разрешил, обвинив при этом в беспеч ности местное духовенство. Что касается школ на Камчатском полуострове, Бэм, как и его предшественники — Извеков и Хметлевский, всячески мешал их дея-тельности и последовательно закрывал их, считая бесполезными. В результате, как пишет Н.В. Слюнин, к 1779 г. на Камчатском полуострове из 15 школ оста -лось только 41.

По указу от 15 января 1764 г. Сенат приказывал не облагать учащихся ино -родческих школ ясаком, а «из доходов Камчатских и за счет Коллегии эконо мии производить ученикам денежное и хлебное довольствие», и сверх того давать средства на одежду и обувь. Преемник Бэма, Рэйнике (1780—1784 гг.), начал свое правление тем, что закрыл лучшую на Камчатке Ичинскую школу, а учени ков и самого ичинского учителя Марка Уксусникова, местного уроженца, обло-жил ясаком. Даже требования Сената не подействовали на Рейнике — школа не была открыта.

В результате действий камчатских начальников резко уменьшилось число церквей, а число школ и вовсе было све дено к нулю.

Таким образом, можно сделать вывод, что невероятные усилия православной церкви в предыдущий период, предпринятые в т.ч. через духовную миссию архимандрита Иоасафа Хотунцевского, были к концу XVIII в. последовательно сведены на нет непродуманными действиями камчатских начальников. Тем не менее камчатская духовная миссия Иоасафа Хотунцевского выполнила весьма важную для своего времени задачу: посеяла зерна просвеще-ния среди коренных народов — коряков и ительменов, что постепенно начало при носить свои плоды. Аборигены не могли не видеть пользы школьного образования для себя и для своих детей. К примеру, обученный грамоте абориген мог занять место писаря. Хотя оно и не было самым высоким в иерархии камчатских чиновни ков, однако в материальном отношении он вполне был способен обеспечить и себя, и своих родственников. А главное, корен ное население усвоило совершенно новые для себя понятия: «читать», «писать» и «учиться». Это коренным образом изме-нило их традиционное мировоззрение. «Словом, — писал Н.В. Слюнин, — это было мирное оружие, и будь оно употре блено в более широких размахах и более умно, гораздо скорее положило бы конец всяким бунтам, во время которых пролито так много крови»2.