Особенности системного подхода к природоохранному проектированию при ориентации на устойчивое развитие

Впервые глобальная Концепция Целей устойчивого развития (ЦУР) родилась на конференции ООН по устойчивому развитию «Рио+20» в 2012 году. 70-я юбилейная сессия Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций в сентябре 2015 года утвердила итоговый документ Саммита ООН о новой повестке дня в области устойчивого развития после 2015 года «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года», вп ервые в истории были приняты Цели устойчивого развития. Они пришли на смену Целям развития тысячелетия, которые действовали с 2000 по 2015 годы. Предыдущие цели были направлены, прежде всего, на решение социальных задач в развивающихся странах, в то время как новые цели устойчивого развития будут

Электронное научное издание «Устойчивое инновационное развитие: проектирование и управление» www.rypravlenie.ru                                          том 11 № 4 (29), 2015, ст. 7

Выпуск подготовлен по итогам V Международной научной конференции по фундаментальным и прикладным проблемам устойчивого развития в системе «природа – общество – человек» (21-22 декабря 2015 г.) распространяться на весь мир. Они подразумевают взаимосвязь основных элементов устойчивого развития – экономического роста, социальной интеграции и защиты окружающей среды¹. Цели устойчивого развития стали результатом переговорного процесса с участием 193 государств-членов ООН, в который были вовлечены широкие круги гражданского общества и другие заинтересованные стороны, включая Россию. В итоге группой экспертов были определены 17 целей устойчивого развития со 169 целевыми показателями. Генеральный секретарь ООН назвал событие историческим и подчеркнул, что новая повестка дня в области устойчивого развития требует всеобщей солидарности.

В целях устойчивого развития избран подход, при котором все три аспекта устойчивого развития – социальный, экономический и природоохранный – интегрированы между собой на основе признания высшей Ценности – сохранения Жизни на Земле. Экологические ценности входят в системы ценностей устойчивого развития2. Их важнейшей особенностью является одновременно онтологическая и социокультурная обусловленность. Поэтому принятие глобальных ЦУР предполагает изменение подходов к природоохранному проектированию, в первую очередь – возрастание роли ценностной составляющей. Это объясняется тем, что ценности развития всегда – в явной и неявной форме, в большей или меньшей степени – присутствуют в мотивации природоохранного проектирования.

Руководствуясь ценностями (в том числе и экологическими), проектировщики, с одной стороны, определяют целевые приоритеты планируемых преобразований и способы их достижения на основе имеющихся инженерных знаний, с другой стороны они ограничивают свои решения социокультурно обусловленным диапазоном выбора вариантов, приемлемых с их точки зрения.

Принципиально, что теория устойчивого развития ориентирована в будущее и предполагает поддержание благоприятных условий в биосфере, повышение ответственности людей за свои поступки в отношении природы – расширение использования категорий добра и зла. Поэтому для целерациональной природоохранной деятельности актуальным остается категорический императив Э. Канта: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» (Кант, 1995).

Принятие глобальных целей устойчивого развития особенно актуально в условиях глобального экономического кризиса, когда в понимании устойчивости акцент все больше смещается на динамику повышения жизнестойкости людей, сообществ и территориальных эколого-социально-экономических систем под воздействием внешних факторов, в том числе и непредвиденных, недопущение неподконтрольного их разрушения. Еще совсем недавно казавшееся достаточным понимание устойчивого развития – «sustainable development» – как допустимое, самоустойчивое, целенаправленное, все чаще дополняется и даже заменяется новым термином «resilience», понимаемым не только как упругость, эластичность, гибкость, способность восстанавливаться, но и как новое восприятие устойчивости . Наиболее адекватная трактовка «resilience» как жизнестойкости, используется в Докладе о человеческом развитии за 2014 год «Обеспечение устойчивого прогресса человечества: уменьшение уязвимости и формирование жизнестойкости» (Human Development Report, 2014). Именно жизнестойкость лежит в основе любого подхода к обеспечению человеческого развития и придание ему необратимого характера – важнейшая задача любой стратегии выживания.

Повышение роли глобального целеполагания в устойчивом развитии исходит в явной или не явной форме из того, что будущее состояние общества не связано непосредственно с прошлым, а новые цели стимулируют отказ от саморазрушительных трендов развития цивилизации, и отражают новые ориентиры развития (с чем согласились лидеры основных стран мира). Принятие глобальных ЦУР предполагает описание будущих событий в категории долженствования и постановку принципиально новых методологических проблем проектирования природоохранной деятельности (в широком смысле)3 на основе специального, целеориентированного синтеза естественных, гуманитарных и технических знаний. При этом возрастает роль экологической этики, которая, согласно Х. Йонасу, должна постепенно стать «этикой, ориентированной на будущее» (Zukunftethik): сегодня необходимы «дальновидность прогнозов, широта взятой ответственности (перед всем будущим человечеством) и глубина замыслов (вся будущая сущность человека), и ... серьезное овладение властью техники...» (Йонас, 2004).

Как справедливо отмечает выдающийся ученый современности П.Г. Кузнецов4, в едином процессе проектирования будущего состояния системы «Природа–Общество– Человек» как творчестве5, переплетаются два сопряженных процесса: (1) логика мышления (исследования) – от «природы к идее»; (2) логика конструирования – от «идеи к природе». Синтез этих логик необходим для проектирования устойчивого развития на основе закона развития Жизни (Большаков, Кузнецов, 2002).

Природоохранное системное проектирование, реализующее способность Человека к творчеству в условиях признания глобальных экологических рисков и априорной неполноты имеющихся знаний, выражает деятельностное смещение этических отношений в системе «Человек–Общество–Природа» в сторону нахождения лучшего сочетания автономии разума с самодовлеющим достоинством природы. По мнению автора, этого нельзя добиться без повышения гуманности природоохранной деятельности, а процесс проектирования развития антропоприродных геосистем должен включать ценностную составляющую и учитывать социокультурный контекст.

В условиях нарастания рискогенности развития человечества важность повышения гуманности в проектировании развития территорий существенно возрастает. Примером может служить одно из наиболее перспективных направлений, развиваемое Институтом «Кадастр», получившее название «Город для женщин и детей», которое по-новому выявляет и формулирует социально-экологические проблемы развития урбанизированных территорий (Таурит, Фоменко, 1998). Основа такого гуманизированного концептуального подхода заключается в создании комфортной, дружественной для человека городской среды, с особым вниманием к интересам наименее защищенных социальных групп, с которыми связано будущее – детей и женщин с детьми. Соответствующие методы планирования пространства городов и населенных пунктов сосредотачивают внимание на предоставлении детям и молодежи достаточных возможностей для игр в целях свободного развития личности. В игре они знакомятся с социальными и материальными сторонами окружающего мира, учатся понимать и изменять его; благодаря игре они познают свои возможности. Поэтому озеленение улиц, организация уютных дворов и игровых площадок приобретают новый, содержательный смысл.

Такой подход имеет достаточно глубокие исторические корни – уже в начале 30-х годов XX века в своем исследовании в Германии на материале Гамбурга Марта Мухо указывала на то, что во всем жизненном пространстве ребенка улица ближе всего к его детскому восприятию. Ее работа «Жизненное пространство ребенка в большом городе» (Muchow, 1980) и сегодня воспринимается как новаторская – она первой ввела понятие «пространство для игры и блужданий детей». Она была вынуждена прекратить свои исследования в 1933 году, поскольку они уже больше не соответствовали маскулинной картине мира последующего периода истории Германии.

Сегодня в большинстве городов на планете изменилось уличное пространство и возможности для игр детей стали весьма ограничены. Место, исконно принадлежавшее детям, заняли автомобили. С другой стороны, во многих городах возросли возможности для игр в особых местах, изолированных от улицы. Складывается впечатление, что для тех, кто занимается дорожным и городским планированием, дети как пользователи улиц, и особенно тротуаров, стали инородными элементами, выселяемые в относительно уютные резервации.

Особую ценность при гуманизированном подходе к городскому планированию приобретает и Дерево – как часть Природы, и Образ – которые, благодаря своей зелени, игре света и тени, привносят в пейзаж сильный эмоциональный компонент, затрагивающий душу и придающий пространству своеобразие, привлекательность и комфорт. Городские деревья выполняют незаменимые экологические функции (поглощение углекислоты, снижение загазованности воздуха, предотвращение попадания пыли в жилые помещения, снижение уровня шума и т.д.), улучшают тепловой режим на улицах города и в домах (снижение температуры воздуха в жаркий период и уменьшение теплового излучения в холодное время). Поэтому сохранять и приумножать их количество – важная задача в процессе создания гуманного образа города и его устойчивого развития.

Идея гуманизации процессов городского природообустройства находит отражение в новых образах и мифах. Так, победе Жизни был посвящен всемирно известный перфоманс выдающегося немецкого классика-постмодерниста Йозефа Бойса (1921-1986)6. Начиная с города Касселя (Германия), от здания театра он начал высаживать дубы, у каждого дерева устанавливая каменную стелу7, мечтая реализовать такую акцию во всех городах до России, символизируя победу Жизни над Смертью. Возможно, в этой инициативе нашли отклик личные мотивы бывшего военного летчика, сбитого над советской территорией, обгоревшего и чудом возвращенного к жизни. Организацией посадки деревьев тогда руководил ландшафтный архитектор, начальник управления зеленого хозяйства города Касселя Х.-Ю. Таурит. С его слов, Й. Бойс хотел показать, что пока дерево маленькое, его защищает неживая Природа, и маленький росток кажется слабым и беззащитным. Но затем, когда дерево как живой символ вырастает, роль меняется, и камень у его ствола кажется относительно малозначимым в сохранении и развитии Жизни...

Сегодня 7000 дубов Касселя – всемирно известное произведение постмодерна Йозефа Бойса. Он не рисовал деревья, как художники прошлых лет, в его руках было новое, действенное, живое искусство. Задумывая проект, Йозеф Бойс предполагал, что это станет только началом – проект подхватят в других городах и странах, и высаживание деревьев не прервется. В чем-то Бойсу это удалось: его проект, пусть и не в таком масштабе, повторили в Америке, Ирландии, Финляндии, Канаде. Не везде высаживают именно дубы, заменяя их деревьями других видов. Так, в городе Ярославле в конце 1990-х годов под руководством Х.-Ю. Таурита в «Парке дружбы» были посажены первые деревья «по Бойсу» – каждому дереву, как символу городов-побратимов, сопутствовал камень. Мы гордимся, что смогли поддержать инициативу Х.-Ю. Таурита по реализации мечты Й. Бойса в России8. В городском сквере Сортавалы (Республика Карелия) также имеются аналогичные посадки – дерево и камень.

Изложенные принципы позволяют по-новому взглянуть на практику городского планирования и предложить новые решения по улучшению пространства для игр детей в городе. Безусловно, концепция развития «Город для женщин и детей» не может быть реализована сразу. В то же время шаги по реализации такого подхода, ориентированного на устойчивое развитие, реально возможны, поскольку относительно малозатратны и дают хороший социальный и экологический эффект. Практика разработки и реализации подобных программ показывает, что такие меры позволяют смягчить последствия экономического кризиса для наименее защищенных групп населения – женщин и детей, сделать города более привлекательными для жизни, чем это наблюдается на данный момент.

При проектировании будущего сегодня как никогда важно учитывать социокультурный контекст, поскольку, как отмечал еще Хантингтон, в XXI веке «... на авансцену выдвинулись различия, взаимодействия и конфликты между культурами». Это стало настолько очевидно, что практически все «обращаются к культуре как центральному фактору, объясняющему человеческое, социальное, политическое поведение» (Хантингтон, 2003). Проектировщик (в широком понимании этого слова), реализующий в своих преобразовательных намерениях подходы устойчивого развития, обязан предварительно оценить экологические и социальные результаты своих действий и в случаях, когда перевесят негативные последствия, даже в сомнительных случаях, отказаться от своей технической идеи. Созвучна этой мысли позиция одного из крупнейших географов ХХ века Гильберта Уайта, который ее четко сформулировал: «... я ясно чувствую, что не должен начинать исследование, если оно не обещает результатов, которые позволят продвинуться к целям, волнующим людей, и пока я не буду готов предпринять все практические шаги для превращения результата в действие» (Уайт, 1990).

Иными словами, проектировщики в сфере природообустройства не должны разрабатывать такие технические решения, внедрение которых вызовет деградацию природы или рост нищеты населения, ибо подобные технологии оказываются «неустойчивыми».

Используемый    междисциплинарный    комплексный    эколого-социально экономический подход к системному проектированию природно-антропогенных комплексов на устойчивой основе предполагает не только соответствующую организацию, но и приоритетное применение методических разработок в области системного инжиниринга. Он в настоящее время все шире используется при проектировании сложных, инновационных систем, предполагая повышенное внимание к организации междисциплинарного взаимодействия, поскольку люди с разным типом мышления и с различающейся профессиональной специализацией с трудом понимают друг друга. Не менее важным является разработка требований к проектируемому состоянию природноантропогенных комплексов с учетом подходов устойчивого развития, ибо если требования плохие, то все остальные усилия, процессы и инструменты лишь помогут как можно быстрей создать плохой продукт: что посеешь, то и пожнешь. Современные ГИС-технологии и методы специального комплексного моделирования создают новые возможности для реализации таких задач и позволяют существенно повысить качество управленческих решений с позиций повышения капитала устойчивости территорий.

Опыт Института «Кадастр» показал, что до 80% ошибок, влекущих за собой низкое качество конечного продукта (проекта природно-техногенного комплекса, программы развития территорий и т.п.) закладываются еще на стадии разработки технического задания (ТЗ). Поэтому применение подходов устойчивого развития, предусматривающих учет экономических, социальных и экологических последствий инженерных решений уже на стадии определения исходных параметров проектирования, следует считать важнейшей составной частью системного инжиниринга в сфере рационального природопользования и охраны окружающей среды, а синтез подходов устойчивого развития и системного инжиниринга в природопользовании – важнейшей научно-прикладной задачей государственной важности.

В общем виде ТЗ на разрабатываемый проект природно-техногенного комплекса, планировочного проекта земле- и природопользования, программы экологического развития территории и т.п. должно содержать четкое описание назначения объекта проектирования, перечень выполняемых им функций и список предъявляемых к нему требований. Составление ТЗ – сложнейшая и ответственная задача: многие данные еще не известны, но то, как задание будет поставлено, способно облегчить или затруднить последующее проектирование. Опасно недооценивать и риски информационной обеспеченности. Так, стоит принимать во внимание слова Ли Якокки: «... беда в том, что .... у тебя 95% информации, а для того, чтобы собрать недостающие 5%, тебе понадобится еще шесть месяцев. За это время все факты устареют, потому что рынок развивается гораздо быстрее. Самое главное в жизни – все делать вовремя.... главная задача состоит в том, чтобы собрать все важные факты и точки зрения, которые вам доступны. Но в какой-то момент надо начинать действовать решительно. Во-первых, потому, что даже самое правильное решение оказывается неверным, если оно принято слишком поздно. Во-вторых, потому, что в большинстве случаев не существует такой вещи, как полная уверенность. Вам никогда не удастся собрать все 100% информации. К сожалению, жизнь не будет ждать, пока вы оцените все возможные просчеты и потери. Иногда надо просто двинуться вперед наудачу и исправлять ошибки по ходу движения» (Якокка, 1991).

Реализовать такой подход в проектировании возможно только при специальной гуманизированной подготовке инженеров, которые должны постоянно помнить о том, что: (1) проблемы технологического развития общества и окружающей среды неразделимы и их необходимо решать совместно, а также, (2) решения придется принимать в условиях априорно неполной информации, однако это не освобождает от обязательств по минимизации экологических рисков. Тем самым возрастает роль ценностной составляющей в принятии решений. Последнее безусловно не отрицает важность широкого применения вычислительной техники, прогнозирования с использованием математических моделей, подключения к метабазам данных, что позволяет существенно снизить риски неверных решений и ускорить процесс проектирования.

Наш опыт показывает, что именно наличие специалистов с широким опытом и знаниями, возможность и практический опыт сетевого привлечения к решению отдельных задач лучших высококвалифицированных российских и зарубежных экспертов позволяют успешно применять системно-деятельностный подход как синтез подходов методологии устойчивого развития, социокультурной методологии управления природоохранной деятельностью и методов системного инжиниринга в природопользовании при разработке проектов природопользования и охраны окружающей среды на региональном и местном уровнях, региональных схем охотустройства, планов развития особо охраняемых природных территорий, проектов санитарно-защитных зон промышленных предприятий и промышленных узлов с использованием методологии оценки рисков, проектов зон санитарной охраны источников водоснабжения и др.

* * *

Таким образом, принятие впервые в истории глобальных целей устойчивого развития формирует новые требования к широко понимаемому системному природоохранному проектированию на устойчивой основе. В первую очередь это касается корректировки самого подхода к пониманию устойчивости развития территорий в направлении повышения жизнестойкости (resilience) геосистем, а также возрастания роли целеполагания в управлении природоохранной деятельностью. Показана важность гуманизации и учета социокультурных особенностей территорий и поселений при территориальном системном проектировании природообустройства.