Особенности современной политической культуры России

В условиях трансформации политической системы в России возрастает роль политической социализации, в результате которой формируется новая политическая культура населения.

В СССР существовала стабильная интегрированная и непротиворечивая политическая культура общества, групп, граждан, благодаря эффективной социализации через семью, школу, вузы, СМИ, общественные организации и КПСС. Однако не будем забывать о том, что политическая социализация в то время строилась на особых, не существующих сегодня механизмах своего функционирования.

Политическая культура постсоветской России представляет собой синтез разнородных политических ценностей, установок и стандартов политической деятельности1. Изменились источники и способы формирования политической культуры, появляется зависимость процесса формирования политической культуры от материального благополучия конкретного индивида, что не создает предпосылок для диалога власти и общества и делает этот процесс менее управляемым.

НИКЛАУС Анна

Предшествующее десятилетие было десятилетием разрыва с прошлым. Постепенно произошла кристаллизация нового набора ценностей, составляющих модифицированную политическую культуру. Анализ эмпирических данных, полученных в последнее десятилетие, выявил два набора ценностей. Первый включает свободу, равенство и автономию индивида. Условно можно назвать это либеральным определением демократии. Второй набор предписывает демократии такие ценности, как сильное государство, ответственность и подчинение закону – этатистское представление о демократии. Те, кто выбирает данную модель, далеки от либеральных взглядов, склонны к более жестким авторитарным моделям поведения, хотя на словах и признают демократию в силу того, что она является официальной политической ценностью.

При этом российские либералы воспитаны еще в коллективистской политической культуре, благодаря чему в их сознании можно найти коммунитаристские ценности в имплицитной форме. Собственно, либеральные взгляды чаще формируются под влиянием культурной среды, семейной социализации и образования, чем являются результатом «рационального выбора». Авторитарные коммунитаристы, напротив, на вербальном уровне вполне лояльны официальным либеральным ценностям. У наших демократов, как и у автократов, есть общие проблемы. Прежде всего, и у одних, и у других политические взгляды непоследовательны и размыты. Чтобы прояснить и артикулировать их, индивид должен опираться на идеологию, вырабатываемую политическими партиями. Но у нас партийные системы формируется медленно, оставляя личность перед необходимостью в одиночку делать то, над чем должны работать партийные идеологи. Еще одна общая проблема у этих противоположных политических типов в России – упадок таких ценностей, как ответственность и активизм среди молодых когорт в сравнении с более старшими.

Трудно рассчитывать на то, что экономические или политические проблемы Россия может решить, изолировавшись от прошлого, закрыв глаза на то, что мы являемся частью более сложной историко-политической системы. Наши стратегические цели не могут сводиться ни к национальному эгоизму, ни к стремлению обогатиться за счет других. Особенность проведения реформ в России, СССР и в Российской империи заключалась в том, что мобилизация населения на реформы достигалась только за счет наднациональных целей. Сегодня перед страной стоит задача не просто выживания, но нового рывка политической модернизации, прорыва в мировое политическое и экономическое сообщество. И главным условием успешного ее решения является консолидация политических элит, формирование нового образа власти, сплочение общества.

Советская политическая культура в разные периоды и с точки зрения различных исследователей могла казаться и лояльной, и оппозиционной авторитарному режиму. Можно предположить, что нормы поведения, определявшие облик советской политической культуры, формировались под давлением внешних обстоятельств. «Внешние обстоятельства» были заданы политико-институциональным контекстом того периода. Очевидно, что сегодня политико-культурные ценности меняются, адаптируясь к изменяющимся условиям. Конечно, институты вряд ли могут трансформировать политическую культуру фундаментально, но они могут заставить граждан приспосабливать их культурные нормы к требованиям системы. При этом подлинные ценности людей могут быть далеки от ценностей авторитаризма.

В рамках подхода, который условно назван «культурной рациональностью», утверждается, что политическая культура – не альтернатива рациональному поведению, а сама рациональная адаптация установок к требованиям институциональной среды. Вступая во взаимоотношения с властью, люди отдельных возрастных когорт постепенно осваивают наиболее предпочтительные стратегии поведения1. Культурная рациональность и станет тем подходом, который поможет прояснить сущность советской и постсоветской политической культуры.

В долгосрочном плане задача легитимации системы не может быть решена, если системе не удалось стать эффективной, т.е. способной удовлетворять материальные потребности граждан. Лояльность системе может поддерживаться репрессивными мерами, однако угрозы репрессий не могут обеспечить политическую стабильность в течение длительного срока. Встает вопрос о том, какие стимулы может предложить обществу эффективная политическая система? А. Панебианко выделяет два вида стимулов, при помощи которых лидеры политических организаций вербуют своих сторонников: коллективные и селективные2. Под коллективными стимулами подразумевается достижение идеологических целей организации, а под селективными – различные материальные «выплаты» (повышение статуса, социальное обеспечение и т.д.). Обычно потенциальный член организации стремится выиграть от их комбинации. Панебианко лишь теоретически разграничивает тех, для кого важнее селективные стимулы, и тех, для кого главный интерес сосредоточен на стимулах коллективных. Вот почему система стимулов реальных политических организаций должна включать и коллективные, и селективные стимулы, хотя их соотношение может со временем меняться. На начальном этапе формирования организации обычно преобладают коллективные стимулы, а затем ведущую роль приобретают селективные.

Говоря об особенностях политической культуры России, часто отмечают ее анти-номичность и противоречивость, двойственность и иррационализм1. Можно говорить об обращенности политической культуры России в будущее при недостаточном внимании к прошлому, отсутствии осознанного следования традициям, крайней переимчивости, чувствительности к новым веяниям2. Для политической культуры России характерно почти постоянное отсутствие базового консенсуса, национального согласия, нередко болезненный разлад между социальными группами. Различия субкультур подчас столь разительны, что может создаться впечатление, будто в России сосуществуют отдельные нации, не объединенные почти ничем, кроме общности языка и территории.

В России постоянно воспроизводится специфическая державная (наднациональная) идея «гуманного» империализма, претерпевающая в зависимости от смен режимов различные метаморфозы. Ф.М. Достоевский отмечал коренящуюся в русском национальном характере своеобразную «экстравертность» нашей страны, отсутствие у нее эгоистического подхода при формулировании своих внешнеполитических приоритетов3. В российском менталитете преобладает не национальная самоидентификация гражданина, а государственная; большинство населения национально и религиозно толерантны (в качестве доказательства этого тезиса можно указать на поразительную легкость, с которой русские вступают в межнациональные и даже межрасовые браки). Русской национальной идее свойственны мессианство, альтруизм на национальном уровне, чувство «избранного Богом» народа, с одной стороны, и «проклятого» тем же Богом – с другой, «идеализм» («нестя-жательство»). Переход от советского к постсоветскому устройству сопровождался и переходом от тотального неприятия капитализма к его слепому копированию. То, что раньше подвергалось тотальной критике, стало приниматься россиянами как абсолютная ценность.

В России сложилась протопартийная система – это отличительная черта политической культуры россиян. Никакой принципиальной разницы между «партиями», «движениями» и «объединениями» фактически не существует; считается, что есть некоторое различие между этими категориями организаций в отношении фиксированного или нефиксированного, индивидуального или коллективного членства, они крайне малочисленны.

Современное состояние политической культуры России не дает оснований отнести ее к числу либерально-демократических, скорее, она тяготеет к авторитарноколлективистскому типу политической культуры. Государство неизменно занимает в общественной жизни россиянина доминирующее положение. На протяжении многих веков не государство естественным путем вырастало из гражданского общества, а общество развивалось под жестким патронажем государства, которое всегда было мотором общественного развития. Россия охотно признает ту власть, которая в той или иной степени носит сакральный характер. Российской политике также свойственна персонифицированность.

Таким образом, политическая культура в России крайне неоднородна, в ней сосуществуют политические субкультуры с совершенно различными, если не диаметрально противоположными ценностными ориентациями, отношения которых складываются конфронтационно, а подчас и антагонистично, что является характерной особенностью российской политики.