Особенности трактовки "мертвого дома" в поэме Н.А. Некрасова и повести Ф.М. Достоевского

В исследованиях «Записок из Мертвого дома» Ф.М. Достоевского, возникших под впечатлением пережитых лет каторги в Омске, никак не отражается перекличка с поэмой Н.А. Некрасова «Несчастные», созданной отчасти в связи с судьбой Федора Михайловича, живо интересовавшей поэта в течение всей его жизни. Именно этому вопросу – каким образом внутренне связаны два названных текста, в чем писатели-современники совпадают, в чем расходятся в изображении судьбы ссыльнокаторжных, посвящается публикуемая статья.

Знакомство Некрасова и Достоевского состоялось в 1845 году [1, с. 497] в связи с чтением, а затем подготовкой к изданию в «Петербургском сборнике» первого романа Достоевского «Бедные люди». Однако дружеские отношения продлились недолго. Как отмечает в «Дневнике писателя» Достоевский, их «близость друг с другом продлилась не долее нескольких месяцев» [2, с. 408]. Способствовали разладу множество причин: суровая критика повести «Хозяйка» Белинским и его кружком; своеобразный характер Достоевского, как он сам отмечал, его «неограниченное самолюбие» и «честолюбие»; «недоразумения, внешние обстоятельства и добрые люди» [2, с. 408]. Основной конфликт разыгрался все-таки вокруг журнала. В письме брату от 26 ноября 1846 Ф.М. Достоевский сообщает: «Я имел неприятность окончательно поссориться с «Современником» в лице Некрасова. Он, досадуя на то, что я все-таки отдаю повести Краевскому <…> наделал мне много грубостей» [1, с. 66]. Постепенно холод в отношениях начал отходить на второй план и переписка приобрета- ла сдержанный характер. Общение Некрасова со ссыльным Достоевским велось через М.М. Достоевского, брата писателя. Одной из первых книг, которую Федор Михайлович взял в руки после выхода из острога, ограничивавшего право на чтение, был сборник стихов Некрасова. В письме А.Г. Достоевской от 6 февраля 1875 года Ф.М. Достоевский указывает на то, что Некрасов принял его «чрезвычайно дружески и радушно» [1, с. 507], когда писатель пришел к нему по поводу сдачи цензору первого номера «Отечественных записок», содержащих первые пять глав «Подростка». Уже после смерти поэта Достоевский осознает, как много места Некрасов как поэт занимал в его жизни. Запись об этом также имеется в «Дневнике писателя».

Общеизвестный факт, что «Записки из Мертвого дома» были задуманы Ф.М. Достоевским после его заключения в Омском остроге, а первая публикация романа полностью была осуществлена в 1861-1862 гг. (журнал «Время»). Некрасов же издает поэму «Несчастные» в 1856 году. Это было первое произведение о политических ссыльных на каторге. Достоевский говорил, что приблизительно в 1863 году, когда он встретился с Некрасовым, тот, отдавая ему том своих стихов, указал на «Несчастных» и сказал: «Я тут об Вас думал, когда писал это» [3, с. 541].

Замысел поэмы «Нечастные» относится к 1855 году и связан с размышлениями автора над судьбами ссыльнокаторжных [3, с. 540]. Центральная тема произведения ‒ судьба интеллигента на каторге. В поэме это образ лирического героя-повествователя и Крота, прототипом которого некоторые исследова- тели считают В.Г. Белинского (К. Чуковский «Белинский в поэме “Несчастные”; П.Ф. Якубович в статье «Критикобиографический очерк Л. Меньшина» и тд.) [3, с. 540]. Но Крот – это обобщенный образ, который целиком не соотносится ни с кем. Его общение с заключенными облагородило их, дало новое понимание жизни. Существует мнение, что на замысел поэмы повлияла и ссылка Ф.М. Достоевского, который напомнил о себе после долгого молчания как раз в это время. Скорее всего, Некрасов знал в изложении или читал сам письмо писателя к брату Михаилу от 22 февраля 1854 года, где он сообщает подробности отправки по этапу [4, с. 404]. Видимо, отсюда у Некрасова появляется образ интеллигента, увозимого, как и Достоевский, ранним утром из Петербурга.

Оба произведения, безусловно, в некотором роде автобиографичны. Но биографический материал соотнесен с совершенно различными обстоятельствами: для Достоевского пребывание на каторге стало источником текста, а Некрасов ввел факты своей биографии, точнее, «переживание» по поводу воспоминаний о детских и юношеских годах, проведенных с семьей, в воспоминания героя своей поэмы. Некрасов с самого детства находился в очень сложных условиях: его отец, зажиточный помещик, обладал деспотичным характером и угнетал не только крепостных, но и свою семью. Ф.М. Достоевский позднее писал о Некрасове: «Это было раненое в самом начале жизни сердце; и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь» [1, с. 407]. Примечательно, что уважение и своеобразная любовь к поэту, несмотря на все перипетии, сохранились в сознании Достоевского навсегда: он выступил с речью на могиле Некрасова [5, c. 459], в которой выразил его значимость для литературы, ставя его в один ряд с Лермонтовым и Пушкиным. В начале поэмы Некрасов приводит следующие строчки «Где мать? Где сестры? Где жених?/ Где няня с песенкой и сказкой?/ Никто не сжалится над ней,/И только докучает лаской /Противный, старый чародей. / Но нет!.. она любить не станет,/ Скорей умрет… Уходит он/ И в гневе подданных тиранит» [3, с. 267]. Эта ситуация соотносится с жизнью матери Некрасова, Елены Закревской, которая вышла за- муж без согласия своих родителей, но была глубоко несчастна в браке. Детство поэта характеризуется строчкой «Кругом проклятья, вопли, стон…» [3, с. 268]. Отсылку к собственной жизни писатель делает в ремарке: «И бледный мальчик, у стены / Прижавшись, слушает прилежно/И смотрит жадно (узнаю/ привычку детскую мою)…» [3, с. 268]. Как итог своих детских лет Некрасов выводит: «Нет, мой восход не лучезарен ‒ / Ничем я в детстве не пленен/ И никому не благодарен» [3, с. 269]. Известный факт биографии поэта – его «бегство» из родительского дома в Петербург – имеет место и в поэме: «К столице юношу манит <…> И вот он в ней!» [3, с. 269] На этом сходство главного героя поэмы «Несчастные» и ее автора исчерпывается.

К вопросу об автобиографичности «Записок из Мертвого дома»: с 1847 г. Ф.М. Достоевский начал посещать собрания тайного общества М.В. Петрашевского, на одном из этих собраний Достоевский прочитал письмо Белинского к Гоголю [6, с. 8], признанное «опасным» из-за дерзких выражений против власти и православной церкви. Этот факт и послужил главным основанием для ареста писателя. 23 апреля, когда Достоевский вернулся домой от Н.П. Григорьева, его и многих петрашевцев во главе с самим Петрашев-ским арестовали по доносу графа Орлова Николаю I [7, с. 282]. Были взяты под арест и братья писателя А.М. Достоевский и М.М. Достоевский, которые были вскоре отпущены. 8 месяцев длилось заключение Ф.М. Достоевского. В это время, стараясь не пасть духом, он задумал три повести и два романа. Всё же ожидаемого освобождения не случилось, петрашевцев приговорили к смертной казни «через расстреляние», которая должна была состояться 22 декабря 1849 г. [6, с. 8 ]. Весь обряд подготовки к казни был совершен до мельчайших деталей, арестанты были уверены в неотвратимой гибели. В последний момент расстрел был отменен по «милости царя». В этот же день Достоевский писал своему брату Михаилу: «Я вспомнил тебя, брат, всех твоих; в последнюю минуту ты, только один ты, был в уме моем, я тут только узнал, как люблю тебя, брат мой милый!..» [1, с. 81] Этот эпизод из жизни писателя косвенно соотносится со всем его последующим творчеством (Князь

Мышкин и Ипполит в «Идиоте», Раскольников в «Преступлении и наказании» и др.). Окончательным вердиктом для Достоевского стали 4 года каторжных работ и впоследствии – служба в армии рядовым. Накануне Рождества Ф.М. Достоевский отправился на каторгу. Перед отправкой ему было разрешено свидание с братом, в ходе которого он, по воспоминаниям А. Милюкова, был спокоен и утешал Михаила. 23января 1850 года Достоевский прибыл в Омскую каторжную тюрьму. Воспоминания об этих годах легли в основу романа «Записки из Мертвого дома». Хоть замысел этого произведения и появился уже на каторге, реальная работа над ним началась в 1860 году. Первые четыре главы были опубликованы в газете «Русский мир» [6, с. 80].

Находясь в остроге, Достоевский записывал особенности речи каторжников: меткие словечки, народные выражения, пословицы, поговорки. О том, что каторга послужит стимулом для создания характеров многих персонажей в последующих произведениях, писатель излагает в том же письме к брату: «Сколько я вынес из каторги народных типов, характеров!.. сколько историй бродяг и разбойников <…> На целые томы достанет» [1, с. 92 ]. Достоевский предполагал написать «Записки из мертвого дома» на шести-семи печатных листах. Писал о том, что в них личность его исчезнет, это будут записки неизвестного, но за интерес он ручается [6, с. 80].

Всего в этот период в Омском остроге находилось 162 человека. В «Записках…» указано, что каторжников было «человек двести пятьдесят» [8, с. 258]. Политических преступников было 6 человек: Богуславский Иосиф (в «записках» Достоевский обозначает его как «Б-кого»); Дуров Сергей Федорович; Корчиньски Людвиг (К-чинский); Токаржев-ский Шимон; Мусялович Иван; сам Ф.М. Достоевский.

Писатель во время заключения учил черкеса, которого прислали на каторгу за разбой, русскому языку. «Какою же благодарностью он окружил меня!» [1, с. 92] ‒ отмечал впоследствии он. Повествователь «Записок» Горянчиков учил Алая читать по Евангелию. Когда Достоевский покидал каторгу, один каторжанин расплакался, расставаясь с ним. В тексте романа – это образ Сушилова.

Существует также сходство в подробностях быта каторжников. Достоевский пишет: «Я пил чай и ел иногда кусок говядины, и это меня спасало» [1, с. 90]. Подобным образом питался и Горянчиков. Чай, который он пил, служил поводом для придирок и ссор, был своеобразным индикатором «богатства», ведь его не все могли себе позволить. Опять же прослеживается пренебрежение и злость к дворянам со стороны каторжан. «Это не за чай, ‒ отвечал поляк. – Они злятся на вас за то, что вы дворянин и на них не похожи» [9, с. 54]. В «Записках...» Горянчикову готовил говядину Осип, один из четырех назначенных поваров.

В уже упомянутом письме к брату от 30 января – 22 февраля 1854 г. имеется образ плац-майора Кривцова. «Каналья каких мало, мелкий варвар, сутяга, пьяница... делал ужаснейшие несправедливости» [1, с.88]. Очевидна аналогия с плац-майором из романа Достоевского в эпизоде о несправедливом наказании некоего Ж-кого. Даже комендант, узнав об этом, «очень вознегодовал на майора и внушил ему, чтоб на будущее время изволил держать руки покороче» [9, c. 380]. О пристрастии плац-майора к алкоголю говорит заключительная часть восьмой главы, где, изрядно выпивший, он позвал к себе Ж-кого и признался в том, что раскаивается. Старик тогда подумал о том, что «было же и в этом пьяном человеке человеческое чувство» [9, c. 388]. В письме плац-майор попал под суд. Аналогичная ситуация описана в романе.

Достоевский первый раз надел кандалы в Рождество. В тексте Некрасова главный герой попал на каторгу зимой, «Безлюдье, степь. Кругом всё бело.../ Когда преступная нога,/ звуча цепями, попирала/ недружелюбные снега» [3, c. 277]. Горянчиков тоже «поступил в острог зимою, в декабре месяце» [9, c. 18]. Схоже и преступление, по которому главные герои «Несчастных» и «Записок..» попали на каторгу: из ревности убили своих жён. Возможно, именно поэма Некрасова подсказала Достоевскому выбор героя, что позволило осуществить задуманное – отстраниться от собственной личности, описать пережитое с точки зрения уголовного преступника, а не политического заключенного, каким был сам Достоевский.

Одна из главных тем, касающихся положения интеллигентов на каторге, ‒ отношение каторжного народа к ним. В цитируемом письме подчеркивается: «Это народ грубый, раздраженный, озлобленный. Ненависть к дворянам превосходит у них все пределы, и поэтому нас, дворян, встретили они враждебно и с злобною радостию о нашем горе» [1, c. 89]. В «Записках...» говорится о том, что каторжане негативно настроены по отношению к ним, несмотря на то, что все в остроге равны и лишены своих прежних полномочий. Ни о каком товариществе не могло даже идти речи. Во второй главе, «Первые впечатления», Горянчиков говорит: «Они с любовью смотрели на наши страдания...» [9, c. 43] У Некрасова к Кроту в остроге относились так же: «и было нам сначала любо смотреть, как губы он кусал, когда с ним обходились грубо» [3, c. 278]. «Нам» – уголовным преступникам, а «он» ‒ попал на каторгу за «баловство». Здесь очевидная отсылка к Ф.М. Достоевскому, который тоже «баловался», почитывая «опасных» авторов. Подсознательное стремление унизить интеллигента – общая черта заключенных Омского острога, каторжных в поэме Некрасова и повести Достоевского.

То, что Достоевский был знаком с текстом произведения Некрасова, можно проследить в его аллюзиях к поэме: писатель называет ссыльнокаторжных – «несчастными». Причем это слово принципиально берется в кавычки, как будто писатель подчеркивает, что это «чужое слово», не указывая источник. Например: «Высший класс нашего общества не имеет понятия, как заботятся о «несчастных» купцы…» [9, c. 31].

Важно отметить концептуальные отличия повести Ф.М. Достоевского и поэмы Н.А. Некрасова. В повести дается развернутая характеристика пространства «особенного уголка», «мертвого дома»: «Острог наш стоял на краю крепости, у самого крепостного вала ... большой двор, шагов в двести длины и шагов в полтораста ширины, весь обнесенный кругом, в виде неправильного шестиугольника, высоким тыном, то есть забором из высоких столбов (паль), врытых стойком глубоко в землю, крепко прислоненных друг к другу ребрами, скрепленных поперечными планками и сверху заостренных: вот наружная ограда. В одной из сторон ограды вделаны крепкие ворота, всегда запертые…» [9, c. 14] Выход из острога охранялся часовыми. Мотив несвободы и заключения подчеркивается контрастом мира «здесь» и «там», «по сю сторону ограды» и по «ту» сторону: «За этим воротами был светлый, вольный мир, жили люди, как и все. Но по сю сторону ограды о том мире представляли себе как о какой-то несбыточной сказке» [9, c. 14]. Острог у Достоевского – несомненно, мертвое пространство. Оно угнетает, ограничивает, мучит каторжников. Наказания, которые терпят люди там – невероятно тяжелые: и телесные, и моральные. Они несправедливы, и Достоевский постоянно подчеркивает это, говоря, что они вредно влияют на душу преступника, заставляя его своей единообразной жестокостью даже сомневаться в собственной вине [10, c. 85]. Тема меры наказания за преступления становится одной из самых животрепещущих в творчестве Достоевского. Совершенно другой взгляд у Некрасова: для его героя каторга – долгожданная. Его настолько мучит сознание собственной вины, что наказание для него – спасение. «Скорее в душную тюрьму!/ Оттуда сердцу моему/ Единый в жизни луч отрады/ Мерцает…» [3, c. 277]. Пространство в «Несчастных» дано не столь развернуто, что объясняется главным образом «знакомством» автора с каторгой не на собственном опыте, как в случае с Ф.М. Достоевским.

Отношение каторжников к труду – отдельное основание для сравнения поэмы и романа. У Некрасова его можно проследить в песнях преступников. Для них их работа – то, что пойдет на благо всей стране. Несколько переоценивая ее значимость, каторжники работают добросовестно и из последних сил: «Трудись, покамест служат руки,/ Не сетуй, не ленись, не трусь,/ Спасибо скажут наши внуки,/Когда разбогатеет Русь» [3, c. 284]. Достоевский дает описание иное: «тягость и каторжность этой работы не столько в трудности и беспрерывности ее, сколько в том, что она – принужденная, обязательная, из-под палки» [9, c. 34]. И хотя в работе есть цель и смысл – арестанты делают кирпичи, таскают и копают землю, что-то строят, что-то штукатурят, их отношение к труду безынициативное, хотя некоторые каторжане и стремились выполнить поручение качественнее, но это были сиюминутные по- рывы, направленные исключительно на себя, в отличие от «высоких» целей каторжников поэмы Некрасова.

В «Несчастных» развернуто дана жизнь главного героя до каторги, подробно расписаны мотивы преступления и оно само. О Го- рянчикове мы не знаем ничего, кроме причины, по которой он оказался в остроге. Можно догадываться по косвенным намекам о его чувствах. Вероятно, он раскаивался. Такой вывод позволяет сделать его общение с дочкой хозяйки квартиры, на которой жил герой после выхода из острога, Катенькой: поскольку, узнав ее имя, он стал любить ее сильнее, а в Катеринин день ходил служить по ком-то панихиду. Может, этим кем-то и была его жена. Выход из каторги в «Записках…» хоть и рассматривается как воскресение из «мертвых», но для главного героя не является таковым. Александр Петрович после освобождения «осел» в небольшом городке К., он сторонился людей, был дружен только со своей маленькой ученицей. Жил тихо и незаметно, и так же умер, ни разу не позвав к себе лекаря. В поэме Некрасова выход из каторги был символом освобождения, обновления, готовности к будущей жизни. Арестанты, не сговариваясь, пошли к могиле Крота. Каждый из них был благодарен этому человеку, изменившему их понимание мира, говорили о нем, что «он умилил, обезоружил,/ он нам ту бездну обнаружил,/ Куда стремглав летели мы!» [3, c. 279] Постояли, помолчали, разошлись, «и жизнь пошла чредой обычной» [3, c. 289], чего не скажешь о судьбе Горянчикова.

Проблема диалога между писателями-современниками, о которой, собственно, идет речь в настоящей статье, весьма продуктивна. Сопоставление разных текстов на одну тему позволяет «выйти» на уровень понимания мировоззренческих установок Некрасова и Достоевского, духовно близких друг другу, но разошедшихся из-за различия в социально-политических предпочтениях.