Особенности восприятия беженцев и вынужденных мигрантов из Украины этническими сообществами в России (на материалах Белгородской области)

Прибывшие в Российскую Федерацию вследствие вооруженного конфликта в Донецкой и Луганской областях Украины беженцы воспринимались(ются) разными слоями российского общества по-разному. Менялось и отношение к вынужденным мигрантам-гражданам Украины и во времени: от желания помочь и поддержать в первые месяцы вооруженного конфликта на Донбассе, до недовольства «излишними запросами» беженцев, и стремлением властей поддержать переселенцев за счёт «добровольной» помощи неравнодушных россиян в более позднее время.

Особую остроту вызвал приток вынужденных мигрантов из Украины в приграничных российских регионах. Во-первых, сам поток беженцев шёл либо в эти регионы, либо они стали транзитными территориями при продвижении вынужденных мигрантов вглубь России. Во-вторых, традиционно тесные гуманитарные, культурные и социальноэкономические связи украинского Донбасса с приграничными регионами РФ не могли оставить равнодушными жителей этих регионов. Так, например, очень многих жителей Белгородской области связывают человеческие (родственные, дружеские) связи с жителями Луганской и Донецкой областей Украины, в том числе и в силу исторических особенностей заселения и развития регионов Слобожанщины и Донбасса.

Вместе с этим, несмотря на тесные контакты и связи приграничных регионов России и Украины, вынужденные мигранты довольно быстро столкнулись с неодобрительным, а иногда и откровенно враждебным отношением со стороны местного, российского населения.

Особенно остро эти противоречия проявились при переезде украинских вынужденных мигрантов из крупных городов (прежде всего Донецка и Луганска) в российскую сельскую местность, где местное население хотя и было готово к помощи переселенцам, однако их реальный уровень и условия жизни никак не соответствовали запросам бывших жителей агломераций Донбасса. Необходимо также добавить, что первыми мигрантами-беженцами от вооруженного конфликта в Донбассе стали представители среднего и зажиточного классов, у которых были финансовые возможности для переезда и обустройства на первое время в России, а потому их «запрос» на уровень жизни, который они ожидали в России, был значительно выше реального. Наиболее бедные, часто пожилые жители зоны конфликта, не покинули мест постоянного проживания.

К 2016 г. основной миграционный приток в Россию из зоны конфликта на юго-востоке Украины фактически прекратился. С одной стороны, боевые действия в основном превратились в позиционные обстрелы относительно низкой интенсивности, что позволяет населению вне непосредственной зоны соприкосновения сторон вернуться к относительно нормальной жизни. С другой стороны - значительная часть мигрантов, бежавших в Россию в 2014-15 гг. в силу разных причин (в том числе и неудовлетворенностью условиями предоставленными беженцам в России) вернулась обратно в Украину.

Оставшиеся в России беженцы сталкиваются с различным отношением со стороны местного населения, мнение которого часто детерминировано его собственным миграционным прошлым и этническим происхождением. По данным социологического опроса, проведённого в Белгородской области весной-летом 2016 г. (N=1050) более лояльно к беженцам из Украины относятся представители этнических меньшинств, нежели русские.

На вопрос «Какую политику, на Ваш взгляд, необходимо проводить в отношении беженцев и вынужденных мигрантов, прибывших из Украины за последние два года?» среди этнических меньшинств, проживающих в регионе, 20,2% заявили, что беженцам «необходимо помогать всем, чем только может российское государство», в то время как среди русского населения таковых только 5,5% (рис. 1).

им необходимо помогать всем чем только может российское государство им нужно помочь самым необходимым в первое время их пребывания им нужно только дать возможность жить в России, но не помогать материально их нужно как можно скорее выслать обратно затрудняюсь ответить / иное

Рис. 1. Распределение ответов респондентов основных этнических групп Белгородской области на вопрос «Какую политику, на Ваш взгляд, необходимо проводить в отношении беженцев и вынужденных мигрантов, прибывших из Украины за последние два года?», %.

Наиболее лояльно настроены по отношению к беженцам из Украины представители цыганского и турецкого этносов: 40,0% и 37,5% которых, считают, что беженцам «необходимо помогать всем чем только может российское государство». Это число примерно в два раза больше, чем среди самих этнических украинцев Белгородчины (19,4%). Такое положительное отношение к вынужденным мигрантам со стороны цыган и турок-месхетинцев обусловлено как их социокультурными особенностями (цыгане), так и собственной миграционной историей (турки).

Цыгане, исторически являясь одним из «коренных», старожильческих народов Белгородского региона (наряду с русскими и украинцами), в целом патерналистски воспринимают помощь со стороны государства или общественных структур. Такие настроения распространены и среди представителей иных народов (однако у них они встречаются значительно реже) и выражаются в зафиксированной нами во время опроса формуле «помогать беженцам нужно, но не за счёт местного населения» . Люди с таким мнение не воспринимают государство, его финансовые ресурсы как свои собственные, формируемые за счёт налоговых отчислений граждан и предприятий, а потому такое «абстрактное» государство, по их мнению, должно помогать всем нуждающимся, в том числе и беженцам. В основном позитивное отношение к украинским беженцам со стороны цыган может быть обусловлено и историческими особенностями: Слобожанщину цыгане заселяли, придя с территории Украины, а потому всегда воспринимали украинцев как наиболее близкий народ¹.

Генезис доброжелательного отношения к беженцам из Украины со стороны турок, как правило, иной. Практически все турки-месхетинцы, проживающие в Белгородской области, сами в недавнем прошлом, на рубеже 1980-90-х гг., были беженцами, прибывшими из Средней Азии. Причём приезжали они в Россию, за бесценок продав свое имущество в странах исхода, а потому не имея значительных средств на обустройство на новом месте. В сложных экономических условиях 1990-х гг. беженцам-туркам существенную помощь оказали региональные и местные власти

1 См.: Бубликов В.В. Причины и последствия «этнической революции» 1930-х гг. на Белгородчине (часть районов и сёл, в которых они поселились. Более того, за без малого три десятилетия проживания турецкой диаспоры на Белгородчине, турки за счет взаимовыручки и интенсивного труда в сельском хозяйстве значительно улучшили свое социально-экономическое положение, как правило, превзойдя уровень жизни старожильческого населения (представленного в основном пожилыми людьми). Исходя из собственного опыта, с благодарностью вспоминая помощь, предложенную местными властями и населением, представители турецкого меньшинства проецируют его на современную ситуацию с переселенцами из зоны конфликта на Донбассе, как правило, поддерживая всестороннюю помощь нынешним беженцам.

Мнение других крупных этнических сообществ - армян и азербайджанцев - более близко к позиции русского большинства. Поскольку среди армян и азербайджанцев доля вынужденных мигрантов значительно ниже, чем среди турок-месхетинцев, поэтому среди них значительно чаще встречается мнение, выражаемое во фразе «нам никто не помогал, когда мы приехали, так почему теперь нужно помогать украинцам». Особенно такая позиция распространена среди армян, которые, во время своего переселения из зон конфликта в 1990-е гг., получали поддержку только со стороны своей диаспоры. В связи с этим, именно среди армян наибольшее распространение получила позиция, что беженцам из Украинцы «нужно только дать возможность жить в России, но не помогать материально» - 28,3% (рис. 1).

Мнение самих украинцев, относительно помощи вынужденным мигрантам из Донбасса, неоднозначно: 19,4% - считают, что беженцам «необходимо помогать всем, чем только может российское государство», но при этом многие из них полагают, что им либо «нужно просто дать возможность жить в России» (11,4%) или вовсе «как можно скорее выслать обратно» (1,5%). Такое дифференцированное мнение среди украинцев Белгородчины обусловлено неоднозначностью восприятия конфликта на Донбассе: часть из них видят в переселенцах жертв войны, которым соответственно необходимо помогать, а часть (около 13%) – воспринимают беженцев как в какой-то мере виновников этого конфликта. Впрочем, большинство украинцев – 63,2% – придерживаются наиболее распространенной среди всех этнических сообществ позиции, что беженцам «нужно помочь самым необходимым в первое время их пребывания» – рис. 1.

Представители русского этнического большинства, несмотря на тесные гуманитарные контакты с жителями регионов-происхождения беженцев, занимают наименее лоялистскую позицию по отношению к помощи беженцам и вынужденным мигрантам из Украины. Число сторонников всесторонней материальной поддержки переселенцев среди русских в три раза меньше, чем среди азербайджанцев и украинцев, и в семь раз меньше, чем среди турок и цыган.

Более того, среди этнических русских максимально (среди всех народов) число людей, считающих, что беженцев «нужно как можно скорее выслать обратно» – 5,7% (рис. 1). Такое распределение ответов среди этнических сообществ приграничного региона, опровергает представление о «славянской близости» и гостеприимстве местного населения. Впрочем, как показывают другие социологические исследования1, отношение к потенциальным беженцам из иных государств (например, из Сирии) в российском обществе ещё более негативное.