От гуманизма русского космизма серебряного века к гуманизму ноосферной концепции общества современных российских мыслителей

Идея гуманизма, по существу, проходит красной нитью в разные периоды в истории русской философии и науки. Более того, гуманизм как любовь к человеку, сочувствие обиженным – это сама атмосфера русской мысли и культуры, атмосфера, которой дышали многие и многие русские мыслители, писатели, художники, композиторы Cеребряного века на рубеже Х1Х-ХХ вв. Философ, богослов Василий Зеньковский, сформировавшийся в эпоху Серебряного века, в «Истории русской философии» писал о проникновении гуманизма в Россию из Европы в XVIII в. в его «эстетическом» и «этическом» направлениях [5]. Если продолжать эту мысль Зеньковского, то оба направления тесно слились в культуре Х1Х в. –

Золотого века русской культуры, вскормив творческий метод критического реализма, особо проявленного в литературе и живописи.

Русская философия как национальная философия зародилась чуть позже – это и гуманизм, и сложное переплетение разных течений, школ, идей. «Дефицит человечности» в жизни потребовал обращения к тем идеям, что поднимали достоинство и роль человека в мире на новую cтупень по сравнению с французским Просвещением. Философский аспект гуманизма в русской культуре конца XIX– начала XX века (40 лет Серебряного века) раскрывался через прояснение смысла истории и назначения человека, связанного не только с религиозным учением о конце мира, но и идеей правды и справедливости – вечной пружины народной активности.

Три властителя дум существовали в России Серебряного века:

Владимир Соловьев (сын известного историка Сергея Соловьева), религиозный философ, педагог, мистик, поэт-символист, создавший философскую методологию Всеединства, включающую в себя рефлексию мира одновременно с разных сторон: религиозной, научной, антропологической, нравственной, эстетической, социальной. Он первым описал будущее Единое христианское государство, включающее в себя все христианские народы.

Лев Толстой, литературный гений и мыслитель, провозгласивший силу Абсолютного добра как онтологического свойства Бытия, педагог свободного воспитания. Обладал универсальным мировоззрением, защитник народов, борющихся против колониальной зависимости. Толстой был в переписке со многими лидерами освободительного движения в Китае, Средней Азии, Индии, серьезно повлияв на взгляды Махатмы Ганди.

Николай Федоров (сын кн. Гагарина), оригинальный мыслитель, журналист, сотрудник Румянцевского музея, открывший в общественном сознании тему борьбы со смертью и освоения человеком космоса и Солнечной системы, которая неожиданным образом выразилась в расцвете литературного жанра научной фантастики.

Были и другие факты в общественном сознании этой эпохи, впрямую направленные на развитие социал-демократических идей. Все-таки готовилась первая русская революция 1905 г., значимой в этом движении оказалась фигура Максима Горького с его революционным романтизмом, деятельность Художественного общедоступного театра в Москве, бесстрашно ставившего его пьесы. Революция закончилась принятием Конституции.

Однако проблема гуманизма осталась актуальной. И надо сказать, что для русской социал-демократии того периода ее и не существовало, атеистическая классовая идеология гуманизм – якобы абстрактный – не признавала. Чего нельзя сказать об интеллигенции и деятелях культуры Серебряного века.

Вернемся к русскому космизму. Итак, корень всех линий - «Философия общего дела» Николая Федорова (1829-1903). В Москве Фёдоров был известен среди ученых и писателей конца ХIХ в. как человек глубоких и многосторонних познаний, энциклопедист, знавший в совершенстве основные европейские языки и несколько восточных, особенно увлекаясь китайским. Его учёность (недаром его называли московским Сократом) совмещалась с оригинальным умом, и принять поистине планетарную философию мыслителя могли немногие. Им владел идеал «всесословной» христианской общины, братского воссоединения человечества в борьбе со смертью, решительное неприятие националистических предрассудков, любой национальной исключительности, потому что на человека он смотрел как на союзника Творца в преображении Вселенной, вместе с Ним сознательно участвующего в общем плане эволюции мироздания — новой Земли и нового Неба [13]. Такой взгляд на Бытие и на человека резко отличался от современного Федорову официального православия, разделявшего Творца и его творение, Дух и Материю.

Н. Федоров назвал свою философию «проектом», считая ее содержание убедительным руководством к действию будущих потомков. Сам жанр проекта выводит нас на прогнозирование будущего. Оно может быть краткосрочным, а может быть долгосрочным. У Федорова это масштабное видение будущего человечества, включенного в эсхатологический сценарий христианского мировоззрения и переписывающего его. В нем три пласта содержания: историософский, научный, гуманитарный и, значит, три траектории восприемства. Цепочка преемственности от основателя русского космизма Николая Федорова до Александра Ивановича Субетто, нашего современника, охватывает, примерно, 150 лет, но какие имена втянуты в этот ментальный сюжет! [10].

Начнем с философской линии : Владимир Соловьев (1853-1900) и Сергей Булгаков (1871-1944) – восприемники идей Н. Федорова [9], Николай Бердяев (1874-1948) и Алексей Лосев (1893-1988) –– восприемники идей В. Соловьева. Все были религиозные мыслители, использующие методологию всеединства, предложенную В. Соловьевым, и пишущие о необходимости духовного преображения человека в качестве Образа и подобия Творца, чтобы выполнить свою преобразующую миссию во Вселенной. Это очень далекий прогноз, опирающийся на христианское и одновременно на проективное сознание. Недаром Сергей

Булгаков поддержал идею Федорова о необходимости христианского отношения к хозяйству как сакральному поприщу, противопоставив его теорию экономической теории К. Маркса как выразителя продажного отношения к труду, кто достал из него прибавочную стоимость и более ничего [10, c. 141-145].

А. Лосев начинает свой философский путь, опираясь на Платона, с исследования диалектики мифа, предложив такую антиномию: «Наука не рождается из мифа, но наука всегда мифологична... Это может быть только потому, что мифическому сознанию свойственна категория истинности... содержащая в себе вне-научную достоверность, принципиальную закономерность и структуру» (курсив А. Лосева) [7, с.403-407; 416]. Он отличает мифическую истинность от логической, от практической и от эстетической: «заключается она в установлении степени соответствия текучей эмпирии личности с ее идеально-первозданной проекцией в сознании» [Tам же, с. 568]. Проблема мифа, по Лосеву, это проблема символического сознания да еще четвертой степени. Это относится и к далеко идущим прогнозам, уже совершенным в воображении пророка, которые говорит о них как свидетель. Большое искушение, в опоре на научную методологию, назвать подобные прогнозы утопией. Но не будем торопиться с выводами.

Вторая – научная – траектория гораздо более нам известна. Константин Циолковский (1857-1935) – ученик Н. Федорова, Александр Чижевский (1897-1964) – ученик К. Циолковского, Павел Флоренский (1882-1937) – коллега А. Чижевского по Академии наук, Владимир Вернадский (1863-1945) – ученик «системщиков» Д. Менделеева, И. Сеченова, В. Докучаева в бытность свою студентом Петербургского университета, организатор советской науки, - все они оказались представителями возникающей на глазах одного поколения новой научной парадигмы – антропокосмизма. Они и до сих пор остаются здесь первыми.

В «Философии общего дела» Н.Фёдоровым были предвосхищены некоторые научнотехнические проекты К.Циолковского: выход человечества в Космос, регуляция природных стихий, освоение околосолнечного пространства и новых видов энергии. Мы называем Циолковского «отцом космонавтики», но он также является и «отцом космической философии и этики». В своих воспоминаниях среди немногих замечательных событий жизни Циолковский особо чтил встречу с Фёдоровым: «Он давал мне запрещенные книги. Потом оказалось, что это известный Фёдоров, друг Толстого, изумительный философ и скромник. Фёдоров раздавал все свое скромное жалование беднякам. Теперь я понимаю, что и меня он хотел сделать своим пенсионером» [14, c. 146] . К сожалению, в советское время философию Циолковского отнесли к его «идеалистическим заблуждениям», но без них не было бы и Циолковского- ученого, так как мировоззрение гения — явление целостное.

Ученик К.Циолковского, поэт, художник, историк Александр Леонидович Чижевский еще в 20-е годы нашел соответствия между вспышками солнечной активности и крупнейшими фактами в истории человечества (тема его магистерской диссертации). Но так как в его работе не были освещены проблемы исторического материализма, за ним на долгие годы закрепился идеологический ярлык «мракобеса» и «солнцепоклонника». Однако Чижевский продолжал исследовать влияние деятельности солнца на человеческий организм, состав его крови. Так интересы ученого приобрели естественнонаучное направление, он стал биофизиком.

И здесь он оказался на самом переднем крае молодой советской науки. Он защищал идею о наличии в человеческих клетках и органах образований, тождественных элементам радиосхемы. Сегодня мы бы назвали научную проблематику Чижевского современным термином «антропоэкология», но в 30-е годы его имя прочно было связано с «идеализмом в науке». И даже выбор его в 1939 г. Почетным Президентом Международного конгресса по биофизике и биологической космологии в Нью-Йорке не помог широкому распространению его идей в Советском Союзе. В 1942 г. ученый был арестован и репрессирован, но не сломлен. В 1958 г. реабилитирован. Сразу же после возвращения из ссылки он публикует свои научные труды по биофизике, возглавляет соответствующую лабораторию в Академии наук, пишет стихи и рисует картины.

Его коллега по Академии наук Павел Флоренский, сын инженера-путейца и внук священника, с блеском заканчивает физико-математический факультет Московского университета, а потом вдруг поступает в Духовную Академию в стенах Троице-Сергиевой Лавры и после защиты богословской диссертации в 1914 г. «Столп и утверждение истины» остается там читать семинаристам философские дисциплины. Будучи в сане священника он помогал ленинскому правительству разрабатывать план ГОЭЛРО, и не оставляя научнопрактических изысканий в области электромеханики, математически описал существование духовного («горнего») мира, его тройственную структуру, проявленную в частности и в человеке — в триаде духа, души и тела [9; 10, с. 162-165]. Ответив отрицательно на требование руководства Академии наук отказаться от сана, был репрессирован и погиб в Соловецком Гулаге.

Советский академик-геохимик Владимир Иванович Вернадский имел удивительную и долгую судьбу в науке, чуть не умер от тифа во время гражданской войны и в то же время стал создателем Таврического университета в Крыму, когда там погибала русская интеллигенция, устремившаяся в эмиграцию. Он думал о научных проблемах планетарного Устойчивое инновационное развитие:  проектирование и управление [Электронный ресурс] / гл. ред. А.Е. Петров. – Дубна : 2008-2020. – ISSN 2075-1427. – Режим доступа: http://rypravlenie.ru/ масштаба. Вернадский обладал поразительной способностью отчетливо видеть проблемы, с которыми в будущем предстоит столкнуться человечеству, и намечать пути их научного исследования. Его труды заложили фундамент для многих новых научных направлений на стыке наук — генетической минералогии, радиогеологии, геохимии, биохимии. Его идеи имели огромное значение для развития биологии. Это выразилось в его учении о биосфере Земли и о живом веществе планеты, созданной им биогеохимии. Он стоял у истоков экологического мышления современного человечества [1].

Во время чтения своих лекций в 20-е гг. в Сорбонском университете Вернадский высказал неожиданную для своего времени гипотезу о будущем состоянии нашей планеты, которое он обозначил термином «ноосфера» — «сфера Разума»: это биосфера, преображенная научной мыслью. Саму «научную мысль» Вернадский трактовал очень оригинально: как проявление живого вещества она не может быть обратимым явлением. Раз создавшись и проявившись в эволюции биосферы, она несет в себе возможность неограниченного развития в ходе времени [3]. А это значит, что мысль несет в себе вневременную информацию и когда-нибудь из теоретической «фантазии» и посыла обязательно превращается в их практическое решение.

Так и произошло в ХХ столетии. «Ноосфера – это биосфера, переработанная научной мыслью, подготавливавшаяся шедшим сотни миллионов, может быть миллиардов лет, процессом, создавшим Homo sapiens faber (“человек, разумно действующий” – И.Б.)… В этом плане человек впервые реально понял, что он житель планеты и может – должен! – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетарном аспекте» [3, c. 132]. А ведь эта концепция предвосхитила открытие в конце ХХ века западными учеными антропного принципа Вселенной.

Только когда были опубликованы архивы ученого спустя 30 лет после его смерти, мы узнали также, что Вернадский был самобытным философом и историком естествознания, развитие которого непосредственно связывал с эволюцией сознания человечества. Особо он ставил вопрос о моральной стороне науки, нравственной позиции ученого. И отвечал на него: «цивилизация культурного человечества» есть проявление ноосферы. Какие же признаки ее отличают? Чтобы сделать культуру прочною, необходимо возвысить массы, сделать для них культуру потребностью, а для достижения этого необходимо развитие высших форм сознания, что является, считал ученый, главной заботой демократического государства.

В чем же Вернадский предлагал искать опору? «Надо, чтобы в народе имелись значительные группы людей, которые не ломаются бурей, но творят и созидают. Необходимо прямо смотреть в глаза происшедшему, пересмотреть все устои своего общественного верования, подвергнуть все критике… надо, чтобы слово разбудило мысли и чувства людей, которые до сих пор жили бессознательно… Мне представляется разум и чувство тесно-претесно переплетенным клубком: одна нить – разум, а другая – чувство, и всюду они друг с другом соприкасаются…, - писал он [3, c. 132]. Он сам, безусловно, принадлежал к этой когорте людей.

Вернадский много размышляет о необходимости реформирования школы и учительского сознания: «Мне кажется, мы сейчас переживаем очень ответственный перелом в научном мировоззрении. Впервые в научное мировоззрение должны войти явления жизни и, может быть, мы подойдем к ослаблению того противоречия, какое наблюдаем между научным представлением о Космосе и философским или религиозным его постижением. Ведь сейчас все дорогое для человечества не находит в нем — в научном образе Космоса — места... Выявляются ограниченность разума как эволюционного, а не стабильно-конечного, проявления жизни и одновременно наличность в нашей видовой стадии организма тех высших форм сознания , которыми будет в полной и ясной мере обладать тот вид или род, который нас заменит . Структура мозга будет изменена по существу, и этот организм выйдет за пределы планеты » [3, c. 119].

С В.И.Вернадского начинается новый виток развития данной парадигмы. Гуманизм Вернадского обращен к потомкам, к их духовному совершенству. Мне кажется, что мы пока не готовы в полноте воспринять его идеи, мы все уповаем на искусственный интеллект, а ведь дело не в скорости вычислений, а в качестве человеческого мышления синтезировать информацию, далекую от прагматизма.

Продолжателем идей А.Чижевского и В.Вернадского стал сын поэтов А.Ахматовой и Н.Гумилева, Лев Николаевич Гумилёв (1912-1992), тоже сформировавшийся в эпоху Серебряного века. Соединив в себе знания геобиофизики и истории, он предложил совершенно новую интерпретацию исторического процесса, связав историю этносов с космическими импульсами, воздействующими на определенные участки планеты. Роль исторических личностей в таком процессе он видит в том, что они становятся проводниками данных импульсов, катализаторами эволюционного развития народа, формируя его основные ценностные архетипы. Недаром Гумилев дал им название «пассионарии» (носители «страсти», или «возбуждающие прилив созидательной энергии» [4] — поэтичное само по себе и ёмкое по содержанию. Его концепция тоже не укладывалась в рамки исторического материализма.

Гумилев прошел опыт Гулага, но из ссылки вернулся с богатейшими идеями, которые нашли свое воплощение в десятках книг, опубликованных в конце его жизни.

Новую научную картину мира представляет нам известный математик и системолог, глубокий мыслитель Н.Н.Моисеев (1917-2000), которую он сам назвал «универсальным эволюционизмом». В этой картине общество (человечество) представляет из себя неотъемлемую составляющую Природы, их совместное развитие ученый определяет как коэволюцию. Ее он и отождествляет с понятием ноосферы: она «…не может возникнуть сама собой. Для этого необходимо, чтобы общество было способным не только регламентировать свои действия, но стать некоторой управляющей подсистемой биосферы, направляющей и развитие общества так, чтобы оно…содействовало и развитию биосферы в целом…- иначе его ожидает конец истории» [8, c. 155]. Ноосферу еще только предстоит построить! А пока… человечество ввергает Природу в состояние экологического кризиса. Чтобы предотвратить катастрофу, о реальной угрозе которой ученый располагает всею имеющейся в математическом моделировании информацией, он выдвигает единственную альтернативу человечеству – экологический императив ! Такого разворота событий не мог ожидать даже В.Вернадский.

Переход человека в эпоху ноосферы вовсе не предопределен, считает Моисеев. Произойдет ли это эпохальное событие – явление, бесспорно вселенского значения – заранее сказать нельзя. Человеку придется на этом пути преодолеть множество трудностей, но прежде всего преодолеть самого себя, некоторые свои общебиологические пороки. Но для того ему и дан Разум и нравственное чувство благоговения перед Жизнью, которую ему подарил и поддерживает в нем весь Универсум.

Идеи Вернадского продолжают развиваться и в ХХI веке. Последователем Н. Моисеева и В. Вернадского считал себя Леонид Васильевич Лесков (1931–2006) – доктор физико-математических наук, профессор, академик РАЕН и Академии космонавтики им. К.Э.Циолковского. Круг его интересов распространялся от вопросов космического материаловедения и физики плазмы до проблем философии освоения космического пространства, построения моделей космических цивилизаций, поисков ответов на многие интригующие вопросы современной науки [2]. Он был не просто энциклопедически образованным человеком, но учёным с системным складом ума, что помогало ему давать глубокие аналитические оценки многим волнующим проблемам современности. Именно поэтому его приглашали преподавать как на сугубо «технические» факультеты МАИ и МГТУ им. Н.Э.Баумана, так и на философский факультет МГУ им. М.В.Ломоносова и Устойчивое инновационное развитие: проектирование и управление [Электронный ресурс] / гл. ред. А.Е. Петров. – Дубна : 2008-2020. – ISSN 2075-1427. – Режим доступа: http://rypravlenie.ru/ экономический факультет Академии Госслужбы при Президенте РФ.

Все его последние книги – такие как «Неизвестная Вселенная», «Примет ли нас 21 век?», «Синергизм: философская парадигма 21 века», «Пять шагов за горизонт», «Нелинейная Вселенная: новый дом для человечества» и другие – носят общечеловеческий, мировоззренческий характер и рассчитаны на широкий круг читателей. В них говорится о кризисе научного мировоззрения и парадоксах современной физической науки, оригинальных астрофизических исследованиях, позволяющих предположить существование параллельных вселенных и возможность путешествий во времени. Он тоже занимался далекими прогнозами, называя их футуросинергетикой, но в то же время делал попытки проанализировать важные и вполне «земные» вопросы – например, почему мы так бедственно и бестолково живём и что можно сделать для того, чтобы изменить нашу жизнь к лучшему.

Совершенно определенно о творческом потенциале Вселенной пишет академик Петровской академии наук и искусств, доктор философских и экономических наук, Председатель Философского совета РКО А.И. Субетто [12]. И в этом контексте специфика человека как особой формы живой материи раскрывается только в его творческой деятельности. Ученый переосмысляет понятие «качество жизни» как создание социальных возможностей для творческого развития человека и общества в теории ноосферосоциогенеза, а индикатором качества жизни, его своеобразным интегрирующим «измерителем» он считает…здоровье населения.

Мысль о том, что показатель здоровья напрямую связан с состоянием живого вещества планеты, разделял и другой наш известный ученый из Сибири, академик РАН В.П.Казначеев (1924-2014). Пафос его книг направлен на проблему сохранения генофонда русской нации и высвечивание роли образования и просвещения в этом вопросе.

Ученый выявляет сегодня колоссальное обострение двух тенденций в развитии человечества и в мировой геополитике: геоантропоцентрической и геокосмической. Выделение и внимательное изучение последней было сделано в русском космизме. Являясь представителем данного мировоззрения, Казначеев геоантропоцентрический подход к миру сравнивает с гигантским технократическим спрутом. Казначеев определяет современное демографическое состояние русской популяции как национальную катастрофу, в которой население Сибири оказывается самым уязвимым.

И все же ученый видит перспективу. Россия на своем горьком примере должна выступить как инициатор создания глобального мирового центра развития и сохранения Устойчивое инновационное развитие: проектирование и управление [Электронный ресурс] / гл. ред. А.Е. Петров. – Дубна : 2008-2020. – ISSN 2075-1427. – Режим доступа: http://rypravlenie.ru/ человечества, своего рода Института «геокосмической безопасности планеты Земля» как живого гена живого космоса, с очень глубоким анализом и объединением репродуктивного потенциала всего человечества, его культур и ресурсов. Для этого совершенно необходимы сдвиг фокуса общественного внимания в сторону социальных, демографических, человековедческих проблем, глубокое межведомственное взаимодействие, система обеспечения жизненного цикла на индивидуальном и общественном уровне, «взрывоподобный» самоускоряющийся режим восстановления нации [6, c. 158].

И здесь Казначеев как врач, 50 лет проработавший в медицине, делится своими удивительными наблюдениями: талантливый человек, как правило, обладает большим потенциалом здоровья, умеет компенсировать недуги. «И значит, найди талант – будешь здоров!» . Поэтому так важно с детства открыть в человеке способность к творчеству как способность слышать призыв Вселенной к самосовершенствованию. Это требование к реальному гуманизму, который необходимо продемонстрировать современной науке.

Третья линия развития русского космизма связана с успехами искусства Серебряного века, с эпохой символизма. Свою роль в космизации русского сознания сыграли поэты-символисты, художники Мира искусства, композиторы Александр Скрябин и Микаэлюс Чюрленис, мечтающие о массовом музыкальном и художественном воздействии на атмосферу Земли. Их современник поэт Велемир Хлебников уже считал себя Гражданином Вселенной. В своих футуристических стихах он оставил нам «космическую цифирь» о грядущих событиях XX века, подтвержденную историей. Прожив сложную и полную испытаний жизнь, все они своими произведениями подняли значение творчества до уровня животворящей миссии Природы.

Важную роль в развитии космического миросозерцания в России, да и во всем мире, в ХХ веке сыграла семья Рерихов. Работая на стыке истории, археологии, этнографии, филологии, религиоведения, искусствоведения, минералогии, ботаники и медицины, они организуют специальные научно-художественные экспедиции по Карелии и средней России, Центральной Америке, Индии, Центральной Азии, результатом которых стало создание в Индии (в местечке Кулу на границе с Непалом, где жила семья) научного института гималайских исследований «Урусвати», занимавшегося синтезом различных знаний о человеке. В этом институте формировался прообраз науки будущего, так как человечеству, считали они, необходимо готовиться к грядущим переменам в своем мировоззрении [15]. Архив «Урусвати» вместе с картинами Н.К. Рериха передал в Россию его сын Святослав Николаевич в 1988-89 гг.

***

Итак, несколько имен за последние 150 лет развития русской философии, науки и культуры, Можно ли говорить о «русском космизме» как о реальной странице в истории нашей философской и научной мысли? Да, можно! По нескольким параметрам.

Во-первых, это масштаб личностей. Всем им присущи универсальность мышления, чуткость к новым проблемам, разносторонность талантов, особый дар синтеза идей и их организационного воплощения, бесстрашие этической позиции, великие целеустремленность и работоспособность, трагичность судьбы и красота нравственного подвига. Будучи реальными людьми уходящей эпохи, они были одновременно и людьми из будущего, приоткрывая нам завесу над тайной грядущего образа Человека.

Во-вторых, это масштабность научного и культурного вклада русских космистов в науку и искусство XX века, проверенного на практике и определившего основные фундаментальные направления в их развитии.

И в-третьих, — и это самое главное — жизнь и труды русских космистов явили нам основные черты миросозерцания приблизившейся к нам эпохи перемен. Каковы же эти черты?

Космичность мировоззрения. Это совершенно новый для нас этап в осмыслении окружающего мира, когда мы, наконец, увидели, что все, что нас окружает — и мы сами — вписываемся в Большую историю, как она представлена в современной космологической теории, что мы — не полновластные хозяева и «венцы» природы, а ее сотрудники и коллеги (или нерадивые и безответственные «жильцы планеты»). Этим мировоззрением объясняется бесстрашие космистов в исследовании новых идей, еще не апробированных в общественном сознании, их принципиальная позиция по поводу того, что разделение духа и материи — проблема надуманная для философии и вредная для развития науки, искусства и религии, см. [11].

Подойдем к выводам . Идеи русского космизма, несомненно, опережали не только свое время, но и наше. Только в конце XX века, в немалой степени благодаря фундаментальным исследованиям в области космологии и теории систем, особенно открытию антропного принципа Вселенной, мы возвращаемся к наследию русской философии науки, чтобы развивать ее методологию философского синтеза дальше. Мы можем предложить миру новое мировоззрение!

Возвращаясь к идеям гуманизма, присущим русскому космизму, нельзя не обратиться к ноосферно-социалистическим принципам объединения, которые разрабатывает со своими коллегами А.И. Субетто. Человечество оказалось в точке смены логик социальной эволюции:

от логики доминанты закона конкуренции и стихийности развития к логике доминанты закона кооперации и управления социоприродной, ноосферной эволюцией на основе опережающего развития качества человека, качества общественного интеллекта и качества образования в обществе.

Коллективный разум человечества, к которому апеллировал В.И. Вернадский, а затем Н.Н. Моисеев и В.П. Казначеев, может появиться в своем ноосферном статусе только на социалистических, кооперационных основаниях бытия человечества, в котором действует глобальный принцип социальной справедливости в распределении ресурсов Земли. Субетто отмечает, что шагом к реализации этих принципов можно считать появление Ноосферной духовно-экологической ассамблеи мира (НДЭАМ) в России (президент – Л.С. Гордина) [11, с. 149].