Отечественные традиции критики социального утопизма

В 1789 г. был опубликован русский перевод книги Томаса Мора «Утопия». Само же явление утопического творчества давно прописалось на русской почве. На фоне вековечных народ -ных мечтаний о Беловодье, граде Китеже и других «местах обето-ванных», где хорошо живется простым людям, и в различных слоях образованного общества всегда разрабатывались варианты пред -ставлений о желаемом будущем. Размах утопических чаяний сыграл существенную роль в нашей истории. Развитие утопических идей в России давно изучается и достаточно неплохо описано в трудах исследователей. Поэтому более любопытным предметом анализа представляется исследование отношения русских мыслителей к утопии, рефлексия по ее поводу. Обращение к истории вопроса полезно для самосознания современного общества.

Толчком к постановке вопроса о роли утопических проектов в жизни общества в начале XIX в. послужило осмысление хода и итогов Французской революции. Н.М. Карамзин был непосред-ственным наблюдателем революционных событий. В различных по жанру произведениях писателя неоднократно встречаются раз мышления о том, что «лестные мечты воображения» могут быть бесплодными и вести к непредсказуемым последствиям. В «Записке о древней и новой России», анализируя уже отечественный опыт, Карамзин отмечает умозрительность некоторых реформ Петра I и Екатерины II. Это не помешало самому историографу создать свой вариант утопического идеала патриархального самодержавия.

Понятие утопии активно используется в полемике между славя -нофилами и их идейными противниками. П.Я. Чаадаев обозначает идеалы славянофилов как «ретроспективную утопию».

ШЕСТАКОВА Ирина

Такой подход к утопии еще не был полноценным анализом утопии как явления, термин использовался как средство критики идейных противников.

Первоначально осмысление основания, механизмов и последст-вий утопического прожектерства начинается в рамках литературного творчества. Например, в первой половине XIX в. В.Ф. Одоевский в небольшом произведении «Город без имени» показал неизбежность крушения общества, основанного на последовательно прово-димом бентамовском принципе пользы. М.Е. Салтыков - Щедрин неустанно развенчивал в своем творчестве «перлы» официального утопизма («История одного города»), народнические иллюзии.

Особое место в отечественной утопиологии занимает Ф.М. Достоевский. Он глубоко проник в сущность утопизма и пока -зал неизбежность трагической коллизии: ни без утопии, ни по уто-пии человек жить не может. Без мечты о «золотом веке» жизнь тускла и безрадостна («Сон смешного человека» из «Дневника писателя»), но в то же время планы устроительства всеобщего счастья чреваты

«насильственным муравейником». Так возникает одна из существенных проблем при осмыслении сущности утопизма — проблема свободы. Даже в «хрустальном дворце» со всеми удобствами человек не будет счастлив, не живя по собствен -ной воле (даже если она глупа, нелепа и вредна для него же). Писатель рассма-тривает и другой вариант — если свобода тягостна и человек готов от нее отказаться (вот когда появляется мотив «бегства от свободы»!). В знаменитой «Легенде о Великом Инквизиторе» проблема намеча-ется и осмысливается предельно широко, в экзистенциально - трансцендентальном ключе. В романе «Бесы» вывод социально конкретен: «освободители» безгласных масс приходят к безграничному деспо тизму.

Богатый материал для изучения про блемы идеала и утопии дали европейские революционные события 1848 г. На этот раз их наблюдателем и критиком стал А.И. Герцен. Он неоднократно обращался к проблеме пределов воплотимости иде ала, идейного проведения в жизнь, говоря о том, что эти пределы поставлены самой жизненной почвой, т.к. она не является пассивным, страдательным материа лом для нашей творческой деятельности. Насильственное воплощение неукоренен ного в действительных тенденциях про екта в жизнь чревато жертвами и, в конеч ном счете, разрушением возведенной кон струкции. Новое входит в мир из борьбы утопизма и консерватизма, оно является таким, каким его не ожидала ни одна из сторон — вот что необходимо понять и к чему быть готовым любым реформаторам.

Моменты критики утопизма можно проследить в творчестве В.С. Соловьева. Он, например, критиковал фальшь сла вянофильского идеала, основанного на «безобразной смеси фантастических совершенств с дурной реальностью». Заслуживает в этом смысле внимания и полемика философа с Л.Н. Толстым, где центральным вопросом являлась проблема развития русского общества. Главную ошибку Толстого В.С. Соловьев видел в том, что писатель решения социального вопроса хочет достигнуть личным подви гом отдельных людей. Несостоятельность и фантастичность такого проекта очевидна для философа: для развития человеческой свободы и нравственности, безусловно, необходимо обустроенное общество.

Не просто критике отдельных утопиче ских проектов или их сторон, а выяснению глубинных оснований утопического твор чества посвятили много усилий мысли тели конца XIX — первой половины XX вв. Опыт российских революций стал и при чиной, и основанием их исследований.

Выдающийся правовед П.И. Нов городцев посвятил исследованию уто пизма часть своего центрального труда «Введение в философию права». Эта часть называется «Об общественном иде але», и создавалась она в 1917—1920 гг. Новгородцев связывает утопизм с верой в возможность абсолютного существования идеала и отмечает, что это означает чудо всеобщего преображения, прерывание развития общества. Рассматривая новую и новейшую историю Европы, этот мысли -тель выделяет и анализирует три основных варианта выдвижения утопического иде ала: политический идеал Руссо (переме щение власти от немногих ко всем), идеал абсолютного индивидуализма Ницше и анархизм Толстого. Он утверждает, что в основе каждого из них лежит справед ливое требование, неразрешенная про блема общественного развития, но, тем не менее, в своих абсолютных претензиях эти идеалы несостоятельны как теоретически, так и практически. П.И. Новгородцев на место отвергаемого им утопического под хода к общественному идеалу выдвигает взвешенное и творческое понимание того, что абсолютное осуществление идеала в относительных формах невозможно, но в каждой ступени этого относительного прогресса осуществляется Абсолютное. Мыслитель выражает надежду, что в XX в. европейское общество изживет столь оче видно несостоятельный утопизм.

Не разделяет этот оптимизм Г.В. Фло -ровский. Продолжая тему П.И. Новгород -цева, посвящая его памяти работу под названием «Метафизические предпо сылки утопизма», этот религиозный мыслитель утверждает, что «утопизм есть постоянный и неизбывный соблазн чело веческой мысли»1. В основе его лежит этический натурализм, принципиальное уравнивание должного и сущего. Из этого проистекает вера во всецелую рациона лизируемость общественной жизни, в «институционализм». Утопист трактует развитие общества в телеологических категориях, видит в истории предзаданную цель, поэтому человек, его свобода, твор-чество становятся ненужными, лишними. Утопизм, по мнению Г.В. Флоровского, — целостное мировоззрение, это натурали стический монизм. Спасение от утопиче-ского соблазна мыслитель видит только в церкви и через церковь.

Также с позиций религиозной филосо -фии критикует утопизм С.Л. Франк. Он пишет о «ереси утопизма», замысле спа -сения мира самочинной волей человека. И доказывает, что «утопизм, уповающий на осуществимость полноты добра через общественный порядок, имеет имманент ную тенденцию к деспотизму»1.

Фанатизм, догмат собственной непо грешимости — вот основа, на которой наи-лучшие намерения осчастливить людей превращаются во зло, а спасители чело вечества — в палачей. Таков неизбежный конец осуществляемой утопии. В духовно нравственной области — религиозное понимание земного несовершенства, в политической — демократия как свобод -ное волеизъявление всех членов общества — вот что, по мнению С.Л. Франка, может обезопасить общество от негативных по следствий утопизма.

Если предыдущие философы рассма-тривали социализм как один из видов уто пизма, всецело не совпадающий с рели гиозным мировоззрением, то С.Н. Бул - гаков смотрит на эту тему иначе: мыс -литель призывает не отбрасывать его, рассмотреть пророчество и в социализме. Утопичность социализма для Булгакова — в призыве к земному счастью. Для рели -гиозного философа в этом нет ничего желательного, ничего идеального. Ибо не для счастья рожден человек, и не к сча стью должен стремиться, но к духовному росту, который совершается лишь ценою борьбы, страданий, испытаний. Счастье, понимаемое как сытость и мещанское благополучие, приведет к варваризации, угасанию духа.

Закончим наш краткий обзор обра-щением к творчеству Н.А. Бердяева. В «Новом средневековье» он выдвигает тезис об осуществляемости утопий, под знаком которого развивается современ ная утопиология. Обращаясь к проблеме утопического творчества во многих про изведениях, философ уделяет особое вни мание тому, что в жизни парадоксальным образом переплетаются утопические и неутопические моменты, потому к кон статации утопизма той или иной идеи надо подходить очень осторожно.

Анализ дискуссий, развернувшихся в российском обществознании XIX — пер -вой половины XX в. по поводу утопизма как аспекта культуры полагания обще ственного идеала, чрезвычайно полезен для современного общества. Он позволяет увидеть системную полномерную модель данного явления, а историческая дистан ция делает возможной оценку предсказа ний и выводов ее участников.