Отражение истории Шанхая XX века в романе Ван Аньи "Песнь о вечной печали"

Современная китайская писательница Ван Аньи родилась в 1954 г. в Нанкине, во времена становления молодой Китайской Народной Республики; взросление девушки пришлось на нелегкие годы Культурной революции. К счастью, десятилетие гонений на интеллигенцию не смогло умалить интерес будущей признанной писательницы к литературе. Наиболее активный этап творчества Ван Аньи пришелся как раз на 80-е гг. – поворотное для китайской литературы время – десятилетие «нового периода»1. Именно в те годы китайская творческая молодежь начала активно искать новые формы самовыражения, литературная мысль воплотилась «в необыкновенном многообразии быстро меняющихся тенденций, направлений, стилей» [Хузиятова, 2008. С. 143].

В раннем детстве Ван с родителями переехала на родину своей матери – в Шанхай, который и стал для нее настоящим домом. Значительная часть ее творчества оказалась неразрывно связана с этим городом, где писательница живет и работает по сей день. Являясь профессором Фуданьского университета, она занимает пост председателя Шанхайского отделения Союза писателей Китая 2, а также входит в состав президиума Союза китайских писателей [Львов, 2007. С. 55]. Закончив школу, Ван Аньи, как и бóльшая часть городской молодежи того времени, отправилась в деревню на «перевоспитание». Родители были против отъезда, но девушка, движимая жаждой перемен, настояла на своем решении. Первый же день в де- ревне глубоко разочаровал ее; после, в течение всего срока «перевоспитания» Ван Аньи часто ездила домой и в итоге провела в деревне крайне мало времени. Она ни разу не приехала навестить те края, в то время как многие другие писатели ездили в места «перевоспитания» для того, чтобы создать произведения по мотивам событий, связанных с «культурной революцией». Кроме того, Ван Аньи категорически не согласна с доводами ряда литераторов, что политика «перевоспитания» имела положительные стороны, способствуя ускоренному взрослению ее поколения. Напротив, она говорит о том, что те надежды и тот энтузиазм, которые наполняли ее на заре жизни, были разбиты опытом жизни в деревне [Leung, 1994. P. 180].

Литературная карьера Ван Аньи началась в 1980 г., когда рассказ «Капли дождя» был опубликован в журнале «Пекинская литература» и получил благосклонную оценку критиков. Тогда же молодая писательница вступила в Ассоциацию писателей Китая. После такого успешного старта Ван Аньи регулярно публикует новые произведения. В 1980 г. она приняла участие в пятимесячном семинаре, устроенном Ассоциацией в Пекине, и написала более десяти рассказов, составивших ее первую книгу, которая была опубликована годом позже 3. Вскоре ее работы получают широкое признание, а некоторые даже удостаиваются премий 4.

В 1995 г. Ван Аньи пишет свою самую знаменитую работу «Песнь о вечной печали» – роман, в котором речь идет о девушке по имени Ван Цияо, о ее жизни до образования КНР и позднее уже в «новом» Китае. Благодаря этому произведению Ван становится обладательницей престижной пятой Литературной Премии Мао Дуня, вписав свое имя в историю современной литературы КНР. Пользуясь огромной популярностью у читателей, спустя десятилетие данный роман даже был экранизирован в виде многосерийного фильма. Известный китайский критик Чжан Цзинюань, анализируя китайскую литературу последних десятилетий, назвал Ван Аньи лучшей писательницей Китая 1990-х гг. [Zhang Jingyuan, 2000. P. 177].

Тема женщины и ее внутреннего мира не раз становилась основной идеей произведений писательницы. В «Песни о вечной печали» она сосредоточивает внимание на образе жизни молодых китаянок середины XX в. В основу сюжетной канвы положена история красавицы Ван Цияо, образ которой стал собирательным для тысяч жительниц мегаполиса того периода. Описывая жизненный путь героини, Ван Аньи отражает особенности быта горожан полуколониального Шанхая 1940-х гг., а также те изменения, которые происходят в данной среде с приходом к власти коммунистов.

В юности Ван Цияо была всего лишь рядовой жительницей одного из бесчисленных лун-танов 5. Для таких, как она, жизнь была расписана наперед: ей предстояло выйти замуж за кого-нибудь из массы сотрудников иностранных предприятий города и тихо доживать свой век на уровне среднего класса. Однако судьба распорядилась иначе, и Ван Цияо, посетив одну из многочисленных тогда киностудий, попала в мир гламура и роскоши, о котором раньше могла только мечтать. С подачи своих новых друзей Ван принимает участие в конкурсе красоты «Мисс Шанхай», где занимает призовое место. После победы о ее красоте и изысканных манерах начинает говорить весь городской бомонд. Вскоре после этого она завязывает любовные отношения с высокопоставленным чиновником партии Гоминьдан. Будучи содержанкой, Ван живет в роскоши и позволяет себе любые удовольствия. Но с приходом к власти Коммунистической партии она из пассии состоятельного генерала превращается в обычную сиделку. Ряд последующих непродолжительных романов не приносят ей семейного счастья, женщине приходится в одиночестве преодолевать тяготы эпохи «культурной революции» с маленьким ребенком на руках. Несмотря на все невзгоды, Ван остается верна своим утонченным манерам, она становится настоящей иконой стиля для представителей младшего поколения, сохраняя связь со старым капиталистическим Шанхаем, который им уже был недоступен.

Не только сама личность Ван Цияо привлекает к ней людей, но и слух о том, что в наследство от одного из содержателей ей досталось много золота. Это были лишь домыслы, но именно они сыграли роковую роль в жизни женщины: молодой человек одной из ее подруг, желая добраться до несуществующего богатства в пустой шкатулке, задушил женщину. «Ван Цияо стареет на фоне взаимоотношений с пятью мужчинами в ее жизни, она становится символом “старого Шанхая”, и подобным образом сам город падает все ниже, от своего колониального великолепия 40-х гг. к разрушающимся лунтанам и грязным рекам промышленных 1980-х» [Chiang Baochai, Rollings, 2009. P. 65]. Такой трагичный конец выбрала писательница для своей героини, жизнь которой пришлась на драматичный период в истории Шанхая: 40-е гг. расцвета экономики мегаполиса, его яркой культурной жизни, затем два десятилетия потрясений военного времени и смены власти, последующее наступление «культурной революции» и, наконец, период реформ с конца 70-х гг.

Содержание произведения определило выбор названия для него, которое на первый взгляд кажется достаточно необычным и не связанным с сюжетной линией романа. Оно было заимствовано из творчества писателя Чэнь Хуна, который создал новеллу «Повесть о бесконечной тоске» 6. Кроме того, на эту же тему танским поэтом Бо Цзюйи (772–846) была написана поэма «Песнь о бесконечной тоске» 7. Такой ход является весьма нетипичным для Ван Аньи, ведь для других произведений она выбирает названия, которые легко можно связать с сюжетом и настроением героев (например, «Капли дождя», «Деревня Сяобаочжуан»). Чтобы объяснить подобный выбор писательницы и понять, что она подразумевала под «вечной печалью», следует вспомнить сюжет поэмы Бо Цзюйи, которая была написана в 809 г., в период упадка династии Тан. В ней рассказывается печальная история любви императора Сюань-цзуна и его прекрасной наложницы Ян Гуйфэй, которая до сих пор считается одной из четырех великих красавиц Китая.

Размышляя о том, почему же Бо Цзюйи выбрал такое название для своей поэмы, нужно сказать, что существуют разные версии того, в чьей душе томится «вечная печаль»: императора или Ян Гуйфэй. Однако наиболее правильной представляется точка зрения, что «вечная печаль» – это эмоции самого автора при виде того, как страсть, которую испытывал император к наложнице, стала причиной упадка цветущей империи. Что касается романа Ван Аньи, то ответ на вопрос, кто же в произведении «печалится», – это ключ к пониманию всего авторского замысла. Оба произведения – как поэма, так и роман Ван Аньи, имеют ярко выраженный социальный подтекст.

Ван Аньи подобно Бо Цзюйи, чувствуя на себе ответственность перед обществом, с помощью своего романа стремится предупредить современников об опасности, которая подстерегает их в случае чрезмерного увлечения соблазнами, которые в изобилии предлагает им стремительно развивающийся и вестернизирующийся Шанхай. Русский журналист Л. В. Арнольдов, живший и работавший в Китае в 1930-е гг., был живым свидетелем начала данного процесса: «Но даже и китайские картины охотно показывают китайской аудитории европейский стиль жизни китайцев, как они живут в больших портовых европеизированных городах и, таким образом, прокладывают путь к проникновению в народную толщу через китайский сюжет, китайский язык и актеров, европейской морали, европейского взгляда на отношения родителей к детям и мужа с женой. Тут, почти всегда, как вводный номер – “дансинг”, рулетка, квартиры в стиле ультрамодерн, миниатюрный гольф, скачки...» 8.

Ван Аньи на страницах своего романа осуждает не только события начала XX в., когда в трехмиллионном Шанхае проживало до 150 тыс. иностранцев, но и современные ей тенденции уже эпохи реформ и открытости. Роман является реакцией на устремления нового общества, в котором мечты о накоплении материальных богатств овладели умами людей при полном отрицании необходимости ценностей духовных. История жизни Ван Цияо иллюстрирует то, как на фоне возрождающегося от последствий войны Шанхая тепло, присущее человече- ским взаимоотношениям, растворилось в одержимости людей идеей достижения материального благополучия.

С помощью заимствованного названия Ван Аньи стремится выразить свое отвращение и крайнюю степень сожаления по поводу того, что идеология потребления стала главной характеристикой современного Шанхая. Вот как говорит она сама: «Мне действительно не нравится то общество, которое мы имеем сегодня. Все одержимы расточительством, бездумным расточительством, пустой тратой времени, вещей, жизни, чувств и души» (цит. по: [Xiao Jiwei, 2008. P. 522]). Весной 2014 г. на ежегодной Парижской международной книжной ярмарке писательница в интервью в очередной раз назвала потребление отличительной чертой Шанхая: «Шанхай в сравнении с другими городами Китая – имеет сильную специфику, ведь когда после 1949 г. все города страны развивались по определенной производственной модели, даже в те времена Шанхай продолжал оставаться городом потребления. Боюсь, что это неразрывно связано с его происхождением, ведь его фундамент был заложен с проникновением иностранного капитала в страну в Новейшее время, он был вылеплен англичанами и французами, стал тем восточным городом, который существовал в их воображении. Можно сказать, что это его бэкграунд, его истоки» 9.

Обращаясь к образу главной героини, можно заметить, что автор не наделяет ее яркой индивидуальностью. Ван Цияо – это собирательный портрет шанхайских девушек из среднего класса, юных жертв моды, жаждущих лучшей жизни. В условиях городской среды для части женщин стремление к внешней привлекательности становится целью жизни. Зачастую это девушки, работающие в сфере услуг, чей доход косвенно или напрямую зависит от их внешних данных. Юные студентки, мечтающие о красивой жизни, о которой они смотрели фильмы и читали в журналах, также уделяют повышенное внимание внешности. Именно в подобной среде появился тип женщин, которых принято называть «цветами общества» ( цзяоцзи хуа ). Традиционно эпитетом «цветок» характеризовали знаменитых и красивых содержанок, танцовщиц, актрис, которые прокладывали дорогу в жизнь за счет своей красоты, молодости и умения нравиться мужчинам. Следует, например, вспомнить об известных романах «Цветы на море» Хань Баньцина и «Цветы в море зла» Цзэн Пу, рассказывающих о развращающем влиянии денег и многочисленных противоречиях жизни в мегаполисе [Львов, 2007. С. 57]. Несмотря на специфичность тех способов, которыми эти «цветы общества» зарабатывали себе на жизнь, присущие им красота, свобода и популярность порой идеализируют их в глазах молодых девушек.

Действие романа Ван Аньи разворачивается в промежутке между 1940–1980-ми гг. и описывает трансформацию шанхайского общества в условиях значительных политических и экономических потрясений. Ван Аньи постаралась представить жизненный путь обычной шанхайской девушки Ван Цияо с небольшим налетом романтики, однако даже через это описание можно увидеть трагичность судьбы героини: «Цветок общества, или цзяоцзи хуа – это наименование девушек, ремесло, если угодно, уникальное для этого города. Понятие цзяоцзи хуа обозначало и девушек легкого поведения, и танцовщиц, и девушек, занимавшихся кон-сумацией, и обычных содержанок. Понятие “социальный цветок” на самом деле не имеет четкой формы, нет правильного определения… Обитательницы этих мест – совершенные женщины, это не жены, не будущие матери, они созданы не для этого. Их красота – ради самой красоты. Поэтому называть их “цветами” – ни капли не преувеличение. Их красота – это гордость нашего города, стоит благодарить тех людей, кто взрастили их, ведь они понимали, сколь важна эта красота для жителей. Вся долгая жизнь этих цветов протекает лишь ради одного короткого сезона цветения, яркого и пышного, что бывает лишь раз в сто лет» [Ван Аньи, 1995. С. 100]. Мы можем видеть, что в данном описании современная китаянка являет собой полную противоположность традиционному типу китайской женщины сянь ци лян му 10. Эти женщины живут не ради создания семьи и рождения ребенка, их цель – наслажде- ние жизнью. Писательница показывает, что подобный стиль жизни все в большей мере становится нормой для представительниц среднего класса горожанок. Интересно, что она не осуждает это, а лишь с тоской взирает на такое положение вещей.

В одном из своих интервью в 1988 г. писательница говорит о том, что чаще всего ей приходится иметь дело с двумя категориями современных китаянок: интеллектуалками и так называемыми «женщинами непристойного поведения». Вторые порой добровольно встают на путь проституции ради «достижения счастливой жизни»: «Они просто не хотят разделять судьбу обычных фабричных работниц, толкаться ежедневно в автобусе, получать в конце месяца гроши, а затем, что еще хуже, оказаться запертыми в четырех стенах с ребенком. Они не хотят, чтобы их жизнь превращалась в это и, мне кажется, это нормально» [Wang Zheng, 1988. P. 101]. Ван Цияо была классической девушкой среднего класса. Она – стандартная незамужняя обитательница Шанхая: «Ван Цияо – это все практикантки на иностранных предприятиях, скромно отводящие глаза в сторону» [Ма Шанлун, 2007. С. 32].

Таким образом, в романе происходит не сосредоточение на жизни отдельного персонажа, а выстраивание целостной картины Шанхая с помощью множества отдельных элементов. Будучи одним из цикла «шанхайских» произведений Ван Аньи, наряду с такими романами, как «Я люблю Билла», «Мини», «Фупин» 11, «Песнь о вечной печали» воссоздает жизнь и историю этого города в мельчайших деталях [Семенюк, 2014. С. 17]. Жизнь Ван Цияо – это аллегория на судьбу Шанхая в XX в., можно сказать, что сама героиня – это тот же Шанхай, но из плоти и крови. Ван Аньи так говорит об этом: «Я писала о доле женщины. На самом деле, она – символ Шанхая. Я стремилась написать историю города» (цит. по: [Линь Данья, 2008. С. 32]). Периоды жизни Ван Цияо совпадают с этапами развития Шанхая. Юношеские годы героини соответствуют тому времени, когда Шанхай за царившие в нем роскошь и гламур называли «Парижем Востока». Поздние 1940-е гг. можно назвать периодом застоя, когда будущее города было крайне неопределенно; Шанхай, как и Ван Цияо, отказывается лицом к лицу столкнуться с грядущими радикальными переменами; город замирает в надежде на то, что жизнь будет идти по-прежнему, игнорируя тот факт, что его судьба будет обусловлена исходом гражданской войны между представителями Гоминьдана и Коммунистической партии. Победа КПК уничтожила привычную жизнь Шанхая, точно так же, как смерть покровителя вдребезги разбила тот мир богатства и комфорта, который для Ван Цияо стал привычным. Девушка переезжает в скромную квартирку в одном из переулков, а Шанхай 1950– 1970-х гг. наполняется атмосферой уныния и угнетенности, которая мрачнеет еще сильнее из-за начала «культурной революции». Однако даже в этой ситуации Ван Цияо, верная своей любви к прежней жизни, цепляется за прошлое, пытаясь хоть как-то сохранить элементы «богемности» в своей жизни. Ее квартира становится пристанищем для членов негласного сообщества, представителей экс-буржуазии, которые в новых условиях оказались маргиналами [Lee Vivian, 2005. P. 138]. В 1980-е гг. как Шанхай, так и сама Ван Цияо проходят через множество изменений, когда улицы города наводняются толпами следящей за последними модными тенденциями молодежи. Смерть героини, перед которой убийца узнает истинный возраст своей по-прежнему красивой и на вид молодой жертвы, является выражением отношения Ван Аньи к новому Шанхаю, в котором за внешней презентабельностью скрываются алчность и прагматичность.