Папа Афес и апологеты белокриницкого священства

Предание о заповедях мифического папы Афеса появилось в русской публицистике в период формирования идеологии раннего старообрядчества. Небольшой по объему рассказ о том, как в XV в. греческое духовенство, надеясь на помощь папского престола перед лицом угрозы завоевания Константинополя турками-сельджуками, поступилось чистотой благочестия своей церкви, имеется в памятниках 60-х гг. XVII в. Во-первых, предание об Афесе (Ефесе) вошло в состав старообрядческих дополнений к «Прениям с греками о вере» Арсения Суханова. Как установил дореволюционный исследователь жизни и творчества старца Арсения С. А. Белокуров, вторая редакция дополнений к «Прениям» была создана староверами в Москве в 1665 г., а третья возникла там же несколько ранее 1 . Во-вторых, о папе Афесе говорится в Повести о мучении некоих старец Петра и Евдокима 2 , относящейся к 1669–1670 гг. Здесь события, предшествовавшие взятию Константинополя в 1453 г., представлены следующим образом:

… древле грецы от нашествия турецкаго царя приступиша к римскому папе Афесу, еретику сущу, и взял от них вся книги за-конныя огнем сожже, и дал им три заповеди: первое – в крещении обливатися, второе – на себе креста не носити, третие – трема персты креститися 3 .

В этом небольшом фрагменте отчетливо выразилось крайне недоверчивое отношение части русского общества XVII в. к чистоте благочестия Греческой церкви. Данное обстоятельство, по мнению известного историка церкви Е. Е. Голубинского, и послужило главной причиной раскола Русской церкви [6. С. 3].

Староверы хорошо запомнили легенду о папе Афесе и о принятии греками его «заповедей» и включили ее в свое идеологическое кредо. Об этом говорит, в частности, широкое хождение списков сочинений, содержащих это предание. Так, современной исследовательнице В. С. Кузнецовой известно 45 списков Повести о мучении некоих старец Петра и Евдокима 4 . Следует также отметить, что уже в конце 1669 – начале 1670 г. инок Авраамий составил сборник, состоящий из Повести о Петре и Евдокиме, Сказания об Авввакуме, Лазаре и Епифании [7. С. 272, № 3; 12. С. XIII–XIV, 45–49] и «Прения» с Афанасием, митрополитом Иконий-ским 5 . Последние два сочинения принадлежат перу дьякона Федора Иванова и датируются концом 1667 – началом 1668 г. Н. Ю. Бубнову известно более 30 списков этого сборника, обозначаемого исследователем как «Прение» [3. С. 123, 165–168]. Входящие в него сочинения в конце XVIII в. были изданы старообрядцами в супрасль-ской и клинцовской типографиях в составе сборников, начинающихся «Историей о отцах и страдальцах соловецких» Семена Де-

^* Работа выполнена на средства гранта Президента РФ для поддержки ведущих научных школ (НШ-6582.2006.6; научный руководитель школы – академик РАН Н. Н. Покровский).

ISSN 1818-7919. Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2006. Том 5, выпуск 1 (дополнительный): История © А. П. Крахмальников, 2006

нисова 6 и содержащих Пятую соловецкую челобитную 7 .

Соседство в старообрядческих изданиях Повести о Петре и Евдокиме с названными сочинениями дьякона Федора привело некоторых исследователей к сомнительному выводу о принадлежности Повести этому авторитетному идеологу раннего старообрядчества 8 . Впервые в научной литературе справедливость этой атрибуции была поставлена под сомнение Н. И. Субботиным в его вступительной статье к шестому тому «Материалов для истории раскола», вышедшему в свет в 1881 г. [12. С. XXVI–XXVIII]. Принадлежность Повести перу дьякона Федора отрицал и другой маститый исследователь старообрядчества – П. С. Смирнов [17. С. XCII–XCIII]. Скепсис дореволюционных историков разделяет также современная исследовательница В. С. Кузнецова, оставляя, впрочем, вопрос об авторстве Повести открытым [11. С. 207]. Н. Ю. Бубнов приводит веские основания для атрибуции Повести иноку Авраамию 9 .

Вопрос об авторе Повести о мучении Петра и Евдокима активно обсуждался и самими староверами. Примерно за три десятилетия до публикации Повести в шестом томе «Материалов для истории раскола» приведенное в ней предание о заповедях папы Афеса не раз упоминалось старообрядческими начетчиками в ходе яростных споров о том, как в Греческой церкви совершается чин крещения. Споры эти развернулись практически сразу же после возникновения в 1846 г. белокриницкой («австрийской») иерархии, ведущей свое начало от греческого митрополита Амвросия 10. Уверенность многих староверов в том, что греки, нарушая 50 правило святых апостолов, точно выполняют данную им папой Афесом 11 заповедь совершать крещение через обливание, становилась серьезным препятствием для распространения белокриницкого священства. Однако даже его апологеты далеко не сразу решились на пересмотр предания, восходящего к самым истокам старообрядческой литературы и освященного авторитетом пустозерского страдальца дьякона Федора.

Так, основатель «австрийского» согласия и талантливый богослов инок Павел Белокриницкий 12 в седьмом послании своего «Прения с безпоповцами» (1852 г.) 13, рассуждая о происхождении в Греческой церкви обычая совершать чин крещения через обливание, замечает: «А наипаче… новыя проказы произошли еще пред самым уже взятием турецким (Константинополя в 1453 г. - А. К.) от латинскаго Флоренскаго собора (1439 г. - А. К.). В которое время, Феодор диакон говорит (Б), папа грекам три заповеди дал, в числе коих было обли- ство 28 октября 1846 г., с 1848 г. до своей смерти был в ссылке в г. Цилли. На соборе старообрядцев белокриницкого согласия в ноябре 1996 г. причислен к лику святых (память его отмечается 12 ноября по новому стилю). Подробнее о нем см. [14. С. 146–149].

вательное крещение » 14 . В выделенном курсивом фрагменте нетрудно узнать сведения, сообщаемые в предании о папе Афесе из Повести о мучении старцев Петра и Евдокима. Это свидетельство инок Павел подкрепляет довольно замысловатой ссылкой, помещенной в подстрочном примечании (Б): «Зри Феодора диакона глаголы в книге печатной Соловецкой челобитной на листу 171-м, а в других на листу 191-м, и в Повести о страдавших отцев Аввакуме, Лазаре и Епифании» 15 .

Как видим, инок Павел не сомневался в принадлежности Повести о Петре и Евдокиме дьякону Федору и для большей убедительности даже сослался на безусловно принадлежащее этому книжнику Сказание об Аввакуме, Лазаре и Епифании. В указанной Павлом Белокриницким «книге печатной» нетрудно узнать старообрядческие издания конца XVIII в. сборника с «Историей о отцах и страдальцах соловецких», второй главой которого является Пятая соловецкая челобитная 16 . Таким образом, в седьмом послании «Прения с безпоповцами» легенда об Афесе подкреплена авторитетом не только дьякона Федора, но и глубоко почитаемых староверами отцов Соловецкого монастыря.

Столь бережное отношение инока Павла к свидетельству о заповедях папы Афеса объясняется тем, что оно хорошо укладывается в его рассуждения о появлении в греческой церкви обычая крестить обливательно. Не входя в подробное рассмотрение исторических изысканий белокриницкого богослова, отметим, что он и не думал отрицать тот факт, что греки действительно совершали чин крещения через обливание; инок Павел лишь указывает, что в современной ему Греческой церкви крестят в три погруже- ния 17. Таким образом, предание о папе Афесе, на первый взгляд чрезвычайно неудобное для сторонников «австрийского» священства, обращается иноком Павлом в пользу основанного им согласия.

Гораздо более критично к сообщению о заповедях, данных грекам папой Афесом, отнесся другой апологет белокриницкого священства – архиепископ Антоний (Шутов) 18 . Дело в том, что на этот раз данным свидетельством воспользовался противник белокриницкого священства, доказывая, «что от Грецыи нельзя принять митрополита, потому что книги указуют, яко Грецыя вся приняла обливательное крещение» 19 . Антоний (Шутов) откликнулся на эти обвинения трактатом, позднее получившим название «О крещении греков. Сочинение против глаголющих, что Греция руководствуется обливательным крещением» 20 . В этом сочинении, составленном в 1857 г., предание о заповедях папы Афеса подверглось основательной критике.

Архиепископ Антоний решительно отрицает, что используемый его оппонентом фрагмент Повести о Петре и Евдокиме был написан дьяконом Федором. Более того, «австрийский» книжник утверждает, что рассматриваемое свидетельство «от книги Соловецкой челобитной, что во ответе свя- щеннодиакона Феодора» было составлено «в Даниловом поморском безпоповском монастыре Семеном Деонисовым», «которой по своей безъпоповской страстной науки написал ложно показание на Феодора дия-кона» 21.

Основанием для столь смелого вывода старообрядческому архиепископу послужило отсутствие «писма о папе Афесе» в списках Соловецкой челобитной, имевших хождение на Керженце 22 . Антоний (Шутов) предполагает, что Семен Денисов счел необходимым указать источник заимствования, чтобы «прикрыть свою ложь», а потому и привел в свидетели дьякона Федора. Поскольку предания о папе Афесе, по мнению Антония, «не обретается нигде в Писании», для разрешения этого библиографического затруднения владимирский архиепископ предложил весьма оригинальное решение: «О сей справки ходить некуды, разве на Втором пришествии Христовем тогда лично спросить Феодора диакона. А Семенова мысль, – продолжает Антоний, – стремилась всеми силами обнести российскую и греческую церковь и небылыми пороками, дабы удобнее было людей склонять к перекреще-ванью» 23 . Свой критический обзор фрагмента из Повести о Петре и Евдокиме владимирский архиепископ завершает рассуждением, что православному христианину негоже «оклеветать православную греческую церковь» на основании «ложнаго свидетельства безпоповскаго» 24 .

Через два года после составления Антонием (Шутовым) сочинения «О крещении греков» к этой теме обратился еще один старообрядческий архиерей – коломенский епископ Пафнутий (Овчинников) 25 . В со- ставленном им «Сказании вкратце» 26 (1859 г.) преданию о заповедях папы Афеса посвящено специальное примечание. Здесь в отличие от своих предшественников Паф-нутий (Овчинников) критически оценивает старообрядческие издания конца XVIII в.: «В напечатанной неизвестно где книге "Истории о страдальцах соловецких" к концу сей книги, помещен разговор страдальца (за неприятие Никоновых новопреданий) Феодора диакона с греческим митрополитом Афонасием, в котором будто бы первый уличает последняго, что греки приняли от Римскаго папы Афеса три заповеди, в числе коих и обливательное крещение» 27. Заявив, что это предание – «ни с чем не сообразная безпоповская выдумка», епископ Пафнутий, однако, ни слова не говорит о Семене Денисове.

Павел Белокриницкий, архиепископ Антоний (Шутов) и епископ Пафнутий (Овчинников) имели разные основания для принятия или непринятия предания о заповедях мифического папы Афеса грекам. Разумеется, оригинальные исследования, проведенные московскими апологетами белокриницкого священства, во многом были вызваны сиюминутными нуждами полемики. Вместе с тем данные опыты анализа легенды об Афесе могут рассматриваться как первый шаг в критическом изучении Повести о мучении некоих старец Петра и Евдокима. Еще более важно, на мой взгляд, то, что в 50-е гг. XIX в. староверы начинают пересматривать традиционные представления, восходящие к самому раннему периоду существования старообрядческой письменности – 60-м гг. XVII в.

Материал поступил в редколлегию 15.07.2006