Парадоксы конкурентоспособности российской экономики

Национальная конкурентоспособность – одна из центральных тем экономических исследований не только за рубежом, но и в России, о чем свидетельствует множество работ, посвященных данной проблематике [1]. И это при том, что до настоящего момента в экономической науке не утвердилось единого подхода к пониманию категории «национальная конкурентоспособность», а отсюда (отчасти) и возникает разноголосица во мнениях о способах повышения уровня конкурентоспособности экономики. Тем не менее, споры по поводу определения этой категории в экономической литературе разворачиваются по линии: «производительность труда определяет конкурентоспособность страны, темпы ее роста и качество жизни граждан, увязывая воедино социальные и экономические аспекты этого феномена» [2].

В настоящий момент существует два пользующихся всеобщим признанием отчета, посвященных тематике национальной конкурентоспособности в глобальной экономике: «Доклад о глобальной конкурентоспособности» Всемирного экономического форума (далее – ВЭФ) и «Ежегодник мировой конкурентоспособности» Международного института развития менеджмента (далее – МИРМ). Данные этих глобальных бенчмаркингов являются основанием для разработки и принятия политических и экономических решений во многих странах мира (например, в Казахстане с 2006 г. действует целевая программа, направленная на улучшение положения страны в этом рейтинге, – задача войти в число 50-ти наиболее конкурентоспособных экономик мира за 10 лет).

Анализ данных этих отчетов, их сопоставление с международной и российской макроэкономической статистикой позволяют выявить ряд противоречий, парадоксов, обзору которых и будет посвящена данная работа.

Здесь необходимо сделать методологическую оговорку: сопоставление разнородных показателей (рейтинги конкурентоспособности, темпы экономического роста, производительность труда и т.д.) само по себе не корректно, однако, в данном исследовании речь идет не о конкретных значениях тех или иных показателей, а о выявлении тенденций (положительных или отрицательных; однонаправленных или разнонаправленных) их изменения. Впрочем, как показывает проделанный анализ, приведение сравниваемых показателей к сопоставимым значениям (абсолютным или относительным) не меняет динамику выявленных тенденций.

Итак, хотелось бы обратить внимание научного сообщества на ряд парадоксов, характеризующих не только конкурентоспособность российской экономики, но и характер ее экономического развития:

• 1.    Разнонаправленная динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики в исследованиях ВЭФ и МИРМ как комплексных показателей, отражающих ее развитие (таблица 1).

• 2.    Разнонаправленная динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики и темпов ее экономического роста (таблица 2).

• 3.    Разнонаправленная динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики и темпов роста производительности труда (табл. 3).

• 4.    Разнонаправленная динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики и качества жизни населения (таблица 4).

Таблица 1 – Динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики, 2008–2012 гг. [3; 4]

Таблица 2 – Динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики и темпов экономического роста, 2008–2012 гг.

Таблица 3 – Динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики и темпов роста производительности труда, 2008–2012 гг. [5]

Таблица 4 – Динамика рейтингов конкурентоспособности российской экономики и качества жизни населения, 2005–2012 гг. [6]

Приведенные выше парадоксы, характеризующие конкурентоспособность российской экономики, указывают на коренное противоречие между эндотерической и экзотерической стороной исследуемой категории. Так, рост производительности труда и качества жизни населения в России при всем при этом сопровождался падением уровня ее национальной конкурентоспособности. И это несмотря на то, что ВЭФ под конкурентоспособностью экономики понимает набор институтов, политик и факторов, определяющих уровень производительности в стране [7, с. 4]. Или, например, различие в уровне конкурентоспособности российской экономики по версии ВЭФ и МИРМ, можно, казалось бы, объяснить специфическими особенностями, методологией проведения исследований. Между тем эти международные экономические организации в своих отчетах неоднократно подчеркивали приоритет институциональных факторов и условий, определяющих конкурентоспособность национальной экономики, а, как известно, институциональная среда меняется крайне медленно безотносительно страновой специфики, следовательно, разница в рейтингах по одной экономике должна быть минимальна, или (хотя бы) динамика изменений должна быть однонаправлена (чего на практике не наблюдается).

Приведенные выше, а так же множество других парадоксов и противоречий, характеризующих конкурентоспособность конкретных национальных экономик, указывают на острую необходимость переосмысления самой категории «национальная конкурентоспособность».

Ссылки:

• 1.    Кондратьев В., Егоров А., Аукуционек С. Оценки конкурентоспособности стран // Мировая экономика и международные отношения. 2013. № 2.

• 2.    Shkiotov S.V. M. Porter’s National Competitiveness Model Verification: Correlation Between the Level of National Competitiveness, Labor Productivity and the Quality of Life // World Applied Sciences Journal 25 (4). P. 684–689. 2013.

• 3.    The Global Competitiveness Report 2008–09;   2009–10;   2010–11;   2011–12;   2012–2013. URL:

(дата обращения: 22.11.2013).

The IMD World Competitiveness Yearbook 2012. URL: Or-derNo=ac8f33e8-3389-4006-91fe-d4d235c604fd (дата обращения: 22.11.2013).

The Conference Board. Total Economy Database™ – Output, Labor, and Labor Productivity, 1950–2012. URL: (дата обращения: 22.11.2013). Human Development Report 2009; 2010; 2011; 2013. URL: (дата обращения: 22.11.2013). The Global Competitiveness Report 2012–2013. URL: (дата обращения: 22.11.2013).