Парасуицидальное поведение женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью (на примере Рязанской области)

В настоящее время всё большее внимание уделяется особенностям женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью [2, 4, 5, 9]. Этот интерес объясняется, с одной стороны, многочисленными и обширными медико-социальными проблемами, возникающими у супругов в подобных браках. С другой стороны, значительной распространенностью подобной модели семейных отношений в нашей стране, формирующей обширнейшую группу женщин относящихся к «женам алкоголиков».

Считается, что наличие семейных отношений с мужчиной, страдающим алкогольной зависимостью (МСАЗ), подразумевает у супруги определённые клинико-психологические особенности, имеющиеся либо до вступления в брачные отношения, либо приобретаемые уже в период брака [3, 6, 14]. Одной из таковых особенностей жён МСАЗ, является их повышенная аутоагрессивность, которая, в частности, проявляется в частоте выявления у них суицидальных тенденций [4]. Существуют мнения, что суть данного феномена заключается не только в «патогенном» влиянии супруга, но и в определённой степени детерминируются внутренней психологической организацией женщин из этой группы [4, 12]. Как бы то ни было, рассматривая данную многочисленную группу женщин через призму суицидологии, мы можем говорить о существующей серьезной социальной проблеме, требующей детального изучения и решения.

Цель исследования: изучить особенности парасуицидального поведения жен МСАЗ, а также оценить прочие аутоагрессивные, экс- периментально-психологические и личностнопсихологические характеристики в этой группе.

Материалы и методы.

Для получения ответа на поставленные вопросы было проведено обследование 185 женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью (жителей Рязанской области). Средний возраст респонденток составил 40,5±4,7 года. Длительность семейной жизни составила 16,5±5,3 года. В качестве контрольной группы выступили 62 женщины, состоящие в браке с мужчинами, не имеющими алкогольной зависимости, с сопоставимыми возрастными и социальнодемографическими показателями.

Для дальнейшего изучения основная экспериментальная группа была разделена на две подгруппы: жен МСАЗ, имеющих в анамнезе суицидальную попытку (40 респонденток – парасуицидальная группа жен МСАЗ) и таковую не имеющих (145 респонденток – непара-суицидальная группа жен МСАЗ). Средний возраст респонденток в первой группе составил 38,4±3,9 года. Длительность семейной жизни – 14,9±4,2 года. Во второй – 41,2±5,2 года и 16,9±4,9 года соответственно.

В качестве диагностического инструмента использовались: опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем [10], в котором оценивалось наличие признака в анамнезе вообще, а так же, в такие временные отрезки как последние два года, добрачный, брачный периоды; а также тест преобладающих механизмов психо- логических защит (LSI) Плутчека - Келлермана-Конте.

Статистический анализ и обработку данных проводили посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики на базе компьютерной программы Microsoft Excel 2007 (с использованием критериев Стьюдента и Вилкоксона). Выборочные дескриптивные статистики в работе представлены в виде М±m (средней ± стандартное квадратичное отклонение).

Результаты и обсуждение.

Представленность основных суицидальных паттернов в изучаемой группе показана в предлагаемой таблице.

Таблица 1

Представленность суицидальных попыток и суицидальных мыслей в группе жен мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, в %

Признак	Жены МСАЗ (n=185)	Контрольная группа (n=62)
Суицидальная попытка в последние два года	7,2	–
Суицидальная попытка в добрачный период	4,0	–
Суицидальная попытка в период брачной жизни	14,4	1,61
Наличие суицидальной попытки в анамнезе вообще	16,0	1,61
Суицидальные мысли в последние два года	19,2	–
Суицидальные мысли в добрачный период	11,2	4,84
Суицидальные мысли в период брачной жизни	22,4	1,61
Наличие суицидальных мыслей в анамнезе вообще	26,4	4,84

Как хорошо видно, в контрольной группе женщин из браков мужчин, не страдающих алкогольной зависимостью, все рассматриваемые показатели достоверно ниже, чем в группе жен МСАЗ. Данный факт подчеркивает выраженную суицидологическую неблагополуч-ность изучаемой группы женщин, что позволяет рассматривать проживание в подобных семейных отношениях как фактор высокого риска суицидального поведения у супруги.

Добрачная парасуицидальная активность будущих жён МСАЗ во всех случаях носила реактивный характер, вызванный значимыми внешними причинам. Суицидальность жён МСАЗ в период брачной жизни наиболее часто была связана с «семейными проблемами», неспособностью контролировать алкогольную зависимость мужа (83,33% наблюдений). В 16,67% случаев были указаны иные причины (проблемы на работе, тяжёлое заболевание, неспособность уйти к другому человеку). То есть, основная причина суицидальных попыток жён МСАЗ может быть обозначена как созави-симая.

Способы осуществления суицидальных попыток в группе жён МСАЗ отражены в таблице 2.

Таблица 2

Способы парасуицида в группе жён мужчин, страдающих алкогольной зависимостью

Способ	% от общего числа
Отравление ядами	75
Самоповешение	10
Нанесение порезов	10
Отравление газом	5

Из таблицы следует, что самоотравление остаётся предпочитаемым «женским» способом суицидальной попытки в семьях МСАЗ, отражающим общепопуляционные особенности женского суицида вообще [13].

Таким образом, в изучаемой группе широко представлены суицидальные паттерны, как в когнитивной, так и поведенческой сферах. Это должно формировать специфическое в суицидологическом плане отношение к данной группе женщин, что принципиально шире суицидологической парадигмы предлагаемой в отечественной наркологии [1], где акцент в основном делается на самих наркологических пациентах.

Отдельно стоит отметить, что в 66,7% случаев при обнаружении суицидальных паттернов у супруги МСАЗ суицидальная активность также обнаруживалась и у мужа (феномен, обозначенный нами как парасуицидальный супружеский параллелизм). В оставшихся наблюдениях суицидальная активность отмечалась только у самой супруги (33,3%).

Коротко коснёмся добрачно-брачной динамики парасуицидальной активности в группе жен МСАЗ, имеющих суицидальную активность в анамнезе. Парасуицидальная активность в анамнезе встретилась у 40 жён МСАЗ (21,62% от общего числа обследованных жён МСАЗ). Добрачная суицидальная аутоагрессия была обнаружена у 10 из них (25% от общего числа парасуицидальных жён МСАЗ), четыре из которых имели исключительно добрачную суицидальную активность и не имели таковой в браке (10%); у шестерых жён МСАЗ добрачные суицидальные паттерны (суицидальные попытки и мысли) сохранились / повторились в период брачной жизни (15% от общего числа женщин, имевших парасуицидальную активность). Брачная суицидальная активность диагностирована у 36 супруг МСАЗ, причём у 30 из них суицидальные феномены появились впервые в браке (83,3%), а у 16,7% из всех парасуици-дальных жён МСАЗ имелась как добрачная, так и внутрибрачная суицидальная активность.

Следующий этап дизайна исследования подразумевал ответ на вопрос: является ли па-расуицидальное поведение у жён МСАЗ един- ственным отличием между подгруппами пара-суицидальных и непарасуицидальных женщин из подобных браков, либо отнесение к пара-суицидальному кластеру подразумевает наличие и иных значимых для суицидологии и наркологии особенностей. Для решения поставленной задачи было произведено фронтальное сравнение всех изучаемых признаков в подгруппах.

Основные отличия в спектре несуицидальных аутоагрессивных паттернов, а так же основных предикторов аутодеструктивного поведения между группами женщин, имеющих и не имеющих парасуицидальную активность в анамнезе, состоящих в браке с МСАЗ, приведены в таблице 3.

Таблица 3

Характеристика аутоагрессивной сферы женщин, имеющих и не имеющих парасуицидальную активность в анамнезе, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью (приведены пары сравнений с p<0,05)

Признак	Женщины, имеющие суицидальную активность в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=40)	Женщины, не имеющие суицидальной активности в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=145)
Наличие несчастных случаев в анамнезе	35,0%	11,4%
Подверженность насилию в последние два года	35,0%	6,67%
Подверженность насилию в период брака	55,0%	10,48%
Наличие ЧМТ в анамнезе	45,0%	10,48%
Злоупотребление алкоголем в период брака	25,0%	8,57%
Употребление наркотических средств в период брака	20,0%	3,31%
Наличие обморожений в добрачный период	30,0%	4,76%
Ожоговая патология в период брака	45,0%	8,57%
Ожоговая патология в добрачный период	20,0%	7,62%
Наблюдение у психиатра в анамнезе	20,0%	1,9%
Склонность к навязчивому стыду в добрачный период	40,0%	17,14%
Склонность к моментам острого одиночества	55,0%	33,33%
Склонность к депрессивным реакциям в добрачный период	35%	14,29%
Склонность к депрессивным реакциям в период брака	80%	43,81%
Периоды переживания безысходности в период брака	75%	43,81%
Склонность к неоправданному риску вообще	50%	20,09%
Уверенность в долгой последующей жизни в последние два года	25%	62,86%
Уверенность в долгой последующей жизни в период брака	35%	62,86%
Повышенная агрессивность в последние два года	55%	23,81%
Повышенная агрессивность в период брака	65%	29,52%

Таблица 4 Характеристика личностно-психологических показателей женщин, имеющих и не имеющих суицидальную попытку в анамнезе, состоящих в браке с мужчиной, страдающим алкогольной зависимостью (приведены пары сравнений с p<0 05)			Признак	суицидальную попытку в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=40)	суицидальной попытки в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=145)
	Женщины, имеющие	Женщины, не имеющие	Алкогольная зависимость у отца	75%	49,5%
			Алкогольная зави-

симость у матери	20%	6,7%
Склонность во всех неудачах обвинять себя	75%	26,7%
Способность легко делиться своими проблемами с окружающими	15%	42,9%
Использование замещения	5,7±2,7	4,2±2,2
Использование регрессии	8,2±2,7	5,5±2,3

Обращает на себя внимание широкий спектр несуицидальных аутоагрессивных паттернов характеризующий женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе и состоящих в браке с МСАЗ, который, прежде всего, касается рискованно-виктимных модусов поведения, травматической патологии (ЧМТ) и наличия злоупотребления алкоголем и наркотическими веществами в период брака. Следует подчеркнуть, что насилие в рассматриваемой подгруппе (физическое) в период брака возникало, в подавляющем большинстве случаев, в результате агрессивных действий со стороны мужа. Эти данные позволяют утверждать, что за счёт показателей женщин с классической парасуицидальной активностью в значительной степени формируются общие групповые показатели несуицидальной аутоагрессивной активности группы жён МСАЗ в целом.

Аналогичную закономерность можно обнаружить и в отношении целого ряда предикторов аутоагрессивного поведения. Отметим преобладание в группе женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, основных общепризнанных предикторов саморазрушающе-го поведения – склонности к депрессивным реакциям, периодов острого одиночества, навязчивого переживания стыда, моментов безысходности, отсутствия уверенности в долгой последующей жизни. У парасуицидальных жён МСАЗ обнаруживается достоверная связь аутоагрессивного и гетероагрессивного поведения. Гетероагрессия наиболее часто касалась собственных детей, животных, сотрудников, мужа.

Перейдём к характеристике личностно-созависимых и экспериментально-психологических особенностей рассматриваемых женских групп. Основные отличия между группами приведены в таблице 4.

Прежде всего, отметим встретившуюся частоту наличия алкогольной зависимости у родителей в группе женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, что согласуется с полученными нами ранее данными [6]. Кроме того, их характеризует наличие созави-симого личностно-психологического комплекса: сочетания склонности обвинения во всех неудачах себя и неспособность открыто обсуждать возникающие проблемы с окружающими, даже близкими родственниками.

Спектр преобладающих психологических защит у жён, имеющих суицидальную активность в анамнезе, полностью соответствует таковому у МСАЗ [4], имеющих суицидальную активность, что, вероятно, является маркёром алкогольной и созависимой суицидальности.

Заключение.

Можно с уверенностью констатировать, что группа женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью, представляет собой крайне неблагополучный срез женской популяции в отношении риска реализации суицидального поведения. Это по праву позволяет отнести супружество со страдающим алкогольной зависимостью мужчиной к факторам, облегчающим реализацию аутоагрессивных импульсов, которые следует использовать в суицидологической практике, что, в наиболее упрощенном виде, должно сводиться к обязательным вопросам о наличии суицидальных тенденций в этой группе женщин. Факт суицидальной активности в прошлом у жён МСАЗ подразумевает гораздо более широкий спектр отличий от несуицидальных супруг из аналогичных браков, что формирует их клиническую специфичность.

Полученные данные позволяют утверждать, что наличие суицидальной активности у жён МСАЗ зачастую подразумевает так же и достоверно более частое присутствие у них несуицидальных аутоагрессивных паттернов поведения и наоборот, что в значительной степени расширяет наше представление о месте суицидального и несуицидального аутоагрессивного поведения в изученных браках, а также позволяет более фокусно осуществлять суицидологическую работу в наркологической практике.